Мать моя Орочимару! У меня прям дежавю!

POV Наруто

      В Академии мы с Саске решили пока не афишировать наше настоящее друг к другу отношение. Это было бы слишком подозрительно. Столько лет вместе проучились, игнорируя, а тут вдруг… В общем, мы с Ястребом, два параноика-конспиратора, встретились. Постоянно играть на публику тяжело (хотя я занимаюсь этим уже два года подряд, без единой возможности просто побыть собой), поэтому мы с Учихой решили постепенно приучать окружающих к правде, пусть и частичной. При других мы общались очень редко и обменивались крайне сухими и скупыми фразами. Позже это плавно перетечёт в дружбу и соперничество (уже при зрителях, да), но пока придётся довольствоваться этим. Хотя мы всё равно довольно часто встречались.       На следующий день после того, как я узнал, что здешнего Саске заменили на моего старого-доброго друга, мы вновь встретились. Вечером, на моём дальнем полигоне. Нам нужно было обменяться информацией. Расспросить друг друга, ведь мы провели довольно много времени порознь, и надо было заполнить пробелы. Обладатель Шарингана активировал своё додзютсу, а я в ответ сконцентрировал немного чакры Кьюби. Мы хотели поговорить в моём подсознании. Так как Шаринган у моего товарища был ещё не совсем развит, мне пришлось воспользоваться силой Курамы. Однако я делал всё по минимуму, чтобы не всполошить сенсоров. Сидели мы, кстати, в одной из небольших пещер-тупичков в этом лабиринте, моём внутреннем мире. Девятихвостому не нравились Учихи, да и нам требовалась хотя бы иллюзия уединённости, хотя мой рыжий и хвостатый друг всё равно сейчас всё услышит.       – Что-то твоя обитель претерпела изменения, усуратонкачи, – проговорил Саске, оглядываясь.       – А у тебя нет, что ли? – отозвался я, надумав себе кресло. Моё подсознание, в конце концов. Однако пришлось так же материализовать кресло и для моего товарища. А то взгляд у него больно грозный, хах.       – Да и выглядишь по-другому, – проигнорировал брюнет мой вопрос, рассматривая меня и садясь во второе кресло. Вы же помните, что после слияния я превратился из двадцатидвухлетнего парня в шестнадцатилетнего подростка? Ну, вот.       – А сам-то? – фыркнул я, рассматривая образ Саске.       Он тоже из парня в форме АНБУ превратился в подростка и выглядел так же, как и на Четвёртой Войне. Серая рубашка с молнией спереди и с короткими рукавами (и, конечно же, символом клана Учиха на спине). Начиная с живота и до колен, на моём друге была синяя ткань (лично мне это напоминает диковинную юбку), которая держалась на фиолетовом поясе ака канате, как у Орочимару. Также этот «бантик» поддерживал и ножны с катаной, что располагались сзади. На руках были короткие наручи, а на ногах – высокие чёрные ботинки.       В ответ на мою реплику Учиха лишь пожал плечами. Я же сразу перешёл к делу и спросил, что происходило в нашем мире после моей смерти. Ответ меня не порадовал.       – Для всего мира это был шок и удар, – начал Саске. – Смерть одного из главных героев последней и самой великой и нашумевшей войны… Думаю, ты представляешь, какой была реакция. Целую неделю длился траур во всех странах. В Великой Пятёрке точно. Тебя, добе, оплакивало всё человечество. Коноха же развела бурное расследование. Судя по всему, тебя просто отключили от аппаратов во время сна, что и привело к смерти.       – Значит, вот оно как, – вздохнул я, проводя рукой по лицу. – Значит, это было чьих-то рук дело. Я-то думал, что это болезнь доконала меня. Ладно, теме, что там дальше?       – Были опрошены все АНБУ, – продолжил говорить Саске. – Не только те, которые охраняли тебя в тот момент, и даже не те, которые вообще когда-либо сторожили твою палату. Нет, были опрошены абсолютно все, а позже и джоунины, чуунины, генины… Огромное количество людей проверяли документы, пытаясь найти какую-нибудь ошибку или несоответствие. Была установлена слежка за каждой подозрительной личностью. Несколько батальонов АНБУ и джоунинов A- и S-класса постоянно дежурили внутри деревни, разыскивая предполагаемых виновников даже среди гражданских. Кто угодно мог оказаться крысой, предателем или же замаскированным врагом. Пятая же хотела раз и навсегда покончить с этим. Однако это ничего не дало. Почти полгода пытались найти виновника или виновников, но не было ни одной зацепки, – тяжёлый вздох. – Вскоре Хокаге-сама была вынуждена свернуть всю деятельность. Если тебе интересно, то могу рассказать и об огромном памятнике, что возвели в твою честь.       – Не стоит, – поморщился я. Ну не люблю, когда меня вот так вот восхваляют. Неприятно, да и чувство вины гложет. Все мои друзья погибли на войне, я не смог их защитить, да ещё и выжил. А меня, к тому же, почитают. – А Шикамару?.. – я взмахнул рукой, пытаясь без слов донести суть своего вопроса.       – Плохо, – коротко отозвался Учиха. – Закурил с удвоенной силой. Годайме, если бы не пост и Шизуне-сан, спилась бы.       Я молча посмотрел на него, ожидая услышать, что же было с ним самим. Однако эта скотина всегда, сколько я его помню, была замкнутой. Я же упоминал, что он всегда скрывает свои истинные чувства? Вот и сейчас, полудурок, попытался. Но пусть не надеется, со мной этот трюк не пройдёт.       – Нормально, – сухо ответил брюнет, отведя взгляд. Был АНБУ, знал, что этим выдаёт себя с головой, но, как и всегда, ничего не мог поделать. Я слишком хорошо его знал, чтобы купиться на все эти якобы непроницаемые взгляды и каменные лица. Вот он и предпочёл просто отвести взгляд, молча признавая, что сейчас соврал. Счёл это лучшим вариантом, чем посмотреть мне в глаза и позволить прочитать свои эмоции.       – А я тогда призрак внебрачной дочери Второго Казекаге, – хмыкнул я, но продолжал серьёзно и без намёка на смешинку в глазах смотреть на Учиху. – Выкладывай.       Тишина была мне ответом.       С одной стороны, я был разочарован и возмущён. С другой – даже рад, в некотором смысле. Было неприятно слышать о страданиях близких мне людей. Ну, ещё было понимание мотивов Саске. У него были проблемы с выражением своих эмоций, особенно по отношению к кому бы то ни было. И он даже под пытками не признался бы, что тяжело переживал мою смерть. Мне же оставалось лишь наслаждаться мимолётными беспокойными взглядами, которые имели место быть крайне редко, учитывая мою живучесть, тихими усмешками самым краешком губ и прочими намёками на эмоции. Незнакомцы ничего не могли сказать, основываясь на подобных мелочах. Они просто-напросто не знали, что это значит. Я же всегда читал Саске как открытую книгу. К слову, он всегда был намного эмоциональнее Итачи, сам Саске так говорил. Однако все печальные события, что выпали на долю моего друга, а также служба в АНБУ, где требовалось скрывать свои эмоции, заставили его стать таким мрачным молчуном. Унылым дерьмом, иначе говоря. Но, пожалуй, даже Шикамару (единственный выживший после войны из нашего поколения, если не считать нас с Саске) не догадывался, что все эти чувства никуда не исчезают. Они блокируются и копятся, так было все эти годы. Сейчас, после слияния с наивной детской душой здешнего Саске, вулкан по имени Учиха готов вот-вот рвануть. Я же говорил, что читаю его как открытую книгу? Ну вот. Например, я готов отдать голову на отсечение, что Ястреб этой ночью не сомкнул глаз, пытаясь осмыслить всё происходящее. И тот факт, что его драгоценный лучший друг, которого он считал погибшим, жив. Честно говоря, у меня тоже были подобные мысли, мешающие спать всю ночь.       – Из-за чего ты умер? – мне надоело сверлить обладателя Шарингана взглядом, поэтому я, нет, не сдался. Временно отступил. Смена темы – неплохая тактика.       – Сначала я не мог вспомнить, – начал Саске, – но мне удалось. Необычный голос сказал, что я на Грани и что я мертв. Он говорил про каких-то придурков, а затем добавил, что моему другу нужна помощь. После я очнулся в детском теле. Сразу же ударили по мозгам воспоминания моего отражения в этом мире. Я весь день двигался на автомате, будучи скорее беспомощным зрителем, наблюдая за всем глазами этого мальчика. А на следующее утро его душа испарилась, и «руль» перешёл ко мне.       – Хм, – я нахмурился, вспоминая мою встречу с тем непонятным Голосом на Грани. Спустя несколько секунд пришло озарение. – О, а ведь это было вполне предсказуемо!       – О чём ты? – недоумённо спросил Учиха, приподняв одну бровь.       – Я тоже был на Грани, – стал пояснять я, – и тот же самый голос сказал мне, что я умер. Говорил про каких-то придурков, как и тебе, видимо, а также то, что вместе со мной отправит моего друга. Нескольких, если повезёт. Первый это, скорее всего, Курама. А второй ты.       – Зачем?       – Говорил же, не знаю. У Высших там свои разборки, – пожал плечами я. – По крайней мере, так сказал Ку.       – Что произошло за эти два года? – через некоторое время спросил Саске.       Я решил, что надо бы избавиться от этой тяжёлой, угнетающей атмосферы, поэтому нацепил маску энтузиазма и энергичности и стал эмоционально рассказывать обо всех своих приключениях, активно жестикулируя и вставляя своё любимое «даттебайо». Жаловался на придурка Киоши, сетовал на иронию судьбы, которая сделала Нагато моим старшим братом. Конечно же, не мог не прихвастнуть своими успехами в тренировках. За два года я с нуля развил это тело до невероятных высот. Даже для генина это ого-го. Шаринганистый фыркал, закатывал глаза, улыбался краешком губ. Я же, желая лицезреть более бурную реакцию, подразнил его, сказав, что он, пусть и хорош в тайдзютсу, но в техниках пролетел. Я-то знаю уже и B-, и A-ранг. Саске как-то подозрительно заткнулся и задумчиво уставился в пространство. Видимо, прикидывал, над чем будет работать в дальнейшем. Не хочет уступать такому добе, как я, тебайо.       Шутки шутками, но всё ещё осталась парочка серьёзных тем, о которых я хотел бы поговорить. Например, как Саске умер. Меня отключили от аппаратов, которые, при моей-то болезни, были жизненно необходимы. А что с Ястребом стряслось? Ну, тогда он и поведал мне эту историю.       – Скрытый Водопад захватил власть в Стране Горячих Источников, а затем покусился и на остальные мелкие страны, – рассказывал Саске. – Шевеления у них начались ещё до твоей смерти, но никто не обращал внимания. Чёрт, Пятёрка Великих Стран закрывала на всё глаза, пока Таки не напала в открытую на Суну, – я глубоко вздохнул, закипая и мрачнея с каждым произнесённым Учихой словом. – Ты же знаешь, Песок, после смерти Гаары, Пятого Казекаге, был ослаблен, и лишь мир после Четвёртой Войны дал им возможность немного перевести дыхание. Шестой правитель Сунагакуре был лишь марионеткой в руках старейшин. Эти старые пни и кошелки постоянно оглядывались назад, тревожа тот мешок с дерьмом, где были похоронены все обиды и претензии между Какурезато. Они постоянно ожидали подлянки, а во время нападения просто откупились, позже и присоединились к захватчикам. Тогда-то Пятёрка Каге и зашевелилась.       – Что за идиотизм! – взорвался я. – Не все в Суне такие бесхребетные! Не все такие больные, как эти старейшины. Куда смотрел совет джоунинов? Где, чёрт подери, были Темари и Канкуро?       – Джоунины пытались возмутиться, но восстание, толком не образовавшееся, было жёстко подавлено, – покачал головой Учиха. – Самых буйных казнили, других бросили в тюрьму на неопределённый срок, большинству просто поставили ментальные закладки. Темари-сан и Канкуро-сан отрубили головы в первую очередь, как «организаторам», мать их, – в чёрных глазах мелькнула ярость. – Остальные просто побоялись предпринимать ещё что-нибудь. Генинам и чуунинам было нечего противопоставить, оставшиеся джоунины, а также те, которых выпустили из-под стражи, просто побоялись за свои семьи. Верхушка Водопада диктовала свои условия Старейшинам Песка, а те отдавали приказы, прикрываясь Шестым Казекаге.       – Будь Гаара жив, он не допустил бы такого, – сдавленно пробормотал я, закрывая руками лицо.       Ками-сама… Мир, ради которого столько людей пожертвовали жизнями, был так легко разрушен. Я не сдержал обещание… опять.       – Спокойствие, добе, – произнёс брюнет, пряча обеспокоенность и понимание во взгляде. – Дальше эти ублюдки совсем охамели и атаковали Иву. Старик Ооноки был упрямым, не пожелал сдаваться без боя, но возраст… Объединённые силы Дождя, Водопада, Звезды, Звука, Травы и Песка смогли перевесить всю мощь Камня. Сандайме Цучикаге был не в том состоянии, чтобы дать достойный отпор. В самый ответственный момент деревня осталась без лидера, и в этом причина краха. Облако, Туман и Лист решили объединиться, запахло жареным, ведь две страны из Великой Пятёрки пали. Водопад, захвативший все страны на западе, северо- и юго-западе континента, объявил Пятую Великую Войну.       С обречённым стоном я стал раскачиваться взад-вперёд, вцепившись руками в волосы. Блять, блять, блять… Мир едва продержался пять лет, а затем всё пошло крахом. Все мои товарищи отдали жизни на Четвёртой Войне, но что толку?..       – Слушай дальше, усуратонкачи, – произнёс Саске, сжав кулаки. Он понимал меня и испытывал те же самые эмоции, что и я. – Выродки оказались сильнее, чем мы думали. Какого-то демона в их руках оказались Семихвостый и Однохвостый.       – Постой… – растерянно пробормотал я. – Все Биджуу, кроме Курамы и Хачиби но Гьюки, покинули этот мир в поисках покоя, вдали от людей. Так какого?..       – Не знаю, – тяжело вздохнул Саске. – Понятия не имею. Однако их военная мощь резко усилилась, стоило им захватить Хвостатых. Я умер ночью, когда атаковали наш лагерь. Подбросили шашку с ядовитым газом, который убивает за секунды. Я спал, поэтому не смог среагировать вовремя. По крайней мере, так сказал мне тот тип на… Грани.       – А как же бабуля Цунаде? После Войны… она же…       После Четвёртой Великой Войны у Пятой были проблемы со здоровьем. Нет, она ещё была способна применять техники и крошить скалы одним ударом, но её возможности значительно урезались. Ей было противопоказано тратить много чакры и, тем более, использовать свою печать на лбу, соответственно, и все техники, прилагающиеся к ней, вроде Созо Саисей или Бьякуго. Не буду говорить уже о том, что контроль чакры значительно упал, а старые раны, несмотря на технику, скрывающую возраст, и всё мастерство медика, постоянно давали о себе знать.       Чёрт, неужели она умерла? Пятая Великая Война, Цунаде осталась без преемника, который смог бы возглавить деревню в случае её смерти, а враг весьма силён. Да и неизвестно, атаковали Коноху или нет. Если да, то какие потери понесла деревня? Кто ещё погиб?       – Пятая жива, – ответил Саске. – По крайней мере, была, пока я сам был жив.       Я едва слышно выдохнул, а затем задал ещё один волнующий меня вопрос.       – На Коноху нападали?       – Один раз пытались, – стал рассказывать Учиха. – Но барьеры, которые ты обновил, да и неплохая подготовка наших шиноби сделали своё дело. К тому же я тогда был в деревне, – губы моего друга изогнулись в хищном оскале. – Скоты пожалели, что сунулись в Лист.       – Скольких ты сжёг Аматерасу? – хмыкнул я в ответ.       – Словно я считал. Не повезло им столкнуться с обладателем Энтона.       Думаю, что Саске использовал не только своё чёрное пламя, но и Сусаноо. В полной форме как шандарахнуть по вражескому лагерю… Ну, или издалека запустить несколько стрел, объятых пламенем Аматерасу. Н-да, этим придуркам действительно не повезло.       