Заигрались...

Клуб свиданий старшей школы Оран — место, где каждая девушка может почувствовать себя в центре внимания, получить долю тепла и ласки от привлекательных молодых людей и ощутить свою значимость. Пусть даже не безвозмездно, пусть даже на время. Мы с братом были в клубе с самого его начала. Милорд пригласил нас, и хотя мы не соглашались поначалу, но в итоге он сумел найти к нам подход. И теперь почти ежедневно, кроме некоторых дней, мы можем слышать визг умиленных девушек, наблюдающих за тем, как мастерски мы играем свои роли. А они у нас, надо сказать, весьма и весьма спорные. Запретная братская любовь — это влечет клиенток к нам. Наблюдать, как два красавца-близнеца ласково глядят друг на друга, говорят вещи, разжигающие огонь в сердцах тех, кто слышит это, касаться друг друга так, как обычно не касаются братья — эти три простых слагаемых составляли формулу нашего успеха. И все было прекрасно и безоблачно. По крайней мере, мне так казалось. Пока не наступил этот день…. — Хикару, прошу, прости меня, я так неуклюж! — брат смотрит на меня своим тоскливо-щенячьим взглядом, отточенным до совершенства, и я, как и ожидал, услышал сбоку довольное девчачье «Ки-и-и-и-и-и-и-и-и!». — Это все моя вина! Каору проводит по моему пиджаку платком, стирая остатки якобы случайно пролитого на меня кофе. Глаза девушек горят, когда я беру брата за подбородок и приближаю свое лицо к его. — Ничего страшного, Каору, это ведь вышло случайно. Ты же знаешь, я не могу сердиться на тебя…. «Ки-и-и-и-и-и-и-и-и-и! Мальчики, вы такие милые, просто прелесть!». — Но все же мне не очень приятно выглядеть столь неопрятно перед этими очаровательными дамами. Поэтому ты все же заплатишь мне за это. — Но… — брат смотрит на меня растерянно. — Хорошо, если ты так хочешь, я заплачу за химчистку… — Ты меня не понял… — наши дыхания скрещиваются, я смотрю прямо в глаза Каору, вижу в них свое отражение. Хотя… может, его? Может, его душа отражается в них? Как знать, ведь внешне отличить нас может только Харухи. Я и сам порой путаюсь, где кто, глядя на наши совместные с братом фото. — Ты заплатишь мне своей нежностью…. «Ки-и-и-и-и-и-и-и-и! Запретная братская любовь!» — щеки девушек пылают, они прижали кулаки к губам и вовсю наблюдают за нами. Я мысленно усмехаюсь. Все-таки мы хорошие актеры. — Как скажешь, Хикару… — тихо произносит брат, и в следующую секунду я чувствую его губы на своих губах. Стоп! Девушки визжат так громко, что у меня на несколько секунд закладывает уши. Я отодвинулся от Каору и снова смотрю ему в глаза. Какого черта тут происходит? Этого не должно быть! Мы же только притворяемся порочными близнецами! Я резко встаю и выхожу из помещения. Только бы никто из членов клуба этого не заметил! Кажется, все-таки повезло. Кёя сидит в углу за ноутбуком, Харухи ушла за кофе, Милорд обхаживает очередную клиентку, не замечая ничего больше вокруг, Хани и Мори тоже охмуряют троих девушек в дальнем конце зала. И все время, пока я быстро шел до дверей, я буквально спиной ощущал на себе взгляд Каору. Я уверен, что он смотрел мне вслед. А глупые девицы, похоже, так ничего и не поняли, продолжая удовлетворенно повизгивать и нести какую-то чушь. Но теперь я почти не слышу их, закрыв за собой дверь. Ты должен будешь мне кое-что объяснить, братишка…. *** Я сидел в нашей комнате. Уже взошла луна, слегка мутноватая из-за моросящего за окном дождя. Каору так и не появился. Но, видимо, он все же дома, потому что на его кровати нет одеяла и подушки. Хочешь увильнуть от разговора, брат? Но всю жизнь бегать не получится. Я иду искать. Проходя по всем комнатам минут двадцать, я так и не нашел Каору. Глубокий вздох сам вырвался из моей груди. Мне почему-то грустно. Я даже не уверен, что сержусь на него. Наверное, я и вправду не умею. Да и вообще — нужно разобраться, почему произошло то, что произошло. Вхожу в