Тебе никуда не уйти

Выныривая из пропасти тьмы, захлебываясь собственными слезами, теряясь в запутавших руки простынях, я просыпаюсь. Нервно хватая ртом воздух, я вытираю слезы, пытаясь успокоиться, отдышаться и придти в себя. Подушка мокрая от пота, лицо от слез. Я чувствую неритмичную пульсирующую боль в голове. Это закончилось. Через минуту я смог увидеть хоть что-то перед собой. Потолок, обклеенный листами из дневника- напоминание о тех событиях. "ТЕБЕ НИКУДА НЕ УЙТИ" гласит послание самому себе. Встаю с кровати, смотрю на слепящий глаза зеленоватый свет ночника. Отключаю его и включаю свет. Часы отмеряют время до утра. В семь мне нужно начать собираться, в половину девятого я должен быть на работе. Часы, мирно постукивая, показывают половину четвертого утра. Все равно мне больше не уснуть. Кошмары преследуют меня каждую чертову ночь, и я стараюсь меньше спать: позже ложиться и раньше вставать. Недолго думая, я пошел на кухню и сделал чашку растворимого кофе. Кухня быстро наполнилась ароматом жженых кофейных зерен. Брезгливо поморщившись, мне все же пришлось выпить эту коричневую воду, горделиво называемую создателями "кофе". Наспех приняв душ и одевшись в первую попавшуюся одежду, я выбегаю из квартиры не заперев дверь: ворам там нечего ловить. На улице я останавливаюсь и окончательно успокаиваюсь. Свежий прохладный осенний воздух делает свое дело. Задираю голову к небу, сегодня оно еще темнее, чем вчера, и обещает хороший ливень к вечеру. А пока мне приходится довольствоваться мелким моросящим дождиком. Но все же он освежает лучше, чем холодный душ утром. На улице никого нет. Даже общественный транспорт еще не ходит, и ветер одиноко перебирает опавшие желтые листья на дорогах и тропинках. По пути к парку мне встречается неопрятного вида мужчина, цитирующий Бродского, с явным запахом перегара и бутылкой коньяка наперевес. -Не выходи из комнаты, не совершай ошибку...-хитро улыбнувшись, он ойкнул и рухнул на поломанную клумбу. Я быстрым шагом преодолел расстояние до парка. Усевшись на скамейке возле озера, можно было спокойно выдохнуть и покурить, чем я незамедлительно занялся. Вокруг меня не было ни души. Ветер подскребывал по асфальту, шуршал листьями под ногами, нежно трогал деревья и приносил холодный воздух с севера. Поежившись, я поплотнее закутался в пальто. Было еще темно, парк освещали фонари, которые вот-вот готовы были расплакаться, и, бросив все, скинуть оковы электрических пут, настолько они были стары, и покрыты слоем ржавчины. Но мне не стоит жаловаться, в остальном мой любимый парк был просто прекрасен. Ровная гладь озера разошлась осторожными кругами. Какая-то утка решила выплыть из зарослей камышей и, немного поплавав кругами вокруг опавших листьев, сгрудившихся в центре озера, улетела. Я был почти в объятиях Морфея, когда что-то внезапно заставило меня насторожиться. Было ли это из-за ветра, прокравшегося мне под пальто, или жухлого листа, что упал на плечо, мне неизвестно. Небо чуть-чуть посветлело, фонари в конце аллеи начали гаснуть. Повернув голову в ту сторону, я увидел высокую темную фигуру в шляпе, и она явно направлялась в мою сторону. Нервно сглотнув, я собрал свою волю в кулак, чтобы не вскочить со скамейки и не удрать куда подальше. Птицы, что остались зимовать здесь, быстро пролетели мимо меня, вскружив кучку листьев на асфальте: ветра давно не было. Фигура быстро приближалась ко мне, и я пытался убедить себя, что этот господин всего лишь такой же бедолага, как и я, страдающий бессонницей. Когда он подошел ближе к моей скамейке, то остановился и будто бы смотрел на меня. Я не мог разглядеть лицо незнакомца, в парке все еще было темно, и фонари мало чему