Мастер Иллюзий

Глава 43 Едва Северус вышел из ванной, расчёсывая влажные после мытья волосы, как утреннюю воскресную тишину Подземелий разорвал громкий стук в двери его покоев: три тихих частых удара и два громких редких. Так мог стучать только один человек в замке. Зельевар тяжело вздохнул, застегнул призванную из шкафа свежую рубашку, заправил её в брюки, осторожно прикрыл за собой дверь спальни, чтобы не разбудить ещё спавшего напрочь вымотавшегося вчера Люца, и пошёл открывать. Тянуть время и притворяться, что «никого нет дома», не имело никакого смысла – преподаватель ЗОТИ и по совместительству новый декан Гриффиндора мог пройти даже через «Адское пламя»… если очень этого хотел. А уж Запирающие чары на личных апартаментах профессора Зельеварения, хоть тот и был бывшим Пожирателем и знал очень много крайне неприятных для незваных гостей вещей, для него не представляли особого затруднения. Как только щёлкнул невидимый замок и открылась массивная дверь, в полутёмную гостиную Северуса ввалился высокий, широкоплечий чуть прихрамывавший мужчина. Его светло-карие глаза лучились весёлыми искорками: - А-а, совы Мордредовы! Спите ещё?! - Как и все нормальные люди ранним утром в воскресенье… - как ни странно это звучало, но сердиться на шумного и весёлого балагура Сев не мог. Казалось бы, этот магглорожденный бывший гриффиндорец, учившийся когда-то в Хогвардсе на пять курсов старше него, был воплощением всего, что слизеринец не переваривал в окружающих людях… Ан нет! Несмотря на кажущуюся безбашенность и поведение «рубахи-парня», ставший преподавателем ЗОТИ около года назад маг обладал изобретательным и цепким умом, хорошо замаскированной тактичностью и железобетонной надёжностью. И Северусу не раз выдавалась возможность убедиться в этом. Поначалу, когда громкоголосый бывший аврор с внешностью рисуемого магглами архангела Гавриила только появился в замке, они сцепились не на жизнь, а насмерть, и только вмешательство директрисы МакГонагалл останавливало враждовавших деканов от смертоубийства или членовредительства, но потом… Во время одного из выходов студентов во вновь отстроенный Хогсмид – как раз на прошлый Хэллоуин – на детей напала разыскиваемая аврорами по всей стране недобитая группа Пожирателей. Это случилось, когда деканы Гриффиндора и Слизерина как раз сопровождали малолетних неучей в деревню. Нет, бывшие соратнички Северуса не обладали фанатичной преданностью их покойному Лорду, как Бэлла Лестранж, но «рыльце» у них было «в пушку», и самое малое, что светило им при аресте – это пожизненное заключение в Азкабане, вот они и решили захватить заложников, чтобы их беспрепятственно выпустили из страны. В общем… двум взрослым магам пришлось туго. Нынешние семикурсники, половина из которых участвовала в Битве два года назад и имела боевой опыт, уже успели дойти до деревни, а под надзором деканов были только третьи-четвёртые курсы, никогда не принимавшие участия в сражениях, да и по возрасту ещё не изучавшие Боевую магию. Двое преподавателей тогда едва смогли отбить своих «цыплят» и продержаться до появления авроров. Они положили половину ПСов, но и сами на неделю попали в Больничное крыло. Северус собственноручно обработал свои раны, в то время как мадам Помфри колдовала над гриффиндорцем. Он, конечно, специально не разглядывал потерявшего сознание бывшего аврора, но вынужден был помогать маленькой колдоведьме раздевать массивного, как викинг, мага. Увиденное заставило его тогда содрогнуться. На своём веку он повидал многое и хорошо разбирался в последствиях любых травм и проклятий, но полностью покрытое шрамами приблизительно годичной давности тело заставило вздрогнуть даже его. И это если ещё не считать протеза, заменявшего жутко искалеченную правую ногу. Зельевар представлял, какую боль должен был по утрам испытывать этот человек, даже просто поднимаясь с постели. А тот ухитрялся всегда весело шутить, смеяться и даже почти не хромать. Этот случай положил конец их вражде и склокам. Впоследствии, когда к ним присоединился заинтригованный рассказами партнёра Люциус, они каждые выходные стали устраивать магические спарринг-сражения в Дуэльном зале Хогвардса. Благо дело, директриса после Битвы прониклась уважением к Малфою-старшему и дала ему беспрепятственный доступ в школу. И вот сейчас этот ярый адепт Годрика стоял в его гостиной и, даже не пытаясь приглушить голос, отпускал насмешливые комментарии их с Люцем опозданию на тренировку. После пяти минут этого кошачьего концерта из спальни, по-королевски невозмутимый, вышел полностью одетый и приведённый в порядок лорд Малфой собственной персоной и ехидным голосом поинтересовался: - Соваж, у тебя в роду баньши не было? - О-о! Спящий красавец проснулся… Что, Твоё-Сиятельство-Кандидат-В-Министры, предвыборный мандраж высыпаться не даёт? Так успокойся, по неофициальным, но достоверным агентурным данным, ты, Малфой, таки станешь победителем. - Это тебе «Тень» свои аналитические расчёты докладывал, или сам просчитал? - Какая-такая тень? Вы о чём, господа? – Соваж состроил абсолютно невинную и полную недоумения физиономию. Люц с Северусом незаметно переглянулись. Доверять кому-либо, кроме друг друга, они не умели в принципе, поэтому сразу после того Хэллоуина подключили собственные нелегальные связи и узнали о бывшем авроре всё, что смогли. По всему выходило, что он был человеком Кингсли, а осведомлённость этих двоих в некоторых вопросах, не подлежащих обсуждению в Аврорате, наводила на мысль об их связи с кем-то из Отдела Тайн. Поскольку кандидатуру Паркера обсуждавшие это вдвоём Люциус с Севом откинули сразу, оставался таинственный человек без имени… по прозвищу «Тень». Мысли зельевара плавно перешли на чернокожего мага, вот уже больше года занимавшего пост Главы Аврората, и перед глазами, как наяву, замелькали эпизоды пережитых за эти два года событий. «Да, завтра будет ровно два года с момента кончины никем не оплаканного Лорда и… с того чёрного дня нашей ссоры с Тигрёнком, - мужчина помрачнел и отвернулся от спорящих о чём-то в очередной раз Люциуса с Соважем. Они с Люцем так и не смогли найти парня. Напрасно два опытных мага-ищейки раз за разом поднимали на дыбы весь теневой Магический Мир Британии и Европы, им так и не удалось ничего выяснить. Где Тигрёнок, и что с ним, не было известно, а, зная его авантюрность и умение влипать во все особо опасные приключения, партнёрам иной раз на стенку хотелось лезть от беспокойства и безысходности. Да что там говорить, пользуясь своими связями, они проверяли КАЖДУЮ, хоть каплю показавшуюся необычной, катастрофу и преступление в магическом мире, всякий раз страшась увидеть среди жертв юного мага с зелёными глазами. С того самого мгновения, когда «Ночной Охотник» так по-слизерински «опустил» их с Люциусом, прошло много времени. Гнев улёгся почти сразу. Неудачи в поисках только укрепляли решимость друзей найти любимого мальчишку и вымолить его прощение, или, что было не менее вероятно, погибнуть от его руки, но пока что ни одна ниточка не привела их к цели. Как только они с Люциусом после первых месяцев лихорадочных поисков вернулись в Британию, на них насели со всех сторон. Такого прессинга не ожидал даже Люц, «варившийся» в Министерской «каше» почти всю сознательную жизнь. Вот тогда-то зельевар и вспомнил свои язвительные речи о «Нашей новой знаменитости – Гарри Поттере». Парню, хоть он и был на него обижен за то, что тот даже не попрощался с ним, когда ушёл в Академию Авроров (да о чём говорить, Поттер – он и есть Поттер), можно было даже посочувствовать. Выдерживать бремя славы было очень нелегко. Всё Магическое Сообщество разом вдруг прониклось к бывшим слизеринцам восхищением и поклонением. Их приглашали на все торжественные приёмы и семейные вечера. Каждая из