***
У людей со сверхспособностями были и свои недостатки. Летописцы чаще всего страдали мигренями, поэтому часто прибегали к особым таблеткам, прописанным врачами. И не удивительно! Когда столько мыслей в голове, своих и чужих, да еще и тысячи вариантов хода истории! У Прокуроров все зависело от вида магии и типа энергетики. Если брать, например, Хоюна, то он обладал магией огня и избыточной энергией. Это выливалось во вспыльчивый и взрывной характер. От его вспышек ярости могла сгореть или взорваться та или иная вещь в радиусе трех метров. Лечить тех, у кого был переизбыток энергии, Целителям было проще, всегда можно было воспользоваться энергией пациента и преобразовать ее в исцеляющую. Как говорится, их энергию - да в мирные цели! Конечно, для такого воздействия необходимо было пройти специальный курс обучения. Но с теми, у кого был недостаток энергии, и кто нуждался в ее восстановлении, было намного сложнее, для воздействия на них Целители тратили свою собственную энергию. Зачастую это приводило их к истощению, физическому и ментальному, причем энергию при лечении они тратили в любом случае, в большей или меньшей степени. Поэтому Целители от природы были теми, кто нуждался в постоянном восстановлении энергии, а выливалось это в постоянную сонливость. Минчан обладал поразительной, даже для Целителя, способностью засыпать практически мгновенно и в любом положении. Вот и на этот раз, нагло устроившись на кушетке в своем небольшом кабинете, он уснул во время рабочего дня. Он проработал с этой командой всего несколько дней, а спать хотелось еще больше, чем обычно. Слишком отчаянная была команда, ему постоянно приходилось их лечить, так что работы у Целителя было много. А нарочито грубое обращение Хоюна подливало масло в огонь и затрудняло работу. Минчан уже убедился, что это тот самый человек, который более 400 лет назад обещал, что они будут вместе и через тысячу жизней. Но почему он так к нему относится? В чем причина? Он его не узнает? Минчан спал много, но всегда очень чутко. И сквозь сон он услышал, как в его кабинет кто-то вошел. Он понимал, что надо бы встать, но сил было так мало, что он даже не стал открывать глаза, надеясь, что посетитель уйдет. Увидев, как их Целитель мирно спит, Хоюн растерянно застыл в дверях, не зная, что делать. Разбудить парня или же дать ему отоспаться? Про сонливость Целителей знали все, так же как и про слабости других, поэтому тут не было ничего удивительного. Но… Выдохнув, он тихо подошел к кушетке и, присев на корточки, стал рассматривать эти красивые черты лица, на котором особо выделялись длинные густые ресницы и пухлые, четко очерченные губы. «Когда глаза закрыты, он выглядит совсем, как Чанмин» - думал Хоюн, вспоминая прошлую жизнь, - «даже цвет волос тот, в который он чаще всего красился, только в этой жизни это его натуральный цвет…» Ему очень хотелось прикоснуться к лицу Минчана, и он протянул было руку, но удержался. Он понимал, что если парень откроет глаза, то иллюзия исчезнет и перед ним снова будет Минчан, а не Чанмин из прошлого. В течение последних нескольких дней Хоюн все больше убеждался, что у него характер совершенно не такой, как у его Минни: он мягче, спокойнее, осмотрительнее Чанмина, хотя такой же самоуверенный. Еще и привязался к нему, как банный лист, наверняка надеясь на то обещание, которое Хоюн, будучи Юно, когда-то дал! Это было бессмысленно. И чертовски раздражало! - Я настолько красив? – внезапно произнес Минчан, не открывая глаза. Хоюн вздрогнул от неожиданности. Минчан, приоткрыв глаза, посмотрел с улыбкой на Хоюна, но не шевельнулся. Стоило бы, наверное, дернуться и вскочить, сделав вид, что ему показалось, но Хоюн, не шевелясь, так и сидел на корточках, любуясь Минчаном. Что ни говори, а этот цвет глаз ему очень идет. Так думал и Минчан по поводу