I'm gonna live like tomorrow doesn't exist, like it doesn't exist, I'm gonna fly like a bird through the night, feel my tears as they dry.* Sia, "Chandelier"
Сложно в это поверить, но вы, кажется, снова выбрались. После суток изматывавшего преследования culebras достали вас в порту. В одном шаге от желанной свободы. Шансов почти не было. А теперь страшная ночь позади. Вы бредете по пустынной контейнерной площадке в доках, совершенно выдохшиеся и покрытые с ног до головы кровью, преимущественно чужой. Твои пальцы все еще вздрагивают после колоссального выброса адреналина, ноги еле передвигаются. Он зажимает то ли ушибленный, то ли пораненный бок и мягко подталкивает тебя в спину. — Шевелись, принцесса! Давай уже уедем отсюда. Ты вздрагиваешь при звуках его голоса. В нем бездна боли и усталости. А еще какая-то щемящая печаль. Что-то новое в палитре эмоций Сета Гекко. Невольно оборачиваешься через плечо. Он, слегка пошатываясь, сосредоточено переставляет ноги, бормоча что-то себе под нос, словно репетирует какую-то роль. Из рассеченной брови по щеке стекает тоненькая струйка крови. Почему ему всегда достается по лицу? Даже странно, как после всего оно осталось таким... таким... Смущаешься своим неуместным мыслям и переводишь взгляд вперед. Где-то у выхода из доков стоит ваша машина. Нужно быстро привести себя в порядок, чтобы поскорее найти корабль, который увезет вас из страны. Черт, да нас сейчас даже в самый задрипанный мотель не пустят в таком виде. Он словно читает твои мысли. — Поедем к океану. Найдем тихое местечко, где нам с тобой никто не помешает... Он хрипло смеется, а ты снова вздрагиваешь. Даже его двусмысленные шутки сейчас звучат как-то безысходно. Да что с тобой, Сет? Хочется схватить его за лацканы пиджака и вытрясти ответ. Но он запретил тебе это... Лезть к нему с разговорами "по душам". Первый и последний такой разговор закончился весьма неожиданно. Ты надеешься, что он тогда был настолько пьян, что ничего не помнит. Скорее всего, это так, иначе он не молчал бы об этом неделями. Слава Господу! Вот и машина. Ты открываешь пассажирскую дверь, чтобы сесть и вытянуть гудящие ноги. Сейчас он сядет за руль, вдавит в пол педаль газа и прогонит дикой скоростью эту свою странную тоску. Ведь он не раз так избавлял тебя от ненужной печали. — Садись за руль, маленькая леди! — Что? — спрашиваешь с недоверием. Ощущение какой-то неправильности происходящего заставляет тебя пристально вглядываться в его хмурое лицо с немного запавшими щеками. Вы оба изрядно подтянулись за пару недель непрерывных скитаний, уходя от погони. Он достает из кармана ключи и кидает тебе. Пожав плечами, садишься за руль и заводишь мотор. Он с тяжелым полувздохом-полустоном откидывается назад на пассажирском кресле, закрывая глаза. — Все в порядке, Сет? — спрашиваешь на всякий случай перед тем, как тронуться. Он открывает один глаз, недоуменно поднимая бровь. — Мне сегодня изрядно досталось, сестренка, — объясняет нехотя и добавляет с ноткой раздражения. — Мы что, еще не на песчаном берегу? Поднимаешь к небу слипающиеся от усталости глаза. Машина срывается с места, словно за ней гонится сотня проклятых culebras. Теперь главное — не намотаться на придорожный столб с твоим-то скудным опытом быстрой езды. Несмотря на опасения, до океана вы добираетесь без приключений. Нагло выруливаешь прямо на пляж, к рядам платных шезлонгов. Здесь в такой ранний час совершенно безлюдно и душевые кабинки с пресной водой к вашим услугам. — Приехали, — осторожно трогаешь его за плечо. Он невероятно бледен и всю дорогу не открывал глаза, хотя ты чувствовала, что он не спит. Тебя начинает мутить от усталости и беспокойства. — Сет! Очнись! Он с трудом разлепляет глаза. В них все та же проклятая печаль. Твое сердце замирает в ужасном предчувствии. — Помоги мне выбраться, Кейт. Опрометью бросаешься к пассажирской двери, рывком открываешь ее и глупо разеваешь рот, ловя такой нужный сейчас