помогали. Я услышал, как он ухмыляется, представил его сухие тонкие губы, растянувшиеся в ехидной улыбке, как снова растягивается его недавно зажившая трещинка на нижней губе, и из нее снова льет кровь. Незнакомец двинулся с места, и, поравнявшись со мной, быстрым взглядом смерил сначала озеро, потом меня, и приосанился. -Тебе никуда не уйти,- голос мужчины был грубый, резкий, с хрипотцой. Его лицо все еще было скрыто под тенью шляпы, но я ясно видел его сухие губы, растянувшиеся в ухмылке... Я почувствовал холодные пальцы, обвивающие мою шею сзади. Кричать не было смысла, здесь не было никого, кроме ветра и листьев. Мне не хватало воздуха, руками я бил по пустому пространству позади меня. Уже задыхаясь, я пытался отбиться от мерзких ощущений, от своей смерти, хотя уже сам раньше подумывал о самоубийстве. Наконец мой крик разнесся по аллее, и я вырвался из объятий мерзкого существа. Волосы были взъерошены, в душе поселилась надежда убежать, и я побежал. Я помню, что бежал долго, не останавливаясь. Холодный ветер резал по лицу, ботинки не были предназначены для бега, и уже натерли обе пятки. Я помню, как забежал домой, как, не раздеваясь, бросился в душ и встал под горячие струи воды. Через некоторое время мне удалось успокоиться. На шее уже появились синяки и кровоподтеки. Лицо почему то стало острее, мешки под глазами больше. В таком состоянии я не мог идти на работу и беседовать с клиентами. Я набрал номер сотрудницы и сказал что приболел. Она быстро вникла в суть ситуации и положила трубку. Налив себе еще этого отвратительного "кофе" я достал свой дневник, и записал все, что произошло сегодня утром. Записал и то, что не пошел на работу. Ветер стучался в закрытые окна, жалуясь на злых людей, что не пускают его греться, окно поддакивало ему своим скрипом. Дневник сам открылся на моей первой записи. Бросив небрежный взгляд в окно, и увидев небо, затянутое тучами, я снова вернулся к своим записям. " Они пришли неожиданно, как будто из ниоткуда. Сначала они забрали Джона, просто утащили под диван, что стоял в этом грязном отеле, а вернули только его голову, покрытую мелкими ранами, в которых уже копошились опарыши. После они забрали Джейка, просто утянули в потолок. От него мне в память досталось воспоминание о трех обглоданных пальцах. Стекла в окнах не бились, дверь тупо не открывалась, и, казалось, что никого больше не существует. Тогда я думал, что этот кошмар никогда не закончится, что я буду вечно сидеть в углу, около самого выхода, биться в рыданиях и смотреть, как эти мерзкие существа, сшитые из черных дыр, играются с остатками моих друзей. Они засунули пальца Джейка в глаза Джону, и издавали мерзкие хлюпающие звуки, похожие на смех. Они были самой тьмой, у них не было глаз, но у них были очертания людей с тремя или пятью парами рук и широкие рты, с заостренными зубами-колами. Прежде чем я отключился, я запомнил, что одна из тварей игралась с шляпой Джона." От всех воспоминаний меня передернуло. По спине пробежались мурашки, а тело покрылось холодным липким потом. До сих пор мне снятся эти чудовищные улыбки тварей, их смех и идиотские игры. Я закрыл опухшие глаза. Ветер так и прорвался в мою квартиру, выбив форточку. Заглядывая во все щели, он методично, урывками изучал мою комнату. Ноги ныли от усталости, мозг кипел от страха, пятки болели от натертых мозолей, а я просто стоял и ждал. Я знал, что они не отстанут от меня. Я знал, что сегодня за мной придут. -Здравствуй,- за спиной послышался тот мерзкий, словно шаркающий голос. -Как невежливо ты убежал от нас, даже не попрощался. Ну ничего, мы сами зашли сделать это...- я услышал мерзкий хлюпающий звук, и теперь точно знал, что они смеются.