Строптивая омега

Джерим недовольно смотрит сначала на мужа, а потом на старшего сына. Ему совершенно не нравятся их разговоры сегодняшним утром, и тем более не нравится настрой Тегуна на драку. Он не понимает, на кой ему сдалась самая обыкновенная омега в этой стае, польза которой идет в минус. Хаген постоянно нарывается на неприятности, иногда его терпеть не могут, но Тегун настолько упертый, что Ким хмыкает из угла «Это он весь в тебя, не злись». За это он получает гневный взгляд профессионального убийцы и ни одной словесной угрозы. Зачем кричать, если природа наградила его убийственными глазами? Тегун уверенным шагом идет к костру, где уже собрались другие волки, ожидающие кровавого зрелища. Некоторые омеги обиженно вздыхают, сетуя на то, что сыну вожака понадобилась дурная партия, хотя у него был такой выбор. Лео ничего не говорит, даже не оборачивается на этот шепот, и ждет своего противника. Вонщик слишком самоуверенный, смотрит на него с пренебрежением, перекидываясь парой слов со своими друзьями. Тегуну не нужна чужая поддержка. Он абсолютно уверен в своих силах, а еще в том, что биться будет до крови. Они не просто делят самый лакомый кусочек после охоты. Это партия до конца жизни, и альфа будет отстаивать свои права до последнего, даже если потом он не сможет встать. У палатки Хагена он видит нескольких омег, оберегающих покой ослабленного течкой друга, и в этот момент Рави останавливается напротив, скалясь пока что человеческими зубами. - Готов проиграть? – он встряхивает головой, и Тегун видит, как проступает на руках рыжая волчья шерсть. – Он моим будет, даже не надейся, что я тебе его уступлю. - Это мы еще посмотрим, - лицо Лео не выдает никаких эмоций. Они обращаются одновременно, и омеги все равно продолжают сладостно вздыхать, не сводя взгляда с двух таких сильных волков. Тегун про себя называет соперника показушником, даже его огненно-рыжая шерсть привлекает к себе внимание, в то время как сам Тегун угольно-черный, темнее самой мрачной ночи. Они обходят друг друга, и Вонщик бросается первым, стремясь вцепиться острыми зубами в загривок противника. Лео очень проворный и ловкий, несмотря на огромные размеры, и с легкостью уворачивается от нападения, так, что пасть клацает рядом. Больше Вонщик не рискует, выжидая либо ответного нападения, либо момента, когда тот потеряет бдительность. Не торопится и Лео. Он скалится, прижимая уши к голове, его глаза, не мигая, смотрят на противника. Словно предчувствуя скорую победу, Рави на секунду теряет бдительность. И в этот момент Лео делает свой ход. Наблюдатели восторженно завопили, подбадривая и раззадоривая. Не удержался и Ким, криком подсказывая сыну, как лучше атаковать. Только чудом рыжий волк уклоняется от атаки, но из-за своей неспособности контролировать столь грузное тело не успевает обернуться – Лео придавливает его к земле, пытаясь добраться до мощной груди, чтобы нанести несущественный, но довольно болезненный укус. Они борются, перекатываясь на земле, пока, наконец, Рави не удается скинуть его с себя. С клыков Лео на землю падает кровь. Шерсть на груди Вонщика так же стала окрашиваться багровым, но, превозмогая боль, он поднялся и вновь, с диким рыком бросился вперед – Лео снова пошел в нападение, не давая передохнуть ни себе, ни ему. Чужая пасть смыкается на задней лапе, раздирая ее в кровь, но сын вожака и не думает останавливаться. - Уворачивайся, кружи вокруг него! Ты быстрый, он не успеет за тобой! Несмотря на царивший вокруг шум, крики, вой соплеменников, голос старшей омеги Лео слышит четко. Лео прыжком уходит в сторону, и измотанный Вонщик использует это для короткого передыха. Но черный волк и не думает отдыхать. Он набрасывается сбоку, целясь перекусить наглецу глотку. Не ожидая такой