***
Не смотря на несусветную рань, двукратные олимпийские чемпионы выходили из загса в приподнятом настроении. Если бы кто-то проходил мимо и увидел двух молодых людей у дверей государственного учреждения, он бы очень удивился, что они делают здесь в семь утра, да еще в такую холодную и промозглую погоду. Проснувшись утром и выглянув в окно, олимпийские чемпионы даже сильно не удивились, что там идет практически снег. Фигуристы не могут жить без холода и льда, и природа им об этом напомнила в самый важный день в их жизни. Их судьбы связало фигурное катание, и лед был их родной стихией. Вот и сейчас небо было каким-то тяжело-серым, свинцовые тучи окружили столицу, но ничто не могло омрачить такой день молодоженам. Макс с довольным видом смотрел на документ, говорящий о том, что он теперь имеет законные права на девушку, стоящую рядом. А Таня вся светилась, и этот яркий свет пробивался сквозь тучи, и Максу казалось, что ему и только ему сейчас светит солнце. Он обнял девушку за плечи одной рукой и дотронулся до ее губ легким поцелуем. - Ну что, жена, всё, теперь ты моя, законная. - Неа, - Таня помотала головой, – пока вот на этом пальчике не будет колечка, - она подняла правую руку, - я тебе еще не жена. - Какая же ты у меня дотошная, - притворно тяжело вздохнул Максим, - то предложение не по правилам, то теперь кольцом шантажируешь. - Я не шантажирую, я просто люблю, чтобы все было правильно… - … И романтично, - добавил Макс. - И романтично, - с улыбкой согласилась Таня и потянулась за новым поцелуем.***
- В знак вашего обоюдного согласия, в знак вашей любви и верности я прошу вас обменяться кольцами, - раздался голос ведущей церемонии, и сразу же к ним подошел Стефан с подушечкой в руках. Макс посмотрел на друга, получил его ободряющий взгляд, и затем повернулся к Тане. Она была божественно-прекрасна, он не мог подобрать другого определения, как не мог скрыть переполнявших его чувств. Когда он увидел ее, идущую к нему под руку со своим отцом, в этом нежнейшем воздушном платье, светящуюся своим непередаваемым внутренним светом, у него перехватило дыхание, сердце забыло, что надо биться, и по щеке скатилась одинокая слеза. Волнение, смешанное с безграничным счастьем, заставляло все внутри дрожать, и в то же время каждая клеточка тела ликовала, замирая в восхищении. Она была для него всем – жизнью, светом, солнцем, любовью. До встречи с ней он не знал, что любовь может быть такой всепоглощающей, яркой, порой тревожной, но безумно сладкой и бесконечно терпеливой. Она, его солнечная Татьяна, стала для него спасением, якорем, тем самым смыслом жизни. Они соединились, как две половинки одного целого, чтобы вместе достичь одной цели и идти вперед к новым вершинам. Их союз на льду стал суперуспешным, для нее он готов был завоевать все медали мира, достать с неба солнце и луну и все звезды в придачу, лишь бы видеть, как эти глаза светятся для него, как улыбается она для него, что любит она только его. И вот сегодня, сейчас, навстречу ему идет прекрасная белоснежно-воздушная мечта, как обычно своей улыбкой освещая все вокруг. А в голове бьется только одна мысль – она – его! Она – его. Его Таня, его королева, его птица-Волосожар, его любимая партнерша, его солнце – теперь навсегда. Ему до сих пор в это не верилось. Но… вот она стоит перед ним, в белом свадебном платье, самая прекрасная женщина на земле, ее глаза излучают любовь и мягкий свет, а улыбка согревает сердце. И для него этот хмурый, пасмурный день стал самым солнечным и самым светлым. Для него светило, и он надеялся, еще долго будет светить его собственное любимое солнце. Перед тем, как взять кольцо, Макс поднес ее дрожащую руку к губам, вызвав легкую улыбку и восхищенный вздох гостей. И вот