К слову, о барьерах, которые я обновил. Вокруг деревни был огромный куполообразный барьер, его поставили Древние Мастера из Узушиогакуре. В то время Водоворот был цел, правил Первый, а Узумаки были в союзе со своими дальними родственниками, Сенджу. В общем, с этим всё ясно. Однако мои хитрожопые милые родственники не могли не схитрить. Во-первых, этот барьер пусть и был мощным, но никак не относился к секретным и, тем более, запретным техникам клана. Аловолосые Черти ни за что не раскрыли бы свои козыри. А вот барьеры, которые использовали внутри Водоворота, были совершенно другими. Их настраивали или на определённых личностей, или только на членов Главной Ветви. Другие можно было открыть только со знанием необходимого порядка ручных печатей или с ключом. Третьи вообще были с заковыристыми сюрпризами… Пожадничали Аловолосые Черти, этот барьер в Узушио использовали чуть ли не в качестве простого сигнального фуина. Во-вторых, в барьер был встроен автоматический пропуск всех, кто имел в крови хотя бы каплю крови Узумаки. Я, например, мог бы проходить сквозь барьер сколько угодно раз, и ни одна система не засекла бы меня. Хотя с Сенджу это не сработает. В конце концов, мы ведь дальние родственники, очень. А вот если бы остатки нашего клана попытались отомстить Конохе за предательство и разрушение Узушио, то Листу мало не показалось бы. Неожиданное нападение, неизвестное количество врагов, которые, к тому же, сильно жаждут вашей крови… Но мы немного отвлеклись. Итак, в защитный барьер Конохагакуре был встроен автоматический пропуск всех Узумаки. Мои дорогие родственники не могли не оставить подарочек своим потомкам (женой Первого была наша химе, Мито), хотя тогда и не предполагали, что их сильнейший и самый надёжный союзник предаст. В-третьих, этот барьер был устроен так, что никто кроме Узумаки не смог бы его перенастроить. Думаете, почему Итачи, работая в Акацуки, смог так легко проникнуть в деревню? Он знал ключ доступа, а его никто со времён установки не менял. Квалификации не хватало. Да и вообще, само устройство барьера работало против Конохи. Стоило подкосить один из якорей, что смог бы сделать любой, кто хорошо разбирается в фуине (B-ранг по меркам Узушиогакуре, но даже такой уровень практически немыслим для всех, кто не относится к клану Аловолосых Чертей), и всё. Кряк, бдыщ, бум. Барьера нет. Точнее, его остатки клинит и глючит, а все выходы из деревни перекрываются. Не пропуская никого, будь ты хоть Хокаге. Так как этот барьер шарообразен и окружает деревню со всех сторон, и сверху, и снизу, то в случае повреждения одного из якорей ловушка получается идеальной, без единого шанса покинуть деревню. (Хотя подобные барьеры внутри Узушио были лишены подобной функции. Ну, или их ставили специально для ловушек или в хранилища, дабы поймать преступников и вторженцев. Заходит непрошенный гость, и – хоп! – срабатывает автоматическое захлопывание путём разрушения определённого блока в удерживающих печатях-якорях). Я, когда узнал об этой особенности, не смог не удержаться от фейспалма. Ладно всякие левые челы, но чем думал Нагато из моего мира, когда атаковал Лист? Он же Узумаки, да и в фуине разбирался достаточно. Вспомнить только его технику запечатывания Биджуу в Гедо Мазо. Хотя, думаю, он решил лишний раз не заморачиваться. К якорям надо было ещё пробиться (а они были спрятаны внутри стен, окружающих Коноху), вот он и пошёл почти напролом.       