Дружба...

-Весна затяжная в этом году... -Да, дожди, дожди... Так до мая и не потеплеет уже, наверное. -На стройках не повезло- по такой слякоти возиться... Люди, собравшиеся у дома, даже не пытались спрятаться от моросящего дождя. Мужчины молчали, собравшись кружком, женщины переминались с ноги на ногу и негромко переговаривались, время от времени здороваясь с вновь пришедшими. На серой мокрой земле, под серым давящим небом аляповатыми назойливыми мазками пестрели похоронные венки, облепившие стену дома. Рубен вышел из машины, зябко поежился и с тоской огляделся вокруг. Ему очень хотелось оттянуть момент, когда придется войти в дом. -Рубен!- окликнула его одна из стоящих девушек.- Приехал! Ну вот и хорошо. Иди, иди. Попрощайся... -Здравствуй,- кивнул ей Рубен в ответ, запахнул куртку и двинулся к дому. Проскочив кучку ожидающих скорбной процессии, Рубен услышал за спиной оживленный шумок: ''Рубен приехал'', ''Рубен!'', ''Друг'', ''Да что ты не помнишь, как они куролесили?''. В доме тоже было много людей. Никого ни о чем не спрашивая, Рубен прошел в комнату, посреди которой в обитом пурпуром гробу лежал его самый близкий друг. Вначале он ничего не почувствовал: какое отношение эта восковая кукла может иметь к Сашке- живому, веселому сорвиголове? Но внезапная острая боль понимания охватила его. Это не сон, не шутка. Эта кукла в гробу, эта мокнущая на улице вереница венков- все это значит только одно: Сашки больше нет. Никогда не будет. Спазм сдавил его горло. Он шагнул к гробу, опустился перед ним на колени и сжал застывшую безразличную руку друга. ...Так уже было когда-то, вдруг вспомнил Рубен. Эта широкая крепкая ладонь лежала так же безвольно в его руках, и он сжимал ее с отчаянием и остервенением. Но тогда под кожей еще билась ниточка пульса, и скорая мчала их через город туда, где его обязательно спасут. Тогда Сашку выходили. А сейчас вот- нет. -Рубен,- то ли услышал, то ли почувствовал за спиной Рубен. Обернулся. Бледная, с воспаленными от слез глазами стояла Эльза. Он поднялся, медленно подошел к девушке и прижал ее к груди, чувствуя, как ее плечи вздрагивают в беззвучном рыдании. -Тих, тих. Тихонечко,- приговаривал Рубен, гладя ее, словно ребенка, и кусал губы, чтобы не заплакать самому. Подоспевшие женщины впихнули Эльзе в руки стакан, пахнущий чем-то навязчиво-медицинским, увлекли ее из комнаты, а Рубен вышел на улицу. Несмотря на морось все новые и новые люди заполняли пространство перед домом. Рубен отошел в сторонку и увидел рыжую дворнягу, которая свернулась прямо под дождем на куче прошлогодних листьев. -Томас!- окликнул ее Рубен. Пес оглянулся, подбежал и радостно заюлил у ног. -Узнал, старик,- улыбнулся Рубен, ласково похлопывая псину по холке.-Узнал! Не уберегли мы твоего хозяина... Словно понимая слова, пес заскулил и, снова свернувшись, улегся на сырые листья, уставив исподлобья тоскующий взгляд на Рубена. Томаса Сашка подобрал лет восемь назад. Вытащил из реки кем-то брошенного щенка, принес домой, выходил. Лелеял его, как породистого пса. Знакомые недоумевали: ''Да заведи ты себе нормальную собаку, что ты с дворнягой нянчишься?'' Сашка отшучивался в ответ. Только Рубену Сашка признался, что увидел в воде барахтающегося доходягу-щенка на том самом месте, где за год до этого чуть не погиб сам. Сашка был детдомовским. Кто его родители- не знал никто. Добродушный весельчак по натуре, которому всю жизнь приходилось стоять за себя. Пожалуй, это и определило его отчаянный характер, с презрением к опасности и острым чувством справедливости. При всей своей доброте и широкой душе он никому не спускал подлости, дрался жестоко. Рубен и Сашка стоили друг друга в умении найти себе приключения. О ценности жизни они задумались, лишь когда Сашка оказался на грани ее. Летним днем ребята загорали на пляже. Саше стало скучно, и он решил прогуляться по пляжу, найти для компании симпатичных девчонок. Не было его довольно долго. Рубен отправился на поиски. Пройдя вдоль берега, он с ужасом увидел своего друга, неподвижно лежащего лицом в воде. Словно в тумане помнил он, как выволакивал на берег безжизненное тело, как пытался выкачать из него воду, как не мог дождаться приезда скорой. Позже оказалось, что Саша действительно нашел девушек, отдыхавших в одном из укромных уголков пляжа. Но чуть позже их нашли трое здоровенных подвыпивших парней. Сашка бросился защищать девчонок, но его ударили сзади чем-то тяжелым и бросили в воду. После этого случая парни словно лет на десять повзрослели. Не было больше бестолковых потасовок, ночных гонок на мотоциклах. Они и раньше были не разлей вода, а теперь Рубен старался не отходить от Сашки ни на шаг. Так было, пока не познакомились они с Эльзой. Она была маленькой и бесконечно трогательной. Ее хотелось опекать и баловать, как ребенка. Первое время они всюду ходили втроем, парни покупали ей конфеты, дурачились наперебой, чтобы услышать заливистый Эльзын смех. И стал Рубен понимать, что этот смех, эти темные пушистые волосы все дороже ему с каждым днем. И что он все отдал бы, чтобы эта девушка стала для него больше, чем подругой. Но он не решался озвучить свои чувства, боясь разрушить их маленький мир. Третий рано или поздно становится лишним. Рубен понял это, глядя на то, с какой нежностью Эльза вкладывает пальчики в широкую Сашкину ладонь. И каким счастливым в эти моменты становился Сашка. Его друг просто светился, он готов был свернуть горы. Сашка был по-настоящему счастлив. И тогда Рубен решил уехать. -Что случилось, брат?