Call of blood

      - Ты уверена, что не хочешь показаться врачу?       Гретта Сип выглядела озабоченной, и Мира только усмехнулась. Бледность лица всегда была ей присуща, а нервная дрожь пройдет. Не сейчас, так позже. И не к чему задавать тысячи однотипных вопросов, пытаясь выяснить, как она, Мира Эллоу, себя чувствует. Ведь в сущности она чувствовала себя из рук вон плохо, но не рассказывать же об этом всем вокруг? Можно было, если бы когда-то давно девушка не симулировала головную и сердечную боль, пытаясь вызвать жалость к своей нескладной личности. Вряд ли бы нашелся человек, который поверил ей сейчас. Оставалось только вежливо улыбаться, притворяясь, что все хорошо. Поэтому Мира улыбнулась.       - Все хорошо, Гретта, - убежденно проговорила девушка, давая понять, что вопрос этот закрыт раз и навсегда. – Ты пойдешь на вечеринку к Карстонам?       Подруга попробовала возразить, но заметив выражение лица Миры, осеклась. В конце концов, что она может услышать нового от Эллоу? Наученная горьким опытом, Мира никогда не скажет правду, даже если смерть будет касаться ее своими костлявыми пальцами. Сип была уверена, что на этот раз плохое самочувствие – не симуляция. Но у нее не было возможности заставить Миру поверить в искренность ее, Гретты, заботы. А про вечеринку она почти успела позабыть.       - Мама хочет, чтобы я помогла ей собрать вещи.       Мира с трудом вспомнила, что Гретта Сип на следующей неделе переезжает в другой город. Они, возможно, больше никогда не увидятся. А кроме Гретты, у Миры друзей по пальцам можно было пересчитать. Она тут же разом погрустнела, отхлебывая кофе из большой белой кружки. В кафе в этот час было малолюдно, и можно было спокойно поговорить.       Эллоу поморщилась.       - Давай, будет весело. Столько народу придет! Да вся школа, точно. Это же репетиция перед выпускными. Пожалуйста.       - А смысл? – спросила Гретта, откусывая порядочный кусок сандвича. – Я уеду из города к концу следующей недели. И выпускные у меня будут в другой школе. – Она заметила, что Мира порывается ее перебить, и упорно продолжила гнуть свою линию. – Даже если Лиам действительно придет.       Лиам Беннет был одним из самых красивых мальчиков их школы. Разные слухи ходили о его предпочтениях в выборе девушек; когда он внезапно пригласил Гретту на танец во время тематической вечеринки в прошлом месяце, стало однозначно ясно, что все эти годы Лиам засматривался только на одну девушку – мисс Сип, единственную близкую подругу Миры Эллоу. И теперь он ради нее собирался придти на вечеринку. Вся эта тусовка, распитие спирных напитков и танцы до упаду были не для него, не про него. И тут выясняется, что Гретта даже и близко не собирается идти к Карстонам.       - …И я его не увижу, - продолжала девушка. – Эй, ты меня слушаешь?       Мира встрепенулась. На секунду она действительно выпала из реальности, наблюдая за только что вошедшим в кафе высоким парнем. Его темные глаза скользнули по ее лицу, он прошел мимо, занял соседний столик.       - Прости, - улыбнулась Мира, возвращаясь в действительность. – Даже если ты больше никогда его не увидишь, не значит, что ты не должна попрощаться с ним. Невежливо уезжать в другой город и ничего никому об этом не сказать. Как много людей знают, что ты вообще переезжаешь? Я, Энжел и директор школы, так?       Гретта скривилась. То, что она переезжала, только ее дело. И говорить об этом – тоже только ее дело. Подумаешь, что о переезде предупреждены только самые близкие? Мира Эллоу, Энжел Грин и миссис Карстон? Она проследила за взглядом подруги, но парень ее не заинтересовал. В конце концов, почему бы ей действительно не сходить на эту дурацкую вечеринку? В новом городе она проведет пару месяцев прежде, чем обретет новых друзей и получить соответствующее приглашение. А здесь… Пожалуй, действительно нужно попрощаться. Но тогда Лиам обязательно спросить ее о причинах переезда. А врать в лицо Гретта не привыкла.       - Хорошо, - медленно произнесла девушка. – Если ты поможешь мне сложить вещи по коробкам и подписать ярлычки, я схожу с тобой на вечеринку. Только одно условие.       Мира всмотрелась в лицо подруги.       - И какое же? – требовательно спросила она.       - Ты никому и ни при каких условиях не скажешь, что мы с матерью переезжаем. Это очень важно для меня, Мира. Пожалуйста, пообещай.       Эллоу не понимала причин для того, чтобы скрывать факт переезда. Ведь он был. В конце следующей недели Гретта навсегда покинет Сэйлкрик. И если бы подруга не была так сильно озабочена этим вопросом, Мира никогда бы не дала своего слова. Но в глазах Гретты плескалось нечто чужеродное, нечто неестественное. Тревога, сомнения и опасения. И Мира кивнула.       - Никому, - пообещала Эллоу. – Но какое это имеет значение?       Гретта нахмурилась. В отношениях с близкими подругами всегда так. Они считают, будто могут задавать любые вопросы и требовать ответа.       - Если я откроюсь тебе, ты расскажешь, что с тобой происходит? Мира покачала головой. Это касалось только ее самой.       Она в жизни не смогла бы рассказать Гретте о том, что с ней происходит. Все эти приступы неконтролируемой агрессии, бесконечно переполняющая злоба, стремление крушить все вокруг буквально голыми руками. Началось это около двух месяцев назад, когда самые основы мира пошатнулись. Это можно было пережить в одиночестве, попытаться уйти от своего второго «я», зарождающегося где-то за грудиной, но рассказывать о таком подруге, значило бы признать себя слетевшей с катушек. Сходить с ума лучше молча.       - Тогда давай обсудим, что наденем на вечеринку, - подмигнула Гретта.

***

      Машина, темно-красный «Форд», стояла у тротуара. Мира слушала музыку, прикрыв глаза, отдаваясь потоку хеви-метала с завидной отдачей.       Нет, не трясла головой, словно дикарка, а мягко барабанила пальцами по рулю. Напевала рваный мотивчик, подергивая плечами в такт. Густые темные волосы пышными волнами облекали ее миловидное лицо, наделенное, впрочем, довольно резкими и неприятными чертами. Серые глаза взирали на этот мир скупо, с извечной насмешкой и недоверием. Через левую бровь тонкий шрам – болезненное напоминание о прошлом; татуировка от сгиба локтя до запястья – дань любви к витиеватым узорам судьбы; темно-синяя рубашка с короткими рукавами и джинсы. В пакете на заднем сидении – аккуратное праздничное платье для вечеринки. Она переоденется уже там, в доме у Карстонов. Но теперь Мира Эллоу ожидала Гретту – девушка явно не спешила, а ведь они обе уже опаздывали.       - Прости.       Запыхавшаяся Гретта рванула дверь на себя. Она забросила свою сумочку на заднее сидение, примостилась на переднем и щелкнула ремнем безопасности. Ее волосы растрепались, несмотря на укладку. Очевидно, времени на нее было потрачено не мало. Осматривая себя в зеркало заднего вида, Гретта Сип выругалась. И Мира ее понимала. Ее последняя вечеринка в этом городе, ее последнее приятное воспоминание, которое навсегда свяжет ее с Сэйлкриком. Все должно быть идеально, не сказать большего.       - Мы опаздываем, - недовольно протянула Эллоу. – Мне уже звонила Энжел. Она заждалась, и, кажется, все заметили наше отсутствие.       - Поедем быстрее, - отозвалась Гретта, копаясь в клатче. – Прости. Я не успела закончить с коробками, и мне пришлось буквально вылетать из дома. Сказать, что мама была в ярости – ничего не сказать. И еще эти дурацкие волосы. Почему мне никогда не удается укладка?       Мира прищурилась.       - Наверное, потому, что стоило меня пригласить помочь.       Гретта Сип замерла, ее лицо странно дернулось.       - Я бы пригласила, но мама… С переездом, она стала слишком нервная. И просит не приводить друзей домой. Ума не приложу, почему она такая.       Эллоу не ответила, понимая, что Гретта только что сильно покривила душой. Девушка завела мотор, и осторожно выехала на дорогу. До Карстонов еще ехать и ехать, минут двадцать, наверное. По хорошему нужно предупредить Энжел, что они уже выехали. С другой стороны… Чем быстрее они доедут, тем меньше нотаций придется выслушивать.       - Ты же будешь мне звонить? – внезапно спросила Мира, не отрывая взгляда от дороги. – Хотя бы изредка. Мы знаем друг друга с младших классов, ты когда-нибудь думала об этом?       - Я не знаю, - ответила Гретта, и Мира поняла, что в первые за долгое время подруга сказала чистую правду. – Я хотела бы. Постараюсь.       - Ты мне так и не скажешь, почему бежишь из города?       Гретта вздрогнула, как от удара.       - Ты сказала «бежишь», почему? – занервничала девушка, бросая взгляд то в зеркало заднего вида, то на Миру. – Я не бегу. То есть, мы не бежим. Просто это очень сложно, понимаешь. Нет, нет, ты не понимаешь.       Мира поджала губы.       Она голову дала бы на отсечение, что здесь кроется какая-то тайна, которую очень хотелось бы разгадать. Еще никогда Гретта Сип не была так странно и неестественно взволнована. Расспрашивать было бесполезно, но в груди вдруг возникла такая злость, такая решимость, что Мира не уступила подруге в праве хранить молчание. Часть ее страстно желала добраться до истины, какой бы ужасной и неприятной она не была.       - А Энжел ты сказала? – ядовито бросила Мира, выворачивая руль и поворачивая налево. – А миссис Карстон? Она должна знать причину, чтобы дать рекомендации для твоей новой школы.       Губы Гретты затряслись.       - Я никому ничего не говорила, - неуверенно пробормотала девушка. – Мама сказала миссис Карстон, что это семейные проблемы. И что они, проблемы, вынуждают нас немедленно переехать. И это правда. Пожалуйста, Мира, я бы хотела тебе рассказать, но я не могу. Я правда не могу.       - Мамочка запрещает? – прошипела Мира, бросая на подругу короткий ненавидящий взгляд. – Черт возьми, Гретта, мы с тобой лучшие подруги с детства! Почему ты не можешь мне ничего объяснить? Я пойму. Испытай меня. Испытай нашу дружбу на прочность. Вот увидишь, я смогу.       Но Гретта только помотала головой.       - Зря я согласилась пойти на вечеринку, - произнесла она, спустя несколько минут абсолютной тишины. – Я не могу рассказать тебе. От этого зависит моя жизнь, понимаешь? В прямом смысле.       - Это шутка какая-то, что ли, Гретта? – повернулась Мира. – Если тебе угрожает какая-то опасность, почему бы не рассказать об этом? Тебе могут помочь. Полиция или…       - Нет.       Гретта Сип произнесла это таким тоном, что сразу стало ясно – полиция точно ничем помочь не сможет. Некоторое время они ехали молча.       Эллоу злилась. На себя саму, на Гретту, на медленно ползущую машину. Гнев переполнял ее, заставляя сжимать руль так крепко, что, казалось, было слышно как трещат суставы. Злость приятным жгучим теплом расползалась по спине, кидая девушку то в жар, то в холод. Стискивая зубы, Мира поняла, что мир вдруг перестал для нее существовать. Педаль газа до упора вжалась в пол, в глазах потемнело. Мира Эллоу едва услышала предупреждающий крик подруги. Но было поздно. На полном ходу темно-красный «Форд» подбросил легкое тело женщины в воздух. Она не успела испугаться, перевернулась, тяжело упала на асфальт.       Кажется, только тогда и сработали тормоза.       - Боже… - прошептала Гретта, ее лицо стремительно приобретало серо-зеленый, землистый, оттенок. – Боже, мы ее убили…       Она первая выскочила из машины.       Мира как во сне открыла дверцу, вывалилась из машины. Тело колотила такая дрожь, что девушка едва держалась на ногах. Шум заполонил ее сознание, подчинил себе и разорвал связь с реальностью. Голос Гретты эхом отдавался в ушах. Бесконечные причитания, всхлипы, плач – все смешалось воедино. С трудом Эллоу добралась до неестественно лежащего тела.       Женщина была мертва.       Сознание помутилось, голоса умолкли.       В наступившей внезапно тишине, Мира Эллоу ощутила как десны разрываются от боли, а в глазах появляется резь. Удивительно, но она больше не чувствовала ни боли, ни страха. Только дикую и непокорную силу, взывавшую к древним, некогда человеком забытым, инстинктам.       - Боже, Мира, твое лицо…       Это были янтарные глаза и хищный оскал волка.