***
Тук. Тук. Тук. Сердце снова билось, а ведь, когда она была там, уверена была, что не почувствует больше сердцебиения. Не увидит белый свет. Не услышит голоса товарищей. Но всё равно уперто полезла в самый ад, и все-таки получилось, она подавила сущность своего злейшего врага. Каким-то образом все перевернулось в ее сторону, пусть и слабой, всего лишь сорок седьмой, последней, но она сумела победить однорогую, по силе превышающую Порождения Бездны.***
Клэр поняла, что лежит на земле. Скорее всего — в лесу, там, где проходила последняя битва. Голова болела нещадно. Бывшая сорок семь села и потерла голову, оценивая урон. Руки — две, на месте. Ноги — две, на месте. Голова — одна, тоже на месте. Вроде цела, невредима и более-менее здорова. Теперь осталось нащупать хотя бы чью-то ауру йома… Ведь не могла она одна выжить? Однако почуять хоть кого-то не получалось, для этого Клэр была еще слишком слаба. Поднявшись на ноги, Клэр поняла, что действительно сейчас слаба и не смогла бы убить даже зайца. Однако ноги худо-бедно слушались, и, покачиваясь, как пьяная, Клэр все-таки добрела до опушки леса. А там… У дерева стоял юноша. Высокий, рыжеволосый, чем-то странно знакомый. Нет. Его не может тут быть! Когда у юноши густо покраснели щеки, до Клэр запоздало дошло, что она обнаженная. Полностью, даже обрывков костюма не осталось. И почему-то она тоже почувствовала смущение, совсем несвойственное воительницам. Но не отступила, уже хотела рвануться и обнять Лаки, как тут рядом с нею возникла Мирия — точно фантом! — и набросила на плечи свой плащ, шепнув на ухо что-то вроде «не смущай парня». И вправду — смущает. Запахнувшись в плащ, Клэр бросилась к Лаки, и с удивлением поняла, что сейчас он выше нее. И сердце снова забилось, быстро-быстро. Лаки обнял Клэр за плечи, и только тогда она поняла, что плачет. Слезы текли по лицу, скатываясь по щекам и падая на его руки. Мирия уже давно куда-то исчезла, краем уха Клэр слышала ее приказы остальным воительницам покинуть территорию мертвого леса. — Лаки! — Клэр почувствовала, что язык в ее рту стал будто деревянным. Больше всего сейчас она хотела пить, спать, была истощена битвой и морально, и физически. Сознания хватило только на его имя, а потом в глазах что-то помутилось.***
Очнулась Клэр на кровати. Она уже забыла, как давно не спала в настоящей постели. То на земле, то опираясь спиной на дерево или меч — как Тереза. Судя по обстановке комнаты, Клэр находилась в какой-то таверне. А рядом с ней сидел Лаки. И в то же время не Лаки. Совсем другой, взрослый. Очень взрослый. Сейчас перед ней сидел не мальчишка, а мужчина и воин. Только глаза его остались такими же, и с такой же радостью смотрели на нее. — Клэр, ты проснулась! Ты как, в порядке? Нет, не такие слова должны быть между ними. Они не виделись долгих семь лет, пусть Клэр и ставила основной целью убийство Присциллы, но и по Лаки скучала. Ведь, целуя его тогда, она знала, что они встретятся снова. Просто верила в это. А сейчас этот взрослый парень опустился на колени у ее кровати и заглянул в глаза. — Я так боялся, что не встречу тебя. — Дурак, я же обещала, — прошептала Клэр. Она обняла Лаки за шею и, предотвращая дальнейшие разговоры, поцеловала в губы — совсем не как тогда. Это было уже не невинное прикосновение. Она проникла своим языком в его рот, и юноша начал горячо отвечать на ее поцелуй. Дальнейшее кровать таверны запомнила, наверное, навечно, ибо одна из ее ножек сломалась, а спинка вообще отвалилась.***
Когда Лаки и Клэр вышли во двор, обнявшись, Юма, Табита и Синтия смущенно покраснели, Хелен подмигнула, а Мирия понимающе улыбнулась. Лишь Денёв осталась бесстрастной. Она тоже остановилась в этой таверне. С Хелен. Война закончилась, и теперь не стоило волноваться о таких мелочах.