Слишком напряженный

- Давай не сейчас? Я занят. Вейлон серьезен. Вейлон сердит. Вейлон занят. Он как раз доделывает пробные онлайн-тесты по биологии, так как завтра зачет, и нужно хорошо подготовиться. Эдди считает это глупым и неуместным на данный момент, поэтому, уверенно берет парня за подбородок и разворачивает к себе его лицо. До того, как тот успевает выкрикнуть слова возмущения, запускает руку ему в волосы, притягивает к себе и целует. Мягко кусает его губы и при этом едва ли не урчит от счастья. И тот буквально плывет, когда горячие губы быстро касаются его подбородка и скул. Но адекватность и самоконтроль берут вверх, и Вейлон отстраняется, чтобы снова уткнуться взглядом в монитор ноутбука. - Я же сказал, что занят. – Отчеканил он под разочарованный вздох Эдди. – Завтра экзамен. Я готовлюсь. Вейлон лежит на кровати, и Эдди этим пользуется. Он перекидывает ногу через парня, но не садится на него, чтобы не раздавить своим весом, а лишь немного опускается, опираясь на колени. Его руки ложатся на плечи Парка. - Дорогой, ты слишком напрягаешься. – Массажными движениями он гладит парня от шеи и до лопаток, отчего тот тихо постанывает. – Ты сдашь этот экзамен так же легко, как и сдавал все предыдущие. – Наклоняется вперед, к шее Вейлона. Целует его за ухом, а потом мягко прикусывает мочку. – Ну же, милый, давай расслабимся. - Тебе-то легко говорить. Ты старшекурсник, у тебя нет завтра экзамена. – В ответ бурчит тот, и щелкает Эдди по носу, как провинившегося пса. – Будь так любезен, не отвлекай меня. Эдди фыркает, но не отстраняется. Он всегда добивается своего. В его глазах уже загорелся огонь, жаждущий прекрасных ощущений. Он снова припадает к его шее, водит по нежной коже языком, иногда аккуратно царапая зубами. Обнимает его за талию, и пробирается пальцами под футболку, касаясь обнаженной кожи горячими ладонями. Руки собственнически прошлись по бокам, прочувствовали ребра, грудь и плоский живот. Эти пальцы знают каждый сантиметр, каждый ракурс и угол этого тела. И им никогда не надоест изучать свои владения раз за разом, как это было впервые. Глускин знает, какой Парк на самом деле. Какой замкнутый, холодный и грубый «до», и какой раскрепощенный, искренний и горячий «после». Это нравилось Эдди, согревало и наполняло его жизнь яркими красками. Вейлон не реагирует, и лишь что-то помечает в блокноте. Поэтому пальцы Эдди скользят ниже, к ремню джинсов. Все же расправившись с ним, Глускин медленно расстегивает ширинку на джинсах Парка, сопровождая легкими укусами в шею и плечи, оставляя свои метки, чтобы та девчонка Лиза знала, что его дорогой уже занят. И ни с кем он делить его не собирается. Брюнету уже самому тяжело дышать. Он касается носом затылка Вейлона, и трется своей ширинкой о его зад, имитируя движения. Вейлон вздрогнул, и почувствовал, что тело невольно отвечает на близость. - Ты не остановишься, пока не испортишь мне вечер подготовки, да? – Вейлон через плечо оборачиваясь к лицу Эдди и улыбается. - И никак иначе. – Усмехнулся тот, и пулеметная очередь из поцелуев снова покрывает плечи и шею. – Ты… закончил? - Да, - Парк опускает крышку ноутбука и отодвигает его подальше – я закончил.

***

Пальцы – в темные волосы, наверное, сжимая болезненно; прогнулся, затрепетав от ощущения мягко скользящего по коже языка. Короткий укус – протяжный стон, который Парк услышал уже, словно, откуда-то со стороны. Он все никак не привыкнет, что его голос может так звучать. Но когда забывается стыд, умолкают здравый смысл и угрызения совести, тогда это кажется ему естественным. Он про себя отмечает, что Глускин сейчас похож на пантеру перед прыжком: чуткий, осторожный и напряженный. Вейлон судорожно втянул сквозь зубы воздух. Тот двигает рукой резко, ощущение какое-то крышесносное и выворачивающее. Широко раскрытые глаза, немигающий взгляд в потолок, судорога, сводящая мышцы живота, напряжение в бедрах, поджатые пальцы ног… Чувствуя болезненное пульсирующее возбуждение, он прогнулся в спине, намеренно не глядя на партнера, стоящего перед ним на коленях, ласкающего пальцами вход. Это так странно - как выламывает тело удовольствием от ощущения чужих пальцев. Еще дольше, и нетерпеливый стон на выдохе, почти в чужие губы, сразу же прерывая поцелуй. Эдди опускается ниже, касается губами мокрой от пота щеки Вейлона. - Дорогой…Любимый…- как задыхаясь, шепчет он, целуя уголок губ Парка. – Так люблю тебя… Кроме «пожалуйста, заткнись» ничего другого Парку в голову не приходит. А еще дикий, бешеный пульс в висках. Перенапряжение в теле, жуткое возбуждение и дрожь от предвкушения. Такое ощущение, что на теле уже не было живого места. Сам того не осознавая, Эдди часто кусался, а потом проводил горячим влажным языком по месту укуса. Вейлон от этого ловил какое-то мазохистское удовольствие. Губы раскрылись, с них слетел хриплый долгий стон, он закрыл глаза, поддаваясь мощному наплыву новых ощущений. Пальцы ускорили движение, и он раздвинул бедра еще шире. Он уже был готов буквально растаять под ним, двигаясь навстречу, плавно покачивая бедрами, но вдруг пальцы исчезли. Послышались звуки расстегивающейся ширинки, тяжелое дыхание и стук ремня на джинсах, когда они упали на пол. Парк любил наблюдать обнаженное тело Эдди. Сильное, крепкое и подтянутое. Его хочется касаться и наслаждаться им. Когда тот навис над ним, поудобней фиксируя ноги Вейлона, он медленно провел ладонью по его прессу, выше, поднимаясь к ключицам, шее, притягивая к себе, чтобы поцеловать. Теперь в нем явно было видно желание, страсть и глупая подростковая нежность, заставляющая все нутро Эдди болезненно сжиматься. - Вейлон… - Давай скорее… Тот не заставляет долго ждать. Он закидывает ноги Парка на свои бедра, приподнимая его, стремительно входит и начинает движения. Движения выходили не совсем грациозными, но эффектными. Зажмурив глаза и впившись ногтями в плечи Эдди, Вейлон протяжно застонал. В черепе грохотали фейерверки, взрывались сверхновые. Раньше это его смущало; он закрывал свой рот ладонью, тихо мыча, или же кусая губы до тех пор, пока они не начинали походить на лопнувшие переспелые вишни. Он считал, что его голос со стороны звучал до мерзкого жалобно и откровенно. Кричать в постели так положено исключительно девушкам. Но в один момент он понял, что собственные стоны доставляют и ему какое-то удовольствие, уже и не говоря об Эдди. Наверное, это странно. Тот запустил ладонь под голову Вейлона, и потянул за волосы вниз, вынуждая запрокинуть голову. Добившись своего, он прижался губами к бьющейся венке на шее Парка. Наращивает темп, входя во всю длину, чтобы тот чувствовал его присутствие каждой клеточкой, другой рукой обхватывая его член, касаясь уздечки, пальцем описывая круги. Легкие поцелуи до кадыка, а потом, оттуда же мокрая дорожка до подбородка, хриплое "мой" в губы. Парк чувствовал себя чужим в своем собственном теле, он словно со стороны наблюдал, как оно полностью захватило контроль над рассудком, подаваясь вперед, прогибаясь, слыша свои собственные крики, неудержимым неистовым водопадом лившиеся с губ. Невообразимые, кружащие голову ощущения затопляли эйфорией, волна за волной, боль вторжения растворилась в экстазе, от того как же круто это ощущать. Не осталось ничего – только их громкие стоны, только переплетающиеся в страстных криках голоса, только шлепки кожи о кожу, только они сами, слившиеся в единое целое. Вейлон окончательно теряет контроль, и, ища опору, запрокидывает руки на спину Глускина, оставляя на ней то широкие полосы, то полумесяцы, сотворенные его короткими ногтями. У Эдди вырвался настоящий рык, когда он вышел на финишную прямую, срываясь почти на бешеный ритм. Его рука на члене Парка двигалась в такт его движениям. И тот ощутил, как подступает оргазм. «Быстрее». Просьба превращается в отчаянный стон, и Парк не уверен, понял ли его Эдди. Очевидно, понял, потому что он становится быстрее, хотя, казалось бы – куда уж быстрее? Пара рваных рывков, и их одновременно накрывает бурная волна оргазма. Казалось, они поднялись до самих небес и смогли услышать пение ангелов, но потом грешники все же вернулись на землю. Эдди клянется, что если бы Судьба была человеком, он целовал бы ей руки. В голове образовалась восхитительная пустота. Он обессиленно ложится на плечо такого же опустошенного Парка, дышащего короткими глотками. Ему казалось, что сейчас легкие лопнут от обилия кислорода. Пульс можно было почувствовать каждой клеточкой тела. Эдди крепко держал тело своего любимого в объятиях, прижимал к себе, чувствуя биение его сердца. Это и неподдельный, искренний Парк, сейчас, урчащий, как довольный котенок. Эдди чувствовал, что по-настоящему счастлив. Еще чуть-чуть и у него бы слезы на глаза навернулись. - Я люблю тебя. - Медленно целуя Вейлона в губы, сказал он. Тот мягко улыбнулся, легко чмокая Эдди в ответ. - Я тоже тебя люблю… Но если я завтра не смогу пойти на зачет, я убью тебя. – Расслабленным голосом сообщил он под тихий хриплый смех.