Полночные колокола

Его разбудил бой колоколов на башне городской ратуши. Ульдерико сел на кровати и прислушался, пытаясь сосчитать удары. Возможно, он пропустил пару ударов, пока просыпался. Но нет. Двенадцать. Полночь. Душная ночь в конце лета, когда целую неделю, мучает жара и пыль, после которой уже приходит осенняя прохлада. Ульдерико откинулся на подушки. Жарко, одеяло давно было отброшено. Длинная рубаха тоже мешала, но спать обнаженным парень стеснялся. Так не принято. И снова он с досадой ощутил давление правил. Как же хотелось все бросить, уехать куда-нибудь далеко-далеко. Сбросить, счистить с себя всю эту наносную шелуху этикета и догм, и наконец, вздохнуть свободно. Но эти мысли возникали лишь по ночам. С утра он снова становился сиятельным лордом, высокомерным и неприступным с высоко поднятой головой, с безупречными манерами. И лишь в глубине глаз клубилась тоска и грусть. Со стороны площади послышались крики и шум. До площади было несколько кварталов, но в ночной тишине звуки распространялись легко, достигая ушей богатых граждан, спящих в своих особняках. Наверное, опять кого-то ловят, подумалось Ульдерико. Он вздохнул, на миг вспомнилось лицо Гаррета. Но он мотнул головой, отгоняя призрачное видение. Прошел почти год с того невероятного случая. Выбрался ли вор тогда из подземного русла реки? Хотелось бы верить что «да». Но больше парень о нем не слыхал, и не видал его. Да и как бы он это сделал? Ульдерико опять вздохнул. Сейчас, когда ночь окутывала все вокруг, он мог дать себе чуть-чуть свободы и вспомнить, как это было. Страшно, резко, кроваво, страстно, сладко, восхитительно… Дрожь прошла через все его тело. Зажмуренные глаза, на внутренних веках которых возникало видение юного вора, скованного цепями. Потеки крови из ровных надрезов. Белая кожа обнаженного стройного тела. Волосы, собранные в косу, локоны, выбившиеся из нее, обрамляют, занавешивают лицо. И глаза, смотрящие на него с мольбой и надеждой и голос до сих пор звучащий в ушах, когда он позволял себе вспомнить: «Да, мой лорд, сделайте это». Ульдерико тихо застонал, касаясь себя рукой. Шум за окном приблизился, отвлекая молодого лорда от воспоминаний. Он снова прислушался. Вдруг ему показалось, что кто-то перепрыгнул через ограду, осыпая мелкие камушки со старинного забора. Но шорох стих, а шум погони стал отдаляться. Показалось, подумал лорд, снова откидываясь на подушки. Он прикрыл глаза, вновь оживляя воспоминания. Сегодня как никогда хотелось вспоминать, хотелось… недостижимого – быть снова рядом с ним, касаться его бархатистой кожи, войти в его жаркое тело, такое тесное, упругое, отзывчивое. Слышать его стоны удовольствия. Ульдерико всхлипнул, одинокая слезинка скатилась из уголка глаз и канула в ворох кружев ночной рубахи. Недостижимо, невозможно… Сердце сжалось в груди до боли. За окном, что-то мелькнуло, и в спальню кто-то проник. Ульдерико затаился не в силах издать ни звука, вглядываясь в темноту комнаты. Луна как раз ушла на покой и ночь была темна как ад. Как раз в такие ночи все воры и грабители и планируют свои вылазки. Неужели опять? мелькнула мысль, но сейф не здесь, а в кабинете, а это совсем в другом крыле особняка. Вряд ли кто-то планировал бы пробираться через все незнакомое здание, рискуя нарваться на стражу. Меж тем незнакомец заметил Ульдерико и кинулся к нему. Навалился, зажимая рукой в перчатке его рот, хотя молодой лорд до этого не издал ни звука. Шум погони, снова приблизился. Да когда они уже поймут, что упустили вора? Хотя если б он мог крикнуть, возможно, как