мало-мальски что-то значивших политических партий пыталась лестью ли, шантажом или просто прямым наездом привлечь на свою сторону Героев Магического Мира. А все… Нет, не так! ВСЕ древние магические чистокровные семьи навязывали всевозможные брачные контракты двум партнёрам. Их не останавливало даже то, что они официально закрепили в Министерстве этот свой статус. В ход шло всё – от Амортенции, наследных талантов и Зелья Подчинения до предложения членов семьи практически в сексуальное рабство. Не спасали ни отговорки, ни прямые заявления, ни угрозы проклясть. Защита Малфой-Менора с трудом справлялась с попытками проникновения в поместье нежеланных визитёров. Однажды особо рьяные поклонники из числа запятнавших своё имя связями с Лордом даже пытались похитить Драко, намереваясь шантажировать через него Люциуса, но не на того напали. Крестник Северуса не особенно распространялся, что там произошло, но к тому времени, как в заброшенный дом на окраине Лондона, куда горе-похитители привели юношу, появился вызванный им отряд авроров, стражи порядка застали только восемь тушек находившихся без сознания магов. Зельевар недобро усмехнулся. Кое-кто из этих неудачников находился на лечении в Св. Мунго и по сей день. Авроры были впечатлены и даже как-то слишком спокойно согласились не упоминать в своих отчётах заклинания, которыми пользовался Драко… или не только Драко. Мысли Сева на несколько минут сконцентрировались на крестнике. Тот тоже за эти два года заставил их пережить парочку неприятных минут. После победы над Тёмным Лордом и поражения Пожирателей под Хогвардсом между Люциусом и его сыном словно чёрная кошка пробежала. Даже для приученного к этикету и сдержанности с детства парня холодная отстранённость, с которой он общался с отцом и крёстным, казалась слишком уж… демонстративной. Люц винил во всём себя и считал, что парень не может простить ему смерти матери. Северус же больше склонялся к влиянию на крестника призрака покойного Максимуса Малфоя. Юный лорд Блэк всячески избегал появляться на каникулах в Малфой-Меноре и сразу после окончания школы заявил, что перебирается жить в особняк Блэков на Гриммо 12. Оказывается, пока он заканчивал седьмой курс, нанятая им бригада гоблинов до неузнаваемости преобразила этот каменный склеп, когда-то бывший штаб-квартирой «Ордена Феникса». Все брачные предложения красивый выпускник Хогвардса, окончивший школу в тройке лучших учеников, отвергал с холодной вежливостью, не поддаваясь ни на угрозы, ни на лесть, ни на осторожные уговоры отца, пытавшегося устроить выгодную партию сыну. Одно дело, когда им угрожала смертельная опасность, и неизвестно было, выживут ли они в этой войне, и совсем другое, когда в мирное время перед единственным наследником открывалось столько великолепных возможностей укрепить своё собственное положение и престиж рода. Именно из-за этого прошлым летом в маленьком семействе Малфоев и разразился грандиозный скандал. Обычно вежливый и спокойный Драко в довольно крепких выражениях высказал отцу, всё, что он думает о договорных браках, и буквально вырвал у опешившего родителя подтверждение старого обещания принять любого, кого сын выберет партнёром. Сев же только посмеивался, по-слизерински предоставляя представителям блондинистого семейства, столь дорогим его сердцу, возможность выпустить пар. Он-то великолепно знал, кому принадлежали все помыслы его крестника. С этого момента прошёл уже почти год, постепенно отношения в семье стали налаживаться, и даже наметилось некоторое потепление. Драко заканчивал первый курс Магического Университета. Даже и говорить не стоило, что в одном потоке с ним училась магглорожденная студентка Гермиона Грейнджер – это и так было само собой разумеющимся. Северус улыбнулся про себя: ни он, ни МакГонагалл не выиграли то давешнее пари о том, кто же из гриффиндоро-слизеринской парочки «проколется» и выдаст их отношения первым. Никто не догадывался об их отнюдь не дружеских связях до сих пор. Эти двое юнцов знали, что такое конспирация. Даже вездесущая Рита Скиттер, буквально охотившаяся за любой крупицей информации о не подпускавших к себе никого Малфоях и Снейпе и со времен Турнира Трёх Волшебников ненавидевшая Грейнджер, не смогла ничего разнюхать. Но Слизеринскому декану, который точно ЗНАЛ, какие чувства связывают его крестника с красивой гриффиндоркой, лёгкие мимолётные прикосновения рук и очень хорошо замаскированные «переговоры» с помощью взглядов говорили о многом. Единственное, чего не понимал зельевар, это почему эти двое продолжают скрывать свои отношения, ведь Люциус предоставил своему сыну полный карт-бланш распоряжаться собственной судьбой. Но для чего бы им это ни было нужно, надо отдать им должное, молодые люди ловко ускользали от назойливых ухаживаний преследовавших их поклонников. Но прессинг не ослабевал, а тут ещё к «охоте» на старшее поколение Малфоев-Принцев присоединился Грюм, не простивший позорного выговора, полученного им от Скримджера за «неподобающие действия по отношению к Героям». Возможностей нагадить у Начальника Аврората всегда было предостаточно, и Севу с Люциусом пришлось укреплять свои позиции в Министерстве, чтобы стать недосягаемыми для этого старого параноика. Политикой Скримджера многие были недовольны – он, пытаясь умаслить все слои населения, метался из крайности в крайность, то прогибаясь под Совет Лордов и выпуская из Азкабана часть богатеньких Пожирателей, то подводя под Поцелуй ничем не примечательного ПСа, не имевшего знатных родственников. И почти сразу же после вынужденного возвращения лорда Малфоя в политику вокруг него образовалась собственная политическая партия. Уже год назад стало ясно, что следующих выборов Руфусу не выиграть, и симпатии волшебников почти поровну распределились между аристократом – Люциусом и «прогрессистом» - Кингсли. У обоих было приблизительно равное число сторонников, остальные два кандидата, исключая нынешнего Министра, едва наскребли по 5 – 8% голосов на брата. Скримджер попытался было «отвоевать» упущенную власть, вернув под эгиду Магической Британии отколовшуюся во время первой магической войны Ирландию. Преданная Министру элитная команда из спецподразделения Грюма должна была инсценировать переворот в Ирландском Министерстве с последующим присоединением «благодарных» магов зелёного острова к Британскому Сообществу, но… Министр недооценил недоверие к себе со стороны Министерств остальных стран. Бунт был задавлен на корню, а Руфус открестился от своего бывшего союзника, объявив Грозного Глаза, свихнувшимся на власти маньяком. В конечном итоге это не спасло Скримджера – после нескольких месяцев жарких споров в Визенгамоте и Совете Лордов Министру был объявлен импичмент. Аластор, возмущённый таким предательством с его стороны, задействовал припрятанный в Британском Министерстве артефакт, вызывающий древнее разрушающее всё на своём пути зло… Тогда, пытаясь обезвредить проклятую вещицу, погибла почти половина группы Кингсли, да и сам он был тяжело ранен, а Соважу, который прикрывал плетущих сложную вязь заклинаний Невыразимцев, обезвреживающих «Зеркало Баала», досталось больше остальных. Зельевар снова нахмурился, вспоминая момент, когда читал копию истории болезни, доставленного в Св. Мунго аврора. Тогда его поразило одно несоответствие: по первым записям было видно, что Кэннет Соваж умирал… а уже через неделю его выписали из госпиталя для дальнейшей реабилитации. Иногда Севу казалось, что там не обошлось без… но он гнал прочь подобные мысли, списывая их на развившуюся паранойю. Кстати, о паранойе. Он всё же исхитрился подлить крестнику Веритасерум во время прошлогодних Рождественских каникул, которые тот проводил в школе, но так ничего и не смог у него выяснить. Видимо, Драко на самом деле был знаком с «Ночным Охотником» только понаслышке… Северус ведь не мог знать, что Грин-де-Вальд имел звание Мастера Зелий и решил проблему с антидотом к Сыворотке Правды незадолго до своего ареста, а от него этот секретный рецепт получили и его ученики. Так что применять к ним Веритасерум было совершенно бесполезно. Сам зельевар, хоть и стал, по рекомендации Дамблдора, председателем Визенгамота, по-прежнему преподавал Зелья в Хогвардсе и являлся деканом Слизерина, но в связи с увеличившимся количеством студентов в школе вёл занятия только у пятых-седьмых курсов, оставив младшекурсников на своего помощника. Постепенно так напрягавшие его обязанности общественного деятеля стали привычной рутиной, авторитет в Магическом Сообществе рос. К нему с уважением прислушивались даже старые маразматики из Совета Лордов, прежде брезговавшие полукровкой. А предвыборная кампания всё набирала обороты, и вот завтра, во вторую годовщину Битвы за Хогвардс, должны были быть объявлены её итоги. Причём Соваж был прав – у Люциуса были все шансы стать следующим Министром Магии. Вот только предполагалось, что об этом знают всего трое: Люц с Северусом и… Кингсли. Всё остальное Магическое Сообщество, по идее, должно было считать, что Шеклболт и Малфой соперничают из-за кресла Министра. Буквально месяц назад и сам Люциус считал так же, но однажды зимним вечером в Малфой Менор, где в выходные дни прятались от всего доставшего их мира уставшие партнёры, влетел… Фоукс с письмом от Кингсли Шеклболта с просьбой о встрече. Заинтригованные друзья-любовники открыли ему камин в кабинете и с хорошо скрываемым удивлением следили, как почти через секунду в нём показался красивый сорокалетний маг, цепким взглядом чёрных глаз окинувший пространство, прежде чем шагнуть из зелёного пламени на толстый персидский ковёр. После Битвы этот член «Ордена Феникса» как-то незаметно отдалился от них, а потом их разделила предвыборная гонка. И вот бывшие Пожиратели заинтригованно ждали объяснений, что же могло привести их соперника в это поместье. Главный Аврор, занявший эту должность после военно-полевого суда над Грюмом и применения к тому Поцелуя Дементора, не стал их разочаровывать и выразился максимально кратко: - Я хотел бы предложить вам, Люциус, свой голос и голоса моих последователей на этих выборах. - Постойте, Шеклболт. Вы что, отказываетесь от предвыборной гонки? - Я не могу не участвовать в выборах. Если я сейчас сниму свою кандидатуру, найдутся люди, которые объявят выборы сфальсифицированными, и тогда представители Международного Магического Сообщества получат право совать свои длинные носы в каждую щель на территории Британии. Но… я могу проголосовать сам и отдать голоса своих сторонников вам, Люциус. - Вы добровольно отказываетесь от поста Министра? Но почему? - Скажем так, меня не устраивают условия. Кроме того, снобы из вашего Совета Лордов, который, вроде бы не обладая официальной властью, ухитряется исподтишка вертеть всей политикой в Британии, ни за что не признают незаконнорожденного сына бельгийского мага и дочери африканского бокора своим предводителем. А третья магическая война нам ни к чему. - Ты и сам не веришь в эту галиматью, Кингсли, - Северус, решивший до конца прояснить ситуацию, наступал на товарища по оружию, пытаясь прояснить его истинные мотивы. - Они признали меня, поддерживали Лорда. Совет уважает тебя как мудрого и сильного мага. В чём на самом деле загвоздка, Кинг? - Меня не устраивает четвёртый пункт Магического Обязательства. - Это тот… - Да, в котором говорится, что Министр в обязательном порядке должен состоять в браке и иметь наследника. - Так в чём дело? Женись и заделай какой-нибудь красавице или красавцу ребёнка… - Благодарю покорно, но свою личную жизнь выставлять на всеобщее обозрение я не намерен. Как ни пытались тогда Снейп с Малфоем вытянуть что-либо из своего конкурента-союзника, им так и не удалось ничего узнать. Это напрягало. Как хорошо было известно слизеринцам, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и от более чем щедрого предложения Шеклболта стоило ожидать подвоха. Но по мере того, как Главный Аврор излагал требования, на которых он собирался с ними сотрудничать, их тревоги успокаивались, а в глазах всё чаще мелькало глубокое уважение к продумавшему всё Кингсли. И в самом деле, идея была великолепной, а главное, подобный расклад устраивал все слои общества. Люциус получал власть с шансом изменить что-то в Магическом Мире. Сев – адекватный чиновничий аппарат Министерства, который больше не будет вставлять палки в колёса работе вверенного ему Визенгамота. А Кингсли… личную свободу с немалыми полномочиями и возможностью исподволь влиять на мировую политику, оставаясь при этом в тени. В общем, после двух-трёх часов обсуждения условий сотрудничества договорённость между сторонами была достигнута. Как Кингсли ни уворачивался, партнёры смогли настоять, чтобы одним из пунктов его перед ними обязательств была помощь Аврората в розыске «Ночного Охотника». И вот завтра стоило ждать результатов от их альянса. Хотя – Соваж был прав – при подобном раскладе у других кандидатов просто не было шанса победить. - Северус… Северус… Ты не в Гренландию мыслями умчался? – Люц, видимо, уже не в первый раз пытался привлечь внимание задумавшегося зельевара. - Нет, он строит планы по завоеванию мира, - насмешливо поддел его Соваж. - Да-а, мы, в конце концов, будем сегодня тренироваться или нет? А то у меня ещё вчерашние контрольные работы седьмых курсов не проверены. Сев с Люциусом быстро собрались и боковыми коридорами, чтобы не привлекать к себе внимания студентов, отправились в Дуэльный зал. Вышли они из него только через несколько часов, усталые, но довольные. Физическая усталость, как ни что другое, помогала отогнать мрачные мысли и чувство вины, ставшее их спутником на протяжении последних двух лет. А на следующий день Малфоя ожидали восторги и поздравления с победой на выборах, торжественные мероприятия в Министерстве с обязательным многословным словоблудием и море слащаво улыбавшихся лиц, норовивших привлечь внимание Министра или, на худой конец, его партнёра. Подписание Магического Обязательства и инаугурация были обставлены с обычной помпой. Им не удалось перекинуться даже парой слов наедине, а после обеда Люца вызвал ректор Магического Университета, в котором учился Драко. Старому хитрецу что-то было нужно от новоявленного Министра, и он настоял на немедленной встрече. Сева же закрутили рутинные обязанности декана и штатного зельевара школы. К тому времени, как обоим удалось вырваться в Малфой-Менор, время близилось к полуночи, но насладиться стряпнёй Малфоевских эльфов и выспаться им не пришлось. Как только Северус присоединился к другу в столовой, перед двумя мужчинами материализовался домовой эльф в опрятной тунике с вышитым гербом Рочестеров на груди: - Лорд Малфой, лорд Принц, мой хозяин просить вас сейчас посетить его в поместье. - А до утра это подождать не может? – с усталым вздохом поинтересовался Сев. - Хозяин велеть прийти срочно. Это очень, очень важное дело! – ушастое создание, почувствовав недовольство магов и их нежелание никуда отправляться на ночь глядя, сложило ручки в умоляющем жесте и подняло на волшебников огромные, полные мольбы глаза, - Хозяин сказать, чтобы вы идти обязательно. - Хмм, что могло ему понадобиться в такое время? – Люц устало потёр виски руками: его голова просто раскалывалась после такого насыщенного событиями дня, и больше всего ему хотелось, как можно скорее оказаться в собственной постели, в кольце таких родных и надёжных рук любимого. - Мерлин его знает. Но Рочестер не стал бы дёргать нас по пустякам, - Северус перевёл взгляд на домовика и спросил: - Надеюсь, камин в поместье твоего хозяина будет открыт? - Да, лорд