Искусство (рабочее название)

      Это было теплое, весенне-летнее утро. Месяц май близился к своему завершению, и весна готовилась передать сезонную эстафету жаркому лету. На улицах украинского хуторка, совсем недавно ставшего полноценным городом, царили радость, мир и процветание. Люди в этом городе не знали бед, на улицах прохаживалась со своим ежедневным патрулем жаркая леди – Лето. Зеленая трава, журчащий ручеек рядом с окраиной города, и не по-настоящему голубое небо. В нем летали облака, которые влюбленные пары, лежащие под кронами деревьев, принимали за животных из пуха. Вокруг домов, по улицам бегали и резвились дети, родители их стояли и с улыбкой наблюдали за похождениями маленьких лучиков добра. Но что-то не так в этом прекрасном месте. Вокруг дома Сояловых стояла незримая дымка грусти. Что-то там явно не так. День сменился ночью. Родители и их дети отправились домой, ведь пора спать, а та же знаешь, что сон очень важен для детей их возраста. Торговцы начали собирать свои лавочки. Им бы хотелось прийти домой и прилечь, провалившись в приятный и такой долгожданный сон, но их день еще не подошел к концу. Ало-орнаживые тона солнца, сменились на бледно-голубые лунные оттенки. Вот уже и свет потух в окнах города, но в одном доме все еще видны прожилки света. Это тот самый дом Сояловых, но что, же с ними происходит с самого утра? Для этой семьи не характерно такое поведение. Семейка, которая славится отличными зваными вечерами и праздниками, самая веселая и задорная компания города сидела и не подавала признаков жизни в своих "темных чертогах". В окне можно было разглядеть лишь неясный силуэт мальчика, который сидел за письменным столом и что-то активно толи рисовал, толи писал. Странно... уже так поздно, а он все еще не в кровати? Может он чего-то боится? Ведь сон не всегда бывает приятен... Остап Соялов зашел в комнату и увидел своего внука за рисованием масляными красками. В комнате царила теплая и уютная атмосфера. Еле светящийся огонек от свечи, наполнял комнату темно-оранжевыми, постельными тонами. Запах книжной пыли создавал неповторимую атмосферу уюта и гармонии. А как иначе? Ведь комнату можно спокойно назвать "библиотекой"; огромные полки, высотой в два средних человеческих роста под потолок забитых книгами. Мальчик сидел в самом далеком и затемненном углу комнаты и что-то бормотал, крепко сжимая кисточку в руках. - У меня никогда не получится! – Сказал мальчик и откинул прочь от себя кисть. Дедушка Остап на секунду остановился:"Почему он еще не в кровати? Необычно...", подумал предок, но не растерялся и, взяв кисточку, он подошел к внуку. - Негоже безрукому деду опускаться за такими тяжестями. – С некой иронией сказал дед. ----------------------------- - Деда, - с неловкостью в голосе сказал мальчик. Прости, я забыл про твои руки (Дедушка Остап родился без рук, но никогда не унывал по этому поводу). - А что с ними не так? Разве они являются причиной неудобства? Нееет, к этому я привык очень и очень давно. Не нужно корить природу за то, что ее заставили работать по выходным - Со смехом сказал дедушка – Проблема совсем не в том, что я не могу поднять кисть, проблема в том, почему я это делаю. Сашко (так звали внука Остапа), почему ты выкинул эту кисть? Разве ты не хотел стать художником с самого детства? - Хотел, и что? – С призрением к себе сказал парнишка. – Я не могу и две линии толково соединить! Какая речь может идти о художнике? У меня есть руки, но я не могу ими пользоваться, не то, что ты. Ты и без них отлично справляешься. - Хммм… - задумчиво пробормотал дед – Сашко, а я тебе никогда не рассказывал, как стал тем, кто я сейчас? - Талантливым и известным художником? Нет, деда, не рассказывал. – Не смотря на врожденную травму Остапа, он стал одним из самых известных мировых художников. - Странно, я думал, я ее рассказывал... Ну, тогда слушай: Это было много-много лет назад, когда я был молод, примерно как ты. Дааа, где-то твоего возраста я был, но у вы, тогда у меня так же не было рук, как и сейчас. И знаешь, я очень комплексовал по этому поводу. Я очень стыдился самого себя и не показывался на глаза, потому постоянно сидел дома и мечтал стать известным художником, как мои кумиры. Мать моя давно отчаялась и перестала искать способ заменить мне руки, ну а я, со временем, свыкся с отсутствием пары конечностей и научился, вполне себе не плохо, справляться