раз они бы его и услышали? Мысли метались в голове Ульдерико, сердце бешено стучало. Тяжесть тела давила, сминая начинающуюся панику. Он попробовал сбросить с себя незнакомца, но тот крепко держал его. Прислушиваясь к шуму за окном, незнакомец повернул голову, и из-под капюшона выскользнула светлая прядь. Такая знакомая прядь… Лорд замер и перестал выдираться, неотрывно глядя на прядь светлых волос, которая уже щекотала ему щеку. Наконец шум стих, и незнакомец повернулся к лорду, осторожно убирая руку. - Га-Гар-ррет? – с трудом пропихнул из себя имя своих потаенных грез Ульдерико. - Привет! – как ни в чем небывало улыбнулся ему вор. - Что ты здесь делаешь? – ошарашено спросил лорд. - Мммм… граблю тебя? – еще одна улыбка. Он был так близко, что Ульдерико с удовольствием вдыхал его запах. Как не странно, но это не был запах улиц или страха, от Гаррета пахло фиалками. Лорд поерзал, пытаясь сбросить с себя достаточно тяжелое тело, которое к тому же жестко упиралось в него рукоятями кинжалов и чем-то еще. - Ну, нет, - довольно жестко среагировал на его действия Гаррет и, сдернув подвязывающую тяжелые шторы ленту, ловко и быстро связал руки лорда. Подумал минуту и привязал их к кованой решетке изголовья кровати. Лорд беспомощно и ошарашено подергал руки и уже собирался что-то сказать, но вор снова зажал его рот рукой. - Если вздумаешь кричать – я найду из чего сделать кляп, - произнес он. Лорд пару раз мотнул головой, как бы утверждая, что кричать и не собирался. Подумав немного Гаррет, убрал руку и встал с кровати. Тихонько подошел к окну и прислушался. Но тишину безлунной ночи разрезал только звук одинокого удара на башенных часах извещающих, что уже половина первого ночи. Тогда вор подошел к двери и тихонько выглянул, осматривая коридор освещенный одиноким факелом. Удовлетворенно кивнув, он закрыл дверь и повернул ключ, торчащий в замке. Ульдерико все это время, молча, наблюдал, пытаясь понять, сон ли это или все происходит на самом деле и что же будет дальше? Меж тем Гаррет вернулся к нему присев на край кровати и сбросил с головы капюшон. Теперь лорд мог рассмотреть его лучше, хотя горящий ночник давал мало света. Да, это он, эти черты являлись молодому лорду во снах. Он закрыл глаза и сглотнул. Все было так неожиданно… В первые дни после их встречи он боялся что-то узнать о Гаррете или увидеть его, но по прошествии нескольких недель он уже с тоской воскрешал в памяти эти черты. Как бы ему хотелось сейчас провести рукой по его волосам, ощутить тепло его кожи. Он подергал руки, но они были крепко связанны. - Зачем ты связал меня? – наконец задал он вопрос, молча глядящему на него парню. - Ну, мало ли… Вдруг ты ударишь меня чем-нибудь тяжелым, как только я отвернусь? Кстати – как поживает капитан? – шепот сорвался на рык на последней фразе. Глаза Гаррета, зло сощурились. - Не знаю, - честно ответил лорд, - я уволил его на следующий же день. Он вспомнил, какое было лицо у капитана, когда он сказал ему, что пленнику удалось выскользнуть из оков и прыгнуть в лаз, ведущий к реке. Он тогда чуть не взбесился от злости, и только суровый взгляд молодого лорда удерживал его от грубых высказываний. Поэтому когда утром Ульдерико призвал его в кабинет и, выдав вознаграждение за поимку вора, и двухмесячное жалование попросил оставить службу, тот лишь зло скривился, но пожелав молодому лорду удачи, покинул его дом. Новым капитаном стражи лорд вдруг неожиданно даже для себя назначил того стражника, что рассказывал о Гильдии воров в ту памятную ночь. Стефанио, так звали нового