Но, знаете, на этом список слабостей и минусов барьера вокруг Деревни Листа не заканчивается. Как я уже говорил, настраивать барьер могут только Узумаки. Ни пароли сменить, ни залатать барьер, кроме них, никто не в состоянии. Многие «мастера» печатей в Конохе, на которых обычно и возлагали все надежды, просто побоялись трогать этот барьер. Печати мудрёные, да и вообще рискованно это, играть с единственной защитой деревни. Хотя, правильно сделали. Если бы они попытались залатать этот барьер, то вообще неизвестно, что произошло бы. Скорее всего, пошло бы несогласование с оставшимися печатями. Сработала бы ловушка или вся конструкция вообще полетела бы к чёртовой бабушке. В общем, дырявый барьер после нападения Кьюби в моём мире так и стоял до нападения Пейна.       Я очень долго и упорно вёл раскопки на руинах Узушиогакуре и нашёл много всего интересного. Справочники и учебники по фуиндзютсу, древние свитки с запретными техниками, энциклопедии с описанием традиций клана, коллекции ковров и антиквариата… Пользуясь полученными знаниями, я стал настоящим экспертом в печатях, не без помощи Курамы, у которого в своё время были тёрки с моим кланом, да и все предыдущие Джинчуурики, в которых он был запечатан, являлись Аловолосыми Чертями. В общем, я смог залатать этот барьер. К сожалению, мне не удалось полностью переустановить защиту. Во-первых, из-за того, что я полукровка. Несмотря на то, что моя мать была из Главной Ветви, многие техники недоступны мне из-за того, что мой отец никаким боком к Узумаки не относился. Во-вторых, мне банально не хватало рук. Дело не в количестве чакры или моей квалификации как мастера печатей (хотя здесь тоже были оговорки, ибо я, несмотря ни на что, был лишь жалкой самоучкой), а именно в количестве людей, которые необходимы для установления нужного барьера. Теневые Клоны тут не помощники, я пробовал. Итак, на этом моменте я зашёл в тупик. Но Узумаки не сдаются, верно? Вот и я не опустил руки. Стал заново всё изучать, вчитываться, советоваться с Курамой, думать и изобретать. В итоге получилось нечто… своебразное. Необычное, вот. Для начала я залатал все дыры (сколько же чакры пришлось вбухать!), затем стал разбираться с этими функциями, которые больше подходят для барьера-ловушки. Досконально изучив все блоки печатей, я опять тысячу раз обдумывал свои идеи и теории. В конце концов, мне всё-таки удалось превратить этот кошмар в настоящую защиту для деревни. В случае повреждения одного из якорей все ходы из деревни закрываются как и прежде, но лишь для тех, у кого нет печати-опознавателя, которые теперь есть в каждом хитай-ате шиноби Конохи. Хотелось бы ещё настроить эти печати так, чтобы они подавали сигнал бедствия, если враги решили проникнуть в деревню, замаскировавшись под наших людей и сняв с них протекторы. Однако это было уже не в моих силах. Изобретательный самоучка слишком устал и на этот момент махнул рукой.       Но вернёмся к теме.       Итак, помимо этой функции, я ещё много чего исправил. Например, изменил пароли доступа. К сожалению, моих умений хватило лишь на то, чтобы исправить лишь вторую половину символов. Также мне не удалось отменить автоматический пропуск всех Узумаки, но зато я смог встроить на этот случай особый сигнал. В идеале нужно было изменить много всего… Да вообще всё! Нужно было переустанавливать барьер, чтобы была невозможна атака с воздуха, чтобы так не мучиться с исправлением лишний раз. Но, как уже говорилось, переустановить я ничего не смог. Моих умений хватило лишь на такую перенастройку. И то, это далось мне с трудом! Столько старался, пыхтел, аккуратно стирал некоторые блоки печатей и вписывал свои… Однако Цунаде всё равно высоко оценила мою работу и была очень благодарна.       После рассказа Саске мы оба довольно долго молчали. Учиха думал о чём-то своём, я же пытался смириться с только что услышанным. А ещё мой старый друг знал, что сейчас лучше меня не трогать и дать спокойно переварить информацию. Позже я почувствую благодарность, но… это будет потом.       