цвета глаз Хоюна. - А мне сейчас снилась наша прошлая жизнь, - улыбнувшись, продолжил негромко Мин, - как все начиналось, как потом я тебя, мальчишку, спасал, - Мин выдохнул, - а еще там был ты. Именно как Хоюн, а не Юно. - Тебе же снилось прошлое, как я там мог быть? - Ты сам, будучи Юно, встретил меня, разве нет? – Мин смотрел в эти янтарные глаза, припоминая рассказы Юно о будущем и свои наблюдения за ним,- тебе тогда было 40 лет… - Какой я старый, - хмыкнул Хоюн, принимая такой вариант, как возможный, - а что тебе конкретно снилось? - Нельзя рассказывать будущее! – фыркнув, Мин сел на кушетку и надул губы, но тут же хитро добавил, - но я тебя спросил, а вместе ли мы в этой жизни. - С чего ты и сейчас, и в той жизни решил, что я какой-то там Юно? - Хоюн начал злиться и решил побыстрее закончить этот разговор,. - Я твою душу ни с чьей не спутаю, - серьезно ответил Мин, наклонившись к Хоюну, а потом тише добавил, - я скучал по тебе… - Ты скучал из-за этих воспоминаний, - отрезал Хоюн, поднявшись на ноги, - прекрати цепляться за прошлое. Минчан удивленно смотрел на Хоюна снизу вверх, не понимая, к чему тот клонит. - Воспоминаний? Ты… мы дали клятву, что и через тысячу жизней… - Да хоть через миллион! – повысил голос Хоюн, - естественно, мы клялись, ведь тогда мы были влюблены! Здесь мы другие. Оба! Разве ты этого не видишь? Или ты собрался быть вместе так, для галочки, отдавая дань прошлому? Я не собираюсь, так и знай! Минчан молчал, не зная, что на это ответить. Он не понимал, как Хоюн может говорить такое. Он было открыл рот, чтобы ответить, но передумал, а потом опустил взгляд. Хоюна будто прорвало. - Ты вечно из жизни в жизнь нарушаешь правила, вечно делаешь все по-своему, но в этой жизни я не собираюсь этого терпеть! Я…. - Ты боишься, - вдруг выдал Минчан, заставив Хоюна замолчать, - скажи, чего ты боишься? Хоюн не знал, что заставило его замолчать. Этот вопрос или эти самые глаза, которые смотрели глубоко в его душу? Слишком проникновенно, чтоб его! И его заворожило, как Минчан поднялся на ноги и коснулся его щеки. - Ты боишься, что эта любовь окажется фальшью? Что мы будем любить прошлых нас и ожидать друг от друга того, что было в прошлых жизнях? Или же того, что твой вспыльчивый характер когда-нибудь нанесет мне вред? Хоюн тихо зарычал, отвернувшись, а потом, резко дернув головой, стряхнул руку Минчана со своей щеки и пошел к выходу: - Ты мне просто не нужен. Посильнее задеть и уйти, чтобы он действительно оставил его в покое, чтобы все эти страхи не подкатывали комом к горлу. Неизвестно, чем закончится завтрашний день с этими монстрами. В этой жизни он ничем не хотел рисковать. Губы Минчана дрогнули, и он прикрыл глаза, вспоминая, что при встрече ответил 40-летний мужчина на вопрос Чанмина. Последний вопрос, который он задал в той жизни. - А в этой жизни… мы вместе?... - Да. Он же не обманул?.. Сейчас Минчану казалось, что у него из-под ног ушла земля.***
Хоюн зря надеялся, что этот человек так просто сдастся и отстанет от него. Он ожидал, что тот начнет оскорблять его в ответ, презирать, ненавидеть, обижаться на него и говорить всем, что он никогда обещания не выполняет. И это было бы справедливо! Но нет же! Он оставался все таким же спокойным и даже улыбался ему так же нежно. И вообще был весь из себя такой добрый и понимающий, просто до тошноты! О какой-либо напряженности между ними и речи не было. Никто даже не замечал натянутости в общении между Прокурором и Целителем, да, по сути, она, эта натянутость, была только в воображении самого Хоюна. - Ты же не сказал, что не любишь меня, - заметил на следующий день Минчан, мило улыбаясь, - так что, ты уже мой. Одна эта фраза вывела Хоюна из себя настолько, что тогда взорвался один из шкафчиков. Слава богу, что пустующий. И угроза, что в следующий раз он взорвет