Welcome to the Hotel California

Маски Ли Хекдже всегда любил путешествовать автостопом. В веселой компании на один день было необременительно находиться, завязывать новые знакомства, а затем махать рукой вслед скрывшейся за поворотом машине. Можно было выбрать себе любую судьбу, подобрать любую маску из многочисленного арсенала уже готовых. Хекдже был прирожденным актером и легко вживался в нужную ему роль. Это стало сродни наркотику. Ему было необходимо, словно глоток воздуха утопающему, сесть в новую машину, чей запах был не похож на запах сотен других до этого, завязать беседу с водителем, лениво курящим сигарету, выпить пива и уснуть в теплой кабине. А завтра будет новый день и новое путешествие. Многие назвали бы образ жизни Ли Хекдже неправильным – зачем попросту растрачивать отведенное тебе время? Но Хекдже жил одним днем. Сегодня он может быть сыт и весел, он может обнимать красивую девушку, способную подарить ему немного тепла, а что будет завтра? Этого не знает никто, и он в том числе. Часто Хекдже останавливался в понравившемся ему городке на неделю-другую, заработать немного денег, но он старательно избегал больших городов и шумных дорог. Жизнь в мегаполисе ему не по душе. Совсем другое дело: посидеть у костра, чье пламя, кажется, лижет небо, наловить рыбы в местной грязной речушке, искупаться голышом в холодных водах, а на следующий день вновь вдыхать едкий запах бензина и слушать повизгивание шин. - Тебя подвезти? – улыбается веселый парень, открывая дверцу старенького Пикапа. Ли Хекдже благодарно кивает – уже поздно, а найти людей на богом забытой проселочной дороге крайне сложно. Ноги уже болели от долгой ходьбы, а спину ломило – его рюкзак становился все больше и больше с каждым новым городом. Болью пульсировал затылок – тот жирный урод, потянувший к нему свои потные ручки, сначала решил огреть ничего не подозревающую жертву стеклянной бутылкой. Но Хекдже не отрубился, вопреки надеждам мужчины, а успел сбежать, напоследок ткнув пальцем обидчику в глаз. Теперь он с некоторым сомнением садился в салон, пахнущий лавандой и совсем немного машинным маслом. - Я - Ли Хекдже, - с улыбкой пожимает предложенную ему руку парень. - Меня зовут - Чо Кюхен. Ты не против музыки? - Нет, конечно. Это же твоя машина! – он прижимает к себе огромный рюкзак, боясь отставить его в сторону. Водитель вызывает в нем чувство доверия, непринужденно подпевая Мартину Гору. Твой личный Иисус – саркастичная улыбка на губах странника, но он быстро прячет ее за маской искренности и веселья. Отель Калифорния - Эй, просыпайся, - тормошил меня парень, светя фонариком прямо в лицо. В первую секунду теряюсь, а затем отпихиваю его от себя подальше. Он ничуть не обиделся, откидываясь на сидение. Осматриваюсь вокруг – пейзаж совсем меня не вдохновляет, скорее наоборот. В чернильной темноте плывет полная луна, тускло мерцая на фоне простуженных звезд. Когда я был меньше, то искренне верил, что звезды болеют: висят там, среди вечной темноты и холода, оттого они настолько бледные, что солнце затмевает их без особого труда, и мерцают они постоянно. Нигде не было никаких фонарей, полная глушь. Судя по ощущениям, сейчас часа два ночи. Внутренние часы у меня всегда были сильно развиты. Кривая дорога вся в выбоинах и ямах, усеянная кусочками битого стекла. Вокруг стоит тишина, непривычная для подобного места. Здесь, вдали от цивилизации, правит балом вой ветра в пустых стволах деревьев, шелест листвы, тихая поступь ночных животных, крики птиц и писк комаров. Сейчас же вокруг стояла мертвая тишина и, будто в насмешку ей, вокалист AC/DC поет свою: "Rock in black". Оглушающие басы вперемешку с визгливым голосом взрывают тишину, но пламя рока старой закалки быстро тухнет, столкнувшись с отчуждением здешней природы. - Где это мы? – спрашиваю совсем тихо, почему-то боясь услышать ответ. Выходить из теплого салона не было никакого желания. Моя интуиция настойчиво призывала остаться внутри, во что бы то ни стало. – Почему мы стоим? - Я устал, почти трое суток в дороге. Мне нужно поспать. Тут неподалеку есть приличная