- недоумевал Саша. Рубен, пряча глаза, объяснял что-то про новую работу и возможности большого города, а Саша положил ему руку на плечо, заглянул в глаза и спросил, медленно и серьезно: -Ты ее любишь, да? Рубен остановился. -Это не имеет значения, Саня. Ей нужен ты. Рубен даже на свадьбу не приехал. Поехал к морю. Оттуда и позвонил Сашке. Попросил включить громкую связь, по телефону на весь зал сказал тост, прокричал:''Горько!'' А потом слушал в трубку, как разгоряченные веселые гости подхватили его клич и орут ''Раз! Два! Три...'' Странное дело, думал он: у двух самых родных ему людей счастье, а ему так невыносимо... Опрокинул в себя рюмку коньяка в прибрежной кафешке и, как был, в одежде вошел в прохладную воду. Брел, брел в ней, пока не зашел по подбородок. А в ушах звенело: ''Раз! Два! Три...'' Жизнь катилась своим чередом, и будничная пыль плотно застелила все ноющие ссадины в душе Рубена. Работа, новые друзья, новые девушки. Не было, конечно, среди них никого такого же близкого, как Сашка. И девушки, даже самые красивые и хорошие, не стоили одного Эльзыного локона. Но такова жизнь, что поделать. Могло и хуже быть. Иногда они обменивались новостями по электронке или телефону. Молодые звали Рубена в гости, но он, как ни хотелось ему, все никак не решался поехать. И неизвестно, сколько бы еще тянулась эта нерешительность, если бы не этот звонок и не Эльзын полуживой голос в трубке: ''Рубен... Приедь, пожалуйста. Саша погиб''. Горячему и отчаянному Сашке довелось наткнуться в какой-то подворотне на громил, избивающих прохожего. Но в отличие от того давнего случая на реке, все было против него. Он бросился в гущу свалки и стал разбрасывать здоровых лбов, как щенят. А те, не церемонясь особо, пырнули его под ребра ножом и разбежались. Пока ошеломленный прохожий подбирал свою сумку и кепочку, пока вызывал скорую, его спаситель зажимал ладонью рану и придумывал, как объяснить все это жене, чтобы она не волновалась. Только объяснения ему уже не пригодились... Кладбище. Прощальные речи. Простые, пафосные- все они были одинаково тягостны. Небо, плачущее дождем. Эльза, беззвучно и бесслезно рыдающая сердцем. Люди, люди... Вытирают платочками глаза, о чем-то переговариваются. Рубен вышел из дома и сел на мокрую скамейку. Ему до сих пор не верилось, что все, что с ним происходит- реальность. И не услышит он больше Сашкин раскатистый смех, и не покатяться они в шуточной борьбе по полу, и не... и не... и не... Рыжий пес подошел и улегся у его ног, заглядывая то ли в глаза, то ли в душу. -Эх, дружище,- Рубен взял в ладони его лохматую морду.- Откуда бы тебе знать, что его больше нет? А ты знаешь. Ты знаешь о нем в сто раз больше, чем вся толпа на кладбище. Из дома вышла Эльза. То ли от спиртного, то ли от того, что уже все позади, она выглядела чуть поживее. На щеках даже играл легкий румянец. -Как ты живешь, Рубен?- спросила она.- Не приезжаешь упорно. Не звонил уже сто лет. -Да по-всякому живу. Ты прости, все эта суета. Дела, работа. Не вырваться. -Рубен, я тебя давно спросить хотела. Что случилось тогда? Почему ты вдруг уехал? Мне Саша ничего толком не объяснил, да я и не настаивала. Но мне показалось, что вы поссорились тогда. -Поссорились? Ну что ты! Нет, конечно!- усмехнулся Рубен.- Все это старые дела, что вспоминать. -Хотя...- Рубен поднял глаза на Эльзу.- Может, я и расскажу тебе. В другой раз как-нибудь. А теперь мне пора. Ты прости, Эльза, завтра на работу. -Хорошо,- коротко согласилась Эльза и плотней закуталась в курточку. Порыв ветра разметал челку и Рубену, как когда-то давно, до изнеможения захотелось склониться и поцеловать эти темные мягкие прядки. ''Я расскажу, Эльза,- подумал он.- Обязательно. Потом, когда-нибудь''. -Спасибо, что приехал. Ты звони все-таки, не забывай. -Я обязательно позвоню!- Рубен пожал маленькую Эльзыну ладошку. Уже у машины он оглянулся и увидел Томаса. Мокрый и жалкий, пес сидел у скамейки и с безысходной тоской глядел ему вслед. -Эльза!- неожиданно для себя крикнул он,- отдай мне, пожалуйста, собаку. -Забирай,- удивленно пожала плечами Эльза. Рубен распахнул заднюю дверцу. -Томас, дружище, давай сюда! Пес одним прыжком оказался рядом и вопросительно заглянул в глаза, словно убеждаясь, правильно ли он понял приглашение. -Давай, давай, старик!- потрепал Рубен мокрый загривок.- Недодружили мы с Сашкой, значит, будем друг с другом додруживать, друг о друге заботиться.