Принц! Конечно, лорд Принц! Камин открыт. Фарги сам слышать, как хозяин открывать доступ через камин! - Хорошо… Партнёры выбрались из-за стола и, воспользовавшись Летучим порохом, отправились с визитом в Белую Крепость, вот уже больше тысячи лет являвшуюся резиденцией самого древнего чистокровного рода в Британии. Их ждал большой сюрприз, а точнее, весь Совет Лордов в полном составе вкупе с гоблином, с трудом удерживавшем в руках толстенный старинный фолиант, в котором Люциус с нарастающей тревогой и нехорошим предчувствием узнал «Свод Магических Законов». - Лорд Рочестер, мы рады видеть вас и всех членов Совета в добром здравии. Я не знал, что сегодня должно было состояться собрание, - Люц испытующе посмотрел в глаза старому, всегда симпатизировавшему ему магу. Северус же лишь молча поклонился, присоединяясь к словам друга. - Речь пойдёт о подписанном вами, Люциус, сегодня Магическом Обязательстве, - Рочестер подошёл к вновь прибывшим, чтобы поприветствовать их, и тихо, почти не разжимая губ, прошептал: - Ты хоть читал все пункты этого документа, прежде чем подписать его? - Да. Сев как бы невзначай прикрыл беседовавших магов от любопытных глаз остальных собравшихся и так же тихо, как и хозяин спросил: - А в чём дело? - Сейчас поймёте, - старик развернулся лицом к сидевшим за круглым столом членам Совета и, жестом предложив партнёрам присоединиться, продолжил уже в полный голос. - Мы собрались здесь, чтобы обсудить четвёртый пункт Магического Обязательства, подписанного сегодня лордом Малфоем. Люциус, вы в курсе, что следуя ему, каждый Министр обязан состоять в браке и иметь наследника? - Я состою в партнёрских отношениях с присутствующим здесь лордом Принцем и уже имею наследника от предыдущего брака. Не понимаю, в чём тут может быть проблема? – блондин подобрался, как хищник перед прыжком, почувствовав, что сейчас услышит что-то совсем для себя неприятное, но, как ни прокручивал в уме варианты надвигающейся катастрофы, о приближении которой уже трубила его интуиция, так и не смог ничего обнаружить. - Да, в данном случае, партнёрство приравнивается к браку, и даже в Своде Законов от 995 года есть поправка, что оба партнёра могут иметь равные права, но… Люциус, как выяснилось буквально сегодня утром, Драко Люциус Малфой-Блэк, лорд Блэк не может стать вашим наследником. Его просто не примет Магия. На общем Генеалогическом Древе в Стоунхендже эта ветвь считается отданной в чужой род, и ни он, ни его потомки не могут наследовать вам. Люц стоял, как громом поражённый, и не знал, что ответить. Чего-чего, а такого они с Северусом даже предположить не могли. Его сын не являлся наследником?! Да с какой стати?! - Простите, милорд Рочестер, но это невозможно! Драко – мой и Северуса единственный наследник, и ни я, ни он не проводили ритуалов, которые могли бы вывести моего сына из рода. Всё, что было мною сказано Тёмному Лорду – лишь попытка избежать гибели и защитить сына. - И тем не менее, это так. Спорить с Магией бесполезно. Если она что-то не признаёт, с этим поделать уже ничего нельзя. Но я вынужден вернуться к нашей проблеме. У вас нет наследника, и вы подписали Магическое Соглашение. Магия такого уровня не прощает нарушений Договора, пусть даже и невольных. В течение шести месяцев вы обязаны вступить в брак, и ваш избранник или избранница должны носить ребёнка к окончанию этого срока. Блондин, едва удерживая на лице привычную маску холодного интереса, повернулся к партнёру. В глазах Сева, непроницаемых для остальных, но открытых для любимого, плескалось что-то очень близкое к панике. Вот ТАКОГО они точно не ожидали услышать и уж вовсе никогда не задумывались о деторождении. Оба считали Драко сыном. Да и… деятельность Пожирателей и шпионов не располагала к долгожительству. Наконец, зельевару удалось вернуть временно утраченный дар речи, и он достаточно спокойным, но внезапно охрипшим голосом поинтересовался: - Шесть месяцев - это обязательное условие? - Да, но это ещё не всё. По закону от 1368 года, ни Министр, ни председатель Визенгамота не могут быть младшими партнёрами в браке, и именно данные партнёры обязаны обеспечить рождение наследника, или, в вашем случае, наследников. Северус предостерегающе сверкнул глазами и, выпятив подбородок, поинтересовался: - А если я уйду с поста председателя Визенгамота? - Я сожалею, лорд Принц, но если ваша отставка не будет принята большинством голосов – а я вам гарантирую, что это именно так и будет – вы обязаны остаться на этой должности до тех пор, пока прошение не будет удовлетворено. Исключение составляют лишь вновь возникшие несовместимые с жизнью болезни и проклятия. - Любое решение Визенгамота может быть опротестовано. - Да, но только через пятнадцать лет. Так гласит закон, принятый вашим Министерством в 1543 году, - откуда-то со стороны послышался скрипучий голос позабытого за время спора гоблина. Северус с удивлением заметил, что в глазах этого волшебного существа на мгновение мелькнуло злорадство. Конечно, он знал, что сотрудники Гринготса недолюбливают волшебников-людей, но тут ощущалось что-то, лично задевшее гоблинов. - Кроме того, перед вступлением в должность вы оба были освидетельствованы колдомедиками в Св. Мунго. У меня для вас неутешительные сведения. Хоть каждый из вас находится в великолепной форме и может вполне стать отцом, и даже не одного ребёнка, но травмы, полученные в течение жизни и последствия проклятий, не дадут ни одному из вас выносить их самостоятельно. Это просто опасно для вашей жизни. Вероятность гибели любого из вас в случае такой попытки – 90%. Люциус с Севом переглянулись, мозг каждого из них лихорадочно просчитывал варианты того, что могло бы помочь им выбраться из этой ловушки. Зельевару даже на минуту показалось, что Шеклболт, когда пришёл к ним месяц назад, знал о выходе Драко из рода, но бывший шпион тут же отбросил это подозрение. И впрямь, откуда Главный Аврор мог знать то, о чём даже не догадывался глава рода Малфоев. Да они с Люцем и не могли этого знать. С тех пор, как Тигрёнок скрыл своими чарами имя Драко в Книге и на гобелене, оно там так и не восстановилось. Об этом тоже стоило подумать, но не в данный момент. Сейчас партнёры лихорадочно искали выход из сложившегося положения и… не находили его. Всё было точно, как будто кто-то специально подстроил подобное стечение обстоятельств, не подкопаешься. Найти лазейку в Законах так и не удалось, хотя искренне сочувствовавший друзьям лорд Рочестер и пытался помочь. Остальные же члены Совета явно пребывали в приподнятом настроении. Ещё бы: не прилагая усилий, им практически удалось загнать в ловушку двух Героев, которых вот уже два года,тщетно пытались припереть к стенке все озабоченные благополучным устройством своих отпрысков родители. И, самое главное, никто, кроме членов Совета, этого не знал, а они дали слово Рочестеру, что не вынесут за пределы его Крепости данную информацию. Как ни изворачивались Малфой со Снейпом, как ни пытались хотя бы увеличить временной промежуток отсрочки, Совет принял решение, озвученное для них лордом Рочестером: - В течение полугода вы оба либо должны жениться и предоставить доказательства, что ваши супруги ждут детей, либо… создать Тройственный союз, в котором у вас будет один супруг на двоих. При этом зачатие наследника также является обязательным условием, - старый лорд отозвал в сторону всё ещё до конца не пришедших в себя после такого поворота событий магов и тихо, так, чтобы слышали только они, добавил: - Единственное, что я могу для вас сделать, это заткнуть членам Совета рты, чтобы они не распространялись о нашем решении, и избавить от приближающихся сюда Паркинсона и Прюетта. Быстрее! Камин в соседней комнате ещё пять минут будет подключён к Сети. Партнёры едва успели ретироваться, прежде чем