Звериная нежность

До Кенсу за все свои недолгие 19 лет жизни никак не мог понять дурачок он или просто до ужаса наивный. Сегодняшний день дал ответ на этот волнующий вопрос. Он - наивный дурачок, и это самое страшное, потому что нормальным его назвать в данный момент никто не мог, а это "никто" полный университет, не много ни мало больше нескольких сотен человек. То ли звезды совпали, то ли небеса пошутили, нет, скорее голубой снег опускается в танце на светлый асфальт в середине сентября, а может, бытие решило развлечься, издеваясь над своей несчастной жертвой, но маленький, слабенький, запуганный и всего боящийся омежка с очень жалостливым сердцем сделал то, что изменило всю его жизнь. Шаг, два, три, четыре, пять. Взмах рук и тихое "Прошу, пожалуйста, не нужно" кардинально меняют его существование. Парень шагал по широкому коридору перед последней парой, мечтая поскорее оказаться в мягкой кроватке собственной однокомнатной квартирки, закутавшись в одеяло, и смотреть в большое окно. Возле двери в нужную аудиторию собралась небольшая толпа студентов, тихо перешептывающихся между собой. Буриться сквозь нее не хотелось, но, так как другого прохода в кабинет не было, омега закатал рукава и тяжело вздохнув, решительно двинулся сквозь тела. К глубокому его удивлению и огорчению, в центре была небольшая сцена, в которой разыгрывалось представление, которое никто не решал прервать. Драка, хотя нет, избиение, а если уж совсем правдиво, то чистой воды убийство! Двое альф сцепились, правда один уже похоже был не в состоянии защищаться или нападать. Он лежал на каменном полу, находясь на тонкой грани сознания, тяжело вздыхая и захлебываясь собственной кровью. Второй сидел сверху, продолжая наносить удары в кровавое месиво, которое по идее должно быть лицом. Гортанные рыки вырывались из его груди, заставляя присутствующих поежиться, глаза были затуманены злобой, на шее проступили вены, надуваясь и пульсируя, мышцы на спине играли под тонкой майкой. Весь его вид пугал до чертиков, но запах который от него распространялся, проникал в легкие, наполняя и расправляя их в сладкой истоме, что-то такое кисло-сладкое будоражило кровь, а в мыслях появились большие зеленые яблоки, собирая во рту слюну. Пока До размышлял об этом и, делая заметку у себя в голове купить вечером фруктов, даже не заметил, как сделал несколько шагов, подходя к дерущимся. Руки сами взмыли вверх и перехватили занесенный для нового удара кулак. Две маленькие ладошки даже не могли закрыть его полностью, но этого хватило, чтобы альфа застыл в немом шоке. - Прошу, пожалуйста, - шептали пухлые губы, глядя в затуманенные глаза и крепче сжимая пальцы, чувствуя чужой учащенный пульс, - Не нужно... Парень медленно поднялся с бессознательного тела, не отрывая взгляда от больших глаз, наполненных страхом и ... нежностью? Кисть захваченная в плен ослабла и безвольно наслаждалась горячим дыханием, которое обжигало содранную на костяшках кожу. - Хватит, не надо больше, прошу, не нужно... - шептал как мантру парнишка, а по щекам текли слезы. Толпа вокруг затихла, ожидая дальнейшего развития событий, а двое в центре не отводили друг от друга глаз. - До, мать твою, Кенсу! - раздался вопль и из "стены" зевак выскочил невысокий омежка, расталкивая всех локтями и испуганно глядя на них. Кенсу казалось вынырнул из оцепенения и быстро скрылся в столпотворени студентов, которых разогнал подошедший преподаватель. Альфа, потеряв его из виду, развернулся на пятках и скрылся в противоположной стороне. Ночь была бессонна и наполнена анализом поступка, который под утро был охарактерезован, как весьма-сильно-очень-мега-прям-капец-каким-глупым. Как бы не хотелось выползать из импровизированого домика, но вставать пришлось. Учеба и пустой холодильник стали весомыми аргументами, выставляя бедного паренька на улицу. Первые две пары прошли весьма спокойно, если конечно не брать во внимание