Поворот на дороге

      Кристина прошла в кабинет месье Рейе и скрестила руки на груди. Девушка упрямо откидывала кудри со лба, рассматривая всевозможные правила и договоры, висящие на стене там, где обычно висят награды. Правильно, больницам не дают наград, им дают лишь новую боль и поломанные жизни. Слишком много обязательств, слишком много дел. Слишком много. И она не справится. Быть частью этого мира... разве не этого она хотела всю свою жизнь? Разве не стать одной из них?       – Что будет, если я ошибусь и наврежу ему? – прошептала Кристина, невольно краснея от своего дурацкого вопроса. Месье Рейе пожал плечами.       – Перестанешь здесь подрабатывать, только и всего.       – Что будет с ним?! – она едва не сорвалась на крик, дрожа от одной мысли о том, что она может искалечить его еще больше, если это возможно. Безумие. Самое настоящее безумие – согласиться на это. Или нет? Кристина не знала, к чему приведет ее выбор, слишком много было вариантов развития событий.       Говорят, что если что-то должно случится, то оно случится вне зависимости от реальности происходящего и вне зависимости от условий, что все уже предрешено, и наш выбор предопределен. Кристина находила в этой теории особую привлекательность. Но главной мыслью для нее было другое.       Мы никогда не знаем, что за поворотом дороги. Нельзя предугадать реакцию людей, события и происшествия, которые повлечет за собой твой выбор. Это вне сил кого-либо. И потому наша жизнь настолько интересна и непредсказуема.       Кристина прикусила губу, как делала всегда, когда задумывалась. Месье Рейе наблюдал за ней с усмешкой. Еще одна теория в действии. Кристина называла ее теорией покоя. Если собеседник начинает злится или нервничать, лучшая защита от негатива – замолчать и наблюдать.       Кристине нравилось наблюдать. Порой ей казалось, что только наблюдая, можно узнать куда больше, чем при чтении или при выслушивании рассказов. Девушка никогда не была обладательницей идеального зрения, но об этом мало кто знал. Линзы спасали ее всю жизнь.       Когда она их первый раз надела, ощущение было такое, словно ей в первый раз удалось увидеть окружающий мир. Он показался девочке неидеальным, но совершенно, безапелляционно прекрасным. Этот мир был родным. И Кристина училась заново видеть.       Мир был невероятен, просто невероятен. Блистающий всеми красками, умытый дождем – в тот день был сильный ливень, – яркий, удивительно тихий и попросту чудесный. Каждое мгновение было для маленькой Кристины чудом.       Она полюбила наблюдать. Видеть все так, словно ей дали возможность фотографировать все и всегда, видеть все так, как оно на самом деле... Кристине не нужно было большего. Это было блаженством.       Настоящий мир.       – У тебя еще есть возможность отказаться, – тихо произнес месье Рейе, когда она обернулась к нему, ища взглядом поддержки. – Возможно, тебе страшно, не хочется марать руки... Кристина, я все пойму. Просто не забывай, что мы пытаемся помочь всем им.       – А вдруг я сделаю только хуже? Что, если я стану для него проклятием?       – Он реагирует только на тебя. Кристина, хочешь ты того или нет, но тебе придется признать, что ты смогла заставить его ожить. Ты учишься на психиатра, неужели ты думаешь, что в нашем мире ты делаешь только то, что считаешь единственно правильным? Ведь нет ничего, в чем мы уверены на сто процентов. Кажется, так учат сейчас? Впрочем, это неважно. Важно то, что я прав. Никто не может заранее сказать, к чему приведет его поступок. Даже я. Я могу дать препарат пациенту, а на следующий день помимо улучшений психологических получить простуду, которая вопреки всему перерастет в тяжелый бронхит. И все из-за того, что все эти препараты ослабляют иммунную систему человека. Не дай я его, пациенту было бы легче, скажешь ты. А, быть может, поправившись, пациент сумеет сделать что-то такое, что натолкнет его на какие-то улучшения. И что, снова скажешь, что я зря дал ему этот препарат? В мире полно таких парадоксов, и тот, что я привел, отнюдь не главный. Не бывает исключительно правильных или неправильных поступков.       Месье Рейе замолчал, давая девушке несколько минут на осознание его слов. Кристина молчала, ее губы беззвучно шевелились.       – Ты уже согласилась, Кристина, так почему колеблешься сейчас? Не пытайся помочь ему, будь собой – рассеянной и милой девочкой, и у тебя получится то, ради чего я пригласил тебя.       Кристина едва заметно кивнула.       – Я согласна. В конце концов, я ничего не потеряю. И мне нужны деньги. Так что придется переступить через страх.       – Тебе нечего бояться, – мужчина неспешно пересек кабинет и положил ей руки на плечи. Кристина чуть заметно улыбнулась. – Я в тебя верю, Кристина Даае.       – Спасибо, – едва смогла выдавить из себя девушка. – Если бы не вы, меня бы здесь не было. Спасибо за доверие, надеюсь его оправдать. Так надо говорить?       Месье Рейе тепло улыбнулся.       – Можно и так, если это идет от сердца. Главное правило твоей новой жизни заключается именно в этом. Говори от сердца и поступай по интуиции. В конце концов, это творческая работа. Пусть и очень своеобразная.       Улыбка озарила губы девушки.       – Я очень постараюсь, хоть это и сложно.       – И да, не врать. Соврешь мне хоть раз – пожалеешь. Я ненавижу ложь. Особенно от своих подчиненных. Особенно от таких, как ты.       Кристина кивнула. Этих принципов она пыталась придерживаться и в жизни.       – Переодевайся. Пока не будешь в форме, не получишь контракт.       Кристина рассмеялась и направилась в лаборантскую.       Она справится. Просто должна.       Пути назад уже нет.