на них не набросились с брачными предложениями члены Совета. И никто – ни старые пердуны из Совета, ни беглецы – не заметили маленькую летучую мышку, притаившуюся под потолком зала. Когда представители древних родов наконец-то покинули дом Рочестера, а нетопырь, скрывавшийся в совещательной комнате, вылетел в окно, из потайной двери, скрывавшейся в нише за гобеленом, вышел человек в чёрной мантии и задумчиво проговорил: - Вот есть у меня такое ощущение, что я ещё пожалею, что согласился участвовать во всей этой авантюре, да ещё и втравил в неё вас, Брендан. Устало откинувшийся на спинку кресла лорд Рочестер добродушно усмехнулся, протягивая таинственному гостю бокал с вином: - А я, наоборот, получил море удовольствия. Похоже, склонность к теневым играм передалась моему покойному сыну именно от меня. Ну-у, не надо быть таким пессимистом. Это недостойно самого таинственного начальника самого секретного отдела Министерства. Да-а, кстати, как там поживает преемник моего сына на посту начальника Отдела Тайн? - Да что ему сделается? Такие, как он… в воде не тонут. - Что, так достал? - Не то слово. Он подвёл под сокращение старика Берка, помните такого? - Да уж, аналитик от Мерлина. Помню, сколько мой сын уговаривал его пойти работать к нему в отдел. И что? - Взял на его место какого-то троюродного племянника Скримджера. - Мда-а, и как ты теперь без помощи аналитического отдела справляешься? - С тех пор, как по их вине едва не погиб мой оперативник, я завёл собственных аналитиков, а побывавший у вас сегодня наш новый Министр, которого мы с Кингсли поддержали на выборах, пообещал решить вопрос о выведении Невыразимцев в самостоятельный отдел, не подчиняющийся Паркеру. - Хм-м, «развод и деньги пополам»?! – старик явно наслаждался разговором. - Да пусть подавится, жополиз Мордредов, главное, чтобы он перестал лезть в наши дела, а материальную базу мы себе и новую добудем. У меня всё равно артефактологи лучше, чем у него. - Ну-ну, Мерлин вам в помощь. А Люциуса с Северусом вы всё же не очень обижайте. Не знаю, чем они уж тебе так насолили, но… они по-своему очень неплохие люди. - Не волнуйтесь, Брендан, всё под контролем, - таинственный незнакомец поставил пустой бокал на каминную полку. - Спасибо, вино было великолепным. К сожалению, мне пора. Надеюсь увидеться с вами в более спокойной обстановке, - рука гостя уверенно зачерпнула из мраморной шкатулки Дымолётный порошок, и уже через секунду в камине полыхало зелёное пламя. - Взаимно. Передавай привет… сам знаешь кому. Хотел бы я пожелать здравия этому манипулятору… ну, да ладно. До встречи. Когда Сев с Люцем вышли из камина в Меноре, было уже четыре часа утра. Несмотря на усталость, оба понимали, что ложиться спать сейчас – верх неблагоразумия. Учитывая наследия древних чистокровных родов и их заинтересованность в вопросе, обычная Защита Малфой Менора могла не выдержать массированного натиска желающих породниться глав родов, поэтому оставшиеся несколько часов они потратили на её укрепление. К тому времени, как друзьям удалось всё закончить, Люциуса уже дожидалось десяток срочных посланий из Министерства, а Сев почти опоздал на завтрак в Хогвардсе. Пройдя через камин в свои покои, он, как смерч, пронёсся по пустынным коридорам и степенно вошёл в Большой зал через преподавательскую дверь. Первое, что бросилось ему в глаза, было большое количество сов, летавших по помещению. Второе – повышенное внимание всех находившихся в зале к его персоне и нездоровый интерес, светившийся в их глазах. Третье – выражение сочувствия и даже сострадания, написанное на лице директрисы. По привычке проигнорировав направленное на себя внимание, декан Слизерина прошёл к своему месту за столом и, усевшись между Макгонагалл и Соважем, тихо поинтересовался: - Что за ажиотаж? - Северус, ты свежий выпуск «Ежедневного Пророка» видел? – Минерва подтолкнула к нему раскрытую на переднем листе газету, а преподаватель ЗОТИ как-то неловко-сочувственно похлопал по плечу, отводя глаза. Зельевар перевёл взгляд на передовицу «ЕП», и по его телу, буквально от лица и до пят, пробежала горячая волна гнева. На первой странице мерцающими буквами светился заголовок: «Герои Магического Мира ищут своих избранников!!!» А дальше – на двух страницах в мельчайших подробностях, со ссылками на Магические Законы, пересказывались все события встречи в Белой Крепости. И всё это было приправлено восторженно-издевательскими комментариями Риты Скиттер. Да-а, определённо, интерес к его персоне преподавателей и студентов, был обоснован. Не успел Северус опомниться и просчитать весь вред, нанесённый им с Люцем этим… опусом, как в Большой зал хлынул второй поток сов, в этот раз уже с метками различных магических семей на лапках. Они направлялись ко всем чистокровным студентам и даже части полукровок, чей возраст достиг хотя бы… пятнадцати лет. Зельевар похолодел. Одно дело – разбираться с восторженно настроенными дурочками, которые вбили себе в голову, что влюблены в Героя, а другое – отбиваться от поддерживаемых главами их родов наследников, которые точно знают, чего хотят. В зале повисла гробовая тишина, иногда прерываемая лишь шелестом пергамента да уханьем какой-либо замешкавшейся совы. И тут в окно влетел сокол, державший в лапках ярко-красный конверт Громовещателя. Северус не сразу понял, что тот направлялся к нему, иначе настырной птице могла бы светить геройская гибель от руки адресата, а потом… потом было уже поздно. Письмо открылось, и над преподавательским столом зазвучал такой знакомый насмешливый голос, ставший только глубже и притягательней за прошедшие два года: - Охота на Героев открыта. Форы у вас нет. Наслаждайтесь! Притихший зал внезапно наполнился звуком крыльев множества маневрировавших в узком пространстве окна птиц, и в помещение влетела огромная стая сов, воронов, чаек, которая на полной скорости неслась в сторону преподавательского стола со свитками в лапах на перевес. Зельевару удалось скрыться только с помощью Соважа, вовремя поставившего вокруг них щит. Малфою в Министерстве не так повезло. В блёклом свете зарождавшегося ветреного мартовского дня в старой части Лондона возле одного заброшенного невесть когда дома, который, несмотря на старания множества заинтересованных лиц, никак не могли ни снести, ни продать, буквально из ниоткуда материализовался молодой человек в кожаной, похожей на байкерскую, куртке, и неспешным шагом направился к зданию. По мере того, как он удалялся с малолюдной улицы, с его одеждой происходили странные метаморфозы. Короткая куртка удлинялась, меняя цвет и текстуру, и вот уже на первой ступеньке лестницы в подвал стоял маг в тёмной, скрывавшей лицо и фигуру мантии. На мгновение чудом вырвавшийся из-за тяжёлых свинцовых туч лучик света проник сквозь полусгнивший козырёк, когда-то защищавший спуск от дождя, и осветил лицо парня, заставив того прищурить зелёные, постоянно меняющие оттенок глаза. Губы таинственного незнакомца тронула едва заметная улыбка, он на секунду замер, подставив лицо так редко радовавшему его в зимние месяцы солнцу, но потом, словно опомнившись, провёл ладонью по пересекавшему левую щёку шраму и завершил преобразование, полностью скрыв свои черты под глубоким капюшоном. Миг – и отвлекающие зеркальные чары редкой, придуманной им самим модификации довершили дело. А через несколько минут по боковому коридору, обходящему десятой дорогой атриум Министерства Магии, уже шёл волшебник в мантии невыразимца. Немногие пользовавшиеся тем же путём, что и он, маги делали вид, что не заметили проскользнувшую мимо них, словно тень, фигуру. Работники этого таинственного отдела, хоть и вызывали неудержимое любопытство, но… лезть к ним с праздными вопросами не рекомендовалось категорически. И не потому, что это кто-то