что-то Минчану в штанах, совсем не повлияла на упрямца. Он спокойно прореагировал на возможность получить увечья и на вопли Хоюна, только хитро улыбнулся и ушел. И что это, что это было? Разве так реагируют на угрозы нормальные люди? Его Минни был более впечатлительным и пугливым, а этот? Но чтоб его! Хоюну это понравилось! Но этот придурок его определенно бесил. А самое печальное было то, что он ничего не мог ему сделать, просто не поднималась рука. И да, угрозу свою в жизнь он претворить, естественно, не мог. Зато его нервозность и раздражительность смогли оценить монстры из Коридора Времени, с которыми он стал расправляться более яростно и жестоко, представляя при этом физиономию этого Целителя. Отличный способ, держит в тонусе и очень помогает! Минчан вел себя, как ни в чем не бывало, хотя с каждым днем все сложнее было сдерживать себя, продолжая улыбаться и излучать вокруг себя спокойствие. Его улыбка не стала фальшивой, нет, но все-таки терпение у него тоже не бесконечное, а отношение Хоюна к нему определенно не назовешь даже нейтральным, не то что дружеским. Придумал себе что-то там и создает проблемы им обоим, вот что за человек? Уже больше месяца они негласно воюют, причем, неясно из-за чего. В один из дней, Минчан, перебирая бумаги, время от времени кидал усталые взгляды на показатели, мелькавшие на прозрачном, со светящимися синими текстами и картинками, экране. Они показывали сигналы с часов Прокуроров: состояние здоровья, степень нагрузки на психику, уровень заряда батареи. На показатели, сигнализирующие о мелких ранах, он не обращал внимания, для такого рода работы было это привычно, а ему дан приказ не влезать в Коридор Времени без крайней необходимости. И, судя по мигающим сигналам, которые меняли цвет на зеленый, а после исчезали, оставляя вместо себя значки с указанием времени пребывания в Коридоре. Значит, Прокуроры начали возвращаться с охоты, а стало быть и Хоюн скоро вернется. Он всегда возвращался последним. И тогда можно будет выдохнуть с облегчением и перестать беспокоится, нет, не только за него, но и за всех товарищей. Минчан вернулся к просмотру личных дел подопечных, когда боковым зрением заметил, как один из сигналов стал мигать красным. Подняв поспешно взгляд, Минчан чертыхнулся, поднимаясь со своего места. Одна лишь фраза на экране, что у одного из Прокуроров заканчивается заряд батареи часов, и Мин мгновенно взмахивает рукой, открывая окно в Коридор, и кидается туда, забывая все правила и приказы. Оказавшись в Коридоре времени, Минчан медленно выдохнул, пытаясь успокоиться и подавая сигнал на поиски часов Хоюна. Одно было хорошо, что в Коридоре идет свое время, и никогда двадцатилетний Минчан не встретится с Минчаном, которому 40 лет, к примеру, то же и с другими Хранителями, встречаются только те, кто живет именно в данный момент времени. Те Хранители из 2000 года, как подсказывали Летописцы, еще не скоро появятся здесь, только лет через 5-10. Сейчас Минчан мечтал о том дне, когда Коридор снова будет безопасен для всех. Найдя часы Хоюна, Минчан побежал по коридору, оглядываясь по сторонам, но ничего, кроме развалин, выплывающих из тьмы, он не видел. Бесконечные коридоры, иногда разветвляющиеся, иногда заканчивающиеся тупиком. Минчан, не сворачивая с пути, бежал туда, куда его вели часы. Резкий звук за спиной заставил Минчана похолодеть от ужаса. Он узнал этот звук, сталкивался с ним раньше. Механический, скрипучий звук, словно ножом по стеклу, отчего казалось, что если он станет еще немного громче, то пойдет кровь из ушей. А тяжелое дыхание этой Твари напоминало какие-то дурацкие фильмы ужасов, вселяя сильный страх, до ледяного холода в груди. Минчан не шевелился, пока эта особь со бешенной скоростью летела на него. Мин просто растерялся от страха. Он очень надеялся, что он найдет Хоюна