Воегнум

Как бы осторожно они не подкрадывались, бесшумно ступая по сухой листве и ломающимися ветвями под подошвой тяжелых сапог, как тихо бы не старались дышать, он всегда знал, где и когда произойдёт очередная встреча с ними... Этот лес давным-давно прозвали «Застывшим». Казалось, жизнь его покинула навсегда, оставляя умирать природу под хмурым небом, которое, больше не желало проливать ни единой капли жизни на сухую, бесплодную землю. Он находился среди мёртвых облезлых деревьев, в полной тишине, словно бы вокруг не было ни одной души. Слышался лишь свист слабого, будто бы усталого ветра, что умирал вместе с этим забытым богом местом, обрывая последние сухие листья с зачерствелых ветвей. Он стоял неподвижно, подобно притаившемуся дикому зверю, готовящемуся в любое мгновение совершить резкий прыжок в сторону своей добычи, чтобы выпустить острые когти и вонзиться смертельной хваткой в её плоть. Его лицо почти полностью укрывал глубокий капюшон из старой грубой ткани, длинный плащ едва ли касался земли, скрывая потасканные временем, покрытые высохшей глиной сапоги. Он стоял, не издавая лишнего шума: не дыша, не шевелясь, не смея даже мигнуть. Сливаясь с вечным мраком мертвого леса, становясь частью этой бездушной природы, так, словно бы его и вовсе сейчас не было на этом самом месте. Прислушиваясь к тишине, он старался расслышать приближение шестерых, что оказались слишком осторожными, проворными, точно истинные охотники, которые вот-вот настигнут ничего не подозревающую жертву. Однако эта самая жертва сама уже предвкушала встречу с ними. Да, они были убеждены, что он не слышит их приближения. И это было правдой. Он не знал, какому плану они в данный момент придерживаются, кто именно придет и с каким оружием, чем уступал им. Но он знал, когда точно они покажутся ему на глаза. И даже с какой стороны выйдет первый. Только время было его верным союзником. И вот через несколько мгновений за деревьями мелькает чья-то тень. Уже через мгновение перед ним возникает один из них – невысокий, бледнокожий юноша с удивительными золотистыми кудрями. Сдавалось, что ему было не больше семнадцати, когда как весьма взрослый взгляд темно-зеленых глаз никак не соответствовал его внешнему виду. Эльфы сами по себе отличались от людей своими изящными, столь утончёнными, чертами. И даже любой человек, никогда ранее не видавший этого удивительного народа, мог с лёгкостью догадаться, к какой расе относится этот восхитительный юноша. Стоило человеку в капюшоне повернуть голову в его сторону, как эльф в то же мгновение оказался слишком близко, подставляя лезвия двух кинжалов к шее противника. Уверенный взгляд устремился вглубь капюшона, как бы предупреждая врага о том, что шутки с ним плохи. - Вот и настал твой час, Альтреис, - тихий, угрожающий шёпот почему-то позабавил странника. Он даже не удержался от звонкого, но в то же время ничего хорошего не предвещающего смешка, словно бы умирать он не боялся, или же просто не собирался. А возможно, он просто знал, что его не убьют. Одно легкое движение, и капюшон странника падает на его широкие плечи. В ту же секунду появляются остальные эльфы, окружая его со всех сторон, направляя своё оружие в сторону молодого юноши, чьи тёмно-карие, почти чёрные глаза наполняли лишь спокойствие и уверенность. Длинные ресницы были слегка опущены, а широкие брови всегда поднимались в изумлении, когда он понимал, что его враг блефует. По внешности юноша никак не был похож на эльфа - слишком грубые черты лица, смуглая кожа, вороные волосы, довольно крепкое телосложение. Поэтому, острые эльфийские уши вводили каждого в недоумение. Это выглядело столь завораживающе, необычно, неестественно… как и резкий прыжок вверх, который он совершил за долю секунды, крепко цепляясь пальцами за сухую ветку, что находилась прямо над его головой. Один из эльфов тут же устремился в его сторону, явно желая воспользоваться моментом, пока юноша взбирается на дерево. - Стой, Искис! – не успел воскликнуть золотовласый, как его солдату сломали шею одним точным ударом ноги. Зеленые глаза тут же наполнила ярость, когда потяжелевшее тело Искиса столкнулось с землей. За это время Альтреис забрался уже довольно высоко, внимательно рассматривая пятерых ещё неопытных воинов. - Альтреис! – заполнил пустой