Everybody Needs Somebody Sometimes

Найл провел следующий час плача, пока его глаза не начали гореть от слёз, и он не мог больше продолжать. Все было разрушено, все. И все из-за его минутной слабости. Зейн теперь думает, что он урод, педик, и Найл был очень, очень глуп, думая, что, может быть, Зейн ответит на его чувства. Конечно, он не ответит. Зейну нравятся девушки, Найл знал это лучше, чем кто-либо другой. Он давно сменил и постирал грязную простынь, но даже, когда он лежал на новом матраце в беспомощном беспорядке, он был окунут в чувство отвращения к себе. Он ненавидел себя за чувства, за которые он не мог даже бороться. И Зейна. Глупого, невежественного Зейна, которого Найл хотел ударить прямо сейчас. Зейна, который был настолько совершенным и драгоценным, который заполнял каждый сон Найла и преследовал его в ночное время. Зейна, который не имел абсолютно никакого представления, как он влиял на Найла. Это не могло быть любовью, это была скорее одержимость, бессмысленное увлечение. Найл не мог смириться с мыслью о любви, он никогда не думал, что смог бы полюбить человека, который не ответит ему взаимностью. Это должно быть каким-то этапом в его жизни, который должен был рано или поздно пройти. Найл вздрогнул. Он не знал, как объяснить чувство, которое он ощущал, и все только ухудшалось, но он также не знал, как это исправить. Он хотел поговорить с Зейном, объясниться, и они вдвоем что-нибудь смогли бы решить. Тогда он попытался бы каким-то способом убедить Зейна влюбиться в него или же перебороть свои чувства к нему. Но Найл не знал, как бороться со своими чувствами, потому что чем больше он думал об этом, тем более неуловимым становился ответ. Весь этот бардак начался четыре ночи назад, когда Найлу приснился кошмар и Зейн пришел, чтобы успокоить его. Они сидели вместе на кровати в течение долгого времени, Зейн притягивал к себе Найла и шептал нежности, успокаивая и заставляя смеяться. Ночью они провели час за часом, смеясь и болтая о сотне разных вещей сразу. Не важно, что позже он утверждал, что никогда не был так близок к Зейну раньше, никогда не видел его таким сильным и утешающим. Именно тогда Найл понял, какие у Зейна мягкие губы, какое у того атлетическое тело, и, главное, как хорошо Найл чувствовал себя рядом с Зейном. Хоран хотел просто сидеть и прислоняться к нему. Он знал, что всегда будет себя чувствовать хорошо, только если Зейн будет рядом. После того, как Найл успокоился, Зейн оставил его и Найл начал засыпать, улыбаясь в подушку и думая о Зейне. Когда он проснулся на следующее утро, простынь была влажная, липкая и полная греха. Найл был в шоке, потому что он даже не думал, что у него могут быть эротические сны о парне. Возможно, Зейн просто был особенным. Сны постепенно ухудшались, становились более грязными, более реальными и ощутимыми для Найла, но в то же время медленными, красивыми и извилистыми. Хуже всего было то, что Найл знал, что сны никогда не сбудутся, и именно поэтому они были такими дикими и желанными, чего Найл не мог больше терпеть. Если бы только Зейн смог влюбиться в него, если бы только он мог рискнуть и воплотить в жизнь все это, они могли бы быть вместе... Но это был бы счастливый конец, и, насколько Найл знал, счастливый конец, на самое деле, никогда не приходит, независимо от того, что говорили вам родители.