раньше, чем эти монстры найдут его, но, видимо, сработал закон подлости. «Господи, куда я сунулся, ведь я не Прокурор! Я не воин, и вообще…» Но глаза боятся, руки делают. Тело уже начало работать по приказам подсознания, сосредоточившись на выработанных многочасовыми тренировками рефлексах. Все это, конечно, противоречило законам Целителей, но умирать из-за них в его планы не входило. В голове всплыли слова из старинной песенки: «А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!». Резко развернувшись, он схватил за руку нападавшего, при этом успев сделать шаг чуть в сторону. Яркая энергетическая вспышка, и монстр взревел, казалось, на весь Коридор, а часть его руки упала на пол. Еще два легких прикосновения к груди и горлу, и монстр падает замертво. Тяжело дыша, Минчан схватился за сердце. У него чуть душа в пятки не ушла от страха, да и занятие, противоречащее природе Целителя, сильно подрывало собственное здоровье. Наклонившись, он схватил монстра за голову, ловя тот самый момент, пока душа еще не покинула тело (если она вообще есть), забирая остатки энергии себе. Если бы он убил или искалечил какого-то человека, а потом еще и забрал его энергию, то его бы казнили Прокуроры. Но сейчас война, и тут все средства хороши, тут не до благородства. Услышав недалеко гудение пламени, Минчан отбросил тело и развернулся к источнику шума, и тут перед ним возникло что-то высокое и черное. Резкая боль под сердцем вырвала непроизвольный стон. Он с ужасом смотрел на Тварь, а после медленно перевел взгляд вниз, на меч, проткнувший его насквозь. Тварь резко выдернула меч, отчего Мин покачнулся и упал на колени. Стало невыносимо трудно дышать, а перед глазами все поплыло. «Я умру… Я умру?... Нет, я же… Неужели этот монстр изменит будущее?» Тело совершенно не слушалось, а губы тряслись от боли и страха, когда он увидел, что монстр еще раз замахнулся, видимо, решив отрубить ему голову. «Зачем я только сунулся?» - Минчан!!! Этот голос показался парню звучащим издалека, но внезапно монстр вспыхнул ярким пламенем, и на мгновение Минчану показалось, что сам он проваливается во тьму, но крепкие теплые руки выдернули его обратно в реальность. - Господи… - Мин еле сфокусировал взгляд, вглядываясь в это испуганное лицо любимого, - черт, не смей умирать! Ты понял, дебил? Нет… не смей… И не закрывай глаза! Какого хера ты?!... Господи… Хоюна трясло, а на глазах выступили слезы. Он приобнял одной рукой Минчана за плечи, а другой зажимал рану, глядя то на бледное лицо парня, то озираясь по сторонам в надежде увидеть хоть кого-то из своих товарищей, чтобы позвать на помощь. Но тщетно, он уже давно был в Коридоре в одиночестве и собирался вернуться назад, как увидел вдалеке кого-то в белых одеждах. Каково было его удивление, когда этот кто-то оказался их Целителем, оказывающим «помощь» монстру, только тот, вот бедолага, не пережил этого лечения! И казалось бы все в порядке, но тут возник второй монстр, а Прокурор не успел его опередить. Минчан мертвой хваткой вцепился в плечо Хоюна, стараясь не паниковать и успокоиться, лихорадочно думая, что ему делать. Учитывая, что Прокурор был уже на грани того, чтобы впасть в откровенную панику, и если паниковать начнет еще и Минчан, то они совершат фатальную ошибку. А умирать Мину совсем не хотелось. Хоюну было от чего паниковать. Как бы ни были искусны в лечении Целители, сами себя они лечить не могли. У них была, конечно, способность к регенерации, но не против таких смертельных ран! Как он вообще еще держится? Стоп, надо успокоиться! - Надо доставить тебя к… - Прижги рану, - прохрипел Мин, стараясь выпрямиться и от этого сильнее впиваясь ногтями в плечи старшего. - Что? - Что-что, рану мою прижги, - Минчан посмотрел на Хоюна и тяжело выдохнул, - ты меня не успеешь… иначе… доставить до дома. Мин тяжело