перешептывания студентов за спиной, пальцы указывающие на него, а если по правде, то просто ужасно, верхом стали преподаватели, крестившие его и отправляющие дальше "с Богом". На большом перерыве, в столовой к одиноко жующему бедолаге подсел лучший друг. - Беки, хоть ты мне объясни, что происходит! - проныл парнишка. - Это ты мне, дурак, объясни, какого в драку полез? К тому же к Крису? - истерил тот. - Хен, я не знаю... Что делать, и кто такой Крис? - Да ты не дурак, ты псих! Самоубийца! - истерил старший, взлохмачивая фиолетовую челку. - Кто такой Крис? Ты серьезно? - В ответ неуверенный кивок и удивленные глаза. - Ву Крис, мой дорогой суицидник, съехавший с катушек боксер с расписным телом, бросивший спорт из-за психической нестабильности. Он опасен, поэтому с ним никто не общается, его боятся, потому что он заводится с пол оборота и убить может в порыве злости. А ты вчера, идиот несчастный, сам себе могилу вырыл, когда вмешался. Я думал, что не успею и увижу твой хладный труп в луже крови в коридоре. Какого ты вообще вчера полез? - Не знаю, - промямлил младший, пытаясь осмыслить полученную информацию. - Я сам не понял... Все как в тумане, очнулся, когда ты позвал. Знаешь, я всю ночь видел эти глаза, аж мурашки по коже и холодок. Даже сейчас по позвоночнику будто кубик льда катают... - От такого взгляда сталь плавится, - хохотнул Бек, глядя ему за спину. - Кен-а, я тебя любил! Парень непонимающе вскинул брови, а потом почувствовал, как на плечо опустилась большая кисть с длинными пальцами, а в волосы на макушке зарылись носом, жадно втягивая воздух. До испуганно застыл, чувствуя как кисловатый аромат окутывает с ног до головы. Пальцы сильнее сжали плечо, а изо рта вырвался испуганный ик. - Милашка, - послышался глухой бас. - О, баклажанчик, ты тоже тут! - рядом со старшей омегой уселся высоченный рыжий парень с улыбкой мясника. - Я скучал, ты так быстро исчез после пары. - канючил он, как дите маленькое. - Личное пространство, Пак! - зло произнес тот, отодвигаясь. - Прости, мой бекончик. - Пойдем со мной, - послышался бархатный шепот на ухо, опаляющий нежную кожу, заставляя вздрогнуть. Кенсу кивнул и поднялся со стула, делая несколько шагов в сторону выхода. Столовая мгновенно затихла, провожая его взглядами, от которых становилось еще хуже. - Глаза в тарелку, и молча жрать! - раздался подобно грому, крик альфы, шедшего позади. Как под конвоем До прошел несколько длинных коридоров, лестниц и остановился на крыше. Неподалеку стояла узкая самодельная лавочка, на которую опустился альфа. Омега остался стоять в углу у закрытой двери, не зная чего ожидать и чувствуя прожигающе-внимательный взгляд серьезных глаз. - Ты боишься меня? - спросил Крис, нарушая тишину, фигурка напротив вздрогнула. - Боишься... Иди сюда... Ноги казалось приросли к бетонной крыше. - До Кенсу, просто иди сюда, - уже мягче позвал старший, - Не бойся я тебе ничего не сделаю... - Честно? - шепотом произнес паренек, не решаясь сдвинуться. - Честно. - Обещаешь? - Обещаю, - Крис скрыл смешок. - Подойди. Дио не уверено поплелся к скамейке, останавливаясь в паре шагов. - Сядь. Скамейка была до ужаса узкой и, опустившись на нее, омега чувствовал чужое бедро, нехотя передавая свою дрожь во всем теле. - Почему ты продолжаешь бояться, если я сказал, что не трону. Все еще так страшно? - Альфа заглядывал в большие глаза. - Да. - Я тебе противен? - Нет. - Ты меня ненавидишь? - Нет. - Что ты чувствуешь кроме страха? - От твоего взгляда бегают мурашки, а от прикосновений идет волна электрического тока. Присутствие ощущается каждой клеточкой кожи, а твой кисло-сладкий аромат будоражит все внутри, затуманивая сознание, - на гране шепота отвечает Кенсу, чувствуя, как потеют ладошки. Врать сейчас не имеет смысла. - Что ты знаешь обо мне? - Альфа спрятал улыбку. - Немного, только то, что ты расписной боксер, сумасшедший, безжалостный и хладнокровный, спятивший