В голове никак не укладывается… Пятая Великая Война, сокрушенные Песок и Камень, гибель Темари, Канкуро, Ооноки… и ещё десятки тысяч других людей! Ксо! Я закрыл лицо руками, а мысли продолжали проноситься в голове. Сразу вспомнились события Четвёртой Войны. Реки крови, повсюду крики боли, хлещущие неудержимым потоком эмоции, ведь шиноби прежде всего люди, а не оружие. И когда кажется, что воздух можно резать (настолько тяжёлой и густой была атмосфера отчаяния), кодекс ниндзя и все прочие правила мгновенно забываются. И ты не можешь остановить ни слёз, ни криков. Так же, как и фонтан крови, вырывающийся из постепенно холодеющих тел твоих товарищей… Людей, с которыми ты некогда смеялся, шутил. С теми, кто до последнего помогал тебе, прикрывал спину.       Это ужасное чувство… Знать, что все эти жертвы напрасны. Пять лет спокойной жизни, хотя счастливой её нельзя назвать из-за боли потерь, а потом всё. Конец. Вновь потекли реки крови, вновь люди стали терять любимых, а потом и вовсе умирать самим. Что такое пять лет? Всего лишь песчинка в бескрайней пустыне, капля в море. А я ведь верил, что после Четвёртой Великой Войны, когда все страны, старые враги, иначе говоря, объединились против общей угрозы, наконец настанет долгожданный мир. Ничто так не сближает, как общий противник, верно? Людям, чтобы выжить, пришлось объединиться с теми, кому раньше они с удовольствием вырвали бы глотки. Они все вместе сражались, спиной к спине, плечом к плечу, бок о бок, забыв старые обиды. Но это оказалось ложью. Или, вернее говоря, миражом, иллюзией. А может, просто временно поддались общей атмосфере дружбы? Хотя, нет, не так. Перед лицом смерти мы все равны, тогда просто было не до распрей, все хотели выжить. Но спустя года эти чувства притупились, и вновь вспыхнула война.       Что послужило тому причиной? Кто виноват? Мелкие страны, которые не входили в альянс и не познали этого чувства товарищества со своим бывшим недругом? Старые маразматики в совете Суны, которые из-за собственной глупости и страха предпочли сдаться врагу, позабыв про общую победу над Джуби и концом света? Или дело в людской сущности? Неужели человечество никогда не сможет познать истинный мир? Столько войн, столько смертей, но кажется, что люди не учатся на своих ошибках. Да и стоит спросить, а видят ли они их?       Я верил, что когда-нибудь настанет день, и люди забудут про разногласия и поймут друг друга. Будут жить в мире и согласии. В это верили я, Итачи, Джирайя, мои родители, Яхико, Нагато (после нашего с ним спора об истинном мире), Конан… Но неужели мы были неправы? Я надеялся, что после Четвёртой Войны, наконец, и настанет этот самый день. Верил в эту сказку, словно маленький и наивный ребенок. А почему «словно»? Я ведь был слеп все эти годы. Сначала был простым наивным дурачком и не задумывался ни о мире, ни о чём-либо подобном. Потом решил верить в то, во что верил и Джирайя-сенсей. А после войны был настолько оглушен своей болью и скорбью, просто решил, что мир уже у нашего порога, а у меня наконец появилось время спокойно оплакать ушедших. Но это было не так.       Даже если «тот самый день» когда-нибудь действительно настанет, после Четвёртой Войны окончательного мира так и не наступило. «Тот самый день»… Сколько до него осталось? Сколько ещё будет войн, пока он не настанет? Сколько смертей? Слёз?.. Да и настанет ли он вообще? Я не могу знать наверняка, но не потеряю веры. В это верил Джирайя и остальные дорогие мне люди. Ради этого «дня» бесчисленное количество людей отдавало свои жизни. Поэтому ни я, ни кто-либо ещё не имеет права махнуть рукой и сказать: «Это всё бред. Мира никогда не будет».       Я оторвал руки от лица и взглянул на Саске. Тот смотрел на меня и, видимо, ожидал ответа.       – Что за лицо, теме? – произнёс я, растянув губы в улыбке. Через силу, с горечью, но с пониманием, что жизнь на этом не заканчивается. Надо идти вперед. Ради павших. Ради того, чтобы они не погибли и в этом мире. – Лимон съел?       – Пф! – отозвался мой друг. В его глазах промелькнуло облегчение. – Всяко лучше, чем твой рамен. До сих пор не могу отойти после вчерашнего вечера.       – Зато свои помидоры ты можешь есть хоть целыми днями, даттебайо! – воскликнул я, коротко рассмеявшись.       Да… В этом суть жизни. Она ставит тебя на колени, а ты встаёшь. Вытягивает все силы, все соки, но ты не сдаёшься. Ты должен жить дальше. Улыбаться через силу, ибо это лучше горьких слёз. Быть рядом с теми, кому ты ещё нужен. Ведь кто ещё поможет тебе, когда силы преодолевать преграды иссякнут? Несмотря ни на что, надо жить дальше. Вот и всё. ________________________________________ Деревня Скрытого Водопада (яп. 滝隠れの里, Такигакуре но Сато), она же Таки, — деревня шиноби Страны Водопада. Ландшафт этого государства очень схож с ландшафтом Страны Огня, её большими деревьями и утёсами. Шиноби Водопада участвуют в публичном экзамене на звание чуунина. Из этой деревни был член Акацуки, Какузу. Таки — единственная деревня, не входящая в большую пятёрку, обладавшая Биджуу — Семихвостым. Деревня Скрытого Песка (яп. 砂隠れの里, Sunagakure no Sato, дословно: «Деревня, скрытая в песках») — одна из пяти великих деревень шиноби, чьим лидером является Казекаге. Искусство Ниндзя: Божественное Восстановление (яп. 忍法・創造再生, «Ninpo: Sozo Saisei») — техника лечения, созданная величайшим ниндзя-медиком Цунаде. Она использует эту технику после Инфуин: Кай, освобождая печать на лбу. После этого чакра распределяется по всему телу и стимулирует белки тела, что увеличивает скорость деления клеток и их регенерацию, пока не будет потрачена вся чакра. Таким образом, Созо Саисей позволяет ей обновлять все органы и ткани, что является абсолютной вершиной медицинского ниндзюцу. Сама техника не восстанавливает старые клетки, скорее она ускоряет создание новых посредством деления. Однако, клетки тела могут делиться только определенное количество раз на протяжении жизни, и ускоряя этот процесс, Цунаде сокращает свою жизнь. Насколько быстро — неизвестно, но ясно то, что Цунаде практически лишена возможности умереть в битве, поскольку сама она говорит, что получает форму «бессмертия», пока действует техника. Техника является по истине уникальной, так как не нужно складывать печати. Нинпо: Созо Саисей — Бьякуго но Дзютсу (яп. 忍法創造再生 百豪の術, «Искусство Ниндзя: Божественная Регенерация — Техника Силы Сотни») — запретное ирьёниндзютсу Цунаде, которое подвластно лишь тем, кто овладел Созо Саисей. Стихия Чёрного Пламени (яп. 炎騰, Энтон; дословно: «Высвобождение Чёрного Пламени») — одна из разновидностей Стихии Огня, заключающаяся в использовании Аматерасу, ее высочайший специализированный уровень, доступный только владельцам Мангекьё Шарингана, который производит чёрное пламя (яп. 黒炎, «Кокуен») и используется братьями Учиха Саске и Учиха Итачи. Учиха Саске использует эту стихию при манипуляции не тушимым пламенем Аматерасу, изменяя его форму в различное оружие или защит. В своей финальной форме Сусаноо держит в своей руке шар из чёрного пламени, служащий в качестве альтернативного источника пламени, для управления этим природным типом чакры, или же Саске может держать оружие из него в своей собственной руке. Ши отметил, что Саске манипулирует пламенем правым Мангекьё Шаринганом, в то время как он использовал Аматерасу левым глазом. Сусаноо (яп. 須佐能乎, Susanoo) — мощная техника Мангекьё Шарингана, использовать которую могут только те, кто пробудил силу обоих глаз. Во время использования этой техники создаётся огромный самурай, который помогает пользователю в бою. Как и любая техника Мангекьё Шарингана, использование Сусаноо скрывает в себе огромный риск для пользователя. Сусаноо опасно не только из-за высокого расхода чакры, но и тем, что техника питается жизненной силой пользователя, из-за этого она невероятно изнуряет носителя.