дышал, кажется, внутреннее кровотечение усилилось. Он прикрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться на самоанализе организма и отправляя туда всю свою энергию на поддержание жизни. - У тебя рана сквозная, какое прижигание?! – вспыхнул Хоюн, уже решив, что Минчан умом успел тронуться от потери крови. - А сколько раз ты прижигал собственные раны, а потом добегал до меня, чтобы я долечил тебя? Хоюн хотел было уже возразить, но аргумент был железный, вот и сейчас очередную свою рану Хоюн прижег пламенем, чтобы кровотечение не отвлекало его и не отнимало сил. Да и Минчан как-то бодро для умирающего продолжал: - Так, тупая ослина, кто тут из нас самый крутой в мире Целитель? Я! Так что слушай, что тебе говорят. Стоило бы, наверное, дать подзатыльник за оскорбление личности, но сейчас было не до этого, да и тем более они часто друг друга обзывали и похлеще. Но вот нашел же время, когда он чуть ли не умирает! Чертыхнувшись, Хоюн принялся расстегивать ворот плаща и рубаху под ним. Минчан тихо засмеялся, хотя больше это было похоже на хрип. - Я бы, конечно, предпочел, чтобы ты меня раздевал в порыве любви, но и так сойдет. Хоюн готов был удушить этого придурка за его шуточки. - Нашел, когда шутить, умирающий нарушитель правил! - Ты не отвлекайся от дела, Зажигалка, - выдохнул Минчан, прикрывая глаза и почувствовав, как на рану положили руку. Он дернулся, утыкаясь лицом в плечо Хоюна. Не нужно быть провидцем, чтобы осознать насколько это больно. И Минчан закричал, почувствовав боль еще сильнее, чем от ноющей раны. Пламя яркими языками касалось кожи, проникая внутрь раны и мгновенно останавливая кровь. Услышав крик боли, Хоюн попытался убрать руку, но Минчан с силой сжал его руку в своей, сильнее прижимая ее к ране, и через мгновение Хоюн в шоке наблюдал, как красное пламя сменилось на голубое и, что самое интересное, перестало быть горячим. - Ты... - Нарушаю еще один закон, уж извини, - прохрипел Минчан, выдыхая ему в шею. На самолечение было нельзя использовать энергию других людей, особенно, не получив их согласия, но что-то Минчану подсказывало, что уж Хоюн точно был бы не прочь поделиться своей энергией, стоило только попросить. Но раз он настолько грубый и противоречивый тип, то его лучше поставить перед фактом, а не уговаривать, тем более в такой чрезвычайной ситуации. Он ведь уже отмечал, что не хочет умирать? Рана постепенно затягивалась, регенерировали внутренние органы, сосуды, и даже сломанные мечом Твари ребра. Чувствуя, как дыхание под руками становится не таким тяжелым, а сердцебиение приходит в норму, Хоюн даже не мог возмутиться, что его энергию нагло использовали, к тому же, без его ведома. Более того, размеренное дыхание у себя на шее успокаивало и даже заставляло улыбнуться. Главное, что этот парнишка будет жить, и теперь не стоит бояться за его жизнь. Чертов прохвост, которому постоянно все сходит с рук! А исцеленный Целитель еще и набросился на него: - Ты какого черта не зарядил часы перед заданием? – Минчан даже замахнулся и вдруг отвесил Прокурору подзатыльник. Это еще что за своеволие? Хоюн, как ни крути, был начальником Минчана, а тот с таким вызовом смотрел на него и даже не жалел о своей наглости, вот гаденыш! В первый момент Хоюн растерялся, как такой тихий и спокойный парень вдруг стал таким нахальным? Но тут же вспомнил про шальную энергию: она может как угодно изменить характер Целителя, конечно, временно. И не удивительно, что он сейчас стал вспыльчивым. Может поэтому обмен энергией находился под запретом? Хотя парочки всегда обмениваются энергией. Хоюн посмотрел на свои часы и к своему удивлению обнаружил, что в них полностью села батарея. Без них даже «окно» не откроется, что уж говорить про сигнал тревоги? - Ах, вот зачем ты сунулся в Коридор, нарушая приказы! – Хоюн поднялся на