кому-то приказал, просто… их без серьёзных на то оснований старались не трогать. Себе выходило дороже. А юноша по изученным за эти два года вдоль и поперёк ходам и переходам привычно вышел в знакомый уже нам тупик, проведя правой ладонью по стене, мысленно произнес слова пароля и вошёл в образовавшийся проём. За этой дверью когда-то его ждали трое друзей: Кингсли, Кассиус и Кэннет, к которым восхищённые его способностями экзаменаторы и принесли изобретённую им карту. Тогда юноша впервые за прошедшие шесть тяжёлых для него месяцев смеялся по-настоящему, до всхлипываний и колик в животе, а когда ему предложили вступить в славные ряды Бойцов-Невидимого-Фронта, с радостью дал согласие на эту авантюру. С этого момента утекло много воды. Занятия с лучшими специалистами Магического и Маггловского мира отточили его таланты, постоянные тренировки в магическом бое и боевых искусствах сделали практически неуязвимым, а участие в сложных операциях дало бесценный опыт. Имя «мистера Джонса» - одного из таинственных сотрудников «Тени» потихоньку обрастало легендами, он заслужил уважение работавших здесь людей. С шефом же их связывали странные отношения, они безоговорочно доверяли друг другу, но с регулярностью раз в одну-две недели ругались так, что маги, работавшие в отделе, прятались по кабинетам, опасаясь попасть под горячую руку двух не сошедшихся во мнении лидеров. Обычно после такой встряски и рождались гениальные решения мучивших Невыразимцев проблем, а затем всё начиналось по новой. Неудивительно, что через год к своему другу присоединились и остальные «охотники», по праву заняв в Отделе должности аналитиков и параллельно заканчивая образование в Магическом Университете. Маркус тоже посещал некоторые предметы этого учебного заведения, но исключительно на заочной основе, он ведь, в отличие от друзей, был полевым агентом. За прошедшее время здесь кое-что изменилось: появился маленький холл, в котором сидела секретарша «Тени»: - Шеф у себя? - Да, Джонс, проходи, он тебя уже заждался. Что-то ты сегодня чуть не опоздал? - Да так, были дела, - туманно ответил вновь пришедший, задумавшись о чём-то своём, но через секунду уже вновь улыбнулся девушке и добавил: - Впрочем, «Тень» в курсе. А что сегодня вечером делает красивейшая ведьма во всём Министерстве? Обаяние мага-иллюзора было включено на полную катушку, но бывшая когтевранка Гвиннет Скайлайт стала личным секретарём начальника Невыразимцев не за красивые глаза и точёную фигурку (хотя и то и другое в наличие имелось). В своём деле она была специалистом не хуже, чем лучший оперативник отдела, вышеназванный «мистер Джонс». Девушка имела просто кукольную красоту и голосок нимфы, и мало кто принимал красавицу всерьёз, но она обладала поистине фотографической памятью, немалыми аналитическими способностями и редким даром «разговорить» любого. И её способности не раз приносили немалую пользу отделу. В своём роде она была уникумом… как и остальные сотрудники этой таинственной организации. В её компетенцию входило, кроме всего прочего, и обязанность собирать всевозможные слухи и сплетни, циркулирующие в Министерстве и Аврорате. И она великолепно с этим справлялась, ухитряясь найти в той помойной яме, именуемой чиновничьим аппаратом Волшебного Мира, крупицы ценной информации. С Марком её связывали приятельские отношения. Они никогда не были близки, но часто изображали влюблённую пару, чтобы отвадить друг от друга назойливых поклонников, даже в этом, довольно засекреченном месте, ухитрявшихся их доставать. Отсюда и были все эти двусмысленные шуточки, которые эти двое привыкли отпускать в присутствии посторонних и невольно перенесли на постоянное общение. Но в этот раз Гвин не успела ответить что-либо насмешливо-остроумное, как со стороны кабинета её шефа раздался его ехидный голос: - А путь самой красивой ведьмы в этом бедламе сегодня вечером лежит в архив Аврората. Мне нужны все сведения о происшествиях, подобных вчерашнему. Здравствуй, Марк. Проходи в мой кабинет. - О, нет! Шеф, там опять этот старый мерин Аарон Боунс будет распускать руки и посматривать на меня масляным взглядом! Давайте, я закажу подборку по всем аналогичным случаям, произошедшим в Британии и Европе, а ваши «Лиса» и «Филин», пусть во всём этом разбираются. В конце концов, это они у нас аналитики… - секретарша очень натурально изобразила на хорошеньком личике, выражение à la «беззащитная блондинка нуждается в помощи рыцаря», но у её начальника на подобные уловки был иммунитет. - Архив, Гвиннет, архив. У наших аналитиков практика в Магическом Университете, они вернутся только через неделю. И к этому времени у меня уже должны быть все возможные в нашей ситуации сведения. - Вчерашнее?! За неделю отпуска я что-то пропустил? – юноша, уже почти переступивший порог кабинета своего шефа, обернулся и переводил взгляд с одного своего собеседника на другого. - Да так, пустячок… на жизнь нашего свежеизбранного Министра покушались. - Что с ним? Кому он успел перебежать дорогу за три недели работы? – вопросы были заданы абсолютно безразличным тоном, но на мгновение в зелёных глазах промелькнула тревога. - Да небольшая царапина. Его спасло чутьё на опасность и собственная мгновенная реакция. Да уж, одного из предводителей бывших «головорезов Тёмного Лорда» сложно застать врасплох, к тому же авроры из охраны сработали профессионально. А вот кому насоли-ил… это вопрос. Учитывая его славное боевое прошлое, в список может входить треть магического населения Британии и ещё неизвестно сколько магов со всего мира. - Ну, так пускай Аврорат и расследуют покушение. - Так-то оно так, но… ни один магический прибор не смог засечь угрозу, даже сейчас эксперты не берутся сказать, что это было. Просто прямо перед Министром внезапно материализовалось какое-то огненное существо, похожее на маленького человека и, буквально испепелив на своём пути двух охранников, потянулось к Люциусу. Что характерно, заранее почувствовали его приближение только Малфой со Снейпом. Последний просто не успел добежать до партнёра, но одновременно с «Агуаменти», запущенной тем, выпустил Замораживающие чары. Это задержало огненного демона, а потом подключились авроры. - И они смогли справиться со стихийным духом? - Так было написано в отчёте, но Кингсли разговаривал с Министром и председателем Визенгамота, те считают, что существо само исчезло, когда осознало, что его первая атака не достигла цели. Во всяком случае, никакого видимого вреда заклятия, насланные на него волшебниками, ему не нанесли. - И? - Ты – стихийный маг, Мастер Иллюзий… - Это – приказ участвовать в расследовании происшествия? – Марк испытующе вглядывался в глаза начальника. Упоминание двоих мужчин, так жестоко поступивших с ним когда-то, до сих пор приносило ему боль. Он старался не находиться даже в одном помещении с ними, если этого не требовали интересы Отдела, но… юноша великолепно понимал всю серьёзность произошедшего и знал, что не сможет оставаться в стороне, если этим двоим будет грозить смертельная опасность. И дело было вовсе не в приказах начальства. Просто… он не мог допустить их гибели. Не мог, и всё. - Как прошла твоя встреча с Монкваром? - Хмм, предполагалось, что у меня был недельный отпуск, и всё, что я в это время делал, не касается работы. - Угум, исключая то обстоятельство, что артефакт, украденный при перевозке из французского отделения Гринготса, будет почище едва не уничтожившего в прошлом году Кэна «Зеркала Баала». - А меня вот интересует, как «кольцо Дракулы», конфискованное после смерти Зерга, оказалось на хранении в Гринготсе? - Успокойся, Международный Аврорат уже взял дело в свои руки. Кингсли тоже в этом участвует. Меня интересует другое. Судя по заявлению Димитрия Крама и Жиля Лемарка, Монквар дал им наводку на