воздух. Ты, чертов ублюдок, сидел рядом со мной и тихо истекал кровью! — Кейт! — его голос выводит тебя из оцепенения. Несколько минут ты судорожно пытаешься оказать ему такую запоздавшую первую помощь, но два пулевых отверстия в его правом боку выглядят так скверно, что ты тихо плачешь, накладывая на них повязки из аптечки. Что же ты молчал, Сет?! — Не трать мое время, принцесса, — он останавливает тебя с досадой в голосе. Молча киваешь, всхлипываешь носом, затем закидываешь его руку к себе на плечо, слыша, как он скрипит зубами от боли. Вы проходите с десяток шагов, и ты помогаешь ему опуститься на шезлонг. Он глубоко выдыхает, на секунду прикрывает глаза, а потом снова распахивает их и, слегка щурясь, смотрит на поднимающееся над океаном солнце. Тебя начинает бить мелкая дрожь. Каким бы ты ни был, Сет Гекко, я не готова остаться здесь совсем одна! Горло сдавливают сдерживаемые рыдания, а по щекам ползут слезы, пробивая себе дорогу через запекшиеся брызги крови. — Ричи... — вдруг произносит он имя брата, которого отпустил. — Его здесь нет, — бормочешь ты себе под нос и слышишь в ответ его грустный вздох. Тут тебя прорывает, и ты кричишь на него срывающимся голосом. — Он смылся с этой своей скользкой подружкой и даже не подумал, что из-за него у тебя будут неприятности! Из-за него все эти твари гоняются за тобой! Он, морщась от боли, пожимает плечами. — Что поделать, Ричи всегда был проблемным. Новый взрыв бешенства уже на подходе. — А ты вдруг решил простить ему все и по-быстрому записаться в святые? — отворачиваешься, чтобы не видеть его снисходительной, угасающей улыбки. — Не выйдет, Сет! Ты на пороге ада, в который катился всю свою гребаную жизнь! Что хорошего ты сделал? Спорим, ты портил все, к чему прикасался, все, на что смотрел!? Я проклинаю тот момент, когда затормозила у въезда в мотель, чтобы не сбить тебя! Твой крик разлетается над пустынным пляжем, тревожа морских птиц. Тихий смех, переходящий в кашель, заставляет твое сердце сжаться от боли. Поворачиваешься к нему. Глаза находят глаза. — Мы с Ричи мечтали, что встретим смерть в объятиях красивых женщин. Вот уж не ожидал, что меня будет провожать истеричка-инквизитор, в которую превратилась милая дочурка пастора... Ты вспыхиваешь, словно от размашистой пощечины. Что я делаю, Господи?! Он умирает, а я веду себя, как эгоистичная сучка! Прячешь лицо в ладони, а когда отнимаешь их через несколько секунд, они уже мокры от слез. — Прости меня, Сет, — шепчешь сухими от волнения губами. Делаешь несмелый шаг к лежаку. Губы Сета складываются в лукавую улыбку. — Вот, это моя принцесса! — он похлопывает ладонью рядом с собой, приглашая сесть. Внутри тебя словно поворачивается огромный штопор. Жалко. Больно. Страшно. Нет шансов. Осторожно садишься рядом, стараясь не тревожить его, но он неожиданно сильно прижимает тебя к себе. — Ты права. Не на сто процентов, конечно, — сообщает он, глядя в твои заплаканные глаза. — Не все, к чему я прикасался, я успел испортить. Он хрипло смеется, потом подмигивает тебе. — Тебя не успел... Ты быстро отводишь взгляд и прячешь лицо у него на груди, чтобы скрыть пылающий стыд. Несколько минут назад, когда тебе в приступе бессильной ярости хотелось напоследок сделать ему больно, ты чуть не рассказала об этом. Тебе лучше не знать, Сет. Кто я такая, чтобы разрушить последний кусочек иллюзии, за который ты цепляешься? — Расскажи что-нибудь, Кейт... — просит он после минутной паузы. — Я думала, что... — Меня потянет исповедаться? — его прерывистый смех разрывает тебе сердце на мелкие части. — Я уже сделал это в том чертовом баре, и ты простила меня, помнишь? Ты киваешь, но все же пытаешься объяснить ему смысл. — Бог... — Да пошел он! — неприкрытая злоба звучит в его голосе. — Сколько себя помню, этот мифический засранец ничем себя не проявил. Каждый день своей долбаной жизни я мог надеяться только на себя ...