псих и попросту зверь, который сейчас играет со мной как кошка с мышкой перед тем как убить. По крыше разнесся бархатный смех, удивляя такой реакцией на слова "бесстрашного суицидника". - Это правда, - неожиданно произнес Крис. - И с этим придется смириться, но ты можешь не бояться, я смогу убить всех, кроме тебя. - Почему? - Выдавил Кёнсу, заикаясь и чувствуя, что голос сел. - Потому, что ты мой. - Чеканя каждое слово, сказал альфа и, встав, пошел с крыши, оставляя младшего осмысливать услышанное. Когда Кенсу вернулся в столовую на него смотрели как на восставшего из мертвых, фотографируя и перешептываясь. - Смотри, баклажанчик, живой он и невредимый, а ты уже полицию собрался вызывать, - Веселился Чан, когда "приведение" опустилось на стул. - И что он тебе сказал? - Сказал, что я его... - выдал Дио, продолжив не моргая смотреть в тарелку. - Ооо, смотри как удачно складывается: они пара и мы, Кенсу омега Криса, а ты мой. - Это с каких таких я твой?! Я не согласен! А меня в известность поставить не надо?! - зло верещал Бек. - А что не понятно по моему поведению? - По твоему поведению ясно только то, что ты озабоченный сталкер и чертов извращенец! - Ты как со своим альфой разговариваешь?! - обиженно воскликнул Чан, по-детски дуя губы. - Своего альфу я не вижу, поэтому как хочу, так и разговариваю! - Бен Бекхен, да ты язва! - воскликнул рыжий. - Но мне так даже больше нравится... - Он заулыбался как больной на голову. - Пак Чанель, иди убейся, больная маньячина! - вопил своим звонким голосом Дива. - Желательно об стенку и с разбегу! Не обращая внимание на ругань парочки, парень продолжил осмысливать услышанное ранее. Кожа на спине постепенно начала гореть, а по позвоночнику пронеслись стайки мурашек. Обернувшись Дио встретился взглядом с Крисом, который непрерывно наблюдал за ним, медленно отпивая из чашки. "За что боролся, на то и напоролся. Хотел найти своего альфу: получите, распишитесь, обмену и возврату не подлежит..." Собравшись с мужеством, омега взял свой поднос и уверенным шагом направился к дальнему столу с одинокой фигурой. Поставив ношу на столешницу, отодвинул стул и сел. Атмосфера возникшая вокруг немного напрягала. - Смотрите в тарелки и кушайте молча, а то подавитесь. - Спокойно произнес тот, глядя через плечо и продолжая обед, как будто ничего и не было. Его совету последовали, правда тишина сохранялась, пока не послышался звонкий голос Бекки: - Посмотри, как твой обожаемый дружок пагубно влияет на моего милого ДоДо! - В тихом омуте... - Закрой свой рот, Пак Чанель! - истерично взвизгнул Бек. Крис же не сказал ни слова, запивая довольную улыбку терпким кофе. Оставшиеся пары прошли спокойно, если считать постоянное наблюдение и перешептывание спокойствием. Конец дня принес новый сюрприз: Крис дождался младшего у ворот вуза и проводил до стальной двери подъезда. Хотя, слово "проводил" сюда не совсем подходит, а вот "конвой" как нельзя кстати! Омега шел своей дорогой, а тот держался позади в метрах двух, прожигая взглядом узкую спину и мысленно сдирая кожу с заинтересованных прохожих. Он доводил до дома, слушал писк домофона и скрип металлических петель, а когда черная макушка скрывалась, с чувством выполненного долга удалялся. Так продолжалось 5 дней 120 часов и 7200 минут, за которые боксер не произнес ни слова. Сказать, что это напрягало, ничего не сказать, и это жуть как бесило! За это время Дио немного смирился со своей участью, привык к постоянному присутствию, и даже скучал, когда его не ощущал.. Казалось бы куй железо пока горячо, бери быка за рога, охмуряй омежку, пока он уши развесил, но нет, Крис бездействовал, и казалось ждал, вот только чего..? Однажды во время очередного "провожания" До неожиданно затормозил, от чего "конвоир" чуть не врезался в него. - Подожди, я на минутку. - бросил тот, скрываясь за дверью аптеки, оставив непонимающего старшего на улице. То ли природное