Одиннадцать

Высокий импозантный мужчина стоял перед железной дверью и рылся в сумке в поисках ключей от квартиры. День с самого утра не задался: рушились все планы, искажая изначально поставленные цели и сбивая с изначально намеченного пути. И то, что кофе был пролит на важные документы, уже не казалось таким серьезным происшествием в сравнении с проблемой совершенно нелепого характера: ключи никак не находились. Уставший, раздраженный, он просто хотел побыстрее попасть домой, принять прохладный душ и завалиться спать. Пожалуй, в этот момент его больше ничего не волновало, и мысль, что дома уже кто-то есть, совсем не хотела устаканиваться в перегруженном мозге. Ключи отыскались во внутреннем кармане пальто, и дверь с глухим щелканьем замков наконец-то была открыта. Привычные движения; пальто надето на вешалку и спрятано в шкафу, ботинки пристроены на обувной полке, а руки уже вовсю растирают уставшее лицо, на котором блестели сонные глаза карего цвета. Виктор подошел к закрытым дверям ванной комнаты и уверенный, что в квартире он один, резко дернул дверь на себя, да так и замер на пороге, впитывая в себя почти забытый образ. Под струями воды в клубе пара спиной к нему стоял высокий мужчина и смывал пену с коротких темных волос. Хорошо очерченные мышцы перекатывались при каждом движении его тела, которое даже с возрастом не утратило своей красоты. Кирилл в свои тридцать четыре по-прежнему оставался шикарным мужчиной с нетронутыми сединой каштановыми волосами, крепким телом и аппетитной задницей, которая еще в молодости не давала покоя Виктору. Тонкие пальцы скользили между прядками волос, оглаживали шею и медленно водили по всему телу, смывая остатки пены. - Давно ты вернулся? – Кирилл замер, услышав знакомый голос за спиной и медленно обернулся, встречаясь взглядом с глазами Виктора. - Сегодня днем. – Мужчина выключил воду, вышел из душевой кабинки и накинул на свои бедра большое синее полотенце, совсем не стесняясь своей наготы. – Соскучился? И не дожидаясь ответа, проскользнул мимо Виктора, направляясь прямиком на кухню. Витя еще несколько минут стоял поглощенный своими мыслями, а затем скинул с себя оставшуюся одежду и залез под обжигающие струи воды, совсем забыв о том, что хотел принять прохладный душ и после завалиться спать. Планы поменялись. Когда все это началось? Полгода назад, год, а может лет пять назад, когда Кирилл сменил работу и стал пропадать в постоянных командировках? Сколько лет они уже вместе? Одиннадцать. В это сложно поверить, но годы неумолимо складывались в новые даты, а двое мужчин по-прежнему оставались вместе. Вот только возраст брал свое: характеры менялись, закалялись под натиском проблем, вырабатывалась жизненная позиция, а былая страсть осталась только в воспоминаниях. Виктор был старше на пять лет, с уже поседевшими висками, сеточкой морщин вокруг глаз и уголков губ. Он был опытнее, внимательней, где-то рассудительней своего любовника, но в то же время слишком поглощенный собственной карьерой. Пожалуй, это и стало причиной того, что в какой-то момент отношения стали меняться, и далеко не в лучшую сторону. Сначала появились глупые ссоры на пустом месте, затем неоправданные оскорбления и недовольство, которое постепенно вытесняло остальные чувства. А ведь они любили друг друга. Любили так, что все беды казались сущими пустяками, а отчужденность близких и родных людей – всего лишь очередным жизненным препятствием. У них не было понимающих друзей, только те, что появились со временем и отчасти были такими же, как и они сами. Кто-то би, кто-то гей, а кто-то просто терпимей. Родители не приняли, не поддержали, как и приятели с еще школьной и студенческой скамьи. Но это не помешало им обоим добиться в этой жизни немало высот, определиться с жизненным планом и упорно следовать намеченным целям. Они справлялись, и только потому, что всегда были вместе и поддерживали друг друга. А потом... Потом все пошло на спад. Слишком много работы, новые приоритеты и новое недовольство. Кирилл ушел в новую работу, мог месяцами не появляться в их квартире из-за очередной