комнату и замираю. Зажав в кулаках свое одеяло и подушку, Каору сидит на моей постели. — Привет, — он робко улыбается мне. Мои кулаки сжались сами собой, но на лице не дрогнул ни один мускул. Я начинаю сердиться, но все-таки надо притормозить. — Пришел-таки…. А я уж думал, ты убежал от меня на Южный полюс. — Может, и убежал бы, — Каору пожимает плечами. Я подхожу ближе. — Да только, наверное, это будет не честно. — Поговорим? — А разве мы не этим сейчас занимаемся? — даже будучи смущенным, брат все-таки находит момент, чтобы ввернуть усмешку. Всегда ценил это в нем. Но мне сейчас не до шуток. — Ты хотя бы понимаешь всю серьезность того, что сегодня произошло? — Брось, Хикару, ты слишком драматизируешь… Ну да, мы поцеловались. Зато теперь наша роль будет подкреплена, и никто уж точно не усомнится… — Никто и так не сомневался! — я не выдержал и повысил голос, сделав шаг вперед. — Мы и так отлично играли! Зачем ты сделал это?! — Я… — Каору опускает глаза, крепче прижимает к себе подушку. Смутное подозрение закрадывается в мою душу, но я боюсь пока произносить это вслух. — Ну? — Ты… ты только не злись, прошу…. Я не хочу, чтобы мы ругались… — Отвечай прямо! — Ты просто сядь и успоко…. — Не надо меня успокаивать! Я желаю знать правду, Каору. Почему ты меня поцеловал? — Потому, что я…. «Только не это, только не это, только не это! Ты не можешь, не должен!». — Потому, что я… — Каору краснеет так, что, кажется, на его лице можно что-нибудь поджарить, — …люблю тебя…. — Что?! Нет! Нет! Нет! Ты пошутил, ведь так?! Я схватил Каору за плечи и встряхнул. Он не смотрит мне в глаза, обратив свой взор куда-то в сторону, но не фокусируясь ни на чем, а затем медленно качает головой из стороны в сторону. — Ты сошел с ума, — прошептал я и сел рядом с братом на кровати. — Мой собственный брат сошел с ума…. — Наверное, я просто… заигрался настолько, что и сам теперь верю в то, что испытываю к тебе неправильные чувства. — Так прекрати это! — я был взволнован, кровь, казалось, кипела в моих венах и артериях. — Это просто игра, мы ведь нормальные парни! Нам ведь даже нравилась одна девушка, помнишь? Мы ведь были влюблены в Харухи, разве это не показатель?! — Были… — Каору кивнул, а потом повернулся ко мне. — Но все может измениться. Да и Харухи большую часть времени пребывает в образе парня. Это, наверное, очень символично. А ты… изо дня в день девушки наблюдали за нашей фальшивой запретной любовью. И им это очень нравится. А теперь… нравится и мне… Ладони Каору взметнулись вверх. Он обхватил мое лицо руками и пристально взглянул мне в глаза. — Я хочу любить тебя, Хикару…. И не только как брата…. А я опять не успел среагировать, и снова Каору прижался к моим губам, но в этот раз он просунул свой язык мне в рот. Я настолько ошалел, что меня будто парализовало. Я никогда не целовался по-французски! И уж тем более с братом! Но… Он закрыл глаза. Он доверяет мне, хотя знает, что я очень импульсивен и могу даже засветить ему кулаком по лицу. Но все же он нежен. А я… А я отвечаю на его нежность. Боже, что же я делаю! Я не могу, я не должен! Веки смыкаются сами собой, и я провожу пальцами по щеке Каору. Она такая нежная, будто бархатная. Чувствую, как пальцы брата в ответ вплетаются в мои волосы. Это неправильно, неправильно, но так приятно! — Хикару… — Каору отодвигается от меня, и мы смотрим друг другу в глаза. — Харухи отвергла нашу любовь. Она не растрачена. Давай же подарим ее тем, кому действительно можем доверять. Ты же помнишь, что всегда было два мира: мы и все остальные, — шепот брата щекочет мои губы. — Я хочу подарить тебе свое сердце. Я хочу подарить тебе всего себя. Без остатка…. — Ты бредишь… — я, сам не зная, почему, стал шептать тоже. — Мы же братья, мы не можем…. — Кто сказал, что не можем? — Каору гладит меня по щеке. — Мы близнецы, мы настолько похожи, что только один человек