гостиница. Давай там переночуем, а завтра я подброшу тебя до города. Идет? – он выжидающе смотрел на меня, но я никак не мог уловить выражение его лица. Возможно, это только плод моего воображения, но мне чудилась ухмылка на полных губах. - Да, хорошо, - излишне поспешно выдохнул я, зябко кутаясь в кофту – на улице было прохладно. Я вылез из салона автомобиля, одевая на плечи неизменный рюкзак, с ужасом глядя в неприступную темноту, навалившуюся со всех сторон, стоило только выключить фары. Вот, что странно, с наступлением темноты лес вокруг ожил, наполняясь неясными шорохами и странным шепотом. Этот лес не вызывал во мне доверия, я кожей чувствовал его враждебность, но спешил идти следом за удаляющимся силуэтом Кюхена, отправившегося прямо сквозь стену из толстых стволов, внушительно стоящих по обе стороны дороги. - Ты идешь? – поторопил меня странный провожатый. – Нужно быстрей добраться до гостиницы – тут водятся волки. И они очень голодные, - я сглотнул, и мне показалось, что этот звук разнесся над всей округой, замерев где-то в небе, а затем осыпался на наши головы, зажигая по пути блестящие глаза хищников. - Может, включим свет? – мне все меньше нравилась перспектива идти куда-то в полной темноте, зато с дружной компанией волков вокруг. Кюхен проигнорировал мой вопрос, продолжая выискивать только ему ведомый путь. У меня даже появилась нелепая мысль, что слишком уж профессионально он делал это: будто заранее знал, что встретит сегодня меня на дороге совсем одного, что я не могу позвонить – телефон разрядился, что я соглашусь поехать с ним, потому что других вариантов не было, да и то, что я побоюсь остаться в машине один, он тоже, видимо, предвидел. Да и какая нормальная гостиница может стоять где-то в непролазной чаще, не установив хотя бы какую-то рекламу на дороге? Все это очень странно и имеет неприятный запах опасности. Но не успел я открыть рот, чтобы предложить переночевать в машине, как лес внезапно расступился, открыв моему взгляду уютное трехэтажное здание. Вывеска гласила: «Отель Калифорния». Выглядело все достаточно опрятно, хотя многое не давала увидеть все та же темнота. - Мы пришли, - оповестил меня Кюхен, спускаясь с невысокого пригорка. Вслед за ним посыпались мелкие камешки, под ногами захрустела грунтовая дорога. Я послушно шел следом. Волнение улеглось. Возможно, это была и не такая уж и плохая идея – отправиться заночевать в гостинице? Зато завтра я буду уже в нормальном городе и смогу, наконец, заработать немного денег перед очередным рывком. Тем более что я уже несколько месяцев лелеял надежду отправиться в Европу и продолжить свое путешествие уже там. За своими мыслями я и не заметил, как мы подошли к высокому крыльцу. Кюхен первым поднялся по скрипучим ступенькам и уверенно ударил дважды тяжелым, даже на вид молоточком по двери. Мы молча ждали, пока дверь откроется. В глубине помещения послышались быстрые шаги. Из-под двери появилась дорожка света, обнадеживая упавшего духом меня. - Добро пожаловать! – воскликнул человек, рывком открывая дверь. – Меня зовут - Ли Донхэ, я – хозяин этой гостиницы. У нас вы можете снять комнату на ночь или на более продолжительный период времени, - пока хозяин говорил давно уже зазубренный текст, я без зазрения совести рассматривал этого человека. Одетый лишь в штаны, но, ничуть не стесняясь своей наготы, он стоял босиком на сырых досках крыльца, то и дело убирая лезущие в глаза волосы, которые спускались гораздо ниже лопаток. На голове у него был венок из чертополоха, а в руках самодельный фонарик, раскрашенный в разные цвета, отчего понять, какого цвета были многочисленные фенечки на худых запястьях, было невозможно. Хиппи, что ли? Заметив мой интерес, он ехидно спросил: - Вам номер с двуспальной кроватью? - Хватит, Донхэ. Я устал, - перенял инициативу Кюхен. Видимо, они уже знакомы. - Перестань ломать комедию, - он отодвинул человека в сторону, проходя вглубь помещения. – Все экономишь? – кивнул мой сопровождающий в сторону темной лестницы. - Просто там что-то сломалось. Завтра утром мальчики посмотрят, - пропел в ответ хозяин