Эмоции

Когда очередной сгусток песка ударяет в лицо, Хару начинает казаться, что до Адгунда он все-таки не дойдет. Столица Ратея не так далеко, – он видит сверкающее золото башен дворца – но полуденное солнце нещадно припекает голову даже сквозь плотную ткань одеяния, а ветер быстро усиливается, предвещая песчаную бурю. Хару покрепче перехватывает своего верблюда, и ускоряет шаг. В грудь Хару утыкается начищенная до блеска сабля, стоит ему только переступить ворота Адгунда. Взгляд безразлично скользит по рыжине волос, и из пересохшего горла вырывается только: - Торговец при дворе короля Ифина. Стражник хмыкает довольно и убирает саблю. - Что ж, тогда будьте добры прошествовать к султану Адгунда, - он оборачивается и кричит напарнику: - Нитори, проводи путника, пока песок во все щели не забился! Невысокий парнишка подрывается к Хару, и чуть ли не тянет его за собой, приговаривая сбивчиво: - Пройдемте за мной, господин, пройдемте. Скорее же! Когда они, наконец, достигают дворца, навстречу им выходит сам султан, в окружении своей свиты. Он игнорирует начинающуюся бурю и ждет, когда гость поднимется по королевской лестнице, после чего протягивает руку, украшенную многочисленными перстнями. Хару примыкает к одному из них губами, кланяясь в пояс, а султан смеется мягко и спешит проводить путника во дворец. - Давно ко мне не заглядывал никто из Ифина, - улыбается султан и затягивается трубкой, пока слуги раскладывают рядом подносы с фруктами. – Я уже и забыл, как выглядят подданные моего старого друга. Что привело тебя сюда? - Я отбился от каравана, когда мы проезжали Сену. Возвращаться в Ифин решил через Иррах. По дороге меня застала буря, - произносит Хару, делая глоток поданного вина. – Но я бы все равно вынужден был сделать остановку – мои запасы подходили к концу. - Можешь об этом не волноваться, - султан величественно вскидывает руку, сверкая перстнями. Он обтирает ладонь об расшитую в необычном узоре подушку и кричит кому-то громко: - Эй! Где мой сын? Неужели он не соизволит поприветствовать гостя? Правителю никто не отвечает, и он хмурится зло, - Хару видит, как слетаются на переносице брови, а длинные пальцы с силой сжимают трубку. Он уже поднимает руку в примирительном жесте, как в комнату заходит юноша, – вряд ли старше самого Хару – вальяжно ступает по персидским коврам и с непонятным вызовом смотрит на гостя. «Принц», - думает Хару и приникает губами к протянутой руке. Она ничем не украшена, а от бледной, слегка влажной кожи веет купальными благовониями, и Хару жмется в ямку между костяшек, задерживаясь на секунду дольше положенного, отчего принц порывисто выдергивает ладонь, кривя губы, и яростно глядит в холодные синие глаза. - Рин, - смеется султан, обращаясь к сыну, а Хару подмечает необычайно-быструю смену настроения, присущую правителю Адгунда, - наш гость прибыл из Ифина. Он не останется надолго, но, я уверен, ему у нас понравится. - Не сомневаюсь, - принц плюхается рядом и хватает с подноса кисть винограда. – Мое имя Рин, наследник и будущий правитель Адгунда. - Харука, - представляется гость, как бы и не замечая намеренного превосходства, сквозившего в речи принца. Вода затекает в уши и щекочет ноздри, когда Хару окунается в нее, утомленный тяжелым днем в безмолвной пустыне. Вода же говорит с ним, переливается девичьим смехом и шепчет томным голосом на ухо, стоит только погрузиться глубже. Хару закрывает глаза, и она подкидывает ему образы: нежная кожа, тягучий аромат благовоний, острая усмешка; принц смеется громко, запрокинув голову; принц ведет игриво пальцами по руке наложницы, принесшей вино; принц пьет это