заговорщиков, но среди них не было исполнителей ограбления. Что это значит? - Да так, ничего. Не волнуйся, Шеф, больше они на нашем горизонте не всплывут. Марк улыбнулся, вспоминая прошедшие три дня. Не успел он тогда отоспаться после предыдущего головоломного и опасного для жизни задания любимого Отдела, и засесть за расчеты спецэффектов трюка, которые уже давно обещал Кэсу, как его вызвал Роквар и попросил помочь своему брату в одном щекотливом деле. Ну-у, дело было щекотливым вовсе не для гоблинов – они-то как раз за возвращение украденного у курьера после того, как они его уже выдали, артефакта, получали немалое вознаграждение. Занимался этим делом один из лучших «ищеек» банка, а по совместительству друг Марка – Теодор Зоррейн, но поскольку подобные случаи на протяжении полутора лет несколько раз уже происходили в Магическом Мире и каждый раз оставались не раскрытыми, Роквар решил подстраховаться. Уж больно опасным был артефакт. Курьер, которого уже допросили все, кому не лень, за прошедшие с момента похищения два дня был в маловменяемом состоянии, но один момент его воспоминаний заставил Маркуса усмехнуться. Похитители хорошо подтёрли тому память, и бедняга не помнил ничего, кроме того, что по дороге из Гринготса познакомился с какой-то красивой дамой и зашёл с нею в кафе пообедать. Что было дальше, он не знал. Соответственно, найти похитителей не представлялось возможным… для всех, кроме «Охотника». Преступники предусмотрели всё, кроме отражения в зеркале, мельком виденное незадачливым курьером. В нём отражались ничем не примечательные посетители кафе и авроры не обратили на него внимания, но Марк успел заметить быстро исчезнувшее лицо женщины, подозрительно напоминающей «Леди Шпильку». А учитывая образ жизни и навыки сей «дамы», такое совпадение могло быть очень… многообещающим. У Эдны Зоррейн ещё сохранился портключ, отданный ей когда-то Гелертом, и уже через пару часов любопытная летучая мышка и невозмутимая ворона изучали хорошо замаскированную вырубленную в скале крепость, когда-то являвшуюся убежищем «Ночных волков», а нынче – жилищем «сладкой парочки» «Крыс-Шпилька». Как оказалось, незваным гостям были рады. Любовники-напарники промышляли кое-чем последние полтора года, причем даже не из-за необходимости заработать себе на жизнь. Снейп с Малфоем своих людей не обижали, и у тех был достаточный запас средств, чтобы безбедно прожить лет двести. Но бывшим «головорезам» не хватало адреналина, и они с удовольствием проворачивали аферы и ограбления, но никогда не перебегали дорогу гоблинам. Инстинкт самосохранения крепко впитался в их кровь. В этот же раз они подрядились украсть артефакт, уже не находившийся под защитой банка, и всё бы было хорошо, но им не нравились заказчики, а уж когда парочка поняла, что имеет дело с «Кольцом Дракулы», то сразу почувствовала, что дело пахнет жареным. Во-первых, отдавать артефакт подобного рода в руки фанатиков, борющихся за власть, было просто сумасшествием, а во-вторых, исполнителей в таком деле обычно в живых не оставляли. Своих людей в Аврорате и банке у «головорезов» не было, поэтому, появлению Марка и Тео они были рады. В общем, на переговоры и разведку убежища ушло всего несколько часов. А вот на то, чтобы проникнуть в хорошо защищённое поместье заказчиков, охраняемое не только чарами, но и небольшой, но хорошо подготовленной армией фанатично им преданных магов, ушли ещё целые сутки. Ну, а оставшееся время они очень осторожно проводили в жизнь свой план по сдаче опасной, работавшей прямо под носом у авроров и имевшей осведомителей в Аврорате группировки вместе с артефактом в руки представителей закона. Хитрость была в том, чтобы те не «потащили» за собой «Рэта» со «Шпилькой». Операция прошла удачно. «Головорезы» сумели забрать положенное им вознаграждение от заговорщиков, да ещё и свою долю премиальных от банка и отбыли в Бразилию, чтобы не мозолить глаза гоблинам в ближайшие годы, Тео получил повышение и благодарность Аврората, а «Охотник» – деньги, удовольствие от решения интересной задачи и проведения в жизнь симпатичной пакости, и… полную засекреченность своего участия в деле. Вернулся он восемь часов назад и едва не проспал на работу. В нескольких фразах парень рассказал о своих приключениях и стал ждать, пока шеф введёт его в курс дела по нападению стихийного духа на Министра Магии и объяснит, с какой из групп следователей ему предстоит работать. Так что следующие слова любимого начальства были для него полной неожиданностью. - Мы решили включить тебя в команду охраны Министра. - ЧТО-О???!!! Ты с ума сошёл?! Я не смогу работать с… ними! - Это приказ. Я знаю, что ты бы и так не оставил этого дела, но для безопасности Люциуса эксперт нашего отдела должен постоянно находиться рядом с ним в официальных поездках и визитах. - Но почему я?! - Ты что, пропустил мимо ушей всё, что я рассказывал? Мы имеем дело со стихийным духом, а ты у нас единственный маг с данными возможностями. Кроме того, его приближения никто даже не почувствовал, хотя там были опытные авроры, съевшие собаку на охране персоны Министра. И только Малфой и Снейп, контактировавшие ранее с магом-иллюзором, что-то заподозрили и смогли остаться в живых, отразив его первую атаку. Мне продолжать? - Но, Кэс… - Это я тебе дома Кэс, а здесь – начальник. Ты ведь прекрасно понимаешь, что это нападение – только разведка, если они возьмутся за Люциуса всерьёз, не обладающие властью над стихийной магией волшебники будут не в силах им что-то противопоставить. Марк, пытаясь подавить вызванную известием бурю чувств, пытался объективно, как и положено Невыразимцу, оценить информацию и решение Кассиуса. По всему получалось, что отец прав, и это единственный способ защитить Люциуса от неведомой опасности, но… по правде сказать, мысль о работе в контакте с этими двумя мужчинами (а Снейп как председатель Визенгамота и Важная-Шишка-Магического-Мира участвовал практически во всех официальных мероприятиях и зарубежных визитах наравне с Министром) вызывала в душе парня настоящую панику. Но за свою жизнь восемнадцатилетний оперативник-невыразимец привык отодвигать в сторону собственные обиды и переживания, если этого требовали интересы дела. Особенно если он сам переживал за результат. - Хорош-шо, Твоё-Начальничье-Седалище, но только потом не читай мне нотаций. Общаться с этой парой я буду только на собственных условиях. Боюсь… они засыплют тебя жалобами… - рука юноши, словно против его воли, нырнула под ворот рубашки и сжала висевший на шее медальон, тот самый, что он едва не выкинул, когда полтора года назад обнаружил в Сноукастле. Почти целый год Марк не прикасался к этому артефакту, пока не понял, что обуревавшие его всё чаще приступы тоски по близости и ласке больше не проходят после тесного общения с многочисленными подружками, даже наоборот, ощущение отвращения к себе, возникавшее после секса с этими девицами, напрочь убивает всё полученное удовольствие, и только медальон, который он однажды непроизвольно взял в руки в разгар самобичевания, облегчает состояние. За последние полгода он прибегал к помощи артефакта всё чаще, а в последний месяц и вовсе не снимал с шеи, старательно не думая о причине своей зависимости от волшебного украшения. Заставив себя разжать руку, Маркус продолжил: - Мистер Джонс – отнюдь не лёгкий в общении человек. - Ничего, они тоже заинтересованы в поимке заказчиков этого таинственного нападения, так что потерпят. И вот на следующий день в приёмной Министра появился полный, невысокий, средних лет мужчина в нарочито маггловской одежде и, лениво чавкая жевательной резинкой, сообщил опешившей секретарше: - Мне назначено. Главы департаментов, ожидавшие совещания, даже рта не успели открыть, как он, ловко обойдя охраняющих кабинет авроров, проскользнул