на маленьком женском пальчике платиновое обручальное кольцо засверкало в лучах внезапно показавшегося из-за туч солнца. Настала очередь Татьяны. Руки тряслись так, что она боялась выронить кольцо. И сразу вспомнились все приметы, связанные с свадьбой и кольцами, особенно самые ужасные из них. А живое воображение услужливо подсказало неприятные картины… Нет, нельзя показывать свое волнение, нельзя ему поддаваться, она же олимпийская чемпионка. Она уверенно взяла руку Макса и твердым движением одела ему на палец кольцо. Всё, теперь можно выдохнуть. Ощущение такое, как будто программу на соревнованиях откатали. А раз программу откатали, надо получить свой заслуженный поцелуй. И она привычно потянулась к любимым губам. Во время всей церемонии Макс не выпускал из рук маленькую ладошку, время от времени подбадривающе сжимая тонкие пальцы. И эти пожатия придавали уверенности и забирали излишнее волнение. Тепло родных мужских рук всегда дарило ей ощущение спокойствия, будь то выход на лед или выход в свет. Да и просто в тишине их гнездышка, оказавшись в его руках, она забывала обо всех тревогах, и спокойная радость наполняла ее существо. - И пусть эти кольца всегда напоминают вам о самом важном моменте вашей жизни. Сегодня ваш брак зарегистрирован, я объявляю вас мужем и женой. Поцелуй! И молодожены победным движением вскинули сплетенные руки, знаменуя тем самым главную победу в своей жизни, победу любви. И Макс немного нетерпеливым жестом приобнял Татьяну за талию и поцеловал теперь уже свою законную жену. Таня обхватила его лицо ладонями и прижалась к родным губам. Ее самый любимый, самый родной, самый дорогой Максим. И теперь с полным правом она может называть его своим, своим мужчиной, своим мужем. Она сама не могла поверить в то, что это правда, что этот мужчина теперь связан с ней навеки. Да, она сделала первый шаг, потому что понимала, что он ее половинка, ее судьба. Что без него она ни дышать, ни жить не сможет. Он был ей необходим, как воздух легким, как вода земле, как гроза небесам. Он и был таким, изменчивым и грозным, как все четыре стихии. И ей самой было удивительно наблюдать, как эти четыре стихии притихали под ее чуткими пальцами, под ее внимательным взглядом, под ее ласковой улыбкой. И она сама растворялась в нем, в его руках, в его губах, в его прикосновениях. И готова была отдать всю себя, подарить частичку своей души и без оглядки вручила ему свое сердце, потому с ним она чувствовала себя живой, она смеялась, она испытывала радость жизни, с ним она узнала, что такое счастье. Потому что она знала, что он – ее. Ее любовь, ее судьба, ее мир, ее вселенная. Они не могли оторваться друг от друга. Их губы касались друг друга нежно и трепетно. И ни один не спешил прервать первый в их жизни супружеский поцелуй. Да, до этого они обменялись тысячей поцелуев, но именно этот стал самым сладким и самым незабываемым. И Таня сама не понимала, почему изнутри поднимается что-то такое невообразимое и чудесное, что хочется и смеяться, и плакать одновременно. Макс был настолько растроган и переполнен самых разнообразных эмоций, что по привычке притянул Таню в свои объятия и несколько секунд просто наслаждался успокаивающим прикосновением и теплом ее тела. Свинцово-сизые тучи плыли над Москвой, тяжело нависнув над Красной площадью. Через хмурое небо солнцу было пробиться очень трудно. Но двое влюбленных нарушали все замыслы природы. Их светящиеся от счастья улыбки и сияющие глаза растапливали любой холод и разгоняли любые тучи, ведь они буквально излучали свет и согревали всех теплом своей любви.***