внеплановой командировки, а Виктор безвылазно просиживал вечера в своем офисе. И может быть, со временем все бы и изменилось, но никто из них ничего не предпринимал. Оба мужчины просто плыли по течению, больше не стараясь поддерживать многолетние отношения, которые когда-то были основой всего. А дальше – хуже. Вместе с чувствами ушел и секс. Тот жизненно важный и необходимый процесс, который был неотъемлемой частью любых отношений, приносящий глубокое удовлетворение и подпитывающий то крепкое чувство – любовь. Но интересней было другое: никто не изменял, не искал отношений на стороне и не довольствовался мимолетным флиртом. То ли возраст, то ли все еще живущая любовь в двух мужских сердцах не давала им что-то менять. И вот сейчас, стоя под душем, Виктор собирал по маленьким кусочкам их общие воспоминания, чередовал яркие события и вспоминал, как было ахуенно вбиваться в Кирилла, заставлять его стонать и срывать голос, а после ухаживать за ним, как будто им все еще нет тридцати. Сколько уже у них не было секса? Почти год, но и до этого секс был все реже и реже и больше напоминал механические отточенные до мелочей движения. И за этот год никто не перешел невидимую границу, лишь изредка снимая напряжение рукой, и то только потому, что каждый был занят до полного изнеможения. Кухня встретила запахом крепкого кофе, подогретого ужина и слишком знакомым взглядом серых глаз под тонкой оправой очков. Виктор молча окинул взглядом своего любовника и в который раз за последнее время отметил, что, несмотря на возраст, тот все еще остается в хорошей форме. А вот он потихоньку уже начинает сдавать позиции. Все-таки в тридцать девять под налетом изматывающей работы уже не кажется, что вся жизнь впереди. Первая седина, морщины, уже не такие крепкие мышцы живота и взгляд – полный уверенности в завтрашнем дне, но только не в своей собственной личной жизни. - Завтра свободен? – Кирилл по-прежнему продолжал стоять у разделочного стола, опираясь об него ягодицами, полностью игнорируя стулья. Злость. Вот что почувствовал мужчина, глядя на Кирилла. Еще раздражение. Хотелось взять и просто вписать кулак в это самодовольное лицо. Но еще сильнее хотелось высказаться, поэтому он больше не стал себя сдерживать. - Свободен ли я? – Виктор поднялся со своего места и встал напротив мужчины. – Тебя, блять, не было два месяца, и ты мне так спокойно задаешь такой вопрос? - А что, плохой вопрос? – Ни один мускул не дрогнул на лице Кирилла, но только он знал, как тяжело ему удавалось удержать эту маску спокойствия. - Издеваешься, да? – Виктор не на шутку начал заводиться: - Если тебе настолько плевать на наши отношения, собирай вещи и вали обратно в свою командировку! Ха! А может, тебе еще и есть к кому туда ехать? Небось уже завел себе любовника, пока мотался по всем странам? А может их несколько, м? Виктор понимал, что его уже несет, что он зря все это наговорил, но остановиться смог только тогда, когда звонкая пощечина прилетела ему по лицу, да такой силы, что голову невольно мотнуло в сторону. Медленно, очень медленно повернув голову в сторону Кирилла, мужчина посмотрел в лицо человека, с которым прожил вместе больше десяти лет. И как он не заметил, что серые глаза стали немного светлее, а вокруг них расположилась такая же сеточка морщин, но не такая заметная, как у него самого? Или вот эти два волоска чуть выше виска, что подозрительно смахивали на седину. Или губы, что теперь были плотно сжаты, а уголки печально опущены вниз, являя характерные следы морщин от частого курения. Бред. Как он мог сказать все это, зная, что Кирилл никогда бы не подвел его, а если бы кого-то и встретил, то обязательно сказал бы все напрямую. А теперь он стоит посреди кухни и жалеет, что нельзя вернуть слова назад. Но... Можно извиниться. Одно резкое движение, и Кирилл перекинут через плечо Виктора. Один коридор, одна дверь, и мужчина довольно грубо скинут на постель. - Заебал! И все твои командировки тоже - заебали! – рявкнул Виктор, сдергивая с себя полотенце и толкая Кирилла на спину, усаживаясь на его бедра. - Я работаю и ты... - Заткнись! Грубый