любопытство, то ли беспокойство сыграло роль, но он зашел следом. Кенсу стоял у витрины с табличкой на стекле "от течки" и внимательно рассматривал разноцветные коробочки. Ву недовольно свел брови на переносице и, схватив "покупателя" за руку, вывел из помещения. - Но мне надо, у меня ведь скоро... - мямлил тот, густо краснея. - Уж не мне ли знать про твою течку. - Произнес старший, недовольно хмуря лоб. - Или ты думаешь, я просто так за тобой хожу. Пошли. - А таблетки? - Забудь про них. Они вредные и опасны для организма. Ты их пить не будешь! И точка! Младший кивнул и зашагал дальше, а Крис вскоре вернулся на привычную дистанцию, метр от спины, зля того еще больше. Идти домой совершенно не хотелось, поэтому Дио завернул в парк и опустился на одну из скамеек, расставленных вдоль аллеи. Старший немного удивился и последовав примеру тоже сел, но на стоящую напротив лавочку, и готов был поспорить, что в глазах омеги он только что умер в страшных пытках. Полтора метра асфальта разделяли их, а от зрительного контакта искрился воздух. Телефон Кенсу зазвонил, требуя внимания. - Да, Бекхен. В парке. С Крисом. У нас свидание. - Выделил омега последнее слово, отключая сотовый и зло глядя на альфу. Тот удивленно вскинул брови, а потом рассмеялся под капризное "Ну а что!". Даже эта выходка не разговорила старшего, но вот омега готов был рвать и метать. Зло сопя и громко топая по ступенькам, Кенсу подошел к своей двери и приложил жетончик к домофону. Раздался мерзкий писк, а старший развернулся на пятках, собираясь уходить. - Стой, где стоишь! - послышался грозный голос взбешенного младшего. - Я больше так не могу! Это просто невозможно! Я просто не понимаю суть твоих действий. То пугаешь до смерти, шокируешь, потом молчишь, как в рот воды набрал, я себя преступником чувствую от такого "провожания". Объясни мне, черт возьми, чего ты добиваешься! - Ты же понимаешь, что для меня это в новинку, - начал Ву. - Я совершенно не знаю, что с тобой делать, как обращаться. Море букетов, серенады под балконом и тошнотворных признаний не будет, должен был уже понять, это не по мне... - Понял я уже. - устало вздохнул младший, - но и ты пойми, мне этого и не нужно! Просто иди рядом, а не позади, говори со мной, а не играй в молчанку, возьми меня за руку, черт побери, я не рассыплюсь, главное не сторонись меня и не отгораживайся, я тебя не испугаюсь, просто позволь мне дарить тебе свое тепло и получать хоть крупицу взамен... - Я постараюсь, - прошептал Крис, притягивая к себе парня и обнимая за плечи. - Крис... - Ифань, просто Ифань... - он уткнулся носом в черную макушку. - Ифань, а я большего и не прошу. - улыбнулся Кенсу, расслабляясь в крепких и горячих объятьях. На следующий день в университет они пришли держась за руки, перешептываясь между собой и периодически нежась в объятьях друг друга, посылая весь окружающий мир к чертям. Кенсу стал успокоительным для Криса, превращая неудержимую ярость и злобу в нежность, которая окутывала спортсмена с головой. Находились, конечно, камикадзе, выводившие из себя неожиданно спокойного Ву, но отделывались малыми переломами и травмами. И это не благодаря Паку, вечно пытающегося остановить друга, при этом получая не меньше обидчика, а Дио, который перехватывал летящий кулак, разжимал пальцы переплетая со своими, обнимал за шею или поперек спины, прижимаясь всем телом, становился на носочки и покрывал лицо старшего беспорядочными детскими нежными поцелуями: нос, щеки, скулы, глаза, лоб, губы, тихо шепча: "Не нужно, пожалуйста, не надо". И к всеобщему удивлению зверь затихал и успокаивался, а "бесстрашный суицидник" шептал ему что-то на ухо, запуская руку в блондинистые волосы, перебирая мягкие прядки, продолжая повторять: "Не делай этого, ведь я тебя так люблю". "Зверя приручили!" восторженно повторял Чанель, хлопая друга по плечу и как ни странно, был совершенно прав. Но даже в самой точной