гостиницы, пожимая плечами. – Ну, молодой человек, вы у нас надолго? – он лукаво смотрел мне в глаза, по-кошачьи щурясь, будто уже знал ответ. - Я на одну ночь, - ответил я, напряженно вслушиваясь в тяжелые шаги Кюхена, скрывшегося на лестнице. - Прекрасно! Эй, там! – хозяин недовольно посмотрел в темный угол помещения, откуда вдруг появился парень. На вид лет шестнадцати. Он нес в руках толстую книгу, не поднимая глаз от пола. Ли Донхэ открыл книгу где-то посередине и положил ее на стол. – Распишитесь здесь, пожалуйста. - А сколько будет стоить ночь? - Расплатитесь завтра. Я думаю, мы сойдемся в цене, - я подошел к книге, а парень зажег толстую свечу. Не могу сказать, что вдруг стало намного светлее, но окружающая атмосфера порядком действовала мне на нервы. Передо мной были от руки начерчены три колонки: имя, цель прибытия и подпись. Странно все это, у меня не потребовали документы, и платить только завтра… - Прекрасно, - вновь воскликнул человек, стоило мне только поставить размашистую подпись. Парень быстро закрыл книгу, тут же унося ее куда-то. – Я покажу вам вашу комнату, - больше не говоря ничего, Донхэ пошел вперед. Я поспешил за ним, пытаясь разобрать надпись на его лопатке. – Give peace a chance, - будто прочитав мои мысли, сказал он. Да, точно хиппи. Может, задержаться здесь чуть дольше? Давно уже мне не попадались коммуны настоящих хиппи. – Приятных вам снов, - вновь подал голос он, останавливаясь у очередной двери. Я кивнул, толкая дверь. В комнате стояли свечи. Сотни мерцающих огоньков разгоняли темноту, заставляя тени прятаться по углам. Пахло свежей травой и хвоей. На подоконнике сидел парень, очень похожий на того, который приносил книгу тремя минутами ранее в холле. В его руках была свеча. Горячий воск скользил вниз, словно слезы, но парень не обращал внимания на то, что мутные капли оставляют на нежной коже красноватые ожоги. - Простите, но это мой номер, - парень не реагировал, продолжая сжимать руками свечу. В его глазах плясали отблески пламени, он спокойно дышал, не глядя в мою сторону. Вновь распахиваю дверь, намереваясь найти хозяина гостиницы, чтобы решить недоразумение, но, увидев длинный коридор с одинаковыми дверями, я передумал искать кого-либо. Сидит себе парень, ну и пусть сидит. Он мне не мешает. Вновь захожу в комнату, прикрыв за собой дверь. На подоконнике никого не оказалось, только одна свеча. В распахнутое окно залетал ветер, играя с занавесками. Огонек свечи потух. Мне что, показалось? Нужно лечь спать, я, наверное, переутомился, вот всякий бред в голову и лезет. Какое кому дело, был парень или нет? Марихуана Просыпаюсь, сначала не могу понять, куда меня в очередной раз занесло. Судя по ощущениям, проспал я не меньше шести часов, но за окном все та же чернильная темнота, что и накануне. Почти все свечи уже успели догореть, и теперь чадили, погружая комнату в полумрак. Я зябко передернул плечами – не замечал раньше за собой особой боязни темноты, но сейчас что-то заставляло сердце биться быстрее, а дыхание участиться. Подхожу к окну. Прохладный ветер вымывает из головы тяжелые мысли. Закрываю глаза. Так можно стоять целую вечность. Только ты и прохладный ветер, доносящий отрывки какой-то мелодии. Мелодии? Прислушиваюсь, да, точно, кто-то играет на гитаре. Мотив знакомый, но я никак не могу вспомнить, что это за песня. Внимательней присматриваюсь к темным силуэтам деревьев, окружающих отель. Нужно спуститься вниз и посмотреть, но как это сделать? Я элементарно потеряюсь среди извилистых коридоров с сотнями одинаковых дверей. Тогда остается один путь – окно. Выглядываю, пытаясь найти предположительную точку опоры. Деревья находятся слишком далеко, чтобы по ним спуститься вниз. Просто прыгать я не рискну – возможно, третий этаж и не слишком большая высота, но сломать себе ногу как-то не улыбается. Метрах в трех от меня есть пожарная лестница. Это уже что-то. Осматриваю стену, но гладкая кладка плохо подходит для альпинизма. Хотя… небольшой выступ огибает здание и по нему можно будет добраться до лестницы. И зачем мне все это? Что за глупость! Может, плюнуть