ноги, вздернув следом за собой Минчана, - решил сыграть в благородного? - Это твоя вина, - взвился Минчан, с раздражением скидывая руку Хоюна, хотя это было совсем не в его манере, - настолько уверен в себе, что даже часы не зарядил! - Твоей обязанностью было доложить товарищам об этом, а не бежать сюда самому! - А у меня было время для этого? Если бы твои часы совсем сели, то тебя бы никто не нашел! - А в итоге ты сам чуть не умер, о, благороднейший! – они оба не замечали, как начали кричать друг на друга, - и ради чего? Ради своих прихотей, чтобы я, наконец, обратил на тебя внимание? Постоянно нарушаешь правила ради се.. - Тебя, - неожиданно прервал его Минчан, резко успокоившись. Хоюн замолчал, ощутив одно слово, как удар под дых. Или на него так сильно повлияли грустные голубые глаза, глядящие с болью? Нет той обычной маски, которую он привык видеть, когда у них доходило до ругани и разбора полетов. И это выбивало из колеи. - В одной жизни я жил сначала по правилам общества, при этом сильно любил тебя, - Минчан выдохнул, на мгновение прикрывая глаза, - какой толк от соблюдения этих правил, если я несчастлив от них? Какой от них толк, черт побери, если в итоге ты умер?! И говори, что хочешь, относись ко мне, как хочешь, но я всегда буду нарушать правила, если в итоге твоя жизнь будет в безопасности, а ты счастлив. И можешь не надеяться, ты из меня этого не выбьешь своей «ненавистью». Он развернулся и двинулся по коридору туда, откуда пришел, ведь там было нужное им окно. Хоюн смотрел ему вслед, чувствуя, как его охватывает стыд за свое поведение и слова. Нет, это не заставило его тут же плюнуть на свои принципы, побежать за Целителем, обнять, сказать насколько любит, как скучал, что они теперь будут вместе… Нет, этого желания не возникло, зато он понял, что выбранная им линия защиты Минчана не сработает, а только сделает хуже. Если бы его не оказалось рядом, то он мог бы запросто потерять Минчана навсегда. Он пошел следом, уже решив, что Минчан сейчас вернется в их время без него, а там доложит, как и положено, и его заберут. Пусть уж начальство отчитывает его за безответственное отношение к часам. И снова же, это было справедливо, но что это за человек такой, а? Хоюн вопросительно взглянул на Целителя, когда увидел протянутую руку. Минчан смотрел на него холодно, но от этого жеста все равно на душе стало тепло. - Скажем, что ты был тяжело ранен, и поэтому я оказался здесь по вызову, - предложил свою версию событий младший и вскинул бровь, - думаю, нам обоим будет выгодно, если они не узнают про наши нарушения правил. - Впервые с тобой согласен, - фыркнул Хоюн, задрав подбородок. - Не первый, а второй, - Минчан улыбнулся, добавив, - прижечь рану ты тоже согласился. Определенно спорить с этим Целителем было бесполезно.***
Вот, вроде, понимаешь, ну, что тут сложного? Ты прекрасно знаешь своего бывшего, все его повадки, характер, привычки, все! Ты прекрасно знаешь его душу, думаешь, что если это твоя половина, то тебе с ним будет легко. Но даже если это просто бывший или, же это твоя судьба из прошлой жизни, то возвращаться к тому, что было не так легко, как кажется. Ты постоянно ожидаешь, что все будет точно так же. Говорят, что бывших не бывает, а Хоюну Минчан казался сейчас именно просто бывшим, хотя между ними отношений в этой жизни и не было. Воспоминания душат, напоминают о себе, как самая сладкая истома и одновременно, как самый жуткий кошмар, потому что так как было, может и не быть, пойдя совсем по-другому. Зная характер своего Минни, Хоюн понимал, что в нынешней жизни их отношения просто опасны. События в Коридоре Времени только подтверждали это. Видимо, не зря Хоюну не понравилась фраза, сказанная Минчаном ему в спину сразу, как только они вернулись в штаб: - Я устал. На следующий день, как Хоюн пришел на