капитана, тогда смутился столь неожиданному повышению, но оказанное доверие оправдал, был строгим, но справедливым и не жестоким. Гаррет меж тем медленно стянул со своих рук перчатки, продолжая изучать лицо Ульдерико. Опять ночь, и в неровном свете ночника лицо лорда, такое же, как тогда, такое же, как часто снилось. Снилось, но не в кошмарах, хотя… в кошмарах – сладких кошмарах от которых было не избавиться, которые хотелось длить и длить и чтоб не скоро наступало утро. Дрожь тела и томление в груди, и зуд кожи жаждущей прикосновений, и лишь в полудреме, не выпуская из-под трепещущих век и направляя этот сладкий кошмар с участием этого брюнета, Гаррет возносился на пик. Сжимая свой возбужденный член, изливался с именем Ульдерико на губах. Прекрасный, утонченный благородный и не достижимый лорд, подаривший ему незабываемые воспоминания, все лишь полчаса откровенной любви и обожания, не замутненной страсти и желания. Гаррет зажмурился и выдохнул. Он старался не заходить в этот квартал города, чтоб не дразнить себя, чтоб забыть. Порой ему это удавалось, порой ноги сами заносили его сюда в задумчивости. И вот сегодня, как назло или может, это было само провидение? другие пути к отступлению были отрезаны и, пробежавшись пару раз мимо знакомой ограды – он решился. Вор снова окинул взглядом лорда, тот тоже не отрываясь, смотрел на него. Смотрел и улыбался. Гаррет вздрогнул. Рука сама потянулась, и он погладил Ульдерико по щеке. Провел пальцем по подбородку, потом по шее, цепляя кадык, дальше шли кружева ночной рубахи. Казалось, руки действовали сами без участи разума. Вот рука выхватила из-за рукава небольшой острый нож и взрезала завязки рубахи на вороте. Подумав мгновение, нож скользнул дальше, разрезая рубаху от груди до паха. Лорд задышал быстрее, его теперь уже обнаженная грудь равномерно вздымалась, а рука Гаррета, погладив ключицы, теперь ласкала мышцы груди. Так продолжалось какое-то время. Гаррет гладил лорда, впитывая пальцами тепло его тела, глаза его следили за собственными руками. А пальцы уже оглаживали бусинки сосков Ульдерико, но тот лишь глубоко дышал. И оба они молчали. Наконец, Гаррет оторвался от созерцания обнаженной груди лорда и взгляд его переместился на его лицо. Лорд облизнул губы. Вор начал склоняться над ним, но остановился, так и не коснувшись губ. Ответом ему был разочарованный вздох. Гаррет удивленно выгнул бровь. Что это? Лорду нравится? Нравится ласки какого-то вора? Хотелось бы верить, что не одному ему на протяжении этого года вспоминалось по ночам жаркое действо. Вот ведь как… Он решил проверить. Пальцы его легко закружили по лицу лорда, поглаживая, то скулы, то перемещаясь на шею, то обводя контур губ. Кружили, кружили, не останавливаясь, а дыхание лорда все ускорялось. Он снова облизнул пересохшие губы, чуть не задев язычком пальцы вора. Гаррет вздрогнул и сам порывисто выдохнул. Вор отстранился, снова разглядывая лорда. Его ореховые глаза казались черными, толи от полумрака комнаты, толи от возбуждения. Но теперь хозяин здесь Гаррет, а руки связанны у лорда. Какая ирония. Понравится ли лорду эта смена ролей? Или он бы хотел повторить предыдущий опыт? Легче всего просто спросить. Хотя эти вельможи - их речи столь запутанны, как и их поступки. - Что мой лорд, как вам нравится быть связанным? – все же решил вступить в переговоры Гаррет. Ему до безумия хотелось слиться с Ульдерико воедино, но насильником он становиться не желал. Не желал уподобиться своим мучителям. Лорд поерзал, вновь подергал руки. Шелковые ленты мягко обнимали его