Как же она устала. Таня подошла к окну во всю стену в номере отеля, в котором им предстояло провести их с Максом первую брачную ночь. Внизу яркими огнями горела Красная площадь, а девушка бездумно смотрела на мерцающий вдалеке Кремль и понимала, что в ее голове не осталось ни одной мысли, у нее не было никаких желаний кроме как лечь спать, все ее тело окутывала бесконечная, но отчего-то приятная усталость, и она никак не могла сделать над собой последнее усилие, чтобы раздеться. Перед глазами проносились картины прошедшего дня – церемония, обмен кольцами, поцелуй, прогулка в парке, танец молодоженов, бросание букета, разрезание торта… Сколько же событий вместил в себя один обычный хмурый московский день. Сказочных, невероятных, счастливых событий. Они с Максом стали мужем и женой. Таня слегка улыбнулась самой себе. Пусть никто не догадывается, но для нее это была еще одна победа, еще одна медаль, самая драгоценная и самая важная, завоеванная в упорной борьбе… с любимым мужчиной. И этот любимый мужчина и стал ее самой большой наградой. - О чем думаешь? – Макс подошел сзади и обхватил ее своими крепкими руками. - Обо всем… О нас, - Таня откинула голову назад и прижалась затылком к его груди. Макс также задумчиво смотрел на сверкающий Кремль и вспоминал события сегодняшнего дня. - Ты довольна? Таня глубоко вздохнула и улыбнулась: - Довольна. - Что тебе больше всего понравилось сегодня? - Церемония. Я так за нее переживала. И поцелуй. - А мне наш «грязный танец». Белокурая головка с улыбкой повернулась и снизу в верх на него посмотрели искрящиеся карие глаза. Макс сразу же наклонился и накрыл губы возлюбленной. Теплый неторопливый поцелуй отдавал вкусом шампанского и был тягучим и сладким как мед. С неохотой оторвавшись от любимой и все также глядя ей в глаза, Макс произнес: - Почему ты выбрала меня? - Потому что ты самый лучший партнер в фигурном катании. - Нет, почему ТЫ выбрала МЕНЯ? - Потому что с тобой мне легко, ты научил меня улыбаться, с тобой я начала получать удовольствие от того, что я делаю. С тобой я забываю обо всем, просто забываюсь, потому что только и думаю, что о тебе, о твоем теле, о твоих руках, о том наслаждении, которое дарят мне твои ласки… - Значит, все-таки решающим был секс, - Макс иронично ухмыльнулся. - Где в моих словах ты услышал слово секс? – возмутилась Таня. - Я его почувствовал, - Макс улыбался все шире. - Вообще не понимаю, о чем ты. Знаешь ли, не сексом единым, - Таня демонстративно сложила руки на груди, только оказалось, что ее грудь уже занята его руками. – А если у тебя мысли только об этом, то я давно в курсе, что ты озабоченный… - А ты на это и рассчитывала, - Максу так нравилось подкалывать свою… жену. - Знаете что, Максим Леонидович, - Таня развернулась в его руках и их взгляды вступили в безмолвную дуэль, - если бы мне нужен был только секс, у меня были кандидаты…, и без вас спокойно могла бы обойтись… - Вот только не надо угрожать, Татьяна Андреевна, - ухмылка не сходила с его губ, - попробуйте только посмотреть хоть на кого-то другого, и Максима Леонидовича вы больше не увидите… - Какие мы нежные, - Таня потянулась к его губам, - а я бы хотела кого-то более властного и страстного…. После этих слов Макс подхватил ее на руки, прижал к себе, а она обвила его ногами, и он со своей прекрасной ношей сел на кровать. Макс сразу же снял с нее белый свитер, а Таня прильнула к нему, положив голову на плечо. - И где застежки на твоем супероригинальном платье? Таня украдкой улыбнулась. - Сбоку и на спине. Макс проворно расстегнул совершенно незаметный замочек и освободил ее от платья. И сразу же твердые ладони обхватили белокурый затылок, а губы нашли губы. Неторопливые прикосновения были сначала успокаивающими, изгоняя накопившуюся за день усталость. Расслабились мышцы, отступили сумбурные мысли, утихли бушующие эмоции. Приятная слабость легким потоком растеклась по телу, а губы все также неторопливо ласкали губы, упиваясь чувством абсолютной удовлетворенности от свершившегося сегодня соединения душ и сердец. Но уже через какое-то время к ощущению расслабленности стало примешиваться чувство сладостного ожидания, которое из маленькой точки внутри постепенно разрасталось, как из маленького тлеющего уголька высекаются искры, если на него подуть. Огонек желания поднимался изнутри, окутывая сладостным дурманом сознание, и уже поцелуи стали глубже, языки вступили в игру, а тела стремились прижаться друг к другу как можно теснее. Таня краем сознания поняла, что ей очень мешает рубашка Макса, создавая раздражающую преграду к любимому телу. Отстранившись, она сосредоточенно начала расстегивать пуговицы, а Макс смотрел то на ее руки, то на серьезно зажатые губы, поглаживая широкими движениями тонкую спину. Она была такой маленькой и хрупкой, но в то же время твердой и целеустремленной, во всем. Наконец, полы рубашки распахнулись, а затем и вовсе при помощи Тани Максим освободился от нее. И девушка прижалась щекой к теплой груди, обхватив руками мужчину за талию. Она слушала биение его сердца и наслаждалась ощущением твердости и защищенности, которое чувствовала каждый раз, оказавшись в его объятиях. А затем мягкие теплые губы прижались к разгоряченной коже и начали покрывать ее легкими поцелуями. Она целовала его плечи, пробовала на вкус его шею, спускалась вниз и прикусывала его соски. А он взял в плен ее аккуратную грудь, одаривая ее умопомрачительными ласками. Движения его пальцев были настолько возбуждающими, что Таня откинулась назад, издав тихий вздох. Сквозь ткань брюк внизу живота она чувствовала, как увеличивается его желание и подвинула бедрами, еще теснее прижавшись к нему. Ее желание тоже нарастало, и уже хотелось, чтобы одежда с них исчезла, а там, где все горело огнем, оказались его чуткие пальцы. И Макс откликнулся на безмолвный призыв, проникнув за резинку трусиков и дотронувшись до самой чувствительной точки. Таня часто задышала, теряя связь с реальностью в безумном чувственном напоре его прикосновений. Забыв об усталости, тело как будто просыпалось и постепенно откликалось на завораживающие движения его пальцев, на участившийся стук сердца, на сокрушающую сладость его поцелуев. И с каждым поцелуем, с каждой лаской она получала сумасшедшее наслаждение и в то же время ощущала беспокойную пустоту. И уже не было ничего важнее, чем почувствовать его внутри, ощутить, как он наполняет ее собой, наполняет ее жизнью. Руки сами собой потянулись к ремню, но попытка оказалась неудачной, что вызвало вздох разочарования и заставило прервать поцелуй. Таня со злостью взглянула на неподдающийся замок, на что Макс усмехнулся, приподнял ее и уложил на кровать. Он быстро избавил себя от остатков одежды, так же как и Таня от небольшого кусочка ткани. Максим ненадолго задержал взгляд на обнаженном теле девушки. Ласкающим и заботливым, таким определяла для себя Таня это выражение бездонных глаз. Маленькое и хрупкое совершенство, так Макс воспринимал свою партнершу и жену. Он лег рядом с ней, и она раскрыла ему свои объятия. И снова хрупкая нежность соединилась с твердой силой, и снова губы накрыли губы, даря уже знакомое насаждение и не давая погаснуть разгоревшемуся пламени. Их страсть на этот раз не была огненной и пламя не было обжигающим, оно было сродни согревающему огню в камине, которое наполняет теплом и уютом дом. Их сердца знали, что обрели покой родного дома рядом друг с другом, и это придавало уверенности в друг друге, появилось осознание что это надолго, что это навсегда, и теперь молодожены могли по-новому смаковать каждый миг, каждую минуту своей близости. Таня вновь почувствовала, как желание Макса упирается ей в бедро и быстро опустила руку вниз. Тонкие пальчики сомкнулись на мужской плоти, вызвав долгий вздох. Макс откинулся на спину, отдаваясь во власть нежных ручек. Она давно знала, как его ласкать, чтобы доставить наибольшее удовольствие, и ей так нравилось наблюдать за отблесками страсти на его лице. Но еще больше ей нравилось видеть и сознавать какое она может доставить ему наслаждение. Не прекращая движения рукой, она наклонилась и прижалась к его губам. Он ответил на поцелуй, полностью накрыв ее губы своими. А потом резко перевернулся, нависнув над возлюбленной и продолжая бесконечный с ума сводящий поцелуй. Затем его губы спустились к шее. Обдав ее горячим дыханием и одарив влажной лаской, Макс опустился ниже. Его губы смаковали нежные половинки как самое изысканное угощение, и Таня уже не помнила себя от наслаждения, выгибаясь ему навстречу и с силой вцепляясь пальцами в кровать. А Макс продолжал свою сладостную пытку, добравшись до маленькой впадинки на животе. Его язык то кружил вокруг, то проникал внутрь, а пальцы в это время проникли в святая святых, и его обдало жаром ее желания. Он понял, что дальше сдерживать себя не нужно ни ему, ни ей, подтянулся вверх и мягко соединил их тела. Стон облегчения вырвался одновременно у обоих. Таня открыла глаза, обвила руками его шею, а ноги сцепила на спине. Макс, оперевшись на один локоть, другой рукой провел по светлыми волосам, и не отрывая взгляда от ее лица, начал двигаться. Движения были неторопливыми и размеренными, но им обоим сейчас другого было и не нужно. Они чувствовали полноту и глубину единения, и вздохи наслаждения были музыкой для обоих. А глаза все так же продолжали смотреть друг на друга, небесно-голубой океан растворялся в тепле жаркого карего солнца. И жар любви окутывал их, учащая дыхание и заставляя ускорять движения. Прерывистые вздохи разрывали сгустившуюся тишину, и чувствуя приближение финала, Макс обхватил Танюшу за шею и крепко прижал к себе, а она с последним мощным толчком выгнулась вверх, грудью прижавшись к его груди и сильно прижав к себе ладонями его бедра. Мужчина издал негромкий стон, чувствуя, как легкая волна прокатывается по всему телу, и ощущая, как сначала напряглась, а потом обмякла его возлюбленная. Некоторое время они лежали, обнявшись. И хотя Макс знал, что придавил Таню весом своего тела, но также он знал, что она его ни за что не отпустит, пока сполна не насладиться ощущением их близости. Спустя несколько минут он приподнялся на локтях, посмотрел на нее восхищенным взглядом и одарил благодарным поцелуем. Таня расцепила объятия, и он повернулся на спину, сразу же прижав девушку к себе. Танюша положила голову ему на грудь, накрыв свободной ладошкой его сердце. Макс ласково поглаживал ее по волосам, наслаждаясь уже не физической, а душевной близостью. - Я тебя люблю, - услышал он тихий голос жены. - Я тебя тоже очень люблю, - ответил он и поцеловал ее в макушку. Таня удовлетворенно вздохнула и постепенно провалилась в сон. Макс продолжал гладить ее по волосам, а в голове проносились воспоминания… об этом дне, об их первой встрече, о том, как он сделал предложение… И каким-то неожиданным образом, сами собой в его голове сложились строчки, отражающие его чувства и говорящие о самых сокровенных желаниях: Я знаю, ты моя награда, Невероятно дивный сон. И каждый раз, когда ты рядом, Я тихой нежностью пленен. Твоя улыбка, взгляд украдкой Мне в сердце глубоко проник. Мы предавались страсти сладкой И был прекрасен каждый миг. И я хочу, чтоб эту нежность Мы пронесли через года, - В моей судьбе ты неизбежность, Другой не будет никогда, - Чтоб по ночам под ветра ропот Своих желаний не тая, С любимых губ срывался шепот: - Ты только мой, а я твоя...