лес крик, в который кудрявый юноша вложил всю свою ненависть. - Не моя вина, что ты взял с собой глупцов, а не охотников за головами, Йарх, - насмешливо проговорил брюнет. Его чёрные глаза так и светились азартностью, а обветренные, слегка покрасневшие, но весьма красивой формы губы растянулись в широкой улыбке. - Спускайся! – грозно приказал Йарх, хмуря свои светлые стрельчатые брови. – Ты приговорён к смерти за то, что помог ей бежать! - Думаешь, узнав это, я сдамся? - изумленно покачал головой предатель. - Спускайся и склони голову, перед новым королем Сэйери! Все, как один, буравили мирно сидящего на ветвях полуэльфа, что с утомленным видом покачивал ногами, и явно оценивая свои шансы на победу, рассматривал каждого охотника. - Как раз таки благородства у меня достаточно, Йарх, - спустя несколько секунд молчания, усмехнулся Альтреис, очевидно не желая спускаться. - Ты убийца! Народ не простит тебя никогда! - Да, пусть я и убийца, но с чего ты взял, что вы лучше меня? Ведь это вы не пожелали спасти Мелию, – такое откровенное признание, поразило каждого. Ведь никому и в мыслях не приходило, что проливший столько крови, оставивший за собой грязную славу, делал это только ради обезумевшей эльфийки. - Так или иначе… - закрывая глаза, прошептал Йарх, - ты должен заплатить своей жизнью. - Но я не хочу умирать, - пожал плечами Альтреис, незаметно для всех, сильнее вцепляясь пальцами в ветку. – Что же нам тогда делать, раз у нас такие большие разногласия? - Заставить тебя захотеть, - с этими словами, эльфы, даже ни разу не переглянувшись, как по команде помчались к полуэльфу, что ловко увернувшись от летящей в него стрелы, спрыгнул на землю. Всё это напоминало ему забавную игру, отчего веселая улыбка не желала исчезать. Естественно ожидав подобной выходки, войны спрыгнули вслед за ним, нанося шквалы яростных ударов, которые брюнет с неимоверной легкостью отражал, причем, даже не вынув кинжала из ножен, защищаясь тем, что попадется под руку, а именно - камнями и сухими ветками. И чем яростнее они наступали, чем больше прилагали усилий свалить его с ног, тем меньше им удавалось его задеть. Эта глупая игра продолжалась около десяти минут, пока ничего не понимающий Йарх не остановился. Он с неверием наблюдал, с какой лёгкостью предатель уворачивается и отражает удары, словно бы что-то подсказывало ему, куда нужно подаваться в то или иное мгновение. Будто бы он… На долю секунды черные глаза устремились в сторону златовласого эльфа, точно бы прожигая его насквозь, заглядывая прямо в душу и читая его мысли. Мертвенный взор Альтреиса не просто настораживал. Он говорил о большем. От этого, Йарха бросило в холод. Сжимая клинок в руках со всей силы, он отступил на пару шагов назад, не веря своим глазам. Парировав очередной удар, полуэльф резко развернулся, поймав в воздухе стрелу, что летела точно в его затылок, в тот же миг, вставляя её в глаз охотника, намеривающегося всадить лезвие своего кинжала ему в шею. Грубо схватив перекошенного от боли эльфа, предатель выставил его тело перед собой, после чего вторая выпущенная стрела угодила ему прямо в сердце. Слишком точно. Будь оно рассчитано заранее. Спокойно увернувшись от тут же последовавшего удара, он перебросил через плечи бездыханное тело эльфа, швыряя его прямо на лучницу, тем самым заставляя её отпрыгнуть в сторону. В этот момент, в его плечо вонзили кинжал, что брюнета ничуть не удивило, ведь именно на это он и рассчитывал. Они были слишком шустрыми, в отличие от него, поэтому ему ничего не оставалось, как позволить ранить себя, чтобы в то же мгновение схватить нападавшего за руку и отрезать её, наконец-то вытащенным из ножен клинком. Затем, он вспомнит про лучницу, что, конечно же, за эти секунды успеет выпустить ещё одну стрелу, где-то в район его правого виска. Поэтому склонив голову, он вытащит из плеча кинжал и бросит его туда, куда она будет ожидать меньше всего – в держащую лук руку. А пока она разочаровывается в своих расчетах, он всаживает свой клинок в живот оставшегося охотника. Кровь алыми ручьями стекала с его плеча, вмиг впитываясь в умирающую от вечной жажды землю. Лес вновь наполнила мертвенная тишина, что так напрягала слух убийцы. С опустошенным взглядом, Альтреис вытащил лезвие своего клинка из живота уже мертвого