может отличить нас. Мы созданы вместе. И это наверняка не просто так! Мы понимаем друг друга даже без слов. Быть может, мы созданы для того, чтобы любить друг друга. Отодвигаюсь назад. — Я и так люблю тебя. Но любовь бывает разная, Каору! Наша любовь братская, она не должна быть никакой другой! — Да кому?! — он соскочил с постели и заметался. — Кому и что мы должны? Кто писал эти законы, по которым я не могу любить тебя так? Господь? А где же доказательства?! Где они? Брат резко подошел к постели и склонился ко мне. — Хикару…. Скажи, разве тебе противно целовать меня? Разве тебе противно касаться меня? — Ты ставишь вопросы неправильно! Я не могу ответить тебе на них должным образом! — А знаешь, почему? Дело не в моей постановке, а в том, что тебе совсем не противно. Ты ответил на мой поцелуй, а значит, тебе понравилось! Значит, мы можем делать то, что ты так осуждаешь! Я запутался окончательно. А все потому, что в словах Каору была истина. Мне действительно не было противно. А вот приятно ли? Каору действительно отлично целуется. Интересно, откуда он научился? Или же он действовал чисто инстинктивно? Почему я вообще рассуждаю об этом? Он вообще не должен был меня целовать! Никогда! — Ну же, скажи? Тебе было противно? — Каору будто хочет сжечь меня своим взглядом. И я чувствую, как мои щеки предательски начинают пылать. — Нет… — прошептал я, готовый провалиться сквозь землю. Уже повернулся, чтобы выйти и спать в комнате для гостей, как почувствовал, что брат схватил меня за запястье. — Прошу, останься… — умоляющий шепот летит мне в спину. — Прошу, Хикару…. Каору встал, оказавшись напротив меня. — Просто дай мне доказать тебе…. И в третий раз за прошедшие сутки я чувствую губы брата на своих губах. Его руки скользнули по моей груди, опустились по бокам на талию. Мурашки бегут по коже, а я стою, словно манекен, не в силах решить, что же делать дальше. Господь или Дьявол? Кто послал мне это искушение? — Я буду гореть из-за тебя в подземном царстве… — я не мог этого не сказать. — Тогда я буду гореть вместе с тобой… Мы всегда будем вместе… — и язык скользит по моим губам, дразня и распаляя. Я теряю контроль. — Я запомню эти слова, и ты не сможешь отвертеться…. — И не собираюсь. Каору прижимает меня к себе, а я в ответ обхватываю его за шею. Я не должен…. Да, я не должен. Я никому ничего не должен! — Каору? — М-м-м? — Подари мне свою любовь. Как обещал…. — Хорошо. Мы оба были в пижамах. Конечно же, абсолютно одинаковых, темно-зеленого шелка. Ловкие пальцы Каору расстегивают пуговицы на моей рубашке одну за одной. Я не останусь в долгу. Секунда идет за секундой, но я полностью потерялся во времени. Оно сейчас не имеет никакого значения. И вот мы уже наполовину обнажены, лежим поперек кровати рядом и смотрим друг другу в лицо, поглаживая грудь, плечи — все, до чего каждый из нас может дотянуться. — Что же… продолжим? — спросил Каору, и я удивился. — Ты хочешь отступить? — Ни за что на свете. Память почти стерла то, как мы избавились от остатков одежды на наших телах. Теперь, укрытые легким одеялом, мы прижались друг к другу, сплетясь в объятьях руками и ногами. И я уверен, что каждый из нас думал о том, что нужно продвигаться дальше, но ни один из нас не мог решиться сделать этот шаг. — Это оказалось не так-то просто, — мне стало немного смешно, и я улыбнулся, встретив такую же улыбку со стороны Каору. Брат оказался чуточку смелее, и я ощутил его ладонь в районе моего паха, а после — на моей возбужденной плоти. Меня будто ударило током — там меня не касался никто, кроме меня самого. Но я… Я не трус. — Хикару… — шепчет Каору, как только я слегка сжимаю пальцы, сделав первое движение рукой вверх и вниз. — Помолчи. Я и так смущен до крайности, — наверное, мой голос дрогнул даже слишком сильно при этой просьбе. — Прости, — брат виновато улыбнулся мне и тоже подвигал