схеме случается сбой, который несет тяжелые последствия, и он случился весьма неожиданно... Можно сказать, ожидаемо, но все-таки неожиданно. Течка началась на три дня раньше, с утра, в середине первой пары. Крис благополучно досыпал свой час перед занятиями, поэтому должен был появиться перед второй. До боли сжимая зубы и втягивая через них воздух, До досидел до конца, а потом на ватных ногах поплелся к туалету, написав альфе сообщение о месте своей дислокации - второй этаж. Путь до уборной оказался более менее безопасен. Заскочив во внутрь и заходя в свободную кабинку, почувствовал, как сильные руки дергают назад и припечатывают спиной в холодную кафельную стену. Запястья смыкают в стальной хватке, поднимая над головой и не давая даже возможность вырваться. По шее проводят носом и жадно вдыхая, вызывая испуганный вскрик. Альфа напротив мерзко улыбается, облизываясь и придвигаясь ближе к лицу собираясь прижаться к красным дрожащим губам. Кенсу протестующе мычит и отворачивается, сжимая рот в узкую полоску. - Сучка, - шипит тот, а парень получает звонкую и сильную пощечину, чувствуя, как во рту появляется металлический привкус. - Пусти! - кричит хриплым голосом омега, принимая еще одну пощечину. - Закрой рот и получай удовольствие! Ты же сам хочешь, прекрати вырываться. - Нет! Не трогай меня! Помогите! Крис! - кричал До, захлебываясь в слезах. - Харе орать, тебе ведь не привыкать давать со страха. - шептал на ухо альфа, прикусывая мочку, забираясь свободной рукой под футболку, гладя и царапая грудь и живот. - Не трогай меня! Крис!- Кенсу почти ничего не видел от ужаса и застилающих слез глаз, резко дернувшись, ударил ногой обидчика в живот отпихивая от себя, но вновь оказался прижатым к стене получая сильный удар в солнечное сплетение. - Чертова шлюха! Ты сам напросился! - Только тронь его, и я тебя убью. - слышится рык очень близко, и хватка исчезает, позволяя омеге сползти на пол и сжаться в комок. Нападающий отлетает в другой конец уборной, врезаясь в раковину головой, а Кенсу трясут за плечи и осматривают, окутывая сладко-кислым ароматом, который успокаивает. Красные щеки парня со следами ладошек и пальцев, тонкая струйка крови стекающая из правого уголка рта, хрип вырывающийся из груди и сильная дрожь во всем теле, полностью сметает весь самоконтроль Криса. Сняв с себя кожаную куртку и накрыв пару, боксёр поднимается с места и ужасающе надвигается на несостоявшегося насильника. Тот только поднялся на ноги, как его хватают за шею и ударяют об стену, проведя по белой поверхности, оставляя разводы бурой крови. Разворачивают и наносят череду ударов в лицо, не жалея собственные кулаки. Сильный удар в живот с ноги отбрасывает назад, выбивая чужим телом дверь в туалет, вываливаясь в коридор и отползая из последних сил, с ужасом глядя на приближающегося Криса. Ву казалось в конец озверел, продолжая наносить обидчику удары, наслаждаясь хрустом ломающихся костей и хрящей , не чувствуя ни малейшего сопротивления. Перед глазами стояло лицо омежки с испуганными глазами и следами от пощечин, увеличивая ярость в разы. А Кенсу находился в прострации, ничего не видя и не понимая. - Кенсу! - раздался грозный крик Бекхена, вырывая из оцепенения. Друг сидел рядом на коленях, тряся за плечи и вытирая мокрым платком лицо, стирая кровь и охлаждая следы от пальцев и ладошек. - Кенсу, приди в себя, он его сейчас убьет. - Бекки... - Да, мой хороший, это я. Все хорошо. Как себя чувствуешь? - Терпимо, - прислушиваясь к ощущениям, - Где Ифань? Бек, молча помогает встать и отодвигается, открывая обзор на выбитую дверь. Крис кидал по всему коридору тело, ошалело нанося удары насильнику, который был уже не узнаваем из-за обилия крови, Чанель безрезультатно пытался остановить друга, получая наравне с обидчиком. Кенсу вырывается из рук Бена и, прихрамывая подходит к альфе, обнимая со спины и крепко прижимаясь. - Ифань, пожалуйста хватит. Если