поцелуй, губы, сминающее чужой рот и болезненные укусы - такие, что все внутри сводит. Одна рука ощутимо сдавливает горло, а вторая спускается вниз, вытягивая между тел забытое синее полотенце. Нет никакой нежности, только давно забытое животное желание прижать, сделать больно и грубо оттрахать, позволяя прочувствовать все то, что копилось внутри и мешало спокойно жить. И нет сопротивления, а такое же ответное чувство, заставляющее вспомнить все те ночи, когда стоны превращались в вой, а тела были усыпаны синяками и следами от зубов. Они не просто любили. Они желали друг друга до дрожи, до скрежета зубов. И сейчас они вспоминали все это, отдаваясь и принимая в ответ. Виктор понимал, что еще немного, и ему просто сорвет крышу, поэтому, отстранившись, перевернул Кирилла спиной к себе, подтягивая его за бедра и утыкая лицом в подушку. - Терпи. - И мужчина коснулся сжатого колечка мышц пальцами, смазанными в геле. Левой рукой он провел путь от вздернутых ягодиц, перебирая пальцами позвонки и, дойдя до шеи, нажал, придавливая Кирилла к постели еще сильнее, одновременно с этим вводя первый палец. Долго и терпеливо он растягивал тугие стенки, желая поскорее войти и почувствовать весь этот жар, по которому уже успел изрядно соскучиться. Кирилл терпел, сжимая зубы и дыша через раз, когда уже три пальца старательно подготавливали его к почти забытому вторжению. Еще немного, и Виктор заменил свои пальцы на член, чуть надавливая головкой на растянутый вход, и одним резким толчком вошел на всю длину. - Ха-а... - Один стон на двоих и терпеливое ожидание. Виктор выдержал только минуту и сразу же двинулся вперед, соприкасаясь пахом с соблазнительной задницей, покрытой бисеринками пота. Движения стали быстрее, жестче, но даже Кириллу, несмотря на все еще не прошедшую боль, это было по кайфу. Он стонал, иногда срываясь на хрип и тихий протяжный вой, но упорно толкался навстречу Виктору, который как обезумевший таранил своего любовника. Хотелось еще больше, еще сильнее, но оттянуть оргазм Виктор так и не сумел, выплескиваясь глубоко внутри Кирилла, и тут же выскользнул, перевернул того на спину, заглатывая пульсирующий член почти на всю длину. Хватило всего несколько движений, чтобы почувствовать мимолетное напряжение и с удовольствием проглотить сперму мужчины, которому всегда нравилось получать минет, да еще и таким завершением. Дождавшись, когда Виктор устроится сбоку от него и, тяжело дыша, прижмет к своей груди, Кирилл спросил: - Успокоился? - Нет. – Одно дурацкое слово. - Нет? – Чуть вздернув бровь, уточнил мужчина. - Нет, хочу еще. – И кровожадный оскал был тому подтверждением. - Блять, да ты издеваешься! – Кирилл резко подскочил, но тут же охнул от пронзившей его тело боли. - Лежи. Сейчас принесу мазь. – Виктор поднялся с постели и прошлепал босыми ногами в сторону ванны. Захватив там ее, он вернулся обратно в спальню и, перекатив стонущего мужчину на живот, принялся смазывать покрасневший вход. Немного посидев, Виктор все-таки прилег рядом с Кириллом и когда тот повернул к нему голову, тихо произнес: - Прости. Я был не прав. Кирилл долго рассматривал лицо своего любимого мужчины, отмечая все изменения за прошедшие два месяца, и принял для себя очень важное решение. - Я уволюсь. - Так будет лучше. – Виктор понимал, насколько сложно было принять такое решение. Понимал и то, что все это делалось только для него, и только его Кирилл мог пожертвовать любимой работой, чтобы он перестал загоняться и придумывать несуществующие причины его долгого отсутствия. Он знал, что Кирилл устроится на другую работу, что сможет подстроиться под новый ритм жизни, поэтому сказал всего одну фразу, несущую в себе и благодарность, и извинения, и, самое главное, что было между ними: - Я люблю тебя. И каждый из них в этот момент понимал, что есть вещи намного важнее работы, денег и уважения начальства и коллег. Например, желание сохранить отношения или просто одним поступком доказать свои чувства, которые даже спустя столько лет оставались настолько сильными, что сердце сжималось, доводя чуть ли не до раннего инфаркта.