Позабытая встреча...

Тёмноволосый пятилетний малыш с аккуратными, такими милыми кошачьими ушками с нежным пушком - к которым так и хочется прикоснуться, - позабыв о своём занятии, неподвижно застыл посреди песочницы. Его короткие чёрные шортики с перекрещивающимися на спине широкими лямками хранили отпечатки детских ладошек, перепачканных в песке. В одной руке он до сих пор сжимал синий пластмассовый совочек. Опрокинутое жёлтое ведёрко и красный грузовичок с наполовину заполненным кузовком позабытые остались лежать возле ног своего маленького хозяина, фиалковые глаза которого были прикованы к золотому ореолу светлых волос. Ветерок развевал длинные шелковистые прядки, спадающие на спину и плечи. Их обладатель – тринадцатилетний паренёк, сидя на верхней перекладине невысокого металлического заборчика, выкрашенного во все цвета радуги и ограждающего детскую площадку, курил сигарету, устремив взгляд невероятно синих, бездонных глаз куда-то вдаль. Голубые рваные на коленях джинсы и обтягивающая чёрная футболка ничем не выделялись на фоне общей массы окружающих людей. Никто не обращал ни малейшего внимания на подростка, не интересовался, что делает он здесь один, когда все прочие его сверстники ещё заучивают английские глаголы и познают чувства, испытываемые когда-то поэтами и писателями прошлых столетий. В его возрасте мальчики украдкой поглядывают на своих одноклассниц и, стоит им лишь поймать на себе благожелательную улыбку самой популярной девочки в классе, - тут же бросают торжествующий взгляд на своих менее удачливых соперников, сидящих за соседними партами. Нет-нет, да кто-нибудь из них, чтобы излить свою досаду, исподтишка дергает долговязую отличницу за худенькую рыжую косичку или же хлопает учебником по макушке низкорослого паренька, что, сгорбившись, склонился над тетрадкой, записывая каждое слово учителя. Строгий сенсей, повернувшись к классу спиной, водит мелом по доске, поправляя то и дело сползающие на кончик носа очки в тяжеловесной роговой оправе. Кусок мела противно скрипит при соприкосновении с гладкой, отполированной до зеркального блеска, поверхностью. Кто-то умудряется тайком зажимать уши руками, спасаясь от этого ужасного скрежета. Загляните в любой класс и вы увидите одну и ту же картину, разве что ученики будут отличаться по возрасту да вместо преподавателя в сером строгом костюме место возле доски или же за учительским столом занимает какая-нибудь дородная дама в длинной из плотной ткани юбке почти в пол и закрытом под горлышко блузоне, поверх которого накинута вязанная «бабушкина» кофта. Тройной подбородок колышется при каждом движении матроны, что совсем не добавляет ей симпатии этих юных голов, впрочем, как и сжатые в тонкую прямую линию губы и стянутые в тугой узел на затылке волосы, уже тронутые сединой. Конечно, это может оказаться и весьма добродушная, улыбчивая и порой слишком потакающая любым детским шалостям женщина, а возможно, и вовсе совсем юная особа, только-только ступившая на стезю преподавания и ещё краснеющая перед своими учениками и смущающаяся, стоит ей лишь оказаться в центре внимая устремлённых на неё нескольких десятков пар глаз. Она чувствует себя неловко, то и дело оправляя одежду, или же убирая выбившуюся прядь волос за ухо, или время от времени перебирая и перекладывая что-то на своём столе. Но оставим в покое эту стыдливую скромницу и вернёмся обратно в парк, где среди развесистых деревьев, спасающих своей тенью от порой слишком палящих лучей июльского солнца, мы оставили наших героев. Малыш так засмотрелся на устроивших настоящую чехарду в светлых волосах незнакомца солнечные лучики, блики от которых и создавали тот самый золотистый ореол, что не заметил, как сам привлёк к себе внимание паренька. Взгляд прежде тёмных, словно беспокойное море в непогоду, а теперь, стоило солнечному свету отразиться в их глубине, ставших цвета полуденного неба глаз замер на мальчугане удивлённо и с некоторой долей любопытства, разглядывая его и открыто за ним наблюдая. Поймав на себе этот слишком серьёзный для такого возраста, глубокий взгляд, карапуз растерялся. По его личику было видно, что он вот-вот готов разреветься. Его пухлые по-детски губки задрожали. Осознав, что он напугал малыша, паренёк затушил почти до самого фильтра выкуренную сигарету и, бросив её в близстоящую урну, подошёл к песочнице, опустившись на корточки перед ним. Тот замер, не зная, стоит ли ему всё же расплакаться или же поближе познакомиться с обладателем золотистых волос, который, не глядя на него, расчистив и выровняв перед собой небольшой участок, стал веточкой, подобранной здесь же, рисовать на песке причудливые узоры, то выводя готовую в любой момент вспорхнуть бабочку, а то прямо на глазах распускающийся цветок. Слёзы, уже собиравшиеся пролиться из глаз, моментально высохли. Распахнув в изумлении огромные фиалковые глаза, кроха следил за каждым движением «художника». В какой-то момент, не удержавшись, он, бросив ненужный теперь совок в песочнице и перегнувшись через бортик, протянул ручку и крошечным пальчиком коснулся нарисованного крылышка бабочки. Взметнулись вверх пушистые чёрные реснички, и теперь уже паренёк не мог отвести глаз от этого пятилетнего чуда. Все его печали, что тревожили душу, вся тяжесть на сердце – будто рукой сняло. Он заворожено смотрел, как подрагивают острые трогательные кошачьи ушки, как от волнения ходит ходуном из стороны в сторону чёрный кошачий хвостик. Подросток с трудом удержался от соблазна прикоснуться к нежному пушку на головке малыша, а тот, совсем уже освоившись, неуклюже перебрался через бортик песочницы и, ступая бочком, чтобы не наступить на чудную, созданную прямо на его глазах на обычном песке, картину, осторожно подобрался к «творцу», не сводя глаз с его порхающей над работой руки. Выглядывая из-за его плеча, он наблюдал, как появляются всё новые и новые образы. Покачнувшись, он неосознанно обхватил паренька за шею в интуитивной попытке удержать равновесие. Тот застыл с веточкой в руках, ощутив прикосновение к своей коже, тепло прижимающегося к нему создания, его горячее дыхание, чувствуя, как его волосы щекочут ему щеку. Парнишка невольно улыбнулся, и вдруг эта улыбка словно озарила всё вокруг. Его лицо расслабилось, взгляд просветлел, напряжённость, что до этого момента сковывала его тело, исчезла. Он почувствовал невероятное доверие, исходящее от обнимающего его малыша, который больше не боялся его – страха как не бывало. Кое-как подобрав прутик с земли, одной ручонкой крепко вцепившись в ткань футболки подростка, карапуз неумело провёл кривоватую линию рядом с нарисованной бабочкой. Художник вопросительно посмотрел на него, чуть повернув к нему голову и, будто прочитав ответ по его глазам, уверенной рукой дорисовал неровную полоску, преобразив её в травинку с ползущей по ней божьей коровкой, которая в следующий миг неожиданно раскрыла свои крылышки, собираясь взлететь. Малыш ахнул и, выпустив случайно удерживавшую всё это время опору – шею своего нового друга, пошатнулся. Крепкие руки успели подхватить его, не дав ему упасть. Тот облегчённо выдохнул, крепче прижавшись к своему спасителю. Паренёк коснулся губами виска своего подопечного, подарив едва ощутимый, невесомый поцелуй, с трудом преодолевая страстное желание сжать его в своих объятиях, но страх снова напугать этого кроху, удержал его от безрассудного поступка. Прозвеневший школьный звонок возвестил о том, что уроки закончились. Шумная ватага ребятни высыпала со школьного двора, радостно галдя и заглушая весёлым, жизнерадостным гвалтом всё прочие звуки. Соби и не заметил, как махом пролетело время. Снова тучка набежала на это красивое лицо, омрачив его. - Рицка! Боже мой, отойди от него! – раздался вдруг истеричный, истошный крик. – Рицка, иди к маме! Ещё не выпуская из кольца своих рук малыша, паренёк поднял глаза, чтобы встретиться с полным ужаса и ненависти взглядом чёрных глаз совершенно незнакомой ему, но уже явственно выразившей своё неприятие женщины. - Мама! – воскликнул Рицка, и улыбка расцвела на его губках, осветив личико. Кроха неуверенно перевёл взгляд с матери на рисунок на песке, а затем на художника, не спеша покидать его объятия. - Рицка, я кому говорю! – разозлилась женщина. В пару шагов она очутилась возле сына, вырвав его у незнакомца и остервенело затаптывая ещё недавно даривший столько радости и новых впечатлений её сынишке рисунок на песке. Крылышки бабочек разметались по земле, будто оторванные и раздавленные чьей-то безжалостной рукой. - ААААА!! – не удержался малыш, громко, в голос заревев навзрыд, заметив, что сотворила его мать. Слёзы хлынули из фиалковых глаз, залив детское личико. Кроха исходился рыданиями, а женщина, словно не замечая ничего вокруг, тянула сына за собой, крепко ухватив его за ручку, не глядя и не оборачиваясь на него, будто и не слыша вовсе его горького плача. Сидя на земле, куда оттолкнула его мать так неожиданно обретённого и точно так же внезапно теперь утраченного друга, паренёк смотрел им вслед. Что-то снова сковало льдом всё в его груди, снова стало тяжело дышать; исчезла только появившаяся лёгкость. «Помнит ли он тот день? Порхавших на песке бабочек и взлетевшую с травинки божью коровку?..» Соби замер перед мольбертом. Каждый раз, когда ему становилось совсем тяжко, он вновь и вновь вспоминал тот миг, тепло того малыша, трепет, охвативших его ручонок, его дыхание на своей коже, прикосновение мягких тёмных прядей к своей шее. Глядя на словно по волшебству оживающих на полотне бабочек, Рицка застыл на пороге. Соби так сильно задумался, что даже не услышал, как он вошёл. Что-то тёплое и до боли знакомое всколыхнулось в душе мальчишки. Он стоял, не в силах отвести глаз от картины: синих-синих крыльев бабочек, ярких вспышек солнечных лучиков, играющих на покрытом краской холсте… Взметнулись от ветра длинные светлые пряди, золотой ореол, будто нимб, венчал белокурую голову. «Что это..?» – беззвучно прошептали губы. Взгляд невероятно синих глубоких, словно безбрежный океан, глаз. Бескрайняя нежность, что окутывала его. Кольцо чьих-то крепких рук и одно сердцебиение на двоих. – «Где я всё это видел?.. Сон..?» «Нет, это наша с тобой позабытая когда-то встреча, Рицка», - улыбнулись индигового цвета глаза, поймав в плен фиалковых взгляд. Как и тогда, взметнулись вверх, будто крылышки готовой вспорхнуть бабочки, чёрные пушистые ресницы, обнажив широко распахнутые в изумлении фиалкового цвета глаза. - Соби… так это… был ты тогда?! – неверяще, удивлённо, боясь вновь потерять, сорвалось с губ паренька. – «Помнит ли он тот день? Волшебство оживших вдруг рисунков на песке? Тот необыкновенный золотистый свет?» Рицка смотрел на почти оконченную картину и словно вновь возвращался на семь лет назад, в то утро, когда случайно заметил «таинственного незнакомца», что умел творить чудеса. Он многое позабыл из своего прошлого, не мог вспомнить что-то казавшееся очень важным, но тот миг… почему-то именно он так чётко отпечатался в его памяти, и теперь, когда он вдруг увидел эту картину, воспоминания словно ожили. Непроизвольно паренёк потянулся рукой к холсту (он и не заметил, как почти вплотную приблизился к художнику), почти коснувшись подрагивающих крыльев бабочки. Соби завороженно наблюдал за своим другом, не сводя с него ошеломлённого взгляда. Он словно вновь вернулся в прошлое и увидел как наяву перед собой того тёмноволосого малыша, что зачарованно следил за тем, как он выводил на песке силуэты. - Рицка… - Молодой человек протянул руки к мальчишке, обхватив его и притянув к себе. В этот раз он не боялся напугать, не боялся неожиданных слёз – ему лишь было страшно снова потерять, и он всё крепче сжимал паренька в своих объятиях. - Соби, что ты..? Ты… меня задушишь… пусти! – Стал вырываться Рицка, но лишь плотнее сомкнулось кольцо рук взрослого. Ну и пусть, что они перепачканы в краске и теперь на спортивной курточке остались разноцветные следы, а ткань пропиталась специфичным запахом; не беда, что смешались пряди тёмных и светлых с золотистым ореолом от упавших на них лучей заходящего солнца волос. Больше нет того гнетущего чувства одиночества и безысходности, и не важно, что ждёт впереди, и не пугают уже недобрые взгляды – самое важное здесь и сейчас: это то тепло, что дарят друг другу соприкасающиеся тела, то волнение, из-за которого перехватывает дыхание, и… возможность чувствовать, ощущать, осязать одно сердцебиение на двоих.