со всем и ногами. Рисовал я тоже так же - ногами, но как ты понимаешь, по началу, это не приносило никаких плодов, ибо рисовать ногами та еще задачка. Но мама меня все время успокаивала. Каждый раз, как я садился рисовать и у меня ничего не получалось, она подходила, целовала меня в лоб и говорила, что у меня все обязательно получится, а потом отправляла в постель. Она делала это каждый день, но с каждым ее словом, я верил все больше и больше. С каждым днем я все больше надеялся, что однажды, я стану известным всему миру! Обо мне будут писать книги, печатать журналы, снимать фильмы и передачи. С этой мыслью я всегда ложился спать, но без сказки на ночь, как и любой другой парнишка, я просто не мог сомкнуть глаз. Каждый вечер мама заходила ко мне в комнату, приглушала свет, ставила мои любимые свечи, и в комнате становилось так уютно, как никогда ранее. Далее она брала книгу со сказками и садилась читать их мне. Но в этот раз, в эту ночь, книга была совсем другая, не такая как обычно. В ней говорилось о том, что если кто-то чего-то очень сильно хочет и с этой мыслью ляжет спать, то на утро желание сбудется, но если ты желаешь не то, что на самом деле нужно, тебе покажут, чего стоит хотеть. В ту ночь я решил поступить так, как было написанно. Мама, как и всегда после чтения сказки, поцеловала меня в лоб, укрыла одеялом и, уходя, задула свечи, в этот момент я лежал и думал лишь об одном: Я хочу руки! Нехотя протирая глаза от закиси, накопившейся за ночь, я был готов переживать следующий гадкий день. Спина моя, при попытке всать, разболелась с неистовой силой! Но с чего бы это? Кровать мягкая, я на подуш… - Стоп! Подумал я. – А где подушка? Где мое одеяло? И вообще, почему тут так холодно? Да и перина какая-то странная… Не успев закончить свою мысль, я руками попробовал пространство под собой. Каково же было мое удивление, когда под ягодицами я почувствовал не теплую и мягкую перину, а твердую и сырую землю. От невероятного удивления, я вскочил как подстреленный и увидел умопомрачительную картину! Как оказалось, Я очутился в странном месте и не понятном для обычного человека месте. Вокруг все было таким новым и не похожим на наш, земной мир. Солнце почему-то светило не яркими желто-оранжевыми лучами так согревающими мое тело, а кислотно-зелеными светящимися сгустками слизи, которые время от времени отлипали друг от друга и падали куда-то вдаль, и не понятно было, то ли на землю, то ли и вовсе растворялись в воздухе. Но не только солнце привлекало внимание, весь мир пестрил какими-то яркими и необычными цветами. Некоторые из этих оттенков люди не знают до сих пор, какие-то, то ли оранжевые, то ли красные округлые горы высотой до облаков, цветы, в бутонах которых были не прекрасные лепестки, а цельные листы папируса, хоть сейчас садись и рисуй. А животные… Саша, красоту и обилие разных странных существ просто не описать словами. От самых маленьких слоников, размером с ноготок, до просто огромных, размером с гору, существ, отдаленно напоминающих мышей, все они были странных цветов и оттенков, и что самое интересное, не одно существо не было похоже на себе подобных, все они отличались окрасом или узорами на теле. И нельзя было найти двух животных одного цвета, хоть ты лопни! Все эти красоты просто захватили мое сердце. Я стоял и не мог оторвать глаз от происходящего вокруг, но тяжесть в области плечей таки заставила меня отвлечься от этих головокружительных пейзажей. -Что же это за странное ощущение в плеччах? И от чего же так тяжко мне стоять ровно… Спросил про себя мальчик. Может это от усталости? Или и вовсе заболел чем-то… не удивительно, я же на земле валялся. И тут его мысли перебил собственный взгляд, неволей повернувшийся в сторону плечей. - Сбылооось! Закричал парень как сумасшедший! Сбылось, наконец-то сбылось! Теперь я как все, как все! У меня есть мои любимые руки! Прыгая и ликуя от радости выкрикивал мальчик. Ты только представь, Саш! Я, наконец, стал полноценным, я мог никого больше не стыдится, и делать все, что захочу, не испытывая при этом сложностей! После всего увиденного, я долго бродил по новому миру, разглядывая здешние места и по возможности рассматривая свои новоиспеченные руки. Я настолько увлекся изучением всего и вся, что даже не заметил как зеленое солнце начало заходить, все твари, летающие в небе и ползающие по земле, забирались в свои коморки. Ядерно-зеленые сгустки слизи, сменились на ярко-красное подобие нашей луны, но оно было странной формы и не похоже на луну, но т.