Взмывая вновь

Дракон сидел на краю утеса, с которого он три сотни лет назад начал свой первый полет как Беззубик. Небо было таким же ясным, как и тогда, но почти слепой дракон этого не видел. Его чешуя уже давно потеряла блеск, украшенная подпалинами и царапинами, а местами и вовсе отсутствовала. Но, несмотря на слепоту и слабый вид, дракон приходил сюда каждый день – на место, где теперь спит его брат. Беззубик повернулся к двум потертым камням и склонил голову в приветствии. Грузный мужчина, пахнущий яблоками, кивнул в ответ, даже зная, что дракон не увидит. Он подошел к надгробиям и убрал скопившийся на них мусор, провел рукой по грубо вырезанным словам. Эндир Громогласный, далекий правнук Иккинга. Старый дракон любил этого человека, как любил Стоика Обширного – уж больно походили друг на друга эти два викинга. Беззубик даже верил, что если бы старый вождь завел семью, то у него родился бы сын - вылитый Иккинг. Может, оно и к лучшему, что не женился: ему было далеко за восемьдесят, и не то чтобы он не хотел семью, да не сложилось. И не мог он больше смотреть на страдания дракона, который, как верный пес, триста лет защищал наследников своего названного брата. Викинг протянул руку к гладкой морде с белесыми глазами, ожидая решения фурии. Беззубик привычно ткнулся носом в шершавую ладонь – еще одно воспоминание всплыло в его памяти. - Ну, здравствуй, старина, - Эндир похлопал старого соратника по спине. - Полетаем? Дракон согласно рыкнул, поднимаясь на слабые лапы, и повернулся к всаднику. Старый викинг слегка неуклюже залез в седло и расправил искусственный хвост. Беззубик прыгнул с утёса и, поймав порыв тёплого ветра, поплыл по нему, словно рыба по волнам. В его памяти всплывали картины далекого прошлого. Он прикрыл уставшие глаза, давно уже доверяющий своему наезднику, и взял вверх, как в свой первый полет с новым хвостом. В этот раз полет будет последним. Воспоминания мелькали рядом с ним, завлекая в свои глубины. Уже нет старого слепого дракона - ему снова двадцать, как и человеку, сидящему на его спине: он развел руки в стороны, подражая могучему зверю, и Беззубик, даже сквозь столько лет, чувствует восторженное биение сердца своего брата. Он слышит мелодичный и переливчатый смех за своей спиной. Дракон вздрогнул, на секунду потеряв поток воздуха. Астрид. Беззубик отдал бы все, чтобы никогда не узнать, что такое отчаяние. Он впервые испытал его, когда столь любимая ими Астрид не проснулась. Дракону понадобилась неделя неусыпного бдения, чтобы убитый горем Иккинг не сбросился с обрыва. Их обоих успокоило лишь одно – она прожила долгую и счастливую жизнь, не испытав потерь, и ушла без боли, чувствуя родное тепло рядом. Астрид настояла на том, чтобы ее похоронили на том самом утесе, где ее муж впервые оседлал дракона, ибо ее жизнь была связана с Иккингом и небом. Никто не посчитал себя вправе оспорить ее желание. Теперь она спит здесь, а вся ее могила поросла незабудками, напоминая о цвете прекрасных глаз. Иккинг прилетал к ней каждый день, пусть даже ненадолго. Сначала плакал, а потом стал делиться своими мыслями, как делал всегда. Все рассказывал ей о безумствах их детей. Когда старший сын стал готов к тому, чтобы стать вождем, Иккинг просто улетел, не сказав никому ни слова, а через день его нашли рядом с могилой его любимой Астрид. Он лежал на спине, величественный и сильный, словно прилег отдохнуть… если бы только не воющий Беззубик рядом с ним. Дракон яростно взмахнул крыльями, улетая прочь от болезненных воспоминаний - от зеленых глаз друга, в которых померк свет, и тихого шепота: «Спасибо за все, брат». Иккинга похоронили рядом с Астрид. Беззубик не дал бы сделать иначе - ведь он так их любил. Дракон не знал, почему остался. Несколько лет он потерянно слонялся по деревне, изредка взлетая в небо, когда позволял детям Иккинга сесть на него. Сотни раз он приходил на этот утес, смотря, как рассвет превращается в закат, и часто ему казалось, что его брат сидит рядом. Как же Беззубик был рад этому обману чувств. В один день сюда пришел и Содрек - старший сын Иккинга. В тот день они долго сидели вместе, несмотря на то, что ему нужно было следить за деревней. Он все о чем-то говорил с ним, хотя дракон не нуждался в общении, но сын упорством пошел в отца. С того дня молодой викинг часто приходил на могилу своих родителей, составляя компанию старому другу отца. Однажды он едва не погиб от стрелы, сбившей его дракона, и Беззубик решил, что он обязан защитить детей своего брата. Но люди не живут долго, и мало-помалу сердце слишком умного дракона начали сжимать тиски пережитых потерь. И вот он здесь - летит по чистому небу, а на спине его последний всадник. Скоро все кончится, скоро он опять будет… свободным? Беззубик не хотел быть свободным, да, он мечтал о небе, но оно было слишком пустым и тоскливым без Иккинга. Он хотел, чтобы боль в его сердце прошла. Дракон грузно приземлился на землю и, дождавшись пока всадник спешится, подошел к надгробиям. Пора. Эндир все понял и, скрепя сердце, обнял старого друга. - Прощай, старина, - он утер предательские слезы и кивнул в сторону могил. – Ты уж там найди их, довольно вам порознь быть. Я тут за всем пригляжу, не переживай. Дракон улыбнулся и прижался головой к плечу старого викинга. Он найдет, обязательно найдет. Эндир расстегнул ремни седла и снял искусственный хвост, положив рядом с надгробием прадеда. Беззубик лег между двумя камнями, положив голову на могилу Иккинга, а хвостом обвив надгробие Астрид. Он на мгновение поднял пасть вверх и в воздух с характерным звуком взлетел его последний залп. Тяжелая голова опустилась на траву и слепые глаза закрылись веками, но Эндир был готов поклясться, что в последнюю секунду они были похожи на два зеленых камня. Беззубик летел среди белых облаков, чувствуя всадника на своей спине. Он резко крутанулся, желая сбросить наглеца, но тут услышал голос, от которого чуть не забыл, как махать крыльями: - Беззубик, все хорошо. Фурия повернул голову, насколько позволяло его телосложение, но напрягаться было ни к чему – его наездник сам наклонился вбок, попадая в поле зрения дракона. - Здравствуй, брат, - Иккинг потрепал друга по голове. – Мы тебя уже заждались. Беззубик издал радостное урчание, падая в белые облака и взмывая вновь. Спустя десятки лет викинги приходили к двум диковинным могилам, обвитым скелетом дракона, прося удачи в небе. За все это время никто не решился потревожить их покой. И хоть их род прервался, а имена погребенных давно забыты, но их достояние не утрачено. Пусть люди забудут о них, об их подвигах, но они не забудут одного - как приручить дракона.