***
Шагая по улицам, он не смотрел под ноги. В голове роились странные мысли. Он помнил слова матери. Последние слова. Они бились в голове эхом, пульсируя и отдаваясь разрядами тока по всему телу. Мать. Для него она была кем-то вроде героя. Она всегда была рядом. Она поддерживала, давала советы, никогда не приставала с расспросами о плохом настроении сына. Любила, как никто никогда не полюбит; верила, как никто и никогда не поверит. Он и не думал, что её может не стать. Он не задумывался о том, что никто не вечен. Смерть этого человека далась ему очень трудно. И он не мог забыть того, что сказала мать. Это были последние слова человека, который всегда любил и ценил.***
Лежа на больничной койке, она провела тыльной стороной ладони по его щеке и едва усмехнулась. Он плакал. Не хотел того, что обязательно случится. Из вен левой руки торчали иглы капельниц и катетеров. Она не боялась смерти, она всегда всем так говорила. Она считала, что после смерти будет лучше. И почувствовав, что сердце отбивает ритм всё медленней, сжала руку сына своей и тихо произнесла: -Не бойся, всё пройдет… - Её глаза закрылись, дыхание стихло. Он зарыдал в голос, упал на колени возле койки матери и кричал, моля о помощи врачей. Из палаты его выводили двое огромных санитаров, попутно пытаясь затолкнуть в него успокоительное. Упав на стулья в коридоре, он замолчал, но слёзы всё так же лились по его лицу.***
В его пальцах дымилась мятая сигарета "Винстона". Липкий дым забирался в легкие и приятно щекотал их изнутри. Губы сохли, а на языке чувствовалась привычная горечь. Он сбил пепел и, сделав последнюю затяжку, выбросил окурок в лужу.***
С похоронами помогли родственники. Они организовали поминки, гроб, место на кладбище, памятник и «катафалку». На похоронах никто не проронил ни слова. Парню сочувствовали всевозможные дяди, тёти, бабушки, дедушки, сёстры, братья и прочие люди, о которых он даже не знал. Когда мать лежала в гробу, он не верил до конца, что это она. Он надеялся, что эта женщина встанет и обернет всё в шутку. Но таких шуток не бывает. Это слишком жестоко по отношению к нему. Он беззвучно плакал, когда первый ком земли упал на крышку гроба. Он был готов прыгнуть в эту яму и умереть следом за матерью. Но она бы не хотела этого. Он вспоминал её слова и жил дальше. Существовал, если быть точнее.***
В новых кроссовках хлюпала вода. Джинсы неприятно липли к ногам, а рубашка, насквозь промокнув, не лишала ни единого шанса на сохранение остатков тепла. Сунув руки в карманы штанов, он вскинул мокрую чёлку, что прилипла ко лбу, открывая широкие брови и курносый нос. Ускоряя шаг, он приближался к старой квартире в спальном районе. Он жил в ней с рождения. Легкий туман клубился среди деревьев аллеи и придавал весне ту атмосферу, что подходила этому сезону идеально.