внутрь. За большим столом, где Люциус, Сев и Кингсли разбирали результаты, которые дало расследование нападения, при виде прорвавшегося наглеца, наступила тишина, а незнакомый маг, не испытывая никакой неловкости, пододвинул себе стул, усевшись на него верхом и заявил: - Моё имя мистер Джонс. Меня послал «Тень», чтобы разобраться с кое-какими произошедшими у вас недоразумениями. Возмущённый Люц поднялся из своего кресла, собираясь указать наглецу на выход, и тогда тот насмешливо добавил: - О-о! Господин Министр, а вот вставать в моём присутствии вовсе не обязательно. Дальнейшее Кэс узнал со слов Кингсли, который в лицах передал ему разговор. Вкратце всё выглядело так: неприятный хам с нарочито маггловскими замашками проигнорировал прямой приказ Министра убираться из помещения, сумел уйти от пущенных в него проклятий двух бывших Пожирателей, заморозить всю вызванную в кабинет охрану и в пух и перья разнести сделанные следователями Аврората по поводу нападения выводы. Следом он озвучил собственные заключения по атаке стихийного духа огня, которые и остановили Малфоя и Снейпа от того, чтобы проклясть мерзавца чем-нибудь необратимым… Так и началось сотрудничество нового Министра Магии, председателя Визенгамота, являвшегося параллельно деканом одного из факультетов Хогвардса, и невыразимца, в котором просто невозможно было узнать невысокого и сухопарого юношу, которого эти двое так хорошо знали когда-то. Да-а уж, низенький, почти квадратный лысый мужчина лет шестидесяти с маленькими бесцветными поросячьими глазками и вечно мятой маггловской одеждой ничем не напоминал красивого черноволосого зеленоглазого парня. К тому же обладал нарочито грубым голосом, своеобразным чувством юмора и способностью встревать в разговоры Министра в неподходящее время. Всё это просто бесило Люциуса. К тому же, упоминаемые чуть ли не в каждом предложении маггловские поговорки выводили его из себя, и поначалу прогноз, который озвучил Кэсу Марк перед началом операции, вполне мог осуществиться, но потом… Бывшие члены Внутреннего Круга Тёмного Лорда очень быстро поняли, что хамоватый невыразимец ни разу не сорвал серьёзные переговоры и, несмотря на свою шумность и порывистость, очень профессионально, не хуже опытных авроров из охраны, отсекал любые потенциально опасные для лорда Малфоя контакты. Кроме того, этот человек, в отличие от авроров, великолепно разбирался в подводных течениях Британской Магической политики и знал, кто на самом деле вершит дела в Магическом Мире, игнорируя тех, кто изображал из себя важность и значимость, являясь на деле чужой марионеткой. Прошло три недели, пара таинственных покушений была задавлена Джонсом в зародыше, хоть ему и не удалось пока отследить источник опасности, постепенно друзья стали прислушиваться к советам грубого и язвительного волшебника и даже перестали реагировать на его нарочито наглые комментарии. Наоборот, после всеобщего слепого поклонения и повсеместных преследований потенциальных женихов и невест, а также их озабоченных благосостоянием чад родителей возможность ответить кому-то со всей прямотой, не выбирая выражений, и просто выпустить пар воспринималась как своеобразная отдушина в их выставленной на всеобщее обозрение жизни. А уж когда этот самый Джонс во время одной из пресс-конференций с журналистами сумел заткнуть рот самой Рите Скиттер, партнёры прониклись к сволочному невыразимцу невольным уважением. Чего не ожидал сам Марк, так это того, что поначалу мучительный для него процесс общения с двумя предавшими его когда-то мужчинами станет необходим ему как воздух, а скандалы, вспыхивавшие в первые дни буквально на каждом шагу, перейдут в язвительные перепалки коллег-единомышленников. История повторялась, юноша опять невольно поддался очарованию своих любимых негодяев и, как и три года назад, их общение было завязано на иллюзиях, лжи и недомолвках. А тут ещё и хорошо ему знакомые жесты партнёров, выдающие их духовную и телесную близость, даже не замечаемые ими. Парень стал ловить себя на том, что тело, помнившее их прикосновения, словно само тянется к ним, пытаясь вернуть утраченное тепло общения. Несмотря на железный контроль над собственным сознанием, юноша вновь стал видеть те старые сны, в которых они были вместе. Ничто не могло помочь – ни встречи с подругами, ни работа до полного изнеможения. И всё это многократно усиливалось магией медальона. Чтобы напомнить себе, чем это всё кончилось в прошлый раз, юный маг снял медальон с цепочки, заменив его кое-чем другим. Несмотря на то, что он вжился в образ грубого служаки и его вроде бы ни в чём нельзя было заподозрить, парень всё же боялся разоблачения. Напрягало и то, что опасность, которую Маркус чувствовал всем своим существом, нарастала, а он никак не мог определить её источник. Единственное, что он сумел вычислить точно, в этом заговоре каким-то боком был замешан посланец Испанского Министерства Магии. А учитывая предстоящий визит Люциуса и Северуса в эту страну… Ничем хорошим эта поездка закончиться не могла. К тому же, у Дрея и Герми началась практика, на которую их заслали аж во Французский Магический Университет, лишив Отдел чуть ли не на две недели лучшей команды аналитиков. Правда, Малфой-младший вернулся накануне – ему, не спрашивая его мнения, ректор Британского Магического Университета выбил досрочное завершение практики. Ежу понятно было, что дело в его родстве с Министром, и поначалу Драко взбеленился, собираясь устроить скандал по поводу дискриминации маглорожденной студентки, так как Гермионе пришлось в одиночку завершать их совместный проект, но подруга его отговорила. Как выяснилось впоследствии, лучше бы он тот скандал устроил… Ничто не предвещало дополнительных катаклизмов. Министерство готовилось к запланированному визиту Министра в Испанию. Маркус, укрепившийся в уверенности, что не только испанский посланник, но и кое-кто из его сопровождения замешан в покушениях на Люциуса по самое не хочу, пытался отследить британские связи заговорщиков. Там явно прослеживались какие-то личные мотивы, но, не зная, откуда у всего этого «ноги растут», отследить их было невозможно. Причин отказаться от визита не было. И в самом деле, не назовёшь же серьёзной причиной дурные предчувствия и голос интуиции какого-то невыразимца. Оставалось только отправиться в Мадрид и там, на месте попытаться раскрыть заговор. Вот только похоже было, что усилия Маркуса по раскрытию покушения кому-то показались очень опасными, и Люциус получил официальное обращение Министра Магии Испании с просьбой исключить из своей делегации магглорожденных магов, так как это «оскорбит элиту испанской аристократии», ведь в этой стране «грязнокровки» не допускались до сколько-нибудь серьёзных постов в Министерстве. Это было прямым намёком, что такой персонаж, как Джонс, будет нежеланным гостем в Магической Испании. На следующий же день, Люциус вызвал невыразимца в свой кабинет и просто молча протянул ему свиток с письмом своего испанского коллеги. Джонс пробежал глазами послание и криво усмехнулся: - Этого следовало ожидать. Моя неаристократичная внешность оскорбляет эстетические вкусы чистокровных магов. - И вас это остановит, Джонс? – голос Министра был полон насмешки. - Ну, что вы, господин Министр… Оскорбляет – сменим, за чем же дело стало, - и хитро усмехавшийся маг, вернув начальству пергамент, официально не рекомендовавший ему появляться в Испании, удалился. Гром грянул, когда его не ждали, и вовсе не с той стороны. Однажды вечером, за день до отъезда, Малфой и Снейп были срочно вызваны на экстренное заседание Совета Лордов. Марк, которому туда путь был заказан, остался проводить последнюю проверку системы безопасности перед дорогой, когда его по галлеону вызвал Дрей: «Марк, Миона в опасности».