Перевертыш

Прошлое, настоящее, и будущее. Три, казалось бы, совершенно разных понятия, составляющих весь смысл Жизни и Мира. Не позаботимся о себе сейчас - разрушим даже гениальнейшие планы на будущее, не посмотришь на свои ошибки в прошлом - наломаешь дров после. Мир ужасно неудобен и неустойчив. Рухнул с крыши - верная смерть. Лишь чихнул - и по всему миру пронеслась страшнейшая эпидемия, подкосившая колени человечеству. Люди же неимоверно скучны и примитивны. И каждый считает себя царем мира, пупом Вселенной, отрицая Высшие Сферы, Древо Мира. Хотя почему мы, боги, должны думать о такой никчемной расе? И почему должны терпеть их дурацкие выходки - загрязнение воды, отравление воздуха? Почему не можем раскатать всех в тонкую лепешку? - Ирина, все готово. Маленький островок на могучем, перекатывающемся темными волнами Днепре, был полон мерцающих огоньков. Верхушки могучих дубов едва покачивались, хотя погода была безветренна. Казалось, все живое застыло в ожидании чего-то зловещего. - Ритуальные костры готовы? - спросил холодный голос из самой чащи леса. - Да. На острове не осталось ни одного человека, - услужливо ответил старческий, слегка шелестящий, словно травы на ветру, голос. Спутник едва поспевал. - Отлично. Надеюсь, на этот раз все пройдет намного лучше, чем в последний, - с усмешкой сказал первый. - Мы начали работать еще утром, Ирина, ваши упреки совершенно сейчас беспочвенны, - старик едва сдерживал нотки ярости. - Кто же на сей раз жертва? - спокойно спросила Ирина, игнорируя тон собеседника. - Парень из Днепропетровска. Жаль его, ведь я в его возрасте еще... - Хватит, Владимир! То есть вы хотите сказать, что жертвоприношение Симарглу - совершенно не нужный и бесполезный обряд? - в голосе звучала сталь. - Я не... - Жертва должна радоваться возможности прислуживать богу Природы и Жизни! - опять перебила его Ирина, - Не будет жертвы - не будет силы. Не будет силы - не будет и хортицкого леса. Как лешего, вас должны волновать подобные вопросы. - Я... Прошу прощения. - То-то же. Деревья колыхнул сильный ветер, и в этот же миг по всему берегу Хортицы загорелись зеленым пламенем костры. И тут же все стихло. Замолкли даже птицы. Лишь трепетали лепестки огня. Ирина вздохнула - надо держать себя в руках. Но Святой Огонь уже появился - пора начинать. - Пора начинать, - словно эхом её мыслям сказал спутник, - позвольте вам помочь. Ирина без всякого трепета сбросила с себя на землю тончайшее, безупречной работы, белое платье, приняла из рук лешего завернутый рушник и вышла из тени деревьев. - Ну здравствуй, отец! - воскликнула она, ступив на камень алтаря Симаргла. "Восьмерка" ярко вспыхнула, окутывая нагую фигуру языками изумрудного пламени. Оно касалось ее совершенно беззащитных ног, рук, не причиняя им вреда. Шпильки с опаловыми бусинами вылетели из сложной прически, распуская иссиня-черные длинные волосы, мигом попавшие во власть огня. - Здраствуй, Симаргл! Здраствуй, отец жизни! - кричала Ирина, смеясь, - Сегодня твоя ночь, Великий, Купальская ночь! Прими же нашу жертву! Огонь стал выше, полностью пряча девушку от чужих глаз. Каждая травинка трепетала. Всех проняло ощущение чего-то сильного, благородного, невероятного. Он был здесь. И неожиданно изумрудная стена пропала. Волосы опустились на плечи, отсвечивая зелеными искорками, прикрыв грудь. И только тогда Ирина заметила столпившихся вокруг алтаря ирийцев с факелами. Но дело еще не завершено... Девушка не спеша подошла к стоящему в самом центре обтесанному камню. Земля отдавала приятным покалыванием в ступнях и одобряющим теплом. На камне действительно лежал парень, что заставило Ирину несколько удивиться - всегда жертвами брались девушки, как самые честные и светлые существа. Облачен он был в рубаху до колен, украшенную расшитыми рунами и причудливым орнаментом. Светлые волосы слегка растрепались от бесполезных попыток выпутаться из невидимых пут. Глаза были крепко закрыты. А он не дурен. Но надо продолжать... Ирина молча развернула рушник и достала кинжал, на мгновение мрачно сверкнув лезвием при трепещущем свете факелов. Освященное в церкви лезвие мгновенно его пронзит насквозь, не заставляя долго мучатся. Она наклонилась над парнем, опутанным магией алтаря. Но он еще дышал - нервно, рывками, но дышал. Значит, он действительно Избранный - три дня без движения на камне, понемногу впитывающему жизненную энергию, мог выдержать не каждый. Из-за этого Избранного найти нелегко - нужен действительно крепкий человек. Ирина крепче сжала рукоять кинжала, и ногу словно обожгло. Рубины больно впились в ладонь. Девушка прекрасно знала, что сейчас происходит, но сердце запрыгало как сумасшедшее от волнения. Когда жар утих, она осмелилась посмотреть на правую ногу. От бедра до щиколотки тянулся изумрудно-зеленый, витой, растительный узор. Это ее шестнадцатое жертвоприношение. Она наконец сможет стать полноправной богиней. От Силы и Истины её отделяет лишь один удар в сердце жертвы. Ирина чувствовала возбуждение ирийцев. Никто из них не смел произнести ни звука. Замер даже огонь факелов. Остров затих в ожидании. Девушка подняла кинжал и с маской безразличия на лице резко ударила лезвием прямо в сердце по самую рукоять. Парень громко вскрикнул, схватившись за нее, пытаясь ватными руками вытащить из груди. Пламя костров взметнулось выше, через камни алтаря, сквозь трещины разрушившейся со временем породы, пробивалось легкое свечение. В синих глазах все шло кругом, жертва чувствовала, как кровь пропитывает рубаху и теряла сознание. Но, насилу пытаясь не свалиться в черную пропасть, на краю которой он стоял, парень поднял глаза на Ирину и... улыбнулся. В его улыбке не было боли, которая мгновенной гримасой сковывала лица других жертв. Это была открытая насмешка. Девушка выдернула кинжал, пачкая ноги его кровью, стекавшей алыми каплями на босые ступни. Жертва продолжала улыбаться, хотя глаза сами закрывались. Ирина отошла от ухмыляющегося мертвеца и упала, словно подкошенная, ослепленная светом. Кинжал печально звякнул, выпав из ослабевшей руки хозяйки.