к. я не имел больше аналогий, решил назвать ее именем спутника земли. Самое странное было в том, что якобы ночь, была совсем не темна, а наоборот, светла как день, потому я без труда смог продолжить свое путешествие, но без дома оставаться, тоже не стоило. Кто знает, что таится «по другую сторону монеты». Пусть я был тогда ребенком, но по телевизору я очень любил смотреть передачу под названием «Как выжить в диких условиях» и потому без проблем мог выжить где угодно (по крайней мере, я на это расчитывал). Пусть я не до конца понимал, что и как использовать в новом для меня мире, но из чего построить жилище и что использовать для получения света я понял сразу. Для того что бы получить свет, я пустил в ход интересных таких насикомых, найденых мною на «Светящихся Полях» (я так назвал эти плоя за огромное количество обитавших там таких жучков), они постоянно барахтались в руках, но стоило их прицепить куда-либо, они тут же замирали на месте, намертво приципившись к поверхности, и начинали активно светиться, каждый своим цветом, кстати. Так я и сделал себе ночлег, укрывался я листами папируса с цветков, о которых говорил ранее. Как не странно, они очень хорошо грели, ведь по «ночам» там было очень холодно, но в тоже время очень сухо и безжизненно. Саму же полатку, я сделал из огромных лапухов с соседней опушки. Лапухи и в нашем мире то не такие и маленькие, но здесь они достигали огромнейших размеров! Я с огромным трудом тоскал х к своему лагерю. Проснувшись с восходом «солнца» я, лишний раз убедившись что это не сон, отправился обустраиваться в не знакомом месте. Час за часом проходили в изнрительных походах по близ лежащим терреториям. По началу это казалось интересным и увлекательным! Все вокруг такое красивое, новое, интересное, но через пару недель подобной жизни, я достаточно привык ко всему этому. Вот утро и я брожу, вот вечер и я в своей уже обустроенной коморке и так каждый день. Эта тенденция начинала меня нпрягать, а еще больше напрягало то, что мне абсолюно не с кем поговорить или обсудить что-нибудь, в нашем мире со мной всегда была мама, но здесь ее не было. И эти мысли били по мне жесче чем само унылое и однообразное пребивание там. Спустя пару дней, я понял что с таким темпом я очень скоро разучусь говорить или делать что-либо лучшее чем то, что и без особых мозгов умеют животный. И тогда я решил заняться тем, что люблю больше всего – рисовать. Это очень хорошо отвлекало от житейских забот. Стоило лишь на пять минут присесть за лист бумаги, как ты на весь день пропадаешь в магии рисования! Но вот пропасть! Я не мог найти, чем рисовать… Немного поразмыслив я решил взять несколько кусков папируса с близлежащего цветка, пару-тройку светящихся жучков и немного еды с ближайшей горы (ах да, я забыл рассказать. Все съедобные растения могли расти лишь на горах, что было удобно, ибо со всех сторон кроме южной я был коружен «Каменными Лесами». Думаю, не нужно объяснять смысл ноого названия) и пошел на поиски чего-то, что можно использовать в моей затруднительной ситуации. Каменный Лес… Знаешь, каждое слово в названии как-бы противоречило настроению этого места. Вокруг светло, радостно и приятно. Из пещер вылазят маленькие Свиниящеры, как я их назвал ввиду их внешнего вида. На холодных, казалось бы, камнях бурно и радостно проижвала свою короткую жизнь местная флора. Цветы, состоящие из адамантита, агата и других разнообразных минералов и метоллов, сьедобные фрукты разнообразных цветов и непонятной формы, всякие маленькие, а иногда и не очень, питчки или травоядные млекопитающие. Идя по опушке этого леса, я увидел какое-то странное мерцание среди скопища маленьких камней, примерно метрах в двухстах от меня. Подойдя поближе, я увидел ничто иное, как кисть. Да, обычную кисть для рисования. По-началу, я подумал, что было логично, о проживающих где-то неподалеку аборигенах и эта новость не вызвала во мне ни капли радости (хотя мысль о разумных существах и долгожданном общении, кроме как со своим носом, меня таки посетила). Для пущей безопасности, я решил спрятаться за ближайший волун и выждать некоторое время. - Вдруг кто-то придет за ней? Они сочтут меня вором и тогда у меня точно будет намного меньше шансов с ними подружиться. Подумал я. Подождав некоторое