Мой маленький ангел.

«А что, если это наши последние сорок секунд?» - тихо спросил у меня ты, когда-то. Я даже не вспомню сейчас, что тогда тебе ответил, кажется пообещал, что у нас все обязательно будет хорошо и рядом со мной ты в безопасности. Я так еще никогда не ошибался… Сейчас, поглощая бокал за бокалом виски в каком-то баре, где воняет дешевым табаком, где всюду ходят шлюхи, так и норовящие залезть ко мне в ширинку и срубить не хилые деньги,я думал именно о тебе. Я думал о том, что никогда уже не будет все, как раньше. Я больше никогда не смогу приходить к тебе, обнимать тебя, утыкаясь носом в твою светленькую макушку и шептать успокаивающие слова, о том, что я рядом. Но именно моя близость тебя и погубила... Знаешь, детка, ты самый дорогой мне человек в этом ебаном мире. Время нихера не лечит. Тяжело осознавать, что все кончено. Что я все сломал, как карточный домик. Счастье оказалось таким хрупким, а я не удержал и разбил. Птица счастья улетела от нас навсегда, оставив взамен горечь и чувство собственной ненужности. А думал я о том, страшном дне, роковом дне в моей жизни: "В тот день я был пьян, да еще и обдолбан. А ты ждал меня, как верный и преданный пес, завернувшись в мою полосатую кофту, которая висела на тебе мешком. Я раньше не замечал, какой ты у меня маленький и хрупкий… Словно ангел, несущий свет и тепло в нашу обитель…» Я резко помотал головой, будто сгоняя наваждение и осушая очередной бокал. Мне тяжело об этом вспоминать и зачем я это делаю - не ясно. Пора уходить из этого бара, пока я тут не разревелся, как самый плаксивый на свете мальчишка. Небрежно кинув бармену купюры, я пошел к выходу из этого пагубного места, не обращая не на что внимания. На улице дождь. Мой маленький ангел так любил дождь… Воспоминания вновь накрыли меня с головой, пока я шел к нашей квартирке: «Я резко сдернул тебя с дивана, где ты меня ждал. Без пистолета в этот раз ты казался настолько уязвимым, что мне даже стало смешно по поводу того, как мне легко с тобой справиться. Ты был немощен, смотрел на меня, как кролик на удава, ожидая своей участи. И я сразу же вынес тебе приговор. Кинув на диван, лицом в подушку, я стал стаскивать с тебя брюки. О, детка, ты оказывал мне такое сопротивление, что у меня закралось подозрение, что я вообще не смогу с тобой справиться. Но разве может такой ангелок одолеть пьяного парня, который больше и сильнее тебя раза в три? Вряд ли». Я невольно смаргивал слезы, пока шел по улице. Благо был ливень, он все смывал. Как жаль, что этот чертов ливень не мог смыть всю чернь с моей поганой душонки. Я погряз в пороках, я не хотел так больше жить, мне нужно было меняться! Но я не смог ничего предпринять. Я не спас свое солнце. Я погасил его. Подходя к нашей квартирке в центре Москвы, мне становилось еще тяжелее. Когда я находился там, было чувство, что ты еще раз откроешь эти двери, что ты просто ушел, но обязательно вернешься ко мне. Но нет… Я открыл дверь ключом и остановился в пороге, будто собираясь позвать тебя и оповестить о том, что я пришел. Ты всегда так радовался, когда я приходил, ждал меня постоянно. На столе меня всегда ждал теплый ужин. Я прошел на кухню и остановился у окна, включая чайник, снова погрузился в раздумья: «И тогда ты закричал… Закричал, просил не делать этого. Но разве я тебя когда-то слушал? Да никогда. Я сдернул с тебя последний элемент одежды, скрывающий то, что мне и нужно было. Ты весь сжался. То ли от страха, то ли от холода, но все же я склонялся к первому. Проведя рукой между твоих ягодиц, я вытащил из штанов свое достоинство и резко, без смазки и подготовки, вошел в тебя. Громкий, полный отчаяния крик, прорезал тишину, но я не слышал тебя. Я сконцентрировался на своих ощущениях и сразу начал двигаться, даже не дав тебе времени привыкнуть. Ты уже не кричал, ведь сорванным голосом кричать не получится. Ты тихо всхлипывал, кусая свою руку от боли, и ждал, когда же я наконец кончу» Чайник оповестил о том, что он вскипел, и я снова прервался. Сделав себе кружку крепкого, ароматного чая с сахаром я переместился в гостиную. Мы здесь спали. Наша квартирка однокомнатная, на большее дети из приюта никогда и не могли рассчитывать, но это хоть какая-то крыша над головой. После приюта мы с тобой сразу стали жить вместе, наплевав на мнение окружающих людей. Я запретил тебе работать и поступать в институт, решив, что своего ангела я обеспечу сам. Но я не уберег тебя. Мне на глаза попалась наша фотография. Подойдя к ней, я провел пальцем по твоему счастливому, улыбающемуся личику и вновь, опять же невольно, продолжил вспоминать: «С отвратительным, пошлым хлюпаньем я вышел из тебя, похлопав по ягодице. Кажется, тогда я назвал тебя отличной шлюхой, и бросил на диване, не подумав о том, что тебе нужна помощь, и не заметив кровь, что текла по твоим ногам. Я завалился спать, совершенно забыв о тебе. Это и стало моей роковой ошибкой. Наверно, именно это происшествие и добило тебя. Но утром… Боже, я тогда впервые плакал. Утро не предвещало ничего плохого, пока я не зашел на кухню, где на балке, под потолком висел ты. Повешенный. Ты повесился на моем же ремне, который ты подарил мне на последний день рождения. Твои губы были синеватыми, глаза закрытыми. Наверно, я тогда впервые, за всю свою гребаную жизнь, плакал. Я потерял тебя. Я сам в этом виноват.» Я сейчас вытирал слезы, подходя к сейфу, что рядом с фотографией. Нажав простой код - дату твоего рождения, я достал берету и зарядил ее. А зачем мне так жить? Моя жизнь без тебя - жизнью уже не будет. Я потерял все. Поднеся пистолет к виску, я выдохнул. Слова были лишними, да и есть ли смысл говорить в пустоту? Я уверен, что мой ангел не хочет меня слышать и на небесах. Последняя моя мысль была именно о нем. Ты прости меня, детка, что я жизнь твою искалечил. Я так хотел подарить тебе весь мир, но смог дать даже время. А дальше выстрел. Холод. Пустота.