ты его убьешь, будет куда хуже. Ву останавливается, разворачиваясь и смотря в глаза До, сжимая узкие плечи, встряхивая. - Почему ты себя не бережешь? Я не всегда буду рядом! Ты же знал, что у тебя скоро течка, почему не принял таблетки, или может ты просто напрашиваешься?! - полу кричит полу рычит альфа, зло глядя на парня. - Ты же сам запретил! - вскрикивает омега, отвешивая звонкую пощечину старшему, разворачиваясь и быстро скрываясь в толпе студентов, замерших в шоке, чувствуя, как глаза начинают жечь от обилия горьких слез обиды, но не при всех, эти слезы не увидит никто. - Мудак! - ужасающе шипит Бекхен, проходя мимо него и опускаясь на колени рядом со своим альфой, который удивленно смотрит на друга, который глядит в след убежавшей пары, выпадая из реальности. В его в голове, как в замедленной съемке сменяются кадры будто из старого кино: аптека, разговор, свой запрет и полные боли и обиды глаза Кенсу минутой ранее. - Ты как? - шепчет Бек, аккуратно касаясь разбитой губы и скулы, рассеченной брови. - Жить буду, - фальшиво улыбается Пак, надеясь успокоить парня, пытаясь встать, но ноги не особо слушаются и вообще становятся ватными. - Баклажанчик, я же тяжелый! - восклицает он, когда именуемый овощем, помогает встать и наваливает высокую фигуру на себя, скрываясь под рукой рыжего, делая несколько шагов. - Друг, ну ты и мудло! - тянет последнюю гласную Чан, опираясь на свой "костылик", поравнявшись с китайцем. Крис смотрит на парочку, медленно шествующую по коридору университета, сейчас он как никогда согласен со своей характеристикой и догнав их перекидывает рыжего на себя, освобождая красного и тяжело дышавшего омегу. Они молча доходят до комнаты бекончика в общежитии и уложив младшего альфу на кровать, китаец садится на стул. Бек стучит шкафчиками и найдя белую шкатулку возвращается к старшим. Нежно обрабатывает ранки на лице рыжего, дуя и аккуратно протирая пострадавшую кожу ватным диском с перекисью, заклеивая детскими пластырями с мишками. - А ты сам! - буркает он, кидая в Ву бинтом, тот кивает, но продолжает сидеть неподвижно. - Я с кем разговариваю, шпала бешеная! - две пары глаз удивленно смотрят на красную мордочку пыхтящего омеги. - Чего уставился, забор разрисованный?! - Бекки... - зовет Пак, дергая того за руку. - Что Бекки!? Болеешь-болей, а мне рот не закрывай! - срывается он. - Ты, зараза двухметровая, совсем себе мозг отбил? Или отродясь слабоумный! Это ж надо было такое сказать! Что? "Напрашиваешься"? А может вообще сам полез на него или он всю сознательную жизнь мечтал быть отраханным в грязном туалете, а ты, сука, всю малину обосрал! - верещал Бек, прожигая взглядом китайца, смотрящего в пол. - Что? Стыдно тебе? Стыдно? А поздно, профукал ты момент! Бедный мой Додо, такая жопа в пары попалась! Он так испугался, получил так сильно, а ты нет, чтобы успокоить накинулся на него! А знаешь, все,что произошло полностью твоя вина! Если бы ты не запретил пить таблетки, его бы не попытались изнасиловать! - Знаешь, Крис, он в чем-то прав, - произносит Чанель, когда младший замолкает, чтобы отдышаться и набрать в легкие побольше воздуха для второй волны крика. - Никогда бы не подумал, что с таким умом, можно быть таким дураком. Олимпиады по физмату пожалуйста, мы решим за полчаса, а что с собственной омегой делать не можем. - Чего расселся, сволочь, поднимай свою задницу и иди просить прощения, и не дай бог ты его не вымолишь, я тебя, мерзавца, в фарш прокручу и котлет наделаю для бешеных собак. И поверь, меня никто не остановит! 