война, разворачиваясь в сторону побледневшей лучницы. Она испуганно следила за каждым его движением, начиная дрожать, когда он медленно направился в её сторону. Шаг за шагом, предатель уверенно приближался к ней, но почему-то всё это время стоявший в стороне Йарх был уверен, что он не убьёт её. Сжимая отрезанную кисть в руке, она не смела двинуться с места. Подойдя к ней вплотную, полуэльф расплылся в привычной тёплой улыбке, вводя тем самым её в заблуждение. Он выглядел таким спокойным и уверенным, никак не настроенным на вражду, что любой бы поверил в его безобидность. Тем не менее, его рука сумела подняться и отрубить ей голову одним легким движением. Тонкое, истекающее кровью, изящное тело, сразу же упало на землю. Стряхнув свой кинжал от крови, Альтреис убрал своё оружие обратно в ножны. - Ну, и что дальше? – разорвал тишину грубый голос. - Где дитя? - прошептал златовласый, продолжая сжимать в руке свой клинок. – Не мы, так придут другие за твоей головой. Дай мне знать. Неторопливо приблизившись к эльфу, Альтреис взял его за сжимающую руку оружие, и подставил к своей шее, бросая слишком уверенный и бесстрашный взгляд. - Ты поклялся принести мою голову? - Да, поклялся, - твердо ответил Йарх, поджимая губы от нахлынувшего отчаяния и откуда-то взявшейся беспомощности. Если раньше Альтреис, будучи являясь сыном эльфа и человека, был одним из самых слабых в Сэйери, то в данный момент, ни у кого из эльфов не было и шанса победить его. - Я жду, – ухмыльнулся брюнет, после чего рот Йарха искривился в уродливом оскале. – Не можешь? - Не могу! – злобно прошипел эльф, после чего полуэльф выхватил из его рук кинжал и безжалостно вонзил его в правое плечо своему бывшему товарищу, заставляя того поморщиться, но не издать ни единого звука. – Она отдала за ребенка жизнь, тогда почему же я должен делать её смерть напрасной? – с этими словами, Альтреис развернулся и пошёл прочь, оставляя опустошенного Йарха наедине с пятью остывшими телами. Обессилено пав на колени, эльф начал беззвучно содрогаться, даже не стараясь сдержать вырывавшихся наружу слез. Это было слишком пугающе. Слишком жутко... Проклятое дитя погубит всех. *** Нещадный ветер обламывает ветви деревьев, унося их прочь. Над небом сгущаются темные тучи, закрывая особой красное солнце, покрывая мир мраком. Удар грома спирает дыхание, а яркие вспышки ослепляют. Моё дыхание учащается, сердцебиение ускоряется, пульсирует в венах кровь. Я в предвкушении. «Они собирают силы», - говорю я, не сводя глаз с прекрасного эльфийского лица, которое скрывают пряди волос с каждым новым потоком усиливающегося ветра. Мы встречаем бурю, а не идем ей навстречу. Мы готовимся к бою, но не обнажаем клинки. Закрываю глаза, не сдерживая улыбки, когда чувствую его нетерпеливость. «Укажи им путь», - приказывает Вивей, поднимая голову, подставляя лицо ледяному дождю. Дождь остужает мой пыл. Я кладу ладонь на его плечо, смотря на широкую бледную шею, по которой скатываются хрустальные капли. Деревья прогибаются под силой ветра. Зеленые листья, раннее кружащие в воздухе, тонут в грязи. Под нашими ногами бегут ручьи, унося с собой жизнь, что стремительно покидает это место. Я наблюдаю, как с черных слипшихся ресниц стекает вода, и стоит мне представить, как я ловлю её губами, как эльф оборачивается. Он знает, о чем я думаю. - Пора, - шипит Вивей, отходя в сторону. Я злобно скалюсь, когда как мои зрачки расширяются. Лоскуты одежды тут же уносит поток мутной воды. Прижав к голове уши, я устремляю взгляд в черное небо и издаю протяжной вой. Даже шум дождя не заглушит этот звук, созывающий самых жутких тварей из самых глубин леса, не оставляя равнодушным никого. Издали слышится ответ. Десятки. Сотни. Тысячи оборотней движутся к Сэйери. Они жаждут расплаты. Победы в войне, которую пережить будет невозможно. Победы в войне, что ослабит силы остроухих. Победы, которая сыграет нам на руку. Выпрямляясь, я оглядываю пролегающие под нами земли: густые леса, поля, мелкие деревушки, каменистые склоны. Вскоре на эти чудные просторы прольется бурая кровь. Вивей протягивает ладонь, позволяя коснуться её носом, что я непременно делаю. «Ты должен держаться за моей спиной. Ни в коем случае не выбегай вперед. Я знаю, как действовать дальше», - твердо проговаривает