Вдох. Выдох.

Вдох. Улыбка и смех — ты запрокидываешь голову и хохочешь, ухватившись за мою руку. Смеёшься — от моего озадаченного вида. Ну да, в своей заботе о Лили я, наверное, и правда... нелеп. — МакГарден... — Больше похоже на умоляющее блеянье, отчего ты дёргаешь меня за руку, прося остановиться и дать тебе передышку, пока ты будешь, согнувшись, вытирать выступившие слезы. Выдох. Грозное выражение лица — чёрт, опять вылетело из головы. Ты же не любишь, когда я называю тебя "Мелкой". Опять таскать за тобой книжки; я что, наёмный работник?.. — Гезил, сам виноват! — И нравоучительно поднятый палец. Откусил бы, ей-богу. Вдох. — Что на этот раз? — Грозно нависаю над тобой, скрестив руки. Если бы ты знала, чего мне стоит сдерживать улыбку, ты бы не прятала виноватый взгляд. — Вивариус... О змеях и ящерицах... — Надув губы, водишь пальцем по подлокотнику кресла. — А я, между прочим, полночи тебя искал. — Зачем это? — Подозрительно прищуриваешься ты в ответ. — А тебе скажи... Выдох. Уж лучше быть "почётным книгоносцем", чем это! Бессильно прислоняюсь пылающим лбом к полке, краем глаза наблюдая за ничуть не утомлённым продавцом в огромных очках. — Мадемуазель МакГа'гден частая гостья у нас. Вы можете посмот'геть новые каталоги, возможно их она ещё не видела. Хотя мадемуазель МакГа'гден заказывает каталоги за'ганее. Этот картавящий шкет сводит меня с ума. Не думал, что будет так сложно выбрать подарок на день рождения. Да и не знаю я, что она любит помимо книжек! Опять что-то щебечет. Стрекозел... Вдох. — МакГарден, ты везде умудряешься найти повод для упрёка! Что с того, что я не знаю, как называется та или иная вещь, что с того, что мне неизвестно, в какой руке держать нож, что с того, что мне не важно, как называю тебя я или как называешь меня ты?! — Опять срываюсь на крик; да что же это такое... А ты, не отводя взгляда, упрямо кричишь в ответ. — Да когда я упрекала тебя в том, чего ты не знаешь?! Просто — не называй меня так! Хотя наши щеки горят, и даже парочка иди... даже Джет и Дрой не суются в "горячую" зону — это лучше, это в трекрат лучше, чем если бы ты пассивно отмалчивалась. Да и не в твоем духе эта "пассивность". Тигра. Невольно я улыбаюсь. — Ты что, издеваешься?! – И ты, чеканя шаг, с независимым видом уходишь к барной стойке. Выдох. Распятая фигура на дереве. Вьющиеся мягкие волосы, свисающие кровавыми сосульками. Закрытые глаза – будто спишь. Прерывистое дыхание, едва ощутимое. И обжигающий горло запах твоей крови. — Чёрт… — В смятении я потираю лоб и смотрю на часы. Ну кто бы сомневался, половина третьего. Каждые три дня это снится мне. Ты снишься мне. И единственный выход – напялить штаны, перемахнуть через подоконник и пробежаться через весь город к женскому общежитию, чтобы там настороженно вдохнуть запах города. Предутренней свежести. Стали из щелей плотно закрытого окна Титании. И – вот оно – меня накрывает волной твоего запаха. Стоп… Зябко кутаясь в тонкий халатик, ты снизу вверх смотришь на меня. Вздыхаешь. — Опять? Я закрываю глаза и доверяюсь обонянию. Ты. Ты. Невредимая. Тёплая. Сонная. И, снова посмотрев на тебя, киваю в ответ. Ты опять вздыхаешь и, не говоря ни слова, берёшь меня за руку и тянешь в сторону входа. Который раз ты просыпаешься вместе со мной, который раз встречаешь меня у дверей. Но… когда ты рядом, не обязательно в одной постели, хотя бы в одной комнате – мне не снятся кошмары. Вдох. Опять этот обжигающий запах и чуть прерывистое дыхание. Вдох-выдох. Вдох-выдох. С каждым вдохом – всё больше сил, с каждым выдохом – всё больше ярости. Кровь за кровь. За каждую каплю, за каждый удар. За моё имя, хрипом срывающееся с твоих посиневших губ. За подрагивающие тонкие пальцы. За мои кошмары. За твою нежность. — Леви… — Отдалённый раскат грома заглушает мой рык. Да, Саламандер, теперь я понимаю, почему ты тогда победил. Кулак впечатывается в ещё ухмыляющуюся рожу ублюдка, от рук которого несёт твоей кровью. Вдох. Ещё теплящаяся жизнь в хрупком теле у меня на руках. Выдох. Твои пальцы у меня на щеке. Как будто... целуешь. Вдох. Выдох. Просто я… дышу тобой.