Новая жизнь в мире боевых искусств.

Рёдземпаку: Чёрт меня дёрнул, пойти в это додзё и согласиться на предложение Миу стать сильнее — думал Сирахама. Он вкалывал уже 3 месяца, а видимых результатов от тренировок не ощущал. Конечно, ОФП он подтянул, улучшение оценок по физкультуре было тому подтверждением. Однако он чувствовал, что это не то, зачем он пришел в додзё. Вот и сейчас, он выполнял бесполезное, на его взгляд задание. Шел по колышкам с двумя вёдрами воды в руках, стараясь не упасть и не разлить воду. О том, что будет, если он оступится и упадёт, Сирахама предпочитал не думать. Мысль, что ему придётся тащить на себе Акисаме, который будет подгонять его кнутом до самого колодца в третий раз за сегодня, была сродни очередному кругу ада, нет даже не так АДА. — Кеничи, не отвлекайся и продолжай движение, умение держать баланс и управлять своим телом, одно из важнейших качеств, для бойца — вещал голос мастера Кэмпо. — Мастер Ма, я занимаюсь в поте лица каждый день, а ни одного толкового приёма так и не выучил — с грустью сказал Сирахама. — Я могу рассказать и объяснить тебе суть приёмов, но без должной подготовки твоего тела и духа, это будет бессмысленно — проговорил Ма Кенсей. — Но, ведь мастер Коэцудзи не выглядит, как культурист и вон, какую силищу имеет — возразил Кеничи. — Дурень, тебе, чтобы достичь уровня Акисаме, нужно тренироваться круглые сутки, не менее 1000 лет — буркнул Сакаки Сио, вступивший в разговор. — Даже самое долгое путешествие, начинается с первого шага, ты сделал его Кеничи — произнёс подошедший Акисаме Коэцудзи. — Ты пока этого не понимаешь, но то, что у тебя нет таланта, даже хорошо, меньше соблазн впасть в искушение гордыни — нравоучительно сказал мастер джиу-джитсу. — Многие талантливые юные адепты боевых искусств, прекращают занятия по простой и одновременно, банальной причине — слишком быстрый прогресс усыпляет желание прогрессировать дальше, как бы парадоксально это не звучало — продолжил он. — Вы хотите сказать, что у меня есть шансы превзойти талантливых бойцов? — спросил Кеничи с надеждой. — При должном усердии — несомненно, а сейчас иди во двор Кеничи, ты вновь разлил воду — ухмыльнулся усач. Когда Кеничи закончил с упражнением, настала очередь Апачая. — Апачай-сан, прошу, будьте поаккуратнее в этот раз — взмолился Кеничи — Апа, сейчас я расскажу, об основной технике защиты головы в муай тай, это плечевая защита. — Плечевая защита? — переспросил Кеничи. — Поскольку основные удары в муай тай, производятся локтями и коленями, то защита головы, крайне важна — сказал за Апачая Акисаме. — Апа Кеничи, главное — вовремя закрывать голову с помощью плеч и уметь маневрировать, потому, что иначе (он отправил ученика в полёт высоким ударом ногой) можно умереть. — Апа, Кеничи, ну почему ты не уклоняешься?! — с негодованием в голосе, сказал Апачай. Ученик, при всём желании не смог бы ответить ему, поскольку находился в глубоком нокауте. — Ох-ох-ох, опять ты напортачил Апачай –произнёс Сакаки, похлебывая саке. — Кеничи, не умирай!!! — кричал Апачай. Один из многочисленных дворов Токио: Берсерк сидел на спинке скамейки и жевал жвачку. Желание уйти из Рагнорёка возникло не сегодня и не вчера, и он чувствовал, что поступил правильно. То поражение от лидера Йоми, всколыхнуло давно забытое и загнанное на задворки сознания, чувство страха и неуверенности. Похожее чувство он испытал, побоявшись открытого поединка с Одином. Да и не выполнил Рюто своё обещание — никто из Рагнорёка, кроме него, так и не начал тренироваться у Святого кулака. По сути, прогрессировал, лишь Один, остальные также, но явно, в гораздо меньшей степени. Теперь вставал ясный вопрос о том, что же делать дальше. То, что он сказал Одину о том, что будет тренироваться у Огаты Иссинсая, вместе с ним, было чистым блефом. Он вообще не был уверен, что тот согласится. Да и не чувствовал Берсерк в себе желание убивать. Устроить поединок с сильным противником –запросто, избить его — тоже неплохо, но вот убийство… Намного сложнее. Только тот, кто в реальной жизни даже мухи не обидит, считает что убийство, это очень легко. Вроде комаров жуков и прочих насекомых убиваешь, не задумываясь, даже птицу или кошку, убить можно ненароком. Но, вот человек, это тяжело, проходишь точку невозврата, после которой, как не пытайся себя успокоить, прежним уже не