Психическое расстройство

- Морган, - я поднесла к девушке коробку с салфетками, - тебе нужно успокоиться. Девушка, подняв на меня свои красные, заплаканные глаза закусила нижнюю губу, чтобы не взвыть от боли. Я, тяжело вздохнув, села рядом с девушкой, подвигая к себе чашку уже остывшего горького кофе. - Больно, - вытащив одну салфетку, вытирает слезы и потекшую тушь. Я глотаю кофе, смотря в окно, не отвечая девушке ничего. Кофе окончательно остывает, но я не перестаю его пить. Черный, без сахара. Капли дождя медленно скатываются по стеклу, и я могу сравнить их со слезами Морган. Она молча смотрит на пол, а я делаю очередной глоток противного напитка. - Он найдется. Одна фраза из моих губ заставляет девушку натянуть полуулыбку на лице. Выливаю недопивший кофе в раковину и ухожу в другую комнату. Захожу в ванную - умываюсь. Становится легче, но тот факт, что скоро вернутся родители пугал меня. Медленно возвращаюсь на кухню, где положив голову на стол, мирно сопит Морган. Накрываю ее пледом и сажусь рядом, наливая очередную кружку кофе. Беру в руки телефон, набирая номер Берри, и в сотый раз слышу в ответ " Телефон абонента выключен или находиться вне зоне действия". Закидываю телефон в дальний угол дивана и встаю со стула. Накидываю на себя пальто, закрываю дверь и бегу вниз по лестнице чувствую, как слезы наворачиваются на глазах. Понимаю, что не знаю где искать брата, поэтому от безнадежности сажусь прямо на землю, громко рыдая. Это страшно. Это действительно страшно, когда твой близкий человек неизвестно где уже второй день, и ты ничего не можешь сделать. Беру себя в руки, встаю с земли и понимаю, что дала слабинку. Вытираю слезы и возвращаюсь обратно домой, где наверное, меня ждет проснувшаяся Морган. Так и оказалось, она уже билась в истерике из-за того, что и меня нет рядом, но я вовремя успокоила ее. Часы показали восемь утра, а это означало, что пора собираться на работу. Круги под глазам не скрыл даже тональный крем, поэтому я одела на себя темные очки. Дождь до сих пор не закончился. Я натянула на себя черные джинсы, белую рубашку и синий джемпер сверху. - Морган, - девушка лениво повернула голову в мою сторону, - Держи меня в курсе дела, - она еле заметно кивнула, а я вышла из дома. - Аделаида, через 10 минут к тебе придет пациент Хоран. Я кивнула начальнику, перебирая бумаги, одновременно глотая кофе - на этот раз латте. Морган не звонила, значит, новостей нет. - Черт, - я быстро стала протирать бумаги от пролитого латте. - Чертов кофе! День был совсем неудачным. Совсем. Главное - не сорваться, иначе будет еще хуже. А тем временим 10 минут пролетают незаметно, и я даже не замечаю, как в кабинет заходят Калей с Найлом. Улыбнувшись им, я пригласила парня сесть за стол, а сама вышла в коридор с Калей. - Вчера он сказал мне спасибо, - женщина выглядела настолько счастливой, что по моей коже прошлись мурашки. - Спасибо, - в этом слове подразумевалось и благодарность мне, и повтор того, что вчера сказал ей сын. Я лишь слабо улыбнулась. - Это моя работа. Вернувшись к парню, я села рядом с ним. - Как у тебя дела? Он лишь пожал плечами, мол, ему самому не понятно состояние. - Ты хочешь, чтобы я сыграла тебе? - А можно я? Я, не веря своим ушам оглядела парня, задавая вопрос: - Что? - Можно я сыграю? - Конечно, - протянув ему гитару, я села рядом. Парень начал играть на инструменте, одновременно пев. Я знала эту песню, поэтому подпевала блондину. Тело расслабилось, и я позволила себе откинуть все проблемы на второй план, поэтому прикрыв глаза, стала наслаждаться музыкой. На его лице заиграла улыбка, когда он услышал мой голос, я чувствовала это даже с полуоткрытыми глазами. Когда песня заканчивается, то я открываю их, смотря на Хорана. - Это было чудесно, - восхищаюсь я и вижу, как он расплывается в широкой улыбке. - Ты молодец. - Я рад, что тебе понравилось. Ну, а в ответ тишина. Я опять погрузилась в свои мысли. POV Найл. Музыка - мой наркотик. Я чувствую, что мышцы расслаблены, эйфория не покидает меня, а еще хочется кричать и смеяться. Так хорошо мне было далеких полгода назад. Полгода... Что-то есть в этой девушке такое, что заставляет меня с улыбкой на лице идти на прием. И знаете, я уже начал верить в то, что она поможет мне. Хотя... Да что там говорит. Мне все так же плохо, и только музыка и спасает меня. Знаете, это как будто в душе образовалась огромная, черная дыра, которую не заполнит даже никотин. Да, иногда я курю. И знаете... Нихрена легче не становится. Спасает только музыка. В голове ни одной позитивной мысли, один негатив. Но уже стало все равно на это. На все это. - Найл, мы закончили, - Аделаида улыбается мне, и я встаю со стула, - Завтра прием будет дольше. У меня для тебя сюрприз, - выдавливаю из себя улыбку и, попрощавшись, выхожу из кабинета. По привычке опускаю голову и иду по уже вызубренной дороге. Мамы дома нет, что радует меня. Ложусь на кровать, прихватив с собой плеер с наушниками, и включаю музыку. Позволяю мыслям испариться, от чего становится очень хорошо. Смотрю на фотографию, стоящую на моей письменном столе, и понимаю, что нужно отпустить их. Может, мне и не станет лучше, но им намного. Убираю фотографию, чувствую, что сердце разрывается. Опускаю глаза, закусывая губу, чувствую необходимость сейчас в никотине, который должен заполнить едким дымом мою душевную рану, шепчу: - Простите. Так действительно будет лучше. Выхожу из комнаты, достаю сигарету и зажигалку, чувствуя, что с дымом выходят мои пагубные мысли, хоть и ненадолго.