Расколотые небеса

У Куросаки Ичиго даже реацу рыжая. Взбалмошная, живая, мощная, подкупающая своей прямотой — и очень тёплая. Согревающая. это Удивительно: можно сколько угодно видеть, как его Гетсуга разносит тела пустых пачками, но всё равно сохранится твёрдая уверенность, что для тебя этот всепожирающий рыжий — нити реацу у шинигами красные, а он всё равно рыжий — вихрь будет верным и надёжным союзником, если не осмелиться сказать хотя бы самому себе правду. Другом. очень Иногда, причем вне зависимости от обстоятельств, если находиться рядом, кажется, что чужую реацу можно взять в руки и завернуться, словно в шерстяной плед. А ещё хуже — когда стоишь совсем близко, спиной к спине против целой армии врагов: в такие моменты пламенная, словно горящая, полная этого его упорного стремления защищать невероятная сила сворачивается вокруг плотным коконом, и хочется окончательно плюнуть на все запреты и просто сражаться вместе. Хочется? Если бы… Надо было тренировать толстокожесть. Давно уже делается. страшно Купол — о том, что это всего лишь купол, самому себе приходится всё время напоминать — словно проткнули гигантской иглой. Это глупо, это ненормально, это попросту не имеет под собой никаких оснований, но Урью старается ступать как можно мягче, потому что ему всё время кажется, что небеса Лас Ночес вот-вот расколются у него под ногами. Разум, у которого есть ещё целая сотня невероятно важных проблем и вопросов, вместо их решений в красках рисует огромные черные трещины. Это всего лишь искажение реацу, раз за разом говорит себе Урью, оно просто мешает думать, это всё неправда — вот только картины его воображения бледнее, к сожалению, не становятся. Впрочем, гипотеза очень правдоподобна: накрывшее абсолютно всё пространство над куполом и, возможно, весь этот мир жуткое, ужасающее духовное давление, из-за которого в буквальном смысле невозможно сделать вдох — такое вполне может свести с ума кого угодно. страшно То, что сейчас происходит — за гранью понимания, за гранью воображения, за гранью всего, у чего вообще есть грань. Урью не хватает знаний, Урью не хватает слов, Урью не хватает мыслей, чтобы описать всё это, ему не хватает сил даже смотреть; его словно оглушили, и очень хочется протереть очки, потому что перед глазами всё плывет, и страшно, страшно, страшно Ярко-красная — не рыжая — реацу везде: она заливается в уши, она топит в себе, и Урью знает, что захлебнётся ею и погибнет от удушья, если просто откроет рот… Что ты такое?.. Куросаки Ичиго — это упертость барана, явно нездоровый оптимизм, уверенная улыбка и уникальное умение по-настоящему дружить. Куросаки Ичиго — это потрясающая способность не думать о последствиях, это ответственность за всё на свете, это абсолютное «с высокой башни» на все существующие проблемы и запреты, это «квинси, шинигами — тебя реально это волнует?», это «господи, Куросаки, ну куда ты опять пошел, послушай меня хоть раз, голова твоя дурная!» и необходимость раз за разом пилить к чёрту на рога, ощущая себя единственным обладателем мозга на всю компанию, а потом снова сражаться против всего мира, снова спиной к спине — надо же, если подумать, он и сам уже привык — с друзьями, потому что иначе никак нельзя. это — не Куросаки От чужих тяжелых шагов и чужой неподъемной реацу крошится потолок-пол, глюки-трещины в воображении взрываются новыми ветками, чернотой застилая глаза, и Урью на мгновение чудится, что все они падают вниз, ногтями царапая крупное крошево голубой бесконечности с куцыми обломками облаков и соскребая с них каменную крошку. Внутри раскалывается что-то ещё. Кажется, отчаяние им покажет вовсе не Куатро Эспада. Что ты такое?! Пустой — тот, который враг — тонкий, хрупкий; кукла сломанная в чужих (не)умелых руках. Урью не может представить себе, кем надо быть, чтобы победить такую мощь — и наблюдает своими глазами. Сражаться с таким, как эта чёртова мышь чёрная, надо вместе. Вот только стрелы Эспаде — что есть, а что нет. он бесполезен Победить такого может один. с этим — не спиной к спине Расколотые небеса — в душе. с этим вместе вообще не сражаются стра Он не успевает даже увидеть, как это произошло — просто Куросаки теперь стоит над противником, как над забитым во время охоты животным, а на рогах созревает красная вспышка серо. Просто Куросаки собирается его убить. что?! Несмотря на щит Иноуэ, взрыв опрокидывает Урью на спину, отдаваясь почти нестерпимой болью — точно, ему оторвало руку, и явно есть внутренние повреждения, из-за этой реацу он совсем забыл. больно Надо встать. как больно Вот теперь небо точно упадет. зачем?.. Чёртова пыль: совершенно ничего не видно… о, нет На куполе стоит всего лишь одна фигура. Что это?.. Небрежным пинком Куросаки отбрасывает от себя примерно половину тела Куатры. нет Сонидо. Меч к чужому горлу. НЕТ Хьёриньяку сейчас — подвиг космического масштаба: реацу не-Куросаки сопротивляется, словно Урью пытается прорваться сквозь толстенный слой дёгтя. Надо обязательно успеть, потому что оставлять Куросаки с этим одного нельзя, потому что Куросаки вечно прёт напролом, совсем не задымываясь о последствиях, и постоянно влипает из-за этого в неприятности, и его обязательно надо кому-то остановить — в конце концов, друзья для того и нужны, да? Куросаки ведь не тронет своих друзей, правда? У Куросаки кисть — тверже его меча, наверное, и холодная — просто обжигает. Руку отдёргивать нельзя, сомневаться нельзя, показывать неуверенность нельзя. Всё должно быть как обычно. — Хватит, Куросаки, — всё в порядке, ничего страшного не происходит, просто прекрати это сейчас, — ты победил в этой битве. Пусть он и враг… Но это не повод издеваться на его трупом. не надо — Хватит… Куросаки… не надо — Ты слышишь меня, Куросаки?! пожалуйста — Если ты продолжишь… ты уже перестанешь быть человеком! ПОЖАЛУЙСТА — КУРОСАКИ!!! НЕ НАДО — Исида-кун! ААА БОЛЬНО БОЛЬНО ЧЁРТ КАК ЖЕ БОЛЬНО Куросаки нет Монстр НЕТ Медленно НЕТ Поворачивается НЕТ Боль НЕТ Ужас НЕТ НЕТ НЕТ Отчаяние СМЕРТЬСМЕРТЬСМЕРТЬСМЕРТЬСМЕРТЬСМЕРТЬСМЕРТЬ На обломках расколотых небес стоит не-Куросаки. Один.