и Ричи, до последнего времени. И каждый день, засыпая, я не был уверен, что проживу следующий. У тебя все не так, верно? Ты веришь в хорошее, надеешься на Бога и строишь планы? Какие планы были у тебя три недели назад, когда ты садилась в фургон с папашей и братом? Какие планы у тебя были вчера? Может ты прямо сейчас что-то планируешь? — яростно выплевывает он. Горечь его слов забирается тебе под кожу, но ты собираешь в комок остатки своего самообладания, чтобы сказать и сделать что-то, что не даст ему чувствовать себя одиноким. Только не сейчас. — Ты прав, Сет. По-своему, но прав. И, как ни странно, это не звучит лживо. Ведь с некоторых пор ты и правда перестала хоть что-то планировать наперед. — Я расскажу тебе историю, которую мама иногда читала мне перед сном, когда днем я вела себя как маленький бесенок. — Ты? Никогда бы не подумал, — примирительно хмыкает он, чуть крепче прижимая тебя к себе. — Развлеки меня, принцесса... И ты начинаешь. — Давным давно жил в одной далекой стране неплохой, но очень своенравный принц... — твои слова, поначалу такие осторожные, становятся все смелее, а вскоре, начинают набирать темп, позволяя увлечь в сказочную атмосферу. Надеюсь, тебе нравится история, Сет. Ты поднимаешь глаза к многоцветию рассветных облаков, стараясь не замечать, каким прерывистым становится его дыхание, как сходит краска с его губ, способных произносить не только бранные слова и язвительные фразочки, как темные глаза постепенно теряют свою живость и смотрят уже по ту сторону жизни. — ...прошло немало дней в лишениях, прежде чем он смог построить лодку и уплыть прочь с разбойничьего острова, — ты вдруг понимаешь, что уже рассказываешь историю одной себе, но ее просто необходимо закончить, — ...чтобы быть, наконец, свободным... Не глядя скидываешь с себя безжизненную руку. Не оборачиваясь бежишь к машине. Твои глаза странно сухие. По телу проходит озноб. В спину тебе надрывно кричит, поднимаясь в небеса, одинокая чайка. Ты больше не хочешь строить планы, но одно знаешь точно — сюда ты никогда не вернешься. Прощай... *Я буду жить так, будто не наступит рассвет, Будто его вовсе нет. Я полечу словно птица сквозь мрак ночной, Чувствуй слезы мои, что сохнут все до одной.У могилы рейнджера Эрла МакГроу
Ну здравствуй, Эрл. Знаю, знаю... я — полный засранец — не появлялся у тебя аж целый год. Надеюсь, когда объясню тебе все, ты поймешь... Представляешь, теперь я вроде как многодетный папаша... Это слегка обескураживает. Хотя, "слегка" — слабо сказано. Но лучше по порядку. Помнишь, я рассказывал тебе про Кейт? Как оставил ее незадолго до рассвета с ключами от трейлера совершенно одну? Мне еще это не давало покоя... Так вот. Год назад она появилась у нас на пороге. Черт. Она была такая потерянная. Беспокоился я не зря: девчонке стукнуло в голову увязаться за Сетом Гекко. Чем только думала? А на него как раз открыл охоту весь серпентарий. Ричи они искали и эту его королеву-стриптизершу... Эх. Потом Сета подстрелили, а девчонка чудом выбралась и нашла меня. Маргарет вначале немного настороженно отнеслась, но быстро поняла, какое у девочки доброе сердце. Да и с Билли Кейт быстро нашла общий язык. В колледж стала готовиться... Без энтузиазма правда, будто это и не важно вовсе. Вскоре выяснилось, что она беременна. Тогда мы с ней единственный раз крепко поругались. Пытался объяснить, что она еще слишком молода. Ну и кровушка та еще... Жалею сейчас... Но она меня простила. И ты представляешь, Эрл? Двойня... Я когда увидел — не сдержался, вздрогнул аж. На нее только цветом волос похожи. И назвала так же... "Второй шанс" — говорит. Пусть так. Буду помогать, сколько хватит сил. Мы же с тобой, Эрл, тоже перед ней немного виноваты. Гекко должны были в магазине у Пита сдохнуть, а не ты... Представляю, что бы ты сейчас мне ответил! Ладно, мне пора, старина. Завтра крестины. Фредерико Гонзалес — крестный отец маленьких Гекко. Какая злая ирония. Главное, чтобы Ричи-старший вдруг не объявился. Существует такой шанс...КОНЕЦ.