он, глядя в мои глаза. Первое место, куда мы направимся – Белый Замок. *** - Они говорят, что ты ищешь повод для кровопролития, но разве это так? – в звонком голосе Фаоля слышится горечь. – С каждым годом ты отдаляешься всё дальше, Вивей. И однажды ты растворишься в этой войне с самим собой! Я не верю, что ты не можешь побороть это, и полностью поддерживаю королеву, - маленький заносчивый принц следует за эльфом по пятам. Он не дает ему покоя ни одной минуты до тех пор, пока убийца убийц не приходит ко мне. Я знаю, что эльфы ненавидят оборотней. Никто кроме Вивея не сунется ко мне без ведомых причин. - Не иди за мной, - холодно бросает бледноликий лидер, ускоряя шаг. Я чувствую, как внутри него всё леденеет, ни то от ярости, ни то от отчаяния. Всё провалилось, как он и ожидал. - Почему ты постоянно наведываешься к этому чудовищу? – Вивей останавливается, а я поднимаюсь на ноги, хмуря брови и раздражаясь ещё больше, но стараюсь не упустить, ни единого брошенного ими слова. – Ты говорил, что уничтожишь его сразу же, после того, как мы отчистим ближайшие к Сэйери земли! Мои глаза наливаются кровью. - Я знаю, что делаю, Фаоль. Возвращайся, - терпеливо произносит Вивей, и я чувствую, как принцу неприятны эти слова. Цепь, удерживающая меня около огромного дерева, натягивается. Мне необходимо разорвать его на мелкие части. Прямо сейчас. - Как же пиршество? Тяжело дыша, я опускаюсь на колени, сопротивляясь зверю, рвущемуся наружу. Нет, я должен научиться управлять им. Удерживать гнев внутри себя, после того, как покину это омерзительное эльфийское логово. - Жители Сэйери уже давно поняли, - улыбается убийца убийц, - что мне нет места… «Ступай ко мне!», - не выдержав, зову я, но Вивей не откликается, даже не смотря на то, что мои слова доносятся до его разума. Однако он замолкает на полуслове. «Я жду тебя», - прижимая колено к груди, я смотрю в ту сторону, откуда он обычно приходит. *** Несмотря на проклятую силу, острое зрение и безупречный слух, он имел слабые стороны. Любые полученные в бою раны не затягивались без магической помощи. Даже мелкая царапина причиняла ужасающую боль, смириться с которой стоило огромных усилий. Всё чаще его сердце переставало биться, постепенно умирая, затухая во мраке его бездонной души. Не чувствуя ни запахов, ни вкуса пищи, он терял всякую надежду на то, что однажды сможет побороть свою истинную сущность. Он не наслаждался существованием без войны, мучительно переживая день за днём, думая лишь о возмездии. Каждая отведенная ему минута растягивалась в бесконечность. Сколько ещё ему ждать расплаты, сдерживая ярое желание отомстить за отведенную судьбу? Он ненавидел этот мир. Он был рожден, чтобы страдать и приносить несчастье другим, но королева убеждала его в ином. Она внушала веру в прекрасное, учила терпению, заставляла радоваться этому бессмысленному бытию. Вивей не переносил музыку и пение. Он не понимал, что значит чувствовать, любить и ценить каждый миг, но каждый раз, наблюдая за чьей-то смертью, эльф ощущал невероятное удовольствие. «Ты проклят с самого рождения, но всё еще есть надежда…» - звучит в моей голове звонкий голос. Но оглянувшись, я вижу лишь темноту. «Ты должен научиться жить, ведь об этом говорит твое имя. Стремись к свету, Вивей, и всевышний простит ошибки твоей матери...» Но силу воли вновь превосходит необузданное желание заставить кого-то страдать. Только мучительная страшная смерть других будит в нем живые чувства. Но это не сострадание и не скорбь, не сожаление и не печаль. Это блаженство. Буземная радость. Вивей был проклят не богами, а собственной матерью, не желавшую смиряться со своей смертью. Поднявшийся ветер разносил по лесу сырой гнилостный запах, предупреждая о приближении очередного дождя. Разомкнув губы, эльф выдыхает набранный в легкие воздух, медленно поднимая бледно-синие веки. Его черные прямые ресницы прикрывают леденящие душу глаза. Я стою к нему слишком близко, смотря на это бесстрастное лицо и не в силах пошевелиться. Разглядываю острые скулы, тонкую переносицу, бесцветные губы, но при этом зверь внутри меня прижимает уши, с недоверием пятясь назад. - Что ты видел? – мрачно спрашивает Вивей. - Всё, - шепчу я. - Тогда ты поможешь мне. - В чём? – не понимаю я. - Ты освободишь меня, - скалится он, и я бледнею.