прыти, Рави не успевает уклониться, его пасть впустую кусает воздух, а Лео добирается до намеченной цели. Хватает его за глотку, прикладывая о твердую, пропитанную их кровью землю и подминает под себя. Еще несколько минут Рави, рыча, пытается выбраться из-под него, пытается достать до него, но всё тщетно. Мешает боль от раны на груди. Их спешно разнимают, Тегун слышит, как просит об этом отец, и с трудом справляется с яростью. Вонщик лежит на холодной, залитой их кровью земле и скулит, признавая свое поражение. У него нет сил подняться или даже пошевелиться. Он прикрывает глаза в надежде, что силы вернутся к нему скоро, чтобы не лежать здесь, на виду у всех. Лео несколько секунд переводит дыхание и, не обращая внимания на разодранную заднюю лапу и измотанное тяжелой дракой тело, обращается в человека. Его почти не держат ноги, слабость сковывает его, но он идет к дальней палатке, к честно завоеванной омеге. Кто-то кричит ему в след, чтобы он хотя бы отдохнул и привел себя в порядок, но альфа игнорирует все слова, упрямо двигаясь к своей цели. Ему тяжело идти, ногу сводит от невыносимой боли, омеги у палатки скалятся, не пуская его внутрь. Тегун рычит на них, заявляя свои права и указывая им их место, и волки, поджав хвосты, отходят в сторону, пропуская сына вожака. На звериной шкуре, свернувшись калачиком, лежит почти бессильная омега, смотрящая на него испуганными глазами. У Лео внутри все скручивается. Адреналин после драки еще заставляет его кровь кипеть, а такая желанная добыча только подливает масла в огонь. Он в несколько шагов преодолевает разделяющее их расстояние и опускается на колени, чтобы рассмотреть омегу лучше. Он не мог мечтать о другом. Большие глаза, пухлые губы и полное подчинение перед старшим, перед альфой, перед будущим вожаком. Тегун рывком поднимает парня, заставляя сесть, и проводит пальцами по линии нижней челюсти. Хаген ничего не говорит, пытается уйти от прикосновения, но Лео дергает свободную рубашку, обнажая хрупкое тело. Эта омега была чуть ли не изгоем в стае. Слишком темная кожа, вечно смеющиеся глаза и абсолютная неусидчивость делали его не самым лучшим помощником в охоте или других делах. И Тегун понятия не имел, что его привлекает в этом парне. Сейчас он, не обращая внимания на протесты омеги, укладывал ее на меховую шкуру, пытаясь избавиться от собственной одежды. Хаген бил его кулаками в грудь, выворачивался и пытался ускользнуть, понимая намерения старшего. Лео было тяжело – у него не было отдыха после схватки, и сопротивление омеги были не к месту, поэтому он наклонился к лицу младшего и оскалился, предупреждая о последствиях. Хаген не хотел этого. Ему было плевать, что это сын вожака, что его он тоже должен слушаться. И лишь крохотное желание внизу живота скручивалось спиралью, напоминая о том, что течка еще не закончилась. Тегун развел длинные ноги в стороны и недовольно цокнул языком. Никогда еще не было такого, чтобы омега отказывала ему, а эта не испытывала ни капли возбуждения от присутствия такого партнера. Он озверел. Скидывая с себя последнюю одежду, он прижался всем телом к младшему, ясно давая понять, что иного исхода не будет. Хаген в очередной раз бессильно ударил его по груди, пачкая ладони в еще невысохшей крови, и зажмурил глаза. Он не испытывал особого удовольствия от того, как парень облизывал его шею и оставлял отметки. Ему было противно осознание того, что этот избалованный сынок вожака приходит к нему и нагло, не спрашивая разрешения, решает трахнуть, как дешевую шавку. Хаген знал, что он не лучший волк в этой стае, но и ровнять себя со шлюхами, которые готовы были подставиться любому альфе, не собирался. Тегун провел ладонью от шеи до живота, а потом до крови оцарапал кожу. - Ты не имеешь никакого права