запястья, но держали крепко. - Не понимаю зачем тебе меня связывать, если я не собираюсь звать охрану, да и вредить тебе каким-либо другим способом не собираюсь, - чуть погодя все же ответил он. Гаррет поразмышлял минуту. В глазах его начал разгораться азарт. - А скажи мне, Ульдерико, что бы ты хотел: чтоб я отпустил тебя и ушел, или чтоб ты провел со мной всю ночь, но связанный? – неожиданно спросил он, в глазах его сверкали хитрые искорки. Теперь уже лорд задумался. Положение было… дурацким? Он столько мечтал о встрече. Или просто мечтал? А теперь вот встреча состоялась, но… Он взглянул на Гаррета. Смотреть хотелось еще и еще. А еще хотелось чтоб он снова прикоснулся, хотелось забыться в его объятиях, хотелось ощутить вкус его губ уже без привкуса крови… Но связанным? И… - Проведи со мной ночь, - хрипло выдохнул лорд. Закрыл глаза и сглотнул. И снова посмотрел на удивленного его ответом Гаррета. - Как прикажете, мой лорд, - прошептал Гаррет, и потянулся рукой ко второй шторе, выдергивая новую ленту, и сноровисто обвязал лодыжку лорда, привязывая ее к изножью кровати. Лорд снова дернулся, он не ожидал, что еще и ноги его окажутся связанными. Из-за этих движений, рубаха совсем расползлась на груди, и соскользнула с плеч, обнажая его торс. Гаррет улыбнулся, удерживая лорда одной рукой за живот и второй за вторую лодыжку. Взгляд его скользнул по комнате, но штор и соответственно лент больше не наблюдалось. Что ж и одна привязанная нога это уже хорошо, улыбнулся он, подвигаясь ближе к голове своего высокородного добровольного пленника. И вновь он наклонился почти к самому лицу лорда и прошептал ему в губы: - Что теперь желает сиятельный лорд? Теплое дыхание вора, шевелило волоски на коже лорда, он неосознанно подался навстречу таким желанным губам, но тот неуловимо отклонился и лорд, не достав их, снова откинулся на подушки. И снова Гаррет склонился к его губам: - Скажите лорд, скажите, пока еще можете говорить, пока я не закрыл Ваш рот кляпом. - Поцелуй меня! – выдохнул лорд в новой попытке дотянуться до губ Гаррета. - Как пожелаете мой лорд, - шепнул вор в ответ и накрыл губы Ульдерико своими. Вначале нежно, лишь касаясь, затем провел по ним язычком, потом засосал нижнюю, куснул ее легонько и смял губы настойчиво, страстно. Лорд застонал, приоткрывая рот и впуская юркий язычок. Он отдался на милость вора, погрузился в нежные, будоражащие ощущения, стал ведомым, отвечая на ласки горячего языка, который не уставал исследовать его рот. То проникал, то ускользал, то губы лорда оказывались в плену чужого рта, то язык вора в его плену. Горячие волны катились по крови, мышцы напрягались. Руки то и дело хотели обнять сжать, но ленты держали крепко. Это была такая сладкая пытка. Гаррет нависал над лордом, и целовал, целовал, сам задыхаясь от жара, рождающегося между их тел. Он рывком отстранился и стал расстегивать куртку. С тихим стуком она упала возле кровати, вор остался в холщовой рубахе. Ульдерико нетерпеливо поерзал, показывая, что хочет продолжить прерванный поцелуй и Гаррет не отказал ему. Вернувшись к прерванному занятию. То нежный, то страстный, тягучий сладкий поцелуй, легкий стон лорда выгибающегося в объятиях Гаррета. - Пососи мой язык, - шепнул Гаррет на ухо лорду и вновь заполнил его рот. Тот замешкался на миг, пытаясь понять, что именно хочет от него Гаррет и осторожно, неумело начал сосать его язык в своем рту. Теперь уже застонал Гаррет. И начал вбиваться в его рот языком, то замирая, то неожиданно высказывая из его рта. Возбуждение Гаррета начало