The brain and the heart

Я просыпаюсь с первыми лучами солнца, и чтобы не разбудить мою любимую я аккуратно освобождаюсь из ее объятий и иду на террасу, закрывая занавески, чтобы Кларк тоже не проснулась. Я смотрю на горизонт и улыбаюсь. Так странно звучит: моя любимую - я к этому до сих пор не привык. Если бы три года назад мне бы сказали, что принцесса Кларк Гриффин будет моей женой, я бы рассмеялся им в лицо. И не потому, что я думал, что между нами нет ничего общего. А потому, что в моей жизни была только одна, которую я любил всем своим сердцем – Октавия. Остальные были лишь массовкой, толпой, которую я ненавидел, за то, что они разлучили меня с моей сестренкой и убили мою мать, за их бессмысленную жестокость. Эта ненависть была во мне до того, как я увидел ее. И не на корабле в нашу первую встречу, а когда я действительно понял, кто она на самом деле. Это было, когда она убила Атома. Она не колебалась, как я. Она знала, что это единственный способ лишить его страданий. Она не паниковала, не плакала. В ее глазах не было страха, лишь печаль, что она не может спасти его жизнь. В тот день я понял, что именно на нее я могу положиться. И пускай, принцесса частенько портила мои планы и злила меня поначалу, она стала моим лучшим другом. И не только. Ее слова, даже ее присутствие, всегда меня успокаивали. Помню, как она сказала, что я не убийца. И я поверил, даже не знаю почему. Помню, как испугался, когда Джон приставил нож к ее горлу. Помню, как она предложила вместе устанавливать правила. И я согласился. Помню, когда я мучал Линкольна, тогда он был для меня лишь угрозой для Октавии, я предложил ей уйти, и она отказалась. Она всегда была такая храбрая, непоколебимая. Помню, как она заставила меня остаться в лагере, сказав, что она нуждается во мне. Помню, как она защитила меня перед канцлером. Помню, какой она была веселой в день Объединения. Помню, что она пришла именно ко мне просить, что бы я прикрыл ей спину во время переговоров с Землянами. Помню, как испугался, когда увидел ее больной от вируса, принесенного Джоном. Помню, как она посмотрела на меня в ту ночь, когда Земляне напали на наш лагерь. Помню, ее замешательство на базе, когда узнала, что я жив. Помню, что она всегда подпускала к себе Фина, а не меня. До последнего раза. Помню, ее реакцию, когда я попросил ее руки. Помню, как психовала ее мать, Октавия, да и все остальные, когда узнали, что мы поженились тайно. Я помню все что связывает меня с ней, и благодарен судьбе за то, что встретил Кларк, мою Кларк…. *** Я просыпаюсь, от того, что понимаю, что в кровати, кроме меня никого нет. Помню, как когда мы только начинали встречаться, каждое утро я просыпалась, слегка страшась, что Беллами уйдет, оставив меня одну. Но вот, он, мой король, стоит на террасе, задумчиво рассматривает город, который мы, переселенцы с Ковчега, построили. Не до конца, но ведь прошло только три года. Наш, я к этому, наверное, никогда не привыкну, дом мы достроили только пару недель назад, и с тех самых пор Беллами частенько выходит на террасу. Раньше, он частенько выходил проветриться, будто проверял, что вся наша жизнь реальна. А привычки остаются надолго… Помню, однажды, когда мы гуляли в лесу, мы зашли в то самое место, где мы нашли винтовки. Он подвел меня к тому самому дереву и посадил рядом с собой. Сначала он молчал, а спустя пару минут начал говорить. Он спросил, помню ли я, что он сказал мне под этим деревом, а потом сразу же добавил, что, конечно, я помню. Он сказал, что тогда я подарила ему второй шанс. Что я дала надежду тому, кто уже не надеялся ее найти. И спустя пару дней, мы сыграли свадьбу. Посмотрев на своего мужа, я встаю, осторожно подхожу к нему, обнимаю сзади и шепчу ему на ухо: «Дорогой, еще холодно, пошли внутрь, сегодня у нас будет длинный день». Он смотрит на меня с улыбкой, целует, подхватывает и говорит: «Хорошо, моя королева»…..