Аспирант

Семь утра. Воскресенье. В летнем городе пусто: молодежь отсыпается после субботы, люди постарше уехали на дачу. Но изредка попадались на улицах совсем юные ребята и девушки — шли сдавать экзамен в самый лучший ВУЗ страны. В числе их была и наша героиня. О ней и будет эта история. "Ну что за несправедливость!" — думала героиня по пути на экзамен. "Я думала, что меритократия похожа на демократию, а тут такой произвол. Только потому что у кого-то есть ученая степень или даже квалификация бакалавра, он может помыкать мной, как ему хочется. Даже если он прикажет мне раздеться здесь, на улице, я должна буду подчиниться. Это же ужасно! Вот стану кандидатом наук и тоже буду раздевать молоденьких абитуриентов" — и у абитуриентки загорелись глаза, а внизу живота потеплело. Да, хочу сказать вам, что ей в голову очень часто приходили странные фантазии. Но она никому о них не говорила. А поэтому и мы не будем называть ее имени или фамилии, потому что она хоть и смелая девочка, но все же не хочет, чтобы все узнали о ее постыдно-сладких мыслях, которые приходили ей в голову ежеминутно. Как это — ежеминутно? Да очень просто. И в метро, и под струями водяного душа, и в школе, и по пути куда-то... Блуждая в своих мыслях разной степени откровенности, абитуриентка и не заметила, как оказалась перед дверью в университет, а ее паспорт и экзаменационный лист — в руках проверяющего документы студента. Она не слышала, что он ей сказал несколько секунд назад, но все равно кивнула и как-то пьяно улыбнулась. Что-то подсказывало ей, что сегодня будет замечательный день. Пройдя несколько таких проверок, наша героиня наконец-то зашла в свою аудиторию. Поскольку она пришла на экзамен одной из первых и в огромной очереди была то ли восьмой, то ли девятой с начала, ее посадили на самый верх, на предпоследнюю скамью, где в уголке, рядом со стеной, уже сидела какая-то рыжая девочка. Они обменялись любезностями: пожелали друг другу отлично сдать экзамен. Придирчиво оглядели друг друга (какая девочка потерпит рядом с собой более красивую особу — соперница за потенциальное внимание ведь), остались довольны, отвернулись друг от друга. Прошло около сорока минут, объявили о начале экзамена, и абитуриентка, осоловело моргнув — спала не больше трех часов — подняла голову с жесткой парты и приготовилась к страшно сложным вопросам. Подняла голову и встретилась с любопытным взглядом светло-голубых глаз... Молодой аспирант смотрел на нее взглядом наивного ребенка, открыто и очень по-доброму. Он что-то зашептал, и героиня услышала нежный и высокий голос с обеспокоенными нотками. Ответив, что с ней все в порядке, ей не плохо, и вообще она просто так думает, экзаменуемая решила хотя бы просмотреть вопросы, которые ей раздал тот самый ребенок-аспирант. Честно говоря, при одном взгляде на него в голове у проказницы-героини пронесся ураган из карамельно-сладких мыслей, ведь он выглядел так невинно (и вообще был похож на солиста ее любимой группы: та же форма глаз — круглые и удивленные, тот же нос — маленький и прямой, те же губы, в конце концов, — милые, пухлые), что делать какой-то там экзамен совершенно расхотелось. А хотелось есть. И спать. И аспиранта, что носится обнаженный в ее мыслях. И снова. И еще. Абитуриентка мысленно застонала от бессилия. Вот ведь угнездился, никак теперь из головы не выкинуть. И тут к ней в голову пришла блестящая идея. По крайней мере, так казалось ей. В самом деле, что может быть гениальнее — соблазнить неопытного и жутко застенчивого мальчишку прямо посреди экзамена, в аудитории, наполненной людьми, а затем попроситься в туалет, на десять, да даже на двадцать минут, ведь пока он с ней — ура меритократии — ей ничего не будет? Что может быть лучше, чем получить то, что тебе хочется прямо сейчас, тоже прямо сейчас? Чтобы не терять время. Пресловутый аспирант сейчас пытался строго глядеть где-то рядом с последним рядом, а затем и вовсе встал за спиной у героини. Сейчас он подойдет и расстегнет ей пуговицы на платье. Погладит шею пальцами. Чуть сожмет. Опустится ниже. Пересчитает тоненькими пальчиками позвонки. Нет больше сил терпеть. Абитуриентка резко