работу, Минчана не оказалось на месте. Хотя этот лис постоянно приходил самым первым, уходил самым последним и выходных себе не устраивал. Насторожившись, Хоюн толкнул в бок своего друга и товарища Киджуна, кивком головы указывая на закрытые двери в кабинет Целителя. - А где Целитель? - Взял выходной, - пожал тот плечами, - как я понял, ему нужно в штаб Целителей. - Зачем ему туда? Его вызвали? К горлу тут же подступил ком, а в сердце закрался страх, что там каким-то чудом узнали о ряде нарушений закона, и теперь будут разбирательства, по каким обстоятельствам он нарушил законы, кого убил своей силой. - Вроде как получить разрешение на посещение больницы… - задумчиво заметил друг, отпивая кофе, - откуда мне знать? Хоюн нахмурился, совершенно не понимая. Даже Целителям, если у них какие-то раны или болезни, с которыми они не могут справиться сами, не нужно получать специального разрешения у начальства, если только это не связано с головным мозгом и памятью… От осознания возможной идеи младшего, Хоюн вскочил на ноги как ужаленный и побежал к выходу. - Эй, ты куда?! – но вместо ответа вспышка пламени, и парень остался в комнате один, - опять он за свое. Хоюн появился в штабе Целителей и, не слушая ругань людей на то, что трансгрессия внутри зданий запрещена, поспешил по коридорам в приемное отделение. Не найдя здесь того, кого искал, он подошел к роботу, пробивающему показания посетивших Хранителей, и подал запрос на часы Минчана. «Получено разрешение на блокировку памяти души». Ниже стояло время получения разрешения и адрес больницы, куда обращаться, но Хоюн не торопился лететь туда, чтобы остановить младшего. Ведь, тот решил забыть навсегда их прошлые жизни, в которых они были вместе и счастливы. Именно, счастливы, а не страдали друг без друга, не уставали друг от друга. Да, может их счастье длилось недолго, потому что Чанмин погиб, спасая Юно, но ведь оно было. И лишиться шанса снова быть счастливым из-за страха? Страха снова почувствовать боль утраты, оставаясь одному? От осознания той мысли, что Минчан готов забыть навсегда о них, причем из-за Хоюна, он пришел в смятение и одновременно разозлился. Вскрикнув, он чуть было не взорвал бедного робота, и поспешил исчезнуть посреди приемной, направляясь в больницу. Перемещаясь на этот раз, он сразу привязал свои часы к часам Минчана, чтобы появиться рядом с ним. Он точно набьет морду этому придурку. Он сам не понимал, зачем он это делает, что будет дальше, но сейчас необходимо остановить Целителя. И засунуть этот страх куда подальше. С этим Хоюн разберется потом! Он очутился в коридоре специального сектора Центральной Больницы. Минчан стоял напротив закрытых дверей, прижавшись спиной к стене, со сложанными на груди руками и закрытыми глазами. - Молодой человек, это больница, а не поле для тренировок, - взвыла старушка, сидя где-то в другой очереди, - здесь нельзя трансгрессировать! Хоюн окинул ее ледяным высокомерным взглядом, хотя к пожилым людям всегда относился уважительно, просто сейчас он был зол, зол на того, кто сейчас открыл свои голубые глаза и удивленно посмотрел на него. - У тебя работа, какого черта ты здесь? – в ответ на его немой вопрос буркнул Хоюн. - У меня отгул, - в тон ему отозвался Минчан, - и я собираюсь избавиться от того, что может мешать работе. - Я тебя не освобождал от работы, - ухмылка Хоюна стала какая-то странная, - между прочим, у тебя сейчас важная работа. - Выполню позже, - выдохнул Мин. - Работа слишком срочная. - Слушай, отвяжись! У меня нет времени на твои шуточки! Полчаса, и будет тебе работа! Мин зря махнул перед глазами напечатанным документом о разрешении, так как Хоюн только слегка коснулся пальцем этой бумаги, и она загорелась. - Т-ты что творишь?! - Я запрещаю тебе что-то делать с твоей душой, ты понял? - Не лезь в мою жизнь! Ты сам бы