ладонью, вырвав из моей груди короткий вздох. Мы ласкали друг друга руками. Молча, глядя друг другу в глаза. Я слышал, как учащается дыхание Каору, ощущал, как сам дышу все быстрее. Мне казалось, что я чувствую каждую мельчайшую полосочку на подушечках пальцев брата, я наслаждался каждым его движением, одновременно сгорая от стыда, но ничего не мог с собой поделать, не мог остановиться. Да и не хотел…. Каору вдруг замер, а потом приподнялся на локтях. Я удивился, но он тут же пресек еще не заданный мной вопрос: — Ты только не говори ничего… тоже… я ведь и сам никогда…. Я замер, наблюдая, как Каору опускается ниже, а затем…. Горячие губы там, где я уж точно не ждал их ощутить, и снова этот проворный язык скользит, но теперь уже по моей плоти. И я не смог удержаться, импульсивно подавшись вверх. — Не торопись, я же просил, — прошептал Каору, отстранившись. Я взглянул вниз и наткнулся на взгляд сверкающих глаз, но не смог смотреть дольше секунды. Как низко мы пали, но это падение так приятно. С каждым новым движением вниз Каору все больше захватывает губами. Первый стон срывается с моих губ, и на секунду пробегает мысль: «А что, если нас услышат?», но тут же ее прогоняет другая — наш дом очень хорош, и звукоизоляция здесь отличная. Мы можем не беспокоиться о том, что хоть один звук вырвется за пределы нашей спальни. Мы столько шумели, когда были еще маленькими, что отец, который часто мучился из-за нас головной болью, распорядился уплотнить стены, чтобы просто не слышать наших шалостей. И вот теперь его сыновья шалят снова. Но совсем не по-детски. Но я машинально стараюсь быть потише, закусываю губу, засопев носом, снова на мгновение опускаю глаза вниз и вижу, что Каору поднял голову и слегка встревоженно смотрит на меня. — Хикару? Тебе больно? — Н-нет… я просто… просто не хочу создавать шума. Каору проводит по своему лбу. — Тебе… нравится? Я снова прикусил губу. Как я могу ответить на такой вопрос спокойно? Мне остается только кивнуть, словно болванчику. Что я и сделал. Каору улыбнулся, и его густая челка снова скрыла частично его лицо, а я снова вздохнул, на этот раз застонав чуть громче, и мои руки потянулись к волосам брата, вплетаясь в них пальцами. Ты великолепен, Каору, но мне так хочется направлять тебя. Так, словно мы — одно целое, единый слаженный механизм. Хотя есть отличие — механизм не может чувствовать, а я уже почти... — Нет! — я резко отодвинул плечо Каору. Быть может, мне очень хочется, и я близок к тому, чтобы… Но я не могу излиться в рот брата. Я не могу быть настолько грязным. — Что? — Каору очень удивлен, но все же присел на кровати, озадаченно глядя на меня. — Ты ведь, наверное, тоже хочешь… — если честно, я не представлял, как буду делать то, что Каору делал минуту назад. Но он будто прочел мои мысли. — Хикару, Хикару…. Тебя можно читать, будто раскрытую книгу. — О чем ты? Каору придвинулся ближе, навис надо мной сверху, оперевшись ладонями под моими руками. Его густые волосы свесились вниз, но не сумели скрыть хитрую улыбку. — Теперь ты будешь любить меня… Но иначе. Я непонимающе прищурился. — Возьми меня, Хикару. Каору опустился рядом и ободряюще улыбнулся. Я слегка замешкался, но брат потянул меня за руку, заставляя навалиться на него сверху. Мы поменялись местами, и теперь уже лицо Каору было внизу. Сам не соображая, что творю, я раздвинул его коленки рукой и опустился между ними. Наши животы соприкоснулись, и снова будто электрический разряд пробежал по нашим телам. — Я… — Я доверяю тебе,— он не дал мне даже усомниться вслух. — Я знаю, ты не хочешь причинять мне боль. Но все же она будет. — Мы уже упали, да? — смешок вырвался из меня, хотя мне было не очень весело. — Почти на самом дне… — прошептал Каору и провел по моей щеке ладонью. — Возьми меня, Хикару. Не заставляй просить в третий раз. Поколебавшись, я засунул два пальца в рот. Чувствуя