Безликие тени

      Дверь открылась и на пороге появились дети, собранные вместе, наверное, в последний раз. В последний раз искали руки друг друга. В последний раз говорили о том, что не сбудется никогда. Ведомые любопытством, непрошеным желанием, мотыльками тянулись к холодному огню, чтобы навечно остаться в нём. Дотла. Чтобы стать космосом без сердца и жалости. Без души. Кроме одного - Хирото впервые так до одури испугался, видя, как его товарищи завороженно смотрели на звезду. Метеорит Элия - начало и конец сознания, очертившая грань благоразумия и безумства. И Гран леденел - она всегда была частью его. Пальцы пахли травой и космической пылью.       - Итак, сейчас я назову капитанов команд, - подавился словами рослый мужчина в очках, встав перед шеренгой молодых футболистов из детского дома. - Гемини Шторм - Рейзе; Ипсилон - Дезарм; Проминенс - Бёрн; Диамонд Даст - Газель; Гайя - Гран. Всех капитанов я попрошу подойти ко мне и получить дальнейшие распоряжения. Междусрочно бродило лёгкое "приклонись" и билось в оконные стекла жаждой быть высказанным в слух. Всем без лишнего ясно: Гран - негласный лидер. Только он капитан грядущего Генезиса; так хочет "Отец", так хочет Гран - их желания закон.       Тусклый свет лампы, едва ли разгоняющий пологую тьму комнаты, условно освещал мертвенно-бледное лицо. Тихое дыхание и слабый пульс под кожей напоминали: ты жив, под сердцем ещё есть, кого хоронить. А может и он мертвец? Веселый, идущий дорогой костей в сумраке четырех стен, которые сжимались во внутрь, конечно же, метафорический, так же молчали. Сердце, знавшее сомнительную радость лишь в далеком прошлом, и душа, не нашедшая отголоска чужой. Разрушены бесчисленные эмоции или слабы? Он не знал. И не искал ответов.       - Гран, ты простудишься, - достучался до сознания голос Увильды. Девушка подошла и коснулась такой теплой ладонью его лба. Команда давно уже переоделась и ушла, а он так и сидел в прохладной раздевалке, с полотенцем на плечах и тяжелым, продирающим до костей чувством собственной бесцветности. Её пальцы с острыми ногтями в мозолях - ему опостылели, непрошеная забота искусственностью уничтожала разум. Но она никогда не покидала, никогда не уходила, никогда не знала. Хирото улыбался.       Гран - это непоколебимая скала, сильнейший в Элии, гранит о который всё разбивается. Бесцветное эфемерное существо, окутанное теплом и красками многих, словно они пытались его разукрасить, но лишь измазали сердце цветными пятнами. Страшнее вилась мысль, что ему уже не излечиться. Когда это началось? Не помнил. Словно во сне его окатили холодной водой, словно ворвался в душу ледяной ветер. Свет звезды распространялся в нём раковой клеткой. Стало так легко воспринимать этот мир трезво и холодно, только этот мир оказался не нужен.       Так просто влюбиться в пустоту, и когда это случилось - Хирото умер, блуждая призраком по коридорам без желаний и чувств. Гран встал, скинув нежеланную руку. Он ушел, оставив улыбку за своей спиной.       Увильда еще долго смотрела на закрытую дверь. Капитан всегда был слишком отстранен, но теперь - он превратился в тень.       Один серый коридор сменялся другим, в лабиринте стальных стен затеряться так просто, что не хочется сопротивляться. По спине бежал родной холод, прозрачной пеленой пронесшийся по стенам; скользя под двери и замораживая пульс. Неосязаемые змеи сплетались в узел у самого горла, а где-то слышался плач. Но удобно быть одиноким - уже просто не страшно.       Массивная металлическая дверь пришла в движение, отодвигая створки. Но там, за ней лишь черный провал в пространстве и дыхание полутоном. Губы исказились оскалом.       Когда Гран вошел, никто не встретил его, не удивился, и не проснулся. Только неровное дыхание Рейзе, который снова видел свои кошмары. Они все, повторяя друг за другом, видели одно и тоже во снах: хруст костей; хлюпающие под ногами сгустки багровой дряни; обгорелые, расплющенные тела людей, укрытые покрывалами пыли; горящие драгоценным камнем глаза пришельцев. Но лишь Гран знал правду. Только ему доверялись причины. Только ему ничего и никогда не снилось. Да и не помнит он, когда в последний раз видел сны.       А капитан второго ранга, видимо, слишком устал за сегодня, чтобы проснуться, заслышав тихо захлопнувшуюся дверь.       Минут пять Гран стоял неподвижно со странным и злым блеском в глазах. Он смутно осознавал, что внутри него просыпались совершенно новые чувства, ненормальные, неестественные, уродливые. Они тянули к нему свои обгоревшие руки и манили недосказанностью снов. Пугала мысль о том, что, на самом деле, они пришли не из вне - эти чувства всегда были частью его самого. Словно поднимались из глубины его существа. Словно всю жизнь ждал только их.       Ненормальные чувства, как спрут, щупальцами ползли к Рюдзи, словно невидимая рука, протянутая к кому-то, кто был дороже жизни, в надежде, что за ладонь ухватятся. Но, её не схватили. Не здесь, давно. Так давно, что теперь она тянется к шее. Гран действительно раньше верил в свое отвратительное пристрастие - надеяться.       Осторожно, почти невесомо, ладонь опустилась на грудь Мидорикавы. Сердце его билось так сильно, так живо, в то время как пульс Хирото - слаб. Его столь сильное желание - вырвать этот трепещущий орган из тела - абсурдно. Рука нервно дрожала. Гран тонко улыбался, пытаясь запомнить это тягучие и темные чувства. Безмятежные, ко всему равнодушные глаза закрылись, когда пальцы скользили выше, по шее Рюдзи. - Рейзе, твоя душа уже заледенела так же, как и моя?