на все и пойти спать? Забить на странное течение времени в этом отеле, на темные коридоры, на хозяина-хиппи и пойти спать? Смотрю на полную луну, загадочно сверкающую в бахроме из куцых облаков. Нет, эта ночь особенная. Сегодня нужно совершать глупости и исполнять желания без оглядки на риск. Вылезаю на подоконник, осторожно опуская ноги на выступ. Прижимаюсь спиной к стене, стараясь не делать лишних движений. Края выступа оказались очень острыми – каждый мой шаг оставлял за собой кровавый след. Но возвращаться назад, чтобы обуться, уже поздно – до лестницы рукой подать. Дышу медленно, вдыхая воздух полной грудью, здесь спешка ни к чему. Ветер сегодня не сильный, что не может ни радовать. Будь его порывы немного яростней, я уже давно лежал бы на земле и, слава Богу, если бы остался жив. Все! Пальцами нащупываю ржавую лестницу, пытаясь не упасть, пока перемещаю свое тело на нее. Чувствую себя победителем, пока спускаюсь вниз, распугивая жирных пауков и пытаясь отодрать липкую паутину от лица. Мягко становлюсь на землю, вновь прислушиваясь. Иду на звук, словно зачарованный этой мелодией, не оглядываясь по сторонам. Шуршит листва, птицы кричат разными голосами, мох под моими ногами прохладный и немного влажный. Впереди виден свет, как от костра. Ускоряю шаг, оказавшись на неширокой поляне, в центре который весело горел костер. Хозяин гостиницы все в том же венке из чертополоха сидит, скрестив ноги, и перебирает струны старой гитары. All you need is love, вспомнил я, наконец, название песни. - Хекдже, иди сюда! – замахал мне рукой хозяин, переставая играть. Вокруг костра сидели люди, одетые в странные одежды. В попугайской яркости блуз и широких юбок, футболок со странными принтами и какими-то психоделичными узорами прятались люди, поднявшие на меня глаза. В них читалась скука и горечь, так не подходившие их нарядам. – Ты будешь что-нибудь пить? - Я? Вино, если есть, - скромно отвечаю, подходя ближе. Люди подвигаются в стороны, освобождая мне место рядом с Ли Донхэ. Звенят многочисленные браслеты, шуршат длинные одежды. Какая-то девушка перевязывает волосы в высокий хвост. - Вино? – он лающе засмеялся, запрокинув голову назад. На лицах людей тоже появились несмелые улыбки. – У нас не было этого напитка с 1969 года, - сказал он. Что это значит? 1969 год? Он что, унаследовал эту гостиницу и по какой-то причине здесь не подавали вино? - А что у вас есть? – он кивает кому-то, и мне подают длинную трубку, от которой поднимается дым. Подношу ее к губам, делая вдох. Легкие наполняются сладким ядом, но я не спешу выдыхать, чувствуя, как в голове не остается совершенно никаких мыслей. Ли Донхэ склоняет голову набок, внимательно глядя мне в глаза. От этого взгляда я хмелею еще больше, притягивая его к себе. Он не против, чуть приоткрывая губы, он позволяет выдохнуть ему в рот сладковатый дым. Мы почти целуемся в бликах яркого огня и клубах дыма, но я так и не прикоснулся к его губам, отстраняясь. На лице Донхэ расцветает улыбка. Он проводит кончиком языка по губам, не сводя с меня взгляда. Трубку забирают у меня из рук и передают по кругу. - Почему здесь так темно? – недовольно тянет хозяин, и по его команде на поляну выходят молодые люди, развешивая яркие фонарики на ветвях деревьев. От каждого фонарика тянулись широкие яркие ленты, от каждого порыва ветра они взлетали в воздух, и поляна наполнялась звоном крошечных колокольчиков. – Давайте танцевать! – он опускает руки на струны, а люди начинают вставать. Фигуры людей двигаются медленно. Музыка Placebo идеально подходит к их безнадежному скольжению. Было такое ощущение, что они уже разыграли этот спектакль сотню раз, и теперь с отчаянием бросаются играть отведенные им роли. Некоторые тянули за собой все тех же милых мальчиков, так похожих друг на друга, заставляя юные тела извиваться в сладкой летней испарине. – Одни танцуют, чтобы не забыться. Другие мечтают забыть, - шепчет мне Донхэ, вставая на ноги. Некоторые пары уже спокойно целуются, на обращая внимания ни на что вокруг, другие только тянутся за поцелуем. Первые стоны разрезали тишину, