Чёрный мир

Тщательно завитые локоны, пышные кружевные юбки и задорный блеск в глазах – все так, как учила тетя Анжелина: мило и ненавязчиво-кокетливо. Лиззи пристально разглядывает свое отражение, пока взволнованная Паула ловко затягивает непослушные ленточки корсета на новом платье цвета сочных хризантем - сегодня у юной леди Мидлфорт особенный день. День, когда можно ненадолго отложить надоевшие тренировки – не бальных танцев или хотя бы вышивания, как у большинства её сверстниц, - а фехтования, совсем-совсем не милого. День, когда приезжает её жених. А с Сиэлем – каждая минута становится особенной. Погруженная с головой в свои маленькие радости, Лиззи упускает момент, когда в комнате появляется мадам Мидлфорт, а когда замечает её присутствие – съеживается под строгим, жалящим взглядом. Сегодня её мать мрачна, как никогда. Изящным жестом мадам позволяет Пауле выйти, и та, дежурно-вежливо поклонившись, поспешно покидает комнату, оставляя их наедине. Лиззи обожает руки матери, столь ловкие, столь бледные, столь чуткие в редкие моменты материнской ласки… И стыдливо отворачивается от зеркала, прикрывая длинными расклешенными кружевами свои собственные, погрубевшие от твердой рукоятки шпаги. - Лиззи, - и может быть, это только кажется, но голос матери прозвучал как-то необычно оборванно. Девочка поспешно поднимает взгляд, объятая смутной тревогой, и лишь сейчас замечает, как непривычно побледнели её губы, и странный серебристый оттенок затронул локоны у висков. – Нам нужно поговорить… И тогда её крошечный мир, полный ярких цветов и милых вещей, рухнул. Просто взял и рассыпался, превратившись в минуты забвения и пустоты. Сжимая в руках черный подол платья, она прощалась с ним навсегда, когда под легкий цокот копыт экипаж уносил её с кладбища. Но судьба, сама того не ведая, подарила Лиззи второй шанс. Он, её обожаемый Сиэль, вернулся, подарив её миру новые цветные краски. Непривычно мрачный, с резко повзрослевшими чертами лица и сдержанной не-улыбкой, он так смутно-расплывчато напоминал того озорного мальчишку, которого столь сильно обожала Лиззи, и в тоже время это был он – родной, привычный, внимательный. И тогда она поклялась себе, что ни за что на свете больше его не отпустит и во что бы то ни стало постарается восстановить его разрушенный мир, как когда-то он сделал это для неё. Но сейчас, судорожно сжимая рукоятку шпаги, точными, расчетливыми движениями уничтожая врагов одного за другим и ловя его шокированно-испуганные взгляды, Лиззи понимает, как непростительно ошибалась все это время. - Я так хотела, чтобы ты запомнил меня миленькой… Горечь рисует на щеках соленые дорожки, и все, что казалось в «той» жизни самым важным, обращается в пыль. Лиззи улыбается сквозь слезы, стараясь не обращать внимания на муторный запах крови и сгнивающей плоти. Пусть даже в его глазах она перестанет быть такой, какой всегда хотела казаться, но она ни за что не отступит. Ведь если женщина берется за оружие - ей есть кого защищать. До последнего вздоха.