вино, а Хару на себе чувствует сладость напитка, колкость языка, остроту зубов… Он открывает глаза и резко выныривает из воды, - целовавший его мгновение ранее принц хохочет весело и зачесывает мокрые волосы рукой. - Так значит безразличие – это не постоянное выражение твоего лица! - Вы могли убедиться в этом и не таким откровенным способом, - Хару зажимает рот предплечьем и отводит взгляд, когда принц выбирается из воды и накидывает на голое тело шелковое одеяние. Голос по-прежнему сух, но сердце в груди скачет как бешеное. - Да? – с сомнением тянет Рин, разваливаясь неподалеку, и обращается к Хару. – Тогда каким же? Тот вопрос игнорирует и покидает воду, кожей лопаток ощущая внимательный взгляд принца. - По меньшей мере, подкрадываться так, это просто недопустимая… - Я принц! – вскидываясь, перебивает Рин. – Мне дозволено все! И покидает купальню. На следующий день Хару знакомят с дочерью султана – принцессой. Она точная копия брата, только в глазах ее плещется любовь ко всему живому, а на губах вместо грубого оскала застывает нежная улыбка. Она оказывается на удивление дружелюбной, и, в отличие от принца, высказывает гостю необычайное почтение, хотя при этом просит обращаться к ней по имени – Го. Она показывает Хару большую часть дворца и, посмеиваясь, решает заглянуть в спальню к брату. И все, что Хару успевает разглядеть, перед тем как спешно покинуть комнату, это спящее и вполне довольное лицо Рина, обнимающего одну из наложниц. Го, наконец, оставляет его одного, и Хару наблюдает за стихающей бурей за стенами дворца. Бледные руки обнимают его со спины, а острый подбородок ложится на плечо. Рин молчит, но Хару чувствует теплое дыхание на щеке. - Завтра на рассвете я покину Адгунд, - Хару накрывает его руку своей и нежно поглаживает пальцами костяшки. - Вот как, - принц усмехается, но в его голосе отчетливо сквозит разочарование. – Я бы хотел посмотреть на твой дом, но до совершеннолетия мне запрещено покидать город. Черт, да я даже из дворца без стражи выйти не могу! Хару улыбается невольно и вспоминает бешеный взгляд и крики о том, что принцу позволено все. Рин разворачивает его, наконец, к себе, хмурится, замечая еле заметную улыбку, и продолжает отрывисто: - Но ты ведь можешь остаться! Здесь. Со мной! В этот момент Рин напоминает Хару ребенка. Глупого, капризного, и невероятно развратного. Особенно когда целует порывисто, стягивает с себя одежду, совершенно не заботясь о том, что они в коридоре, на виду, и если кому-нибудь приспичит пройти сейчас здесь, то неприятностей они не оберутся. - Прекрати!.. – Хару отрывается от принца, запахивая одежду на его груди, но неосознанно притягивая ближе. – Так нельзя. Рин смотрит зло и обиженно, остервенело оттирает губы запястьем, скидывает с себя руки Хару и кричит громко, уходя: - Как же ты… раздражаешь! Хару не спит, когда Рин приходит к нему ночью. Постель прогибается под чужим весом, а теплая ладонь мягко ложится на лицо. - Прости меня, - тихо произносит принц и надолго приникает губами к Хару – не целует, просто жмется сильно, извиняясь. Он садится Хару на бедра, чувствуя его руки, несмело обнимающие за спину, и невесомо проводит губами по шее: - Я хочу сделать это с тобой. Сегодня. Сейчас. Рин охает от неожиданности, когда Хару переворачивается и прижимает принца лопатками к одеялу. - Если мы сделаем это, мне придется жениться на тебе. Рин отдаленно думает, что лучше бы он не узнавал Хару с этой стороны, ведь шутить тот не умеет – это ведь шутка? – и только чувствует: губы Хару, язык Хару, руки Хару. Хару становится слишком много. И эмоции. Эмоции Хару накрывают Рина с головой.