15 лет за твое убийство не так уж и много, да хоть 30, но подыхать ты будешь медленно, ужасно и в муках! - шипит парень, ввергая присутствующих в настоящий ужас. Крис сглатывает, не находя в глазах напротив преувеличения. - Я пойду, - произносит он и поднимается. - Попутного ветра в горбатую спину, только рожу свою мудацкую в порядок приведи, а то он за тебя, уебка, испугается! - кричит Бен ему в след и запускает огромную книгу в только что закрывшуюся дверь. - Ты бы поосторожнее был со словами, я не в состоянии сейчас тебя защищать. Не боишься? Может, ты бессмертен или на крайняк застрахован? - спрашивает Чанель, удивленно и весело смотря на парня. - Нет, не боюсь, он мне ничего не сделает! - С чего это такие выводы? - Ну, я же твой! - гордо заявляет Бекхен, опускаясь к своему альфе и чмокая в губы, а потом ойкает, слыша тихое шипение из-за потревоженной ранки. Крис во второй раз за день полностью согласен со своей далеко не лестной характеристикой. Бек прав во всем, в каждом слове и утверждении. Альфа быстро заходит к себе, умывшись и переодевшись, мчится к омеге, прошмыгнет в дверь подъезда и поднимается на нужный этаж, по сладкому запаху определяя нужную квартиру. Давя на звонок и стуча, зовет хозяина. - Кенсу, открой, это я. Не бойся, открой. Кенсу, прости меня пожалуйста! Прости меня, я просто очень испугался за тебя. Меня охватил ужас и ярость, которую обуздать было невозможно. - говорил он, а в коридоре, держась за стену стоял омега, одергивая себя каждый раз от желая открыть, - обида хоть и не сильно, но держала его. - Я просто неимоверный идиот! Кенсу, не оставляй меня, ты мне просто необходим, я без тебя не смогу... Я исправлюсь... Кенсу-я, я тебя так люблю... Прости, что я... что я тебе и зонт, и дождь... Замок щелкает и дверь медленно открывается, являя уставшего и подрагивающего До. Ву срывается с места и сжимает хрупкое тельце в крепких объятьях. Младший расслабляется в кольце рук, прижимаясь всем телом. Гость глубоко вдыхает и чувствует, как по коже прошелся разряд электрического тока, шалея от сладкого аромата, напоминающего ваниль. - Если ты меня сейчас прогонишь, я пойму и тут же уйду, - хрипит альфа, стараясь не дышать и собрать последние крупицы самообладания. - Если ты сейчас уйдешь, можешь больше не возвращаться, - таким же голосом отвечает младший. Вот оно разрешение, зеленый свет, который срывает все замки, сметая все на своем пути. Губы сливаются в страстном и голодном поцелуе, язык проникает в горячий рот, исследуя небо, ряд зубов, проводя по деснам, вызывая стон, от которого окончательно срывает голову. Крис, приподнимает его и ногой закрывает дверь, прижимая спиной к стене. Тот болезненно стонет и шипит. - Больно, - шепчет он, немного морщась. Старший серьезно смотрит на него и рывком снимает растянутую кофту с длинными рукавами. То, что он видит, ему совершенно не нравится. На спине, где лопатки красуются два больших синяка, один огромный и овальный на животе, ближе к ребрам и россыпь маленьких на плечах и руках, а на запястьях красные кровоподтеки. Парень жмется, пытаясь скрыть фиолетовые следы на своей коже. - Прости, мой маленький... - Ты не виноват, - шепчет он, прижимаясь к широкой груди. Ву бережно, словно в его руках фарфоровая кукла, которая может рассыпаться от любого прикосновения, подхватывает под бедра и несет в спальню, укладывая на кровать, нависая сверху. Тот жмется и краснеет, ища чем прикрыться, но не найдя чем, просто прикрывает изучающие глаза ладошкой. Старший бархатно смеется, убирая "ширму" и покрывая кисти многочисленными поцелуями. - Ты очень красивый, - шепчет, стягивая с него широкие и мокрые шорты и с себя майку. Он не врет, потому что тело лежащее под ним и правда красиво. И даже ужасающие повреждения не портят его. Бледная, полупрозрачная кожа с россыпью родинок, как созвездий на ночном небе, сквозь которую бирюзовыми лентами путаются пульсирующие вены. Острые резные ключицы гипнотизируют, а выпирающие, ребра, косточки таза и впалый живот, вызывают желание прикоснуться, стройные ножки завораживают, и альфа понимает, что от одного вида дыхание перехватывает и возбуждение заставляет дрожать от предвкушения. Но синяки, напоминают о боли, которая отрезвляет и напоминает о нежности, которая ему сейчас так