зашкаливать. Хотелось прижаться сильнее к лорду, вдавить его в постель, потереться об него, что он и сделал, устроившись между его ног и придавив его бедра своими. Твердый член лорда недвусмысленно вжимался в его живот. Вор застонал и стал покрывать поцелуями, шею и ключицы Ульдерико, то покусывая их, то зализывая. Лорд хрипло дышал. Гаррет добрался поцелуями до его возбужденных сосков и стал их посасывать. Легонько укусив, вырвал из лорда тихий вскрик, но не боли, а удовольствия. Покусав еще немного с упоением слыша музыку стонов и вскриков. И тут ему пришла в голову мысль. Он свесился с кровати, роясь в кармашках своей куртки. Наконец найдя искомое, вернулся к озадаченному лорду. Миг и левый сосок лорда был легонько зажат металлической шпилькой, которой вор обычно пользовался для отпирания замков. О! ощущения Ульдерико взвились на новую высоту. Металлическая шпилька холодила разгоряченную кожу, ощутимо сжимая возбужденный сосок. Постоянное давление, не отпускало нервное окончание, даруя постоянный приток ощущений. Вор склонился и полизал зажатый шпилькой сосок, а потом еще и легонько подул на него. Долгий стон был ему наградой. Гаррет переместился к лицу лорда и вовлек того в нежный поцелуй, просто лаская и покусывая его губы, пальчиком все время задевая зажатый сосок. Лорд постанывал, а вор сцеловывал эти жгучие стоны с его губ. - Прости, но она у меня только одна, - прошептал Гаррет на ушко лорду. Тот вдруг вспыхнул от стыда, что такие нестандартные ласки его оказывается, так заводят. Гаррет усмехнулся и стал продвигаться ниже по желанному телу, обследуя его и изучая, какие еще точки на теле лорда могут заставить его так стонать. Мышцы упругого живота напрягались и сжимались от поглаживаний и надавливаний. Ниже путь перекрывала не до конца разрезанная рубаха. Недолго думая, Гаррет схватился за края и с треском разорвал ее до конца. Наконец ему открылась полная картина обнаженного тела лорда. Он уселся рядом и начал поглаживать бедра и ноги Ульдерико. Тот закусил губу стараясь сдерживать стоны и скрыть смущение. Его еще никогда никто так не разглядывал. Было стыдно и очень возбуждающе. - Я нравлюсь тебе? – вдруг спросил лорд, пытаясь заглянуть в глаза вора. Он и сам не понимал, почему вдруг решил спросить, почему это вдруг оказалось таким важным и именной сейчас, когда он лежал перед Гарретом обнаженным, связанным и полностью в его власти. - А как бы тебе хотелось? – шепот прямо в ухо. - Хотелось бы, что б нравился, - лорд сглотнул. - Очень нравишься, - глаза в глаза и губы накрыли рот, а пальцы снова задели зажатый сосок, вырывая стон. Руки отправились бродить по всему телу лорда, поглаживая и пощипывая, губы не отставали от рук, язык выписывал невиданные руны на разгоряченной коже. Пальцы запутались в жестких колечках волос на лобке, и Гаррет переместил туда свое внимание. Член лорда гордо торчал подрагивая, не оставляя сомнений об удовольствии и желаниях своего хозяина. На миг вор оживил в памяти то, как этот член проникал в него, как скользил в нем, наполняя, как толчками выбивал из него стоны, как вознес на вершину блаженства. Впервые так ярко, так сладко и нежно и… любя. Рот сам наполнился слюной и Гаррет нагнулся, вбирая член Ульдерико в свой влажный рот сразу до половины. Лорд дернулся и застонал громче. Пара движений вверх вниз и снова громкий стон. И лорд приподнимает бедра, пытаясь, погрузится глубже в этот горячий рот. Все мышцы напряжены. Гаррет снова двигает ртом по твердому стволу, обводя языком венки, обводя под головкой и снова заглатывая до