«Человек с комплексами».

Все люди делятся на два типа. Тех, кто делит людей на два типа и тех, кто этого не делает. Ещё до того, как изобрели первый цветной телевизор, телевидение повсюду было чёрно-белым. Но это не лишало его своего определённого очарования. Человек же, который делит мир на Чёрное и Белое этот мир красоты лишает, просто потому, что между Чёрным и Белым есть очень много разных оттенков, полутонов и неповторимых гамм, которых, однако, не суждено увидеть тому, кто смотрит на жизнь как на шахматное поле: полоса белая, полоса чёрная. Проигрыш/Победа. Успех/Неудача. Признание/Поражение. Жизнь/Смерть. Увы, таких людей нельзя винить, ведь, как правило, их принципы так же стары, как и чёрно-белое телевидение, но всё же не лишены шарма. Быть пакистанцем сложно. Война внешняя постепенно перерастает в войну внутреннюю, и куда бы ты ни шёл, эта душевная борьба сопровождает тебя повсюду. Отстоять/защитить. Своё/чужое. Румана не может быть командным медиком, потому что она "своя". А что будет если на поле она получит травму? А если кто-то из команды начнёт заглядываться на неё? Впрочем, она имеет полное право налаживать свою личную жизнь. Но Румане ни в коем случае нельзя встречаться с Санни Бхасином. Потому что он "чужой" - он предаёт "своих", он не играет в команде. Одиночка всегда опасен для стаи. Сильный одиночка опасен вдвойне. Клуб - это личная территория. Отдать её - всё равно, что продать родину, а Шан никогда этого не допустит. В лепёшку расшибётся, но не продаст. Ни свою землю, ни свой народ, ни свою команду. Потому что они - "свои". А своё надо беречь. Каждый раз думая об этом, он вспоминает о Дженни. Временами ему кажется, что он слишком мало времени уделяет ей. Тогда он идёт в ближайший магазин цветов и покупает огромный букет ярко-алых роз, а затем берёт отгул у команды и возвращается с тренировки пораньше, чтобы успеть помочь Дженни закрыть ресторан. Видя цветы и его усердно-сосредоточенный вид, Дженни только улыбается и мягко касается его руки. «Шан, расслабься». Он выучил эти слова наизусть, но ему всё равно кажется, что без них он бы уже давным-давно перегорел, как тот самый старый ламповый чёрно-белый телевизор, что они оставили у себя на родине, в Индии. Хотя Шан цеплялся за него обеими руками и слёзно умолял Дженни не разлучать его с дорогой ему памятью. Однако, у Дженни был удивительный дар доходчиво разъяснять, что то, что он называет "дорогой памятью" на самом деле куча хлама, которая не стоит того, чтобы везти её с собой в Лондон, где можно купить нормальный хороший современный домашний кинотеатр. Ведь какая разница, на чём смотреть, главное - что. И Шан в который раз восхищается мудростью своей рассудительной супруги, а Дженни снова со вздохом думает о том, что её муж, несмотря на всю свою суровую брутальность, на самом деле большой и трудный ребёнок, который, как в детстве, боится, что его мама покинет его, и он останется совсем один. Лёжа на кровати в полутьме комнаты и держа в объятиях своего супруга, Дженни ласково гладит его по голове, уткнувшейся ей в грудь, и очень тихим голосом произносит: - Шан, расслабься. Всё будет хорошо. Ты не один. С тобой я, твоя сестра Румана и команда. Мы все очень любим тебя. Твои друзья любят тебя, Шан, - она выдерживает многозначительную паузу, прежде чем добавить: - Я люблю тебя. Шан продолжает лежать, уткнувшись носом в тёплую кожу любимой, вдыхая её аромат и слушая её мягкий, завораживающий голос. «Ты не один...» Постепенно все его тревоги рассеиваются, и он медленно, но неуклонно погружается в мирный, спокойный сон. Люди, правильные во всём, которые всегда живут согласно только своим убеждениям и принципам, по утверждению психологов, на самом деле являются глубоко ранимыми и закомплексованными людьми. Это вовсе не плохо, особенно, когда среди их принципов есть такие как долг, честь и совесть, но чаще всего именно этим людям, несмотря на всю их внешнюю невозмутимость, нужна очень сильная моральная поддержка. В конце концов, хороший мастер может и чёрно-белый телевизор превратить в цветной. Пусть на это и потребуется время...