время и убедившись, что кисть окончательно потеряна ее бывшим владельцем, я осмелился-таки подойти и осмотреть интересный предмет (интересен был скорее не сам предмет, а обстановка в которой он был найден). Подняв кисточку, я был глубоко поражен мастерству ее изготовки. Золотистая шерсть, явно какого-то животного, на конце прибора была столь мягка и упруга, что абсолютно не теряла формы. Сам же ствол кисточки заслуживает отдельных похвал. Золотая гравировка на серебристом стволе была настолько витиевата и запутанна, что в некоторых местах я не мог найти начала или конца узора. Решившись наконец испробовать это произведение искусства в деле, я, присев на камень, достал свои листы и только приготовился рисовать… - Хай йому грець! Выкрикнул я. Мне же совсем нечем рисовать! И правда, я был настолько увлечен кисточкой, что совсем забыл про краски! Но и тут кисточка решила преподнести приятный сюрприз. Опустив руку на камень, от испытываемого разочарования, я увидел, что кисть, прикоснувшись к куску породы, моментально поменяла цвет на каменный! - От те на! Да она же сама себе краски! Как же все-таки удобно. Подитожил я. А ведь и правда. Для смены цвета, нужно было всего лишь прикоснуться кистью к предмету, цвет которого мне подходил и она сразу же впитывала этот цвет. После пережитого удивления, я поднял руку и попробовал нарисовать бабочку, пользуясь «подручными цветами». Крылья ее были ветвисты и невероятно красивы, мне очень понравился мой рисунок, а еще больше мне понравилось то, что я нарисовал его собственными руками! Восторжения собой перебило невероятное действо. Вдруг бумага начала сверкать, дергаться, искриться разными цветами, бабочка, которую я нарисовал, сама по себе начинала как-то двигаться. Вдруг взрыв, яркая вспышка света, и я очнулся на земле. Протерев глаза, недоумевая от того, что сейчас произошло, на носу я увидел ту самую бабочку, которую минуту назад я собственными руками нарисовал. На свету она козалась еще красивее чем в плену плоскости бумаги. Стоило мне дернутся, как она тут же вспархнула и улетела прочь. Хвастаясь своей красотой при каждом взмахе крыльев. Я не мог поверить глазам! Нарисованная бабочка ожила и полетела… В этот момент в голове, как спичка, зажглось желание. Мне хотелось рисовать и рисовать, я не мог перестать, я рисовал все, что приходило мне в голову и все это начинало оживать и двигаться! Лист за листом, метр за метром я бежал по лесу и рисовал, раскидывая мои произведения повсюду. Когда, наконец, я использовал последний клачок запасенной мною бумаги, подняв глаза, я понял, что вышел к обрыву довольно отдаленного от моего лагеря, т.к. «Каменные Леса» остались далеко позади. Там, на краю, стоял какой-то странный толи человек, толи яйцо. Голова его была вытянута и очень похожа на овал, кожа блестела, как начищенная бронза, глаза сеяли всеми оттенками изумруда, переливаясь на свету. Одет он был очень странно, на голове вздымался колпак, отдаленно напоминающий какую-то домашнюю птицу, возможно курицу. на теле у него было три повязки, которые пересекались в области живота, а на ногах зияли огромные ковбойские сапоги, которые при шаге издавали крякающий звук, прям как игрушки, которыми играются при купании дети. Сам по себе Яйцеголовый (я его так назвал в виду форм) был вроде бы веселый и доступный, а потому, увидев меня, обрадовался новому лицу и побежал на встречу, но пока бежал неуклюже споткнулся о выступ, который не сложно было заметить, и начал клонится в сторону обрыва. Он уже почти упал, глаза его наполнелись слезами, а мозг был забит предсмертными мольбами. Не соображая, что я делаю из-за испытываемого мной страха, я автоматически нарисовал продолжение утеса, которое само выскочило из бумаги и присоединилось к выступу прямо под ногами бедняги. Спустя несколько минут, мы сидели недалеко от обрыва в полном недоумении. Сердце не переставало колотиться, несмотря на то, что опасность давно позади… все что было вокруг, это испуганное молчание, которое, оправившись после происшедшего, мы-таки решились прервать. Существо назвалось Фридрихом ван Гюгеном, да, то еще имечко… но я так и не перестал называть его по-своему, для меня он навсегда останется Яйцеголовым. Оказалось, что передо мной королевский паж из королевства поблизости. Я начал расспрашивать об этом городе. Оказалось, что этот мир населен не только диким зверьем, но и вполне разумными