быть. Вот парень, напавший на них — это да, он чувствовал, что если бы этого пожелал противник, то на следующее утро полиция нашла бы восемь трупов подростков в заброшенном здании. Если вообще бы нашла. От этой мысли он поёжился. Он понимал, что хотя возраст у нападавшего был примерно равным его собственному (если не младше), ментально тот был сильнее их всех вместе взятых и просто играл с ними, как играет отец с маленьким сыном, давая ему призрачные шансы на победу, но держа всё под контролем. Он осознал, что-то, чем он занимался в Рагнорёке, было сродни жевательной резинке — вроде и вкусно, а настоящего удовольствия или удовлетворения не приносит. Детские игры в крутых парней, всё это кажется весёлым и задорным, пока ты побеждаешь, но когда побеждают тебя, вся романтика пропадает, как снег, под лучами весеннего солнца. Да и не видел он смысла в наказании Сирахамы. По возрасту он был в Рагнорёке самым старшим, всё же ему стукнул уже 21 год. Некоторые в этом возрасте имеют ранг если не мастера, то эксперта. А он всё ещё оставался пусть и гениальным, но учеником. Нужно было найти место, где он мог бы совершенствоваться и становиться сильнее. Его опустили с небес на землю, многочисленные победы в уличных драках и потасовках притупили критический подход к своим боевым способностям. В некотором роде он даже был благодарен тому парню — проигрыш заставил взглянуть на мир несколько под иным углом. Пора было заканчивать с уличными бандами и прочими шалостями и посвятить себя настоящим боевым искусствам. Не то, что бы он чувствовал в себе очаги растущего пацифиста и благодетеля, но он чётко понимал — дорога во Тьму ему была закрыта, по причине того, что превращаться в убийцу он не желал. А кто оставался альтернативой Тьме? Верно — Рёдземпаку. Нужно было найти этого Сирахаму Кеничи во что бы то ни стало. Рёдземпаку, комната Сигуре: — Прости, что выбрали для собрания, твою комнату — сказал Акисаме. — Ни че го — ответила Сигуре. — Хо, Акисаме, ну как там Кен-чан — усмехнулся Фуриндзи Хаято. — Помрет он скоро, с такими нагрузками, он совсем хилый пацан — влез Сакаки Сио. — Апа, Кеничи не такой слабый, Апачай научил его плечевой защите — сказал Апачай. — Судя по всему, Кеничи скоро окончательно потеряет веру в себя, в его голову всё чаще стали приходить пораженческие мысли и настроения. Как его мастера, мы не можем оставить его в таком положении — произнёс Акисаме — Это точно, не о каком самосовершенствовании, в его случаи, не может быть и речи. Он из того типа людей, кто хорошо работает, только из-под палки или в варианте Акисаме, из-под кнута. — тихо добавила мечница. Акисаме сделал вид, что не услышал последнюю фразу. — Ты, несомненно, права Сигуре, но я подумал вот о чём, возможно Кеничи, просто не хватает мотивации и духа соперничества- обронил мастер кэмпо. — Ты о чём это? — не понял Сакаки. — Когда у таких людей, как Кеничи, нет перед глазами соперников и конкурентов, они начинают гаснуть и элементарно терять интерес к тому, чем занимаются. Конечно, здесь есть Миу, но её он не берёт в расчёт по нескольким причинам: во-первых, потому, что она гораздо более искусна, чем он, во- вторых, потому, что она девушка, а парень не может воспринимать девушку, в качестве полноправного соперника и дело тут, вовсе не в шовинизме, а в биологии, самец не может считать самку конкурентом, только (хе-хе) –партнёр для спаривания и не более. — добавил Ма Кенсей. — Но ведь мы, постоянно твердим пацану об опасности извне, чем тебе не мотивация стать сильнее? — всё ещё не понимал каратист. — Для Кеничи, это всё только страшилки, вроде бы и опасно, а если не высовываться, то может и пронесёт, а такая мотивация нужна ему ежедневно, а не как фишка ляжет — вновь объяснил Кенсей. — Иными словами, ты намекаешь, что мы должны взять ещё одного ученика, Кенсей? — сказал Акисаме. — Да, и он должен быть лучше Кеничи во всём, что касается воинских искусств, только в этом случае есть шанс, что в Кеничи проснётся истинная жажда, посвятить себя боевым искусствам. Конечно, велик риск, что он может сломаться и полностью потерять веру в себя и боевые искусства, но если всё получиться, у нас будет два юных последователя кулака Жизни, а это уже немало — закончил свою мысль Кенсей. — Твои рассуждения, не лишены логики, Кенсей — я согласен — вынёс окончательный вердикт Хаято.