с удовольствием… Договорить ему не дали, потому что Хоюн резким движением припечатал парня к стене и накрыл его губы своими, обхватив его лицо ладонями. В этот момент он готов был застонать от облегчения. Потому что, вот оно то, чего не хватало все эти дни с тех самых пор, как этот парнишка появился на горизонте. Чего им обоим не хватало. А губы точно такие же, как когда-то в прошлой жизни. Минчан в шоке смотрел перед собой, не веря своим глазам и ощущениям, но был вынужден все же вцепиться в плечи Хоюна, чувствуя, как земля уходит из-под ног. В буквальном смысле, между прочим. Почувствовав, как земля вернулась на место, Минчан разорвал поцелуй и осмотрелся по сторонам, так и держась за плечи Хоюна, пока тот нагло его обнимал. Просторная квартира в светлых тонах, минимум мебели, больше простора, причем квартира была двухэтажной, так что Минчан предположил, что это не квартира, а пентхаус в одном из небоскребов города. Окончательно он утвердился в этой мысли, когда посмотрел в панорамное окно. - Твоя работа заключается в том, что ты сегодня же перевозишь свои вещи ко мне, - наблюдая за Мином, пояснил старший, - и в этой жизни мы живем у меня! - Ну, твой дом покруче моего будет! - Целитель посмотрел в другую сторону, отмечая, что второй этаж сделан как балкон, и там определенно есть еще комнаты, - устроишь экску… Договорить снова не дали, потому что Хоюн опять завладел его губами, нежно и при этом страстно целуя, все сильнее прижимая к себе, но Минчан поспешил разорвать поцелуй. У него остался основной вопрос. - Стоп! Это у тебя в штанах зачесалось, или все же это любовь? – он многозначительно посмотрел вниз, насколько это позволяла нынешняя поза, а потом снова на Хоюна. Наглая морда. - Говнюк чертов! Влюбил в себя заново, а теперь еще и спрашиваешь? - Я тоже тебя люблю, стервочка ты моя вспыльчивая. Минчан хотел блокировать свои воспоминания, чтобы не сравнивать Юнхо и Хоюна, чтобы не думать, что Хоюн злиться лишь потому, что ненавидит Минчана. Но все оказалось намного проще: у Хоюна просто такой вспыльчивый характер. И то, что он не дал ему блокировать воспоминания души, доказывало, что все совсем наоборот. Ненавистью там и не пахло. 2475 год. Сеул. Корея. - Ты… Что ты сделал?! – мужчина возмущенно посмотрел на Минчана, услышав то, что совершенно не ожидал услышать, - ты!... Летописец хренов! - Целитель. Хотя поправлять было бессмысленно. У Хоюна, как и у большинства Прокуроров, слово «летописец» было ругательным. Да и вряд ли кому понравится узнать, что в прошлой жизни он страдал без Чанмина из-за плана Минчана. Вот же половинка ему досталась! - Да ты повел себя не лучше летописцев! Да еще и других в это втянул! За моей спиной провернул такое! - Ну… Я не думал, что прошлый "я" такой хитрожопый, - Минчан мило улыбнулся, тут же задумавшись, - специально привлек внимание, надеясь на то, что ты - реинкарнация… - он слегка наклонил голову на бок, - вот же… - Минчан!!! Позади младшего послышался звук разбитого стекла, и Минчан даже поежился. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что именно там Хоюн взорвал. - Говорил я маме, что не стоит свою любимую вазу держать рядом с Зажигалкой… - Черт… - посмотрев за спину Минчана, Хоюн застонал, поняв, что же он случайно разбил. Любимая ваза матери Минчана, полная копия вазы из Испании 17-18 века. Стоит ли говорить, что мать Минчана тоже была Прокурором? Причем до сих пор была, как говорится, бабой с яйцами. - Слушай, может, ты сразу весь дом взорвешь? – предложил Минчан, посмотрев на своего любимого, - я тут присмотрел классный пентхаус в парочке кварталов отсюда. Тебе понравится! - Вот пойдешь выгуливать Ён-ёна, тогда и займусь этим, - заметил Хоюн, пожимая плечами. Ну, это лучше, чем познакомиться с гневом мамочки Минчана. Да и пора менять квартиру на более просторную.