половины. Громкий вскрик лорда, слишком громкий. С сожалением оторвавшись от такого затягивающего и приятного занятия, Гаррет встал и, выглянув в окно, прислушался. Вроде тихо. Подошел к двери - тоже тишина, но если так пойдет, то лорд перебудит своими криками не только охрану, но и соседей. А что – пусть бы завидовали, хихикнул своим мыслям вор. Ульдерико напряженно следил за Гарретом, раздумывая, попросить вернуться или же дождаться? Вор, побродив по комнате, взял с кресла шелковый шарф, повертел в руках и вернулся к лорду. С минуту посмотрел на него, присел на кровать, и стал страстно целовать. Ульдерико с готовностью ответил. Когда воздуха стало не хватать, вор отстранился и как только лорд вздохнул, быстро просунул шарф ему в рот и завязал на затылке. Лорд дернулся и замычал, но сказать уже ничего не мог. - Ты слишком громкий, мой лорд, - зашептал Гаррет ему на ухо, - и хоть для меня твои крики как музыка, не нужно, чтоб кто-то знал, что ты провел эту ночь не один. Ты согласен? Лорд еще минуту подергался и со вздохом кивнул. - Вот и умница, - прошептал Гаррет, возвращаясь к прерванному занятию. И вновь наслаждаться долго не получилось, Ульдерико был уже на грани, еще пару движений и он воспарит на пик, и хоть Гаррету и было очень приятно, что его ласки так быстро довели лорда до высшего блаженства. Ему все же хотелось, что б удовольствие они получили вместе. Поэтому он снова оторвался от пьянящей плоти лорда и под его разочарованный стон принялся бродить по комнате. Перед комодом с зеркалом он задержался, перебирая различные пузырьки с духами и маслами. Понюхав пару, он подцепил пузырек с Розовым маслом, и стал заглядывать в шкатулочки. В них, как и ожидалось, лежали разные безделушки, некоторые очень дорогие безделушки! Он уже хотел с сожалением захлопнуть шкатулку, но тут взгляд его зацепил достаточно простой медальон. Раскрыв его, он увидел достаточно искусно выполненный портрет еще совсем молодого Ульдерико на эмали. Полюбовавшись, немного, он аккуратно защелкнул медальон и незаметным профессиональным движением, спрятал его в карман штанов. В следующей шкатулке оказались различные заколки для волос, ленты и бусы. Порывшись, он выудил простой шнурок мягкой кожи и наконец, вернулся к связанному лорду, который успел уже заскучать без него. Встав перед кроватью, Гаррет прошелся ладонями по телу лорда, привлекая его внимание на себя, и стал медленно раздеваться, вот полетели в сторону сапожки. За ними вор стал расшнуровывать штаны, лорд смотрел на это действо горящими глазами, зубами сжимая шелк во рту. Как бы ему сейчас хотелось помочь, а потом занырнуть пальцами под эти штаны, погладить, сжать, обнять. Руки снова натянули ленты, которые не пускали. Да, вор устроил ему сладкую пытку. Лорд сглотнул. Гаррет стоял перед ним в одной рубахе. И она была достаточно длинной. Что? Он не собирается ее снимать? Ульдерико прямо зарычал от отчаянья, а Гаррет оседлал его бедра и потянулся руками к лицу. Лорд вздрогнул, когда почувствовал прикосновение обнаженной кожи к своим бедрам. Он застонал и блаженно закрыл глаза, впитывая ощущения. Гаррет чуть поерзал на его бедрах давая прочувствовать все изгибы. Лорд вновь глухо застонал в кляп и двинул бедрами. Руки Гаррета ласкали соски, которые дарили разные по силе ощущения, и это заводило еще больше. Возбуждение накатило с новой силой. Но вор неожиданно соскользнул с бедер и снова принялся ласкать языком и губами его напряженный до нельзя член. Дождавшись очередного стона, Гаррет ловким движением стянул основание члена Ульдерико