сопротивляться, - он в очередной раз прикусил кожу на шее. – Я выиграл бой за тебя, теперь ты принадлежишь мне. И твое мнение меня, не поверишь, совсем не интересует. Как бы ты не сопротивлялся, я хочу тебя прямо сейчас, поэтому лучше расслабься и наслаждайся тем, кто выбрал тебя. Хагену становится еще противнее от каждого прикосновения, и он не обращает внимания на то, что тело реагирует единственно правильным образом – первые капли смазки падают на мех, и Лео хищно улыбается. Он водит пальцами по худому телу, иногда расцарапывает кожу и пытается добиться ответного взгляда. А омега не смотрит, отворачиваясь в сторону и готовясь принять эту близость как свое наказание, но не больше. Тегун разводит его ноги, тяжело дыша, - драка почти полностью вымотала его – и врывается в податливое тело сразу двумя пальцами. Хаген зажмуривается, пытаясь не думать ни о чем, но так сложно сопротивляться, когда над ним тяжесть чужого, сильного тела, а в голове крутятся слова старшего о том, что он получил его в драке. За него никогда не дрались, только лишь смеялись на эту тему, что он никому не нужен, а сейчас он бедром чувствует возбуждение альфы и хнычет от безысходности. Он не хочет этого насилия, не хочет сейчас, последние дни течки не делают эту близость такой приятной, но то, что сын вожака устроил за него бой, заставляет Хагена мучиться от собственных мыслей. Он не осознает, насколько мокрый от возбуждения, он почти не чувствует его до тех пор, пока Тегун не входит в него одним толчком. Омега пытается оттолкнуть, пытается вырваться, но Лео лишь на секунды выходит из него, чтобы перевернуть на колени и снова толкнуться в восхитительно узкое тело невинного волка и прикусить кожу на загривке. По плечам тонкими струйками стекает кровь, и Хаген жалобно скулит от боли. Тегун не щадит ни его, ни себя. Он трахает его резко, жестко, как подобает иметь альфе омегу, почти не заботясь о чужих чувствах, сосредотачиваясь только на себе. Адреналин все еще бурлит в его крови, и он покрывает укусами темную кожу, помечая как свою собственность. А потом Хаген вспыхивает, словно костер. Лео задевает что-то такое внутри него, от чего против воли проступают когти, раздирающие меховую шкуру под ними, а на загривке отрастает белая шерсть. Тегун хотел бы засмеяться, но вместо этого из глотки вырывается только рык, и он двигается еще резче, из последних сил удерживая внутри себя своего волка. Омега скулит, подается бедрами навстречу каждому его движению, и падает грудью на шкуру, прогибаясь в спине до боли в позвоночнике. Мысли старшего затуманены этим наслаждением, и он в последний за сегодня раз вцепляется зубами в острое плечо, пуская очередные струи крови по шерсти и коже, кончая внутрь теперь такого податливого тела. Хаген кончает без его помощи, только от ощущения обжигающей спермы в нем, и грузно падает, не имея сил даже прикрыться. А вот Тегун одевается и тяжелой походкой выходит из палатки, прихрамывая на одну ногу. Он вернулся к родителям злой, раздраженный до предела, рухнув на землю и вытягивая ноги. Джерим недовольно цокнул языком и принес сыну то, что осталось от обеда, но тот отказался, сверля взглядом сваленные кучей шкуры. Впервые его не захотела принять омега. Та омега, которую он выбрал себе сам, за которую честно бился. И сейчас это сводило его с ума. Он обязательно вернется, теперь Хаген принадлежит ему, хочет он того или нет. Но все равно изнутри его затапливала злость от случившегося. Ким сел рядом с ним, закатал штанину и попытался осмотреть поврежденную ногу. - Не думаю, что тебе стоит переживать. Вот когда я дрался за… - Замолчи! – Джерим тут же поднялся со своего места и оказался напротив мужа. – Ты с ума сошел рассказывать это?! Не кажется, что это только между нами с тобой?! Тегун