развернулась и попросила выйти. Вместе с ней. Ей плохо. Аспирант испуганно закивал, и, дождавшись, пока она выберется из-за длинного университетского стола, поспешил за ней, идущей уж слишком быстро для той, кому очень плохо. Ее пропустили без вопросов: авторитет студента был достаточно для этого высок. Она не останавливалась, пока не дошла до той части корпуса, где совсем не было людей. Аспирант хотел было спросить, зачем и почему, но она оказалась быстрее и, серьезно глядя на него, быстро сказала: — Я заметила твои гляделки. Ищи свободную комнату. Я согласна на все. Бедный молодой человек потерял дар речи. Его нежные щеки окрасились рассветно-розовым румянцем. Конечно, он видел призывные взгляды абитуриентки: темноволосая, с вишневой помадой, она улыбалась, обнажая зубы, и он снова чувствовал себя одиннадцатилетним мальчиком на школьной дискотеке, которому улыбается девочка на класс старше, у которой уже сформировалась грудь. Всю жизнь комплексуя из-за своей девичьей внешности, он и представить не мог, что на него обратит внимание не какая-нибудь образина из аспирантуры, а девочка младше его на пять лет, такая красивая и юная. Так, надо заканчивать думать и искать хоть какую-нибудь подсобку. Иначе ему так и куковать еще двадцать два года нецелованным и вообще ничего "не". Пока аспирант размышлял о своей судьбе, наша героиня зря времени не теряла и открывала по очереди все двери, пока не нашла открытую. Схватив наивное создание за тонкое запястье, она зашла в подсобное помещение и закрыла дверь. Как ни странно, там был замок, закрывающийся изнутри. Может, комната для утех... Задумавшись, абитуриентка кинула взгляд на часы. Прошло всего шесть минут. Впрочем, неважно, аспирант может сказать что угодно, никого не будет волновать, что она отсутствовала. Кстати, о птичках: с отсутствующим видом тот расположился на накрытом клеенкой столе, опираясь на него худенькой пятой точкой. "Надо брать. Живьем." — решила героиня и обняла вздрагивающего непонятно от чего аспиранта за шею, попутно размышляя, что с ним делать. У девушек есть одно неприятное свойство: они могут забеременеть, если они в том возрасте, что каждый месяц истекают кровью. Героиня в таком возрасте была, о чем и сообщила своему любовнику, заметив, что потом купит средство экстренной контрацепции. Подняв огромные добрые глаза, он непонятно чему умилился и сам потянулся к вишневым губам абитуриентки. Это ускорило дальнейший процесс. Умоляя студента быть аккуратным с ее одеждой, героиня, давно уже распластанная на столе, закинула ноги тому на плечи и приготовилась терпеть неумелое, а оттого, скорее всего, болезненное, проникновение. Но вместо отчаянных хаотичных толчков она почувствовала короткие и методичные, нежные и аккуратные. Похоже, невинный ягненок не такой уж и невинный: читал матчасть. А затем он ускорился, и из головы улетели все насмешливые мысли. Хотелось грубее, глубже. Она кричала. Стонала. Цеплялась короткими острыми ногтями за его плечи и спину. Ей было хорошо. И ему тоже. Она чувствовала внутри его член, смотрела на удивленное выражение, которое никуда не делось с его лица, и еще больше возбуждалась от этого контраста. Взяв его руку и положив себе на грудь, сверху сжимая своей, чтобы было сильнее, она почти невозможным образом изогнулась, сжимая мышцы там, внизу, отчего кончил и аспирант. Поцелуй после секса был не лучшим решением, но он запустил руку ей в волосы, словно знал, что это нравится ей настолько, что она согласна на все, лишь бы он не прекращал перебирать пальцами ее пряди. Они целовались, как обезумевшие от похоти, но все еще целомудренные школьники средней ступени. Он прижимал ее к себе так, что ее соски терлись о его грудь, но им обоим было ясно, что поимела его она, как более опытная, несмотря на юный возраст. — Пора одеваться... — почему-то прошептала она. Он кивнул. До конца экзамена — еще два часа, вопросы попались не очень сложные, так что прорвемся! Так думала счастливая абитуриентка, у которой внизу живота взрывались фейерверки. А о чем думал аспирант, которого отправили следить за ее здоровьем и рука которого ползла вверх по ее юбке, знал только он сам.