мягким кожаным ремешком. Разместившись между ног лорда, он начал гладить и ласкать внутреннюю сторону его бедер нежно сжимая яички, не забывая иногда поглаживать член, проводя как бы случайно между ягодиц. Ульдерико вначале напрягся, но постепенно расслабился. Он так хотел близости, что был готов и на такой исход. Даже где-то в глубине души жаждал его как искупления, за то, что причинил тогда Гаррету. К тому же изначально связанные руки сразу натолкнули его на мысль, что роли их в этот раз изменяться и все то время нежных ласк и сладких пыток он постепенно привыкал к этой мысли. Поэтому для Гаррета даже стало неожиданностью, когда Ульдерико сам раздвинул свои ноги шире. Было немного неудобно из-за одной привязанной ноги. Но Гаррет не желая ее отвязывать, вышел из положения, согнув вторую ногу в колене и максимально отведя ее в сторону. Открывшаяся взору вора картинка была прекрасней всех его сокровенных фантазий. Еще никогда перед ним никто ТАК не раскрывался, так безгранично не доверял, так самозабвенно не желал его. Гаррет восхищенно вздохнул и откупорил взятый ранее пузырек с Розовым маслом. Тонкий сладкий аромат поплыл над их разгоряченными телами. Нанеся на пальцы масло, Гаррет провел ими между ягодицами лорда, помассировал, обвел по кругу и легонько толкнул один палец во внутрь. Лорд вздрогнул. Ощущения не были болезненными или неприятными – просто необычными, но такими возбуждающими. Он наблюдал за Гарретом, который очень аккуратно и нежно растягивал его и тоже не мог оторвать взгляд от тела лорда. От картинки, на которой его палец то погружался внутрь, то выныривал. Он сдавил второй рукой свой возбужденный член и погрузил в лорда уже два пальца. Теперь для него это тоже стало сладкой пыткой – удовольствие было так близко, но приходилось ждать. Не спешить сейчас, что б получить все сполна потом. И он продолжал растягивать тугие мышцы никогда не знавшие подобного проникновения и ласкать себя и сдавливать уже свой член, чтоб не излиться, даже не приступив к основному блюду. Два пальца, потом три. А Ульдерико лишь удивлялся себе. Не отводя взгляда от Гаррета, он только жаждал еще большего наполнения, не смотря на необычность ощущений и дискомфорт, он мечтал слиться с Гарретом в одно целое и слушать его стоны и чувствовать его движения. И неосознанно подавался бедрами вперед, насаживаясь еще сильнее, вбирая в себя еще глубже такие нежные ловкие пальчики вора. Терпение обоих уже было на грани и наконец, Гаррет решился. Пальцы выскользнули из лорда, оставляя тому лишь пустоту напряженного ожидания. Он покрыл поцелуями его бедра, еще раз лизнул головку, подвинулся к нему вплотную. Неожиданно рубаха стала мешать, и он одним движением сдернул ее с себя, оставаясь теперь перед лордом полностью обнаженным. Но все его внимание было приковано к пульсирующему отверстию, которое ждало его, жаждало, манило… Он облизал пересохшие губы, подвинулся еще ближе, приподнимая бедра Ульдерико и забрасывая его свободную от пут ногу себе на плечо, и коснулся своей головкой входа, такого скользкого, жаркого. Помедлив лишь мгновение, направил рукой и толкнулся, входя сразу до половины. Лорд глухо вскрикнул в кляп. Сначала напрягшись и сжав вора в себе слишком сильно, но стон Гаррета, ласкал ему слух и, выдохнув, он постарался расслабиться и впустить в себя столь долгожданного, столь желанного ЕГО. Гаррет вошел на всю длину и замер, дрожа, пытаясь прийти в себя и совладать с животным инстинктом, который заставлял его прямо сейчас сорваться на бешеный ритм и достичь нирваны. Лорд тоже