"Целомудренная"

      Рукию, недавно ставшую Кучики, недаром называли принцессой целомудрия… На деле же она грезила только об одном: грубо и без спросу изнасиловать своего старшего брата, Ичиго… У неё аж глаза зажигались, когда она думала о таком, и много раз пыталась, но из этого выходили весьма глупые ситуации, не неловкие, а именно глупые…       Ичи слабо понимает намёки, с головой в делах, он удерживает весь клан Кучики от развала, но находит время и на разговоры с сестрой. Клан лишился всех наследников, остался бесплодным, тогда старейшины приняли решение взять к Кучики на правах наследников мальчика и девочку из Академии духовных искусств; отобрать самых успешных детей… Среди последнего выпуска самыми успешными и сильными, многообещающими были именно она и Он, Ичиго.       Хорошие отношения у них заладились почти сразу: Рукия была скромной натурой, глубоко внутри себя скрывая вездесущую и страшную извращенку высшего класса; рыжик же был опаслив, нелюдим, при этом это не мешало ему иметь много друзей и нравиться кому-то… Именно ей, Рукии, а не кому-то ещё новый глава дома Кучики рассказал о том, что ещё в Академии он достиг банкая и сейчас, втайне ото всех, даже от членов своего одиннадцатого отряда и капитана Кенпачи Зараки, совершенствуется в его управлении. Подобные доверительные отношения держат брата и сестру в очень крепкой связи, даже слишком крепкой…       Порой она может вылиться во что-то очень интересное, что-то такое, как например, фантазии Рукии у себя в голове.       — Кайен Шиба-сама, все дела закончены, Каракуру я пропатрулировала и вернулась. Ещё есть указания? — не дожидаясь слов Кайена из кабинета Джуширо, Рукия потопала прочь, — Если нет, то я пожалуй пойду…       — А ну-ка, стоять! Куда ты собралась, Рукия-чан?! — выскочивший Шиба выглядел так, будто заснул за рабочим столом… А! Точно, заснул! Вон, на щеке след от книги отпечатался! — Стоп, а который сейчас час?! Я что, усну… а, проработал целых четыре часа за этими бумажками?       — Шиба-сама… Шиба-сан?! Ну так что, могу я идти домой?       — А? Ну да, пожалуй да, отправляйся, — подозрительно похожий на Ичи Кайен, видимо, тоже отправился домой, в родовое поместье. Когда Рукия впервые увидела своего лейтенанта, она даже рот открыла от удивления от схожести Ичиго и Шибы. Эти двое были похожи как братья родные, словно близнецы. Но в конце концов, Кучики сделала глубокомысленный вывод «мудрой женщины», которой она не являлась: «Я уже полюбила Ичиго, а второй такой же, пусть и похожий на него, мне не нужен»       …Когда она появилась в доме Кучики, всё встреченные ею люди: слуги, старейшины, стражники, шинигами — все кланялись при её появлении.       Сбросив надоевшую форму-кимоно шинигами, Рукия одела что-то полегче, под руку попалась обычная рубаха, а помимо неё и одеть больше было нечего, так и пошла она по личному крылу поместья: в рубахе и с голой попой…       Босые ноги не заставляли пол скрипеть, а тоненькая фигурка пробиралась везде, даже в самые тёмные и незаметные щели. Её любимому Ичи тоже выдали отдельное крыло в огромном поместье Кучики! И дорогу в его комнату она знала как никто другой…       Всё здесь отделано тёмным деревом — Ичиго не очень любил яркие цвета — из-за чего даже при свете трудно различить где что; Рукия пальчиками толкнула дверцу и тут же залетела: мимо как раз делала обход стража, не дай Король душ её в таком виде заметят подчинённые! От звуков приближающихся шагов и говора она отстранялась всё дальше от закрывающейся входной двери, пока пятка не влетела в мягкие покрывала, и она навзничь не бухнулась вниз. Чувства удара о деревяшки не было, наоборот, под ней всё было мягко и пахло Его телом… Рыжий демон…       Она, как какая-то малолетняя соплячка, уткнулась лицом в подушку, на которой он спал, она часто приходила любоваться его снами, и — о-да! — она помнила, как он спит: он редко спал на подушке головой, скорее изворачивался так, что живот и грудь лежали на ней, а сам он пускал слюни где-то на тёмном полу собственной комнаты.       Накрывшись одеялом неубранной постели, подмяв подушку под себя, Рукия приподняла краешек рубашки и, мечтая о Ичи, начала потихоньку ласкаться…       — Рукия? … — девушка услышала опешивший тон рыжего, но не остановилась, — Опять пришла ко мне заниматься непристойностями в моей кровати? — ах да, забыл сказать: «О её извращенских наклонностях он тоже знает!» — …Ох, и чего только тебе в своей комнате этим не занимается?! …       На мгновение остановившись, девушка сделала лицо довольного кота в сметане: она поняла, что Ичиго чувствует неловкость и… напряжение.       — Потому что для этого занятия мне нужен мужской запах, братик, — выдала девушка, перевернувшаяся на спину, но не скинувшая с себя покрывало, — Когда я ещё училась в Академии, я часто просила Ренджи оставлять его комнату открытой, когда его нет, чтобы я могла там этим заниматься, — Рукия умела давить: ревность в некоторой степени обдала горло Ичи, — …А взамен я давала ему свои трусики…       И вот тут рыжик не выдержал, усевшись совсем близко к собственной постели, он попытался раскрыть Рукию, но она вовремя прикрыла свою уже текущую потихоньку промежность, чтобы не сводить с ума своего горячо любимого «братика«…       Как только одеяло было сброшено, Рукия набросилась на шею Ичи, обхватывая его в объятия и не давая ему увидеть её лицо, на котором торжествовала улыбка Чеширского кота.       — Ичиго-кун, я…       — Позволь сначала мне сказать, Рукия. Хорошо? — постаравшись немного отстранить девушку от себя, Ичиго сам поспешил отвести взгляд, — Всё дело в том, что ты мне… Ты мне нравишься! Правда нравишься! Я завидовал Абараи-куну ещё во время учебы в Академии, потому что Вы с ним были друзьями, а я тебе был никто! … А сейчас: всё по-другому, и мы не можем быть вместе… в таком плане, в каком хочу Я!       Кажется, лицо Рукии начало покрываться красными пятнами от неловкого признания самого сильного шинигами выпуска Академии. Он так мило это делал, что девушка сама невольно поняла, как любит это рыжее чудо. Смущение играло на его щеках, хотя Рукия никогда не видела у него красного лица, даже на тренировках; глаза бегали и слегка слезились, будто у обиженного мальчика перед признанием родителям.       Погладив его по щеке холодной рукой, которой она недавно мастурбировала, девушка прошлась по его шее, залезая через шиворот косодэ и лаская его грудь; её губы и язык начали потихоньку оставлять засосы на коже шеи, девушка просто обезумела, облизывая и целуя «братика» как дикое животное…       Нависнув над опавшим на пол Ичиго, девушка безисключительно завладела его ртом.       Не привыкший к таким ласкам рыжик (который, к слову, и не мастурбировал даже ни разу в жизни) от нахлынувшей эйфории «взорвался»: лицо уже горело как красный фонарь на светофоре, а по щекам лились слёзы, застилавшие глаза, столь велико было удовольствие первого раза для шинигами.       Косодэ Ичиго было больше ни к чему, посему девушка по-быстрому избавлялась от всех возможных деталей; высвободив томившееся достоинство из узких шаровар, Рукия провела холодными ладонями по бёдрам рыжего, расслабляя его перед чем-то удивительным! А потом ртом, языком и зубами принялась освобождать головку шинигами от крайней плоти, к слову, от давления крови в члене Ичиго чувствовал неприятную боль внизу живота, и в какой мере был благодарен «сестрёнке» за его «освобождение«… Но стоило ему освободиться от одного плена, как он попал сразу же в другой: плен её влажного и горячего рта;, а потом и узкого горла…       — Рукия-чан… не надо! … — давление её горла сжало его как в тисках и стоило хоть чуть-чуть двинуться не в том направлении, как гланды Кучики сокращались ещё сильнее, и Ичиго начинал балансировать на грани между жизнью и смертью, между удовольствием и болью — Рукия-чан, мы не должны, ха, — шмыгнув носом, сознание Ичи затопила тишина, и он слегка задохнулся.       Залитая своей слюной, смешанной с выделениями рыжика, Рукия улыбнулась диким взглядом и подышала горячим дыханием на ствол; потом, когда её нос встретился с густой растительностью Ичиго внизу, Рукия удивлённо выдала, смутив «братика»:       — Странно, а я думала, ты тут бреешь… Ничего, я займусь этим в следующий раз, — и девушка принялась оттягивать морщинистую кожу мошонки и яичек…       Теперь, расположившись на кровати рыжика в самой что ни на есть развязной позе, девушка приоткрыла ротик и облизывалась, глядя на то, как братишка лишает себя последней одежды и надрачивает пенис, чтобы тот не опал; Ичиго в упор подобрался к приготовившейся Рукии и проник в неё. Ичи было так приятно и уютно в глубине нутра своей «сестрёнки», что он даже забыл, как двигаться, и лёг на девушку сверху, прижимаясь к её тёплому телу.       Всё ещё не согревшиеся до конца ладони пробежались по покрытой испариной спине до самого таза, там поласкали левое бедро парня и, слегка надавив на на живот и пах, вплотную покомкали мошонку…       Выдержав столько разномастных пыток Рукии и ртом, и руками, Ичиго не выдержал этого и ему было за себя очень стыдно: уткнувшись в маленькую грудь Рукии-чан лбом, рыжик старался не показывать стыдливого выражения лица. Привыкнув ко внутренней теплоте из-за семени шинигами, Кучики вытащила из себя опадающее достоинство Ичи и с извращённой миной опустилась лежа на уровень его таза, вобрав в рот член; первое время у неё на глаза выступали слёзы из-за непривычки делать это в подобном положении, но затем это даже начало приносить удовольствие, когда Ичиго сам стал подмахивать бёдрами, загоняя свою плоть в глотку… Член восстановился и, повертев чудо в ладонях, убеждаясь в его твёрдости, Рукия вернулась в старое положение, но чуть-чуть ниже…       Пока Ичиго усиленно пытался проникнуть в киску «сестрёнки», сама девушка гладила его по спине и водила рукой ещё ниже, к анальному отверстию; когда Ичиго удалось снова войти в девушку до упора, он почувствовал, как и её пальцы проникли в него — ощущение перекрыло дыхательное отверстие, будто он забрался на Эверест без дыхательного аппарата и воздушной подушки!       — Не надо, Рукия! Что ты делаешь?! Аргх!       — Не беспокойся, это вот-вот закончится, и тебе будет так приятно, что ты закричишь, — девушка перевернула и подмяла рыжего под себя, и, умудряясь двигаться, каким-то образом ещё продолжала сжимать в одной своей ладони мошонку, а другой — проникать пальцами в заднее отверстие. Чем сильнее девушка проникала в попу Ичиго, тем больше становился его член внутри неё, и тем сильнее сам шинигами подмахивал своей нечаянной любовнице…       «Ты становишься таким большим, когда я проникаю в тебя, Ичиго… Не хочешь ли ещё больше? …» — ухмылка Чеширского кота принесла свои плоды: три пальца Рукии вошли в Ичиго, и парень подмахнул последний раз, прижавшись к восседавшей на нём девушке-шинигами сильнее прежнего. Да так, что чуть не переломал ей позвоночник!       — Хаа-а! — животик Кучики стал необычайно горяч, она, хоть и с некоторым не комфортом получала адское наслаждение…       — Рукия-чан! Рукия-тян… Это был мой первый раз, ты понимаешь, что ты наделала?! — прижимаясь всё ещё голым к уже одетой шинигами, всхлипывал у неё на коленях Ичиго: ему конечно не претила мысль лишиться девственности с «сестрёнкой», но это произошло слишком быстро и неожиданно! И остался осадок! И ещё… ему хотелось повторить это снова!

***

      По коридору от комнаты нового главы шёл человек в одёжке отряда Тайных операций, жёлтый пояс и такого цвета ножны с рукоятью указывали на то, что эта личность — приближённый Сой Фон.       Прождав достаточно долго в тени, чтобы зафиксировать всё случившееся, он, обходя стражу, которая не знала о его пребывании тут, выбрался из дома поместья и отправился в беседку рядом с домом одного из старейшин, который и нанял его.       — Хоггу-доно, это Я, — пьющий полночный заварной чай старейшина нехотя встал и отворил закрытую беседку, которая была больше похожа на место молитв и семейных захоронений. — Всё как Вы и сказали… Рукия-сан сделала это с Ичиго-доно.       — Отлично, — жахнув кулаком по раскрытой ладони, старейшина Хоггу Кучики блеснул довольным взором, — Это очень хорошо. Значит, скоро у клана появятся чистокровные наследники! … Я очень благодарен, что ты подтвердил мои подозрения; твоя награда уже ждёт тебя.       — Большое спасибо, Хоггу-доно, большое спасибо, — ниндзя поклонился своему покровителю…