Прикосновение пальцев душу лечит, Губы выжигают на теле клеймо, Зеленые глаза в сердце метят, Кречет мой черный — теперь мы одно. Боялся объятий, боялся ты ласки, Но вернул я любовью память твою, Нет на мне больше царской той маски, Ведь Тейт Чернокрылый — тебя я люблю.
Жасмин
В зале Совета за длинным массивным столом восседали три самые крупные фигуры королевства — после самого короля, разумеется. Двое мужчин пылко спорили, в то время как третий только холодно наблюдал со стороны. Старший советник Алет — властный старик с величавой осанкой и презрительным взглядом — резко отрицательно отреагировал на предложение своего собеседника. Министр Внутренних Дел был примерно одного с ним возраста, но, несомненно, вызывал куда больше симпатии, потому что был не столь прямолиенеен и раздражающе упрям. — Но послушайте, господин Старший советник, ведь мальчишка просто неуправляем! — Мы не можем пойти этим путем! — отрезал Алет. — Его Величество определенно не одобрит такое предложение. Наследному принцу едва исполнилось восемнадцать! — Самое время для взросления, — парировал министр Внутренних Дел. — Да вы хотя бы имеете представление о том, какую разгульную, развратную жизнь он ведёт?! Грешит с юными фрейлинами, пьёт, ругается непотребными словами… — Довольно! — Старший советник поморщился. — Я вполне обо всём осведомлён, однако Его Высочеству ещё не приходилось принимать участие в военных действиях, он совершенно в этом неопытен. Мы не можем рисковать его жизнью, какую бы благородную цель мы ни преследовали, ведь он наследный принц Дайлата, единственный сын нашего короля. — Над Дайлатом нависла серьёзная угроза, а Его Высочество всё никак не может понять, что ему давно пора оставить в прошлом свои эксцентричные выходки. Неужели вы думаете, что он, постоянно находясь во дворце в окружении всевозможных искушений, которым он так радостно и самозабвенно поддаётся, сможет остепениться хоть когда-нибудь? Жизнь среди солдат пойдёт ему на пользу. — Как бы то ни было, король будет против, — твердил своё Алет. — Король согласится! — Господа… — неожиданно вмешался третий мужчина, до этого воздерживавшийся от участия в споре. Он сидел в тени, вальяжно раскинувшись в своем кресле и положив ноги на стол, вопиюще пренебрегая всеми правилами этикета. Но члены Совета уже давно привыкли к чудачествам и отсутствию манер у лорда Тайлеона. С усмешкой поигрывая своим красивым церемониальным кинжалом, в рукоятку которого были вставлены всевозможные драгоценные каменья, высокочтимый лорд и правая рука Его Величества лениво выпрямился, спустив ноги на мраморный пол. — Вы что-то хотите сказать, лорд Тайлеон? — мгновенно напрягшись, процедил Алет. — Лишь то, что высокородные господа наговаривают на Его Высочество. Старший советник покраснел от гнева, а Тайлеон спокойно, словно не заметив его реакции, продолжил: — Принц Селест предпочитает зрелых мужчин. Поэтому, господин министр, едва ли вам стоило беспокоиться о целомудрии юных фрейлин, — лорд сделал паузу, чтобы понаблюдать за эффектом, который произвели его слова, — но я склонен согласиться с вами в том, что король всё-таки разрешит отослать Его Высочество наследного принца на поле битвы. — Позвольте поинтересоваться, а с чего Ваша светлость сделали подобные выводы? — процедил Алет, и в голосе его зазвенел лед. Тайлеон снова откинулся в своем кресле и, демонстративно положив ноги в высоких черных сапогах на стол, с холодной издевательской усмешкой посмотрел на Старшего советника. — Да хотя бы потому, что я скажу Его Величеству, что это хорошая идея. На это Алету возразить было нечего, потому что лорд Дамиан Тайлеон имел на короля большее влияние, чем весь Совет вместе взятый.