пытался осознать свои ощущения. Плоть внутри, казалось, разрывала его, но взгляд упирался в тяжело дышащего Гаррета. В свете догорающего ночника лорд любовался своим любовником. Стройное тело, гладкая кожа, растрепавшаяся коса, которую тот то и дело откидывал за спину, но от движений она снова оказывалась перекинутой через грудь. Припухшие от поцелуев губки, приоткрытый ротик, взгляд, неотрывно следящий за тем, как он погружается в тело Ульдерико. Его тяжелое дыхание он чувствовал даже у себя внутри, и это было так необычно, так правильно и желанно. Лорд застонал и легонько двинул бедрами навстречу Гаррету. Тот поднял на лорда замутненный взгляд и, улыбнувшись, начал потихоньку двигаться, теперь не отрывая взгляда от лица Ульдерико. Хотелось не покидать это жаркое шелковистое нутро, но хотелось ощущать его в движении, и Гаррет двигался. И каждое движение дарило новую гамму ощущений, более яркую, более полную, сладостную. Он толкался все сильнее и резче, испытывая все новые ощущения. И вглядывался в лицо Ульдерико. Тот тоже смотрел на него замутненными полными желания глазами, и подавался бедрами навстречу. Руки вора заскользили по телу лорда, даруя еще больше удовольствия, пару раз задели защепленный сосок и Гаррет почувствовал, как лорд сжимает его в себе. Они оба были уже почти на грани. Добравшись до члена лорда, Гаррет не переставая толкаться, резко дернул за шнурок, освобождая лорда от этих пут и обхватив его член, стал двигать по нему рукой в такт своим толчкам. И Ульдерико взвился, орошая руку Гаррета своим семенем, вгрызаясь в шелковый шарф зубами, в глазах его вспыхнули звезды. Выгнулся дугой, сжимая его в себе снова и снова. Каждая клеточка тела лорда взорвалась вспышкой небывалого удовольствия, и он на миг отключился. Гаррет же ощутив все это, толкнулся еще глубже и тоже излился с глухим стоном, закусив губу, чтоб не закричать. Замер не несколько долгих мгновений и осторожно выскользнул из разморенного тела. Рука машинально дернула за узел на ленте, освобождая ногу лорда. Потом он потянулся к рукам и тоже развязал. Улегшись рядом на широкую постель, он посмотрел на пришедшего в себя лорда и осторожно освободил его от кляпа, а потом и от шпильки. Ульдерико прерывисто вздохнул и обнял занемевшими руками Гаррета, привалился к нему, стараясь максимально прижаться к его телу, и затих. Так они долго лежали, выравнивая дыхания и ничего не говоря друг другу. На ратуше пробило четыре раза. Скоро начнет светать. Гаррет погладил лорда, пройдясь руками везде, где смог достать, нежно поцеловал его и, вздохнув, сел на кровати и стал одеваться. Лорд перевернулся на бок и смотрел на Гаррета, ловя каждое движение, стараясь запомнить, вобрать в себя, сохранить. Грусть вдруг пробралась змеей в сердце и сжала его в тугой комок. - Г-г-ар-рет, - с трудом выдавил он из себя. Тот остановился, но не оглянулся. Лорд сглотнул. - Ты… мы… мы встретимся снова? - глупый вопрос, но не спросить он не смог. Даже наверняка зная ответ, он не смог не спросить. И даже не столько он хотел услышать ответ, как еще раз услышать его голос, чтоб запомнить. Запомнить навсегда… - Кто может знать, лорд!? – ухмыльнулся вор, - боги любят пошутить… Ульдерико ответ понравился, он дарил надежду. Гаррет, уже полностью облачился. Встал, быстро переплетая косу, и посмотрел на лорда. Ночник как будто выбирал именно этот момент, ярко вспыхнул на пару секунд, освещая прекрасное, молодое тело обнаженного лорда и погас, ослепив их на мгновение. А когда Ульдерико проморгался в комнате уже никого кроме него не было…