себя почти идиотом, я смочил их слюной, а потом провел рукой между ног Каору. Он на пару секунд прикрыл глаза, и мне показалось, что я ощущаю его страх. И это чувство в какой-то степени вновь заставило меня усомниться. Но Каору не понравится, если ему придется попросить меня снова. Я прижался бедрами к нему и, направляя себя рукой, вошел совсем на немного. Но и это оказалось непросто. Каору был очень тугой. Я видел, как исказилось его лицо странной гримасой, как он зажмурился. И решил, что слишком тороплю события. Отстранившись назад, я шепнул ему на ухо: «Прости». Брат громко выдохнул, и его тело слегка обмякло. Я снова смочил пальцы, а затем аккуратно и слегка нажимая, провел указательным пальцем по промежности Каору, а затем вниз, когда ощутил, что он немного расслабился. Снова эти удивленные глаза, но ни звука не слетело с его губ, и я подвигал пальцем вперед и назад. Медленно, осторожно. Брат обхватил меня за талию, поглаживая по спине. Я ввел второй палец в Каору, и его ногти скребанули по моей коже. — Извини, я просто не ожидал так быстро…. — Ничего. Так странно было проводить изнутри, но все же постепенно Каору расслаблялся все больше. — Уже можно, — шепнул он мне, и я убрал ладонь, снова оперевшись ею сбоку и вновь нависнув над братом. Что ж, попробуем снова. Головка довольно легко вошла, хотя, конечно, внутри все же было довольно тесно. Но все-таки эти новые ощущения были чрезвычайно приятны для меня. Мышцы Каору обхватывали мою плоть, и я медленно входил все глубже и глубже. Брат стиснул зубы, и я остановился. — Каору… — Я не стану просить снова, — процедил он, зажмурившись. — Мы оба знали, что будет больно. И я повиновался. Если он так решителен, то и я не должен отступать. Я вошел до конца. Подождав, пока Каору привыкнет хоть немного к этому, я медленно стал двигаться, следя за его реакцией. Брат прижал меня за талию, впиваясь пальцами в мою кожу, но я терпел, понимая, что ему сейчас тоже не просто. Мы делили боль на двоих. Каждый свою, но все же было общее. Каору застонал, и внутри него стало чуть свободнее. Я понял, что боль отпустила его. Раз за разом входя в тело брата, я закрывал глаза, чувствуя, будто лечу куда-то. Но при этом казалось, что Каору держит меня за руку, не давая мне покинуть землю. Или же просто тянул меня в бездну? Мне все равно. Теперь уже все равно. Лишь бы с ним. Только с ним. Лишь бы снова слышать, как он стонет. Я не смог, и сам застонал, словно дополняя Каору. Водя по его телу рукой, поглаживая затвердевшие соски, касаясь временами его разгоряченной плоти. Я обхватил его член и стал нежно, но настойчиво водить по нему, то сжимая, то разжимая пальцы. Наши стоны стали такими громкими, что я даже начал опасаться, что нас все-таки услышат. А потом мне вдруг стало хорошо настолько, что все мысли испарились из головы, оставив место только бесконечному блаженству. Ускорив движения бедрами, а вместе с ними и быстрее двигая пальцами, я задержал дыхание, а потом…. Мы достигли оргазма. Вместе. С трудом оттолкнувшись от кровати, я вышел из Каору и опустился рядом. На его животе поблескивали белесые капельки — следы того, что ему тоже было хорошо. Глядя в потолок с большой кованой люстрой, мы валялись в молчании. Не знаю, сколько времени прошло — оно словно тянулось сладкой патокой. И Каору взял меня за руку. — Хикару? — Что? — Теперь нам точно поверят. Это было слишком. Закрыв глаза и держась одной рукой за вспотевший лоб, я засмеялся, а следом услышал звонкий смех справа. Вот оно. Различие. Каору всегда смеялся пререливчато, мелодично. Мой же смех был отрывист. Наверное, по этой черте нас отличить было проще всего. Но, наверное, никто не прислушивался. Хотя теперь и это не имело значения. Каору — этот тот, который не я. Я — этот тот, который не Каору. Мы — два человека. Но мы вместе. Навсегда. И даже гореть будем вместе. Он обещал.