с интересом взглянул на родителей. Он часто видел, как они ссорились, - у Джерима был совсем не сладкий характер, но такое было впервые. Старший омега вспыхнул, но то была не злость, а смущение, от которого на щеках проступил предательский румянец. - Он должен знать, не веди себя как неизвестно кто! – вожак повысил голос, и омега пригнул голову. – У него история повторяется, а ты мне тут святую невинность разыгрываешь! Джерим на секунду оскалился, а потом отвернулся, нервным движением поправляя длинные черные волосы. Альфа снова сел рядом с сыном, продолжая осматривать ногу. - Когда я дрался за свою омегу, то приполз к нему в еще худшем состоянии, чем ты. Я даже обратиться обратно не смог. А он нос воротил, гордый был, - Ким бросил на свою пару взгляд со странной смесью нежности и желания убить. – Все ему не так было, ничего не нравилось. Меня отец из стаи грозился выгнать, когда у него течка была, а я ему после охоты лучшие куски мяса таскал. А потом ничего, смирился. После течки, которую со мной провел. Как шелковый бегал. Запомни, сынок, с такими нужно ухо востро держать. А твой этот… Маленький еще, ему сказки всякие глупые старшие рассказывают. Просто извинись и все. Он тоже смирится. Тегун поблагодарил отца за помощь с ногой, за рассказ и ушел в свою палатку, уже не видя, как Джерим встал со своего места и потерся щекой о плечо мужа. Воспоминания о тех далеких событиях делали его сентиментальным, хоть он и пытался отучиться от этого, став омегой вожака. Утром, как только первые лучи солнца коснулись земли, Лео уже был на ногах. Крепкий сон пошел на пользу его ослабленному телу, и сейчас он торопливо бежал по краю их территории, собирая небольшой букет для извинений. Он внял словам отца и теперь пытался исправиться, хотя совершенно не имел понятия, как это делать. Он караулил Хагена около палатки. Тегун был уверен, что выглядит как идиот, - сын вожака с цветами около омежьего дома. Но как только омега показал нос, как Лео резко втолкнул его внутрь, а следом вошел сам. Он неловко протянул букет цветов и молча ждал реакции. Которая последовала незамедлительно. Хаген размахнулся подаренным букетом и заехал альфе по лицу. Потом по плечам, груди, животу… Он бил везде, где попадал, крича так, будто готовился сорвать голос. - Значит, так ты решил?! А ну вали отсюда, блохастая псина! – омега оттянул ворот рубахи старшего и засунул то, что осталось от цветов, парню за шиворот. – Чего удумал-то! Думаешь, с цветочками ко мне придешь, и я тебе все прощу и живот тебе подставлю?! Пошел отсюда вон! И не приближайся ко мне! Тегун, поджав хвост, с позором бежал к своей палатке, втягивая голову в плечи. Он знал, что стая ничего не скажет, но запомнит это. И только Ким, видевший это, тихо смеялся и думал о том, как же похожи они с сыном. Много лет назад Джерим с теми же словами избил его букетом. И палатка Джерима стояла на том же месте, где сейчас жил Хаген. Лео отказался выходить. Отказался от еды и воды, приходя в себя после такого позора. Плюс ко всему у него снова начала ныть нога, и большую часть небывало длинного дня он провел на мягких шкурах, думая о том, что он сделал не так. Но стоило солнцу скрыться за горизонтом, как у палатки послышалась возня, тихое сопение, а потом внутрь скользнула волчья тень. Тегун почувствовал, как напряглась каждая мышца в его теле, готовясь обратить его в волка, но вместо этого рядом с ним оказался Хаген, смущенный и робко отводящий взгляд. - Я там кролика бросил… Ну, ведь полагается же омеге своему альфе приносить добычу с охоты, чтобы согласие показать там… Ну, ты понял… Лео тихо засмеялся, сгребая в объятия омегу. Он слышал, что его старший омега бросил кролика прямо в лицо его отцу, и был благодарен, что Хаген до этого не додумался.