существами, которые собирались в колонии и развивались. Сие королевство имело название Леднивир. «Множество легенд и песен написано про это место, ведь таких красот, как там, не сыскать во всем мире...». Фридрих распинался, как мог. Все эти высокие и сложные слова, безсмысленные рассказы и всякие выдумки про «город-герой». Наслушавшись рассказов Яйцеголового, я загорелся желанием посетить это прекрасное место, и не из-за этих рассказов, не подумал. Я отлично понимал, что все это лишь болтовня. Не более. Все из-за того. что там было хоть какое-то разумное общество. Если честно, то я уже сильно соскучился по общению с кем-то, кроме себя… Войдя в город, я не поверил своим глазам. Снаружи, он был схож с драгоценным камнем блистающим своей красотой на многие мили, озаряя своим светом небо и землю. Внутри же он был гниющим растением. Вокруг было сыро и неприятно, склизко и омерзительно. Воздух пропах ненавистью и злобой, улицы пустовали, и не было ни души в районе видимости, которого, кстати говоря, было очень мало из-за ужасной, вселяющей трепет в душу и холод в тело, темноты. Из-под городского купола, которым было накрыто королевство, проявлялись такие редкие, но от того лишь более желанные лучики теплого солнечного света. Которые в тот же миг собирались какими-то странными приспособлениями в колбы. Видимо это здешние обогреватели и светильники. Я и Яйцеголовый шли по проулкам и тротуарам полных разрухи и явных следов беззакония. Казалось, будто в этом месте царит анархия, и никому нет дела до этого уголка. -Саша, слыхал ли ты такую фразу: «Богом забытое место»? Промолвил оторвавшись от рассказа Остап. - Конечно. Ответил парень. Ну тогда это самое точное описание того забытого кусочка города, который мы сподобились узреть. Пройдя еще несколько улиц, мы наткнулись на, видимо, подобие рынка, но это не было похоже на место торговли. Призрение и желание наживы можно было ножом резать. Все эти существа стояли в тени своих лавок и из-под своих густых, замшелых бровей следили за нами… так пристально, чуть ли не пуская слюни изо рта. - До замка нам день пути, ибо город просто невероятных размеров. Пробив таки стену молчания и неловкости, пробормотал Яйцеголовый так тихо, что я почти ничего не услышал. Тишина здесь была лучшим твоим другом. - Неужели королевства могут быть столь огромными? Издалека город казался мне не таким большим. Прошептал я. - Да, так оно и есть. Сказал мой новый друг. – Так всегда происходит, разве ты не знаешь? - То есть? - Ведь все, что под Глахулом (видимо так называлось их ядерное «солнце»), есть нечто огромное, требующее изучать и познавать! - Ты имеешь в виду, что все в этом мире огромных размеров, но лишь если приблизиться? - Стоп-стоп, «в этом мире»? Что еще за странная фразочка! Разве есть еще какие-то миры? И вообще, что значит это слово: «Мир»? Я думал, что нужно рассказать о себе и откуда я взялся, но потом-таки отказался от этой затеи, ведь я еще даже не знаю можно ли ему доверять и решил не говорить об этом, пока не спросят. - Да нет, я так сказал, для полноты картины. - Картины говоришь? Наш король очень любит картины, но мало кто умеет их делать… больше скажу, всего один гримвел (вид низших существ которые всю жизнь прислуживали при дворе) мог это делать, но алчность читалась в его сердце и королю пришлось отослать его в далекие земли, приказав никогда не возвращаться в замок. Сам я никогда не видел этого картинодела… - Художника. - Что? - Это называется художник. - Странный ты, парень… Я буду за тобой присматривать. Хотя погоди, смотрю, ты сведущ в этом деле? - Хммм… ну не знаю, как сказать. Я люблю рисоо… делать картины, но не уверен, что у меня хорошо получается. - Так это же замечательно! Наш король мечтал о таком, как ты. Поспешим, он наверняка обрадуется твоему визиту. И, ускорив движение, мы направились прямиком к центру города, к огромному, возвышающемуся над всем королевством замку. Его величие не могло не завораживать. Стоило лишь раз взглянуть на эти прекрасные очертания, как сразу сердце переполняло чувство эстетического удовольствия, я мог стоять и смотреть, часами не отрывая глаз. Это было похоже на гипноз, но в архитектуре. Видимо не только песни умеют завораживать наши сердца, но и даже холодные камни собранные воедино. Дорога наша лежала через множество кварталов, кои таили в себе новые странности и опасности…

Конец первой главы.