необходима. Кенсу застывает в ожидании, он знает, что альфа не причинит ему боли, но все равно немного страшно от этого непонимания и не знания дальнейшего. Глаза бегают по накаченным рукам и груди, разглядывая многочисленные татуировки. Черные рисунки завораживают, заставляя сердце биться чаще, черепа, непонятные узоры, символы и пентаграммы, приковывают взгляд и манят прикоснуться к ним. Ву наклоняется и нежно целует, привлекая внимание на себя, опускаясь цепочкой с губ на шею, грудь и живот, останавливаясь на косточки таза, возвращаясь назад проводя языком по коже на сонной артерии, оставляя красный засос. - Сделай это... - не своим голосом просит омега, блаженно закатывая глаза и открывая полный доступ. - Ты уверен? - Как никогда... Крис целует красное пятнышко и впивается зубами, слыша сладкий вскрик, чувствуя металлический привкус крови на языке. Размыкая челюсти и слизывая бордовые капельки наблюдает, как на шее появляется метка, ветвясь черным узором, обрамляя ключицу, опускаясь к сердцу, ветвясь на груди. Кенсу, впивается ногтями в руки, оставляя красные полосы под слоем рисунков, хватая ртом воздух и выгибаясь. - Крис, пожалуйста, мне больно... - стонет он, ерзая на мокрой простыни. Альфа мочит пальцы в обильно текущей по бедрам смазке, массирует кожу вокруг, а потом проникая в красное колечко напряженных мышц, вызывая болезненный стон и дрожь во всем теле. Нежный поцелуй завлекает, отвлекая от новых ощущений, пока фаланги останавливаются, давая привыкнуть, а потом медленно погружаются во внутрь. Сначала один палец проникает, аккуратно проводя по стенкам сжимающего его ануса. Он начинает постепенно двигаться по окружности, растягивая мышцу для еще одного пальца. С появлением второго с губ стали срываться стоны блаженства, а когда подушечки нащупали маленький комочек нервов и не сильно надавили, вырвался первый вскрик, а плечи оторвались от кровати. Сладкая пытка продолжалась, вновь и вновь выбивая из легких воздух и заставляя выгибаясь в спине, как кошка. - Крис, я больше не могу... Давай... - хрипит омега, тяжело дыша и содрогаясь от каждого прикосновения. Тот кивает, снимая с себя джинсы вместе с бельем. Собственное возбуждение болезненно тянет и пульсирует, сочась маленькими белесыми капельками. Еще один нежный и тягучий поцелуй и головка медленно погружается в анус, вызывая блаженный крик. Старший останавливается, давая время привыкнуть, шепча что-то на ушко, нежно поглаживая плечи и щеки, которые горят от смущения и обилия сладких поцелуев. Ощущения накрывают оглушительной волной, когда омега сам придвигается ближе и насаживается. Крис рычит в припухшие губы делая несколько толчков, ловя громкие стоны. Движения становятся то медленно-тягучими, то резкими и быстрыми, то замирают и постепенно нарастают. Время теряет счет, спина старшего принимает все новые и новые царапины, воздух нагревается, становясь тяжелым, а по телам тонкими ручейками течет пот, челка прилипает ко лбу, Кенсу содрогается от каждого толчка, срывая голос и кусая чужие губы и плечи, прижимаясь к липкой груди. Оргазм накрывает их одновременно, выбивая хрип, когда альфа изливается в До, наваливаясь сверху. Узел быстро набухает, еще шире раздвигая стенки ануса, вызывая все новые стоны блаженства и дрожь во всем теле. Крис поворачивается на бок, удобнее устраивая младшего в объятьях. Омега тяжело дышит, хватая ртом воздух и содрогаясь от накатывающих волн блаженства. Сцепка дарит каждому не передаваемые ощущения долгое время. Когда узел отпускает, Ву покидает обессилившее тело. Кенсу обнимает его за шею, засыпая в кольце рук старшего. - Надеюсь ты любишь детей... - шепчет он, перед тем, как провалиться в сон, уже не слыша тихое "Очень" с улыбкой, не ощущая нежные поцелуи в щеки, губы, макушку, не слыша, как шуршит одеяло, которым накрывает их старший. Единственное что понимает, чувствует и знает, что он счастлив, - а остальное не важно...