Воображаемость

Он был не в себе в тот вечер. Метался из угла в угол, что-то бормотал себе под нос и посмеивался. «Точно!» ― восклицал он, бил кулаком правой руки в открытую ладонь левой, останавливался на секунды и вновь принимался расхаживать по углам. ― Каково вам сейчас, а? Друг, голубчик! Вы, должно быть, сочтёте меня за сумасшедшего, но я точно вам говорю, точно! Эти стены, этот пол, о, даже этот потолок ― всё здесь хочет моей смерти. Мне душно, ду-ушно в этой коробке, что сковывает каждый раз мои таланты! Я не в землю, о нет, не в землю... я в стены эти зарыл таланты! Боже правый, ну кто бы мог подумать? Кто бы мог подумать? ― громко обращался он к своему другу, раздасованный на его вечное молчание. Ему казалось, что весь этот мир, любая мошка, каждая пичужка желала ему только низости, только бедности и голодной смерти. О, как бы он был рад доказать им всем, чего стоит его выдержка, его смелость, его пылкость. Каждая тварь земная запомнила бы сие и не смела больше смеяться. Поэтому он доказывал своему другу свою позицию. ― Милый мой, милый друг. Я считаю истинно верной именно эту тропу, именно этот вариант. Мы ещё сыграем, ― в этот момент он смеялся и потирал ладони, ― о, мы ещё точно сыграем партейку и непременно одержим победу! Я прав, я наведу законы в этом беспределе! ― после он устало присел в кресло, обращая всё своё внимание на молчаливого собеседника. ― Вы же понимаете, каково мне было все эти годы. Метался из города в город, искал квартиры, искал работу. И везде, везде я находил эту вопиющую несправедливость! Скажите, скажите мне, что это заговор и я найду первого заговорщика! О да, я обязательно его найду... Дверь в его комнату тихонько приоткрыла кухарка. Завтра ей нужно было срочно доложить доктору, что постоялец вновь видит невидимого друга на пустом деревянном стуле.