Фотографии

Четырнадцатого февраля Уилл сидел на кухне у Эрика. Было около десяти часов вечера, но мужчины не собирались расходиться. Накануне и Алан, и Грелль объявили, что хотят прекратить отношения, что выбило из колеи и Спирса, и Слингби. И сейчас, в День Всех Влюблённых, Уилл и Эрик сидели и методично напивались. Они оба выкурили не меньше, чем по две пачки сигарет, запивая привкус табачного дыма алкоголем. Немудрено, что вскоре Уильям пошёл приоткрыть окно, чтобы впустить немного свежего воздуха. На подоконнике лежал альбом с фотографиями. Уилл тихо хихикнул, будучи уже совершенно пьяным. -…Ик!.. а что это у тебя тут? Альбомчик? – мужчина взял в руки книгу. - Да, наши…- Эрик тяжело вздохнул и вытащил из пачки очередную сигарету, - Наши с Аланом фотографии. Уилл открыл альбом. И понял, что держит в руках историю развития отношений его двух подчинённых. На первых страницах, в основном, были одиночные фотографии Алана или Эрика, да и то, сделанных на работе. Уилл, с некоторым удивлением, разглядывал их, замечая, что эмоции на этих фото схожи: Алан в большинстве случаев выглядел донельзя смущённым, а разбойничья улыбка Эрика, казалось, была неловкой, натянутой, больше напоминающей оскал, словно жнец хотел показать совсем другие эмоции. Ближе к середине стало больше совместных фотографий, но запечатлённые на них шинигами просто стояли рядом, как близкие друзья. Просто крепкие дружеские отношения. Уилл перевернул страницу. И замер. На большой фотографии, во весь лист, окружённые падающим снегом, целовались Алан и Эрик. Хамфриз чуть привстал на носочки, обвивая шею партнёра руками. Эрик же чуть склонился к юноше, бережно придерживая своего стажёра за талию. Эти двое словно не замечали ничего вокруг себя, отгороженные от всего мира пушистыми снежными хлопьями, искрящимися в свете фонаря. На этом фото было запечатлено зарождение их собственного, полного доверия, любви и безграничного счастья мира. Уилл прикрыл глаза и тяжело вздохнул, окунаясь в мир воспоминаний. Они с Греллем тоже любили целоваться и обниматься, когда лил дождь или шёл снег. Вновь перевёрнута страница. И новые строки в переплетении двух судеб. Алан и Эрик сидели в наполненной уютом и покоем гостиной, тесно прижимаясь друг к другу. Юноша грел ладони о чашку, а мужчина накрыл его руки своими, словно отдавая ему часть своего тепла и помогая согреться. На губах у обоих играют тёплые улыбки. Открытые, нежные, заботливые... Уилл не поверил своим глазам. Насколько же сильно меняются люди и эмоции, отражённые на их лицах, когда души освещают счастье и любовь. И подумал, что, возможно, и его лицо так же менялось, когда они оставались с Греллем одни, снимая маску холодного отстранённого равнодушия. Из альбома выпала пачка фотографий. Уилл поднял их и автоматически начал просматривать. В пачке были «домашние» фотографии. Вот Алан, лежащий на диване, окружённый бумагами. Серьёзный, собранный – но всё равно чуть более расслабленный, чем на рабочем месте. Спящий Алан. Уильям даже залюбовался нежностью и поистине детским очарованием на лице юноши. Ему на мгновение показалось, что юноша на фотографии дышит. Что длинные пушистые ресницы, в которых запуталось утреннее солнце, чуть подрагивают, а губы изгибаются в сонной улыбке. Несколько фотографий Эрика, делающего уборку. Особенно забавной Уиллу показалась одна, на которой Эрик, в одних домашних штанах, поигрывая мускулами, расставлял тарелки и вазы в шкафу. На следующей был запечатлён Эрик, явно только вышедший из душа, в полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. И, видимо, в отместку, на другой фотографии был запечатлён Алан, стоящий в душе. Уилл мысленно отметил их разницу в телосложении, однако, несмотря на это, они прекрасно подходили друг другу. Уилл отложил фотографии. В груди у него щемило, а память подкидывала обрывки воспоминаний о его Грелле, каким видел его только он.Когда они оставались одни, Грелль из красноволосой актрисы становился воплощением домашнего уюта. В такие моменты Сатклифф очень напоминал Спирсу пушистого рыжего кота, который и принесёт в квартиру ещё немного тепла и комфорта, и хозяину поможет, если что-то болит. У Грелля прекрасно получалось и то, и другое. Спирс вернулся к Слингби за стол. Эрик так и сидел, бессмысленным взглядом глядя куда-то в стену и периодически отхлёбывая виски. Уилл только налил себе, как в коридоре хлопнула дверь. Послышались звуки голосов, которые Уильям и Эрик узнавали безошибочно. Сатклифф и Хамфриз стояли в прихожей, низко опустив головы. На кончиках волос Грелля таяли снежинки, Алана мелко потряхивало то ли от холода, то ли от волнения. Красноволосый жнец первым нарушил тишину, воцарившуюся в квартире. Уильям успел заметить, что губы у него покрыты мелкими ранками – в кровь искусал, пока думал, что сказать и сделать. -Уилл, прости, мы… - Сатклифф поднял голову и посмотрел в глаза Уильяму. А затем осёкся, будто задумавшись: а нужны ли слова? - Эрик, я всё объясню… - голос у юноши дрогнул, и Алан вновь опустил голову так низко, что чёлка закрыла глаза. Спирс молча взял красноволосого диспетчера за рукав пальто и исчез вместе с Сатклиффом. Жнецы успели заметить, как Грелль вложил тонкие длинные пальцы в руку Спирса, и как Уилл, почти примирительно выдохнув, чуть сжал ладонь своего персонального проклятия и счастья. Алан и Эрик остались стоять друг напротив друга. Юноша упорно смотрел в пол, а мужчина пытался поверить в реальность происходящего. Спустя пару минут Эрик шагнул к Алану и крепко обнял его, почувствовав, как юноша инстинктивно прижался крепче, ища тепла. Всё-таки замёрз. Сейчас Эрик обязательно укутает его в плед и сделает чай с мёдом, чтобы Хамфриз не подхватил простуду. - Ну вот что это было?- тихо спросил Эрик, поглаживая напарника по спине, - Я чего только не передумал. Зачем ты так? Зачем вы устроили весь этот балаган? -Эрик, мы с Греллем поняли, что слишком зависимы от вас. Мы хотели проверить, сможем ли мы жить вот так… Без вас… -И как? – фыркнул Эрик, чувствуя, как уходит напряжение. -Никак, Эрик… Никак, - Алан поднял голову, глядя на старшего жнеца слегка покрасневшими от слёз глазами, - Я не могу без тебя. Понимаешь, не могу! Ты для меня – всё. Всё самое дорогое, что у меня есть – это ты. Эрик… - юноша тыльной стороной ладони вытер слёзы, - Ты…Сможешь меня простить? - Я тебя почти простил. А чтобы совсем.…Пойдём со мной. -Эрик…-на бледных щеках заиграл яркий румянец - Ты хочешь…этого? Слингби негромко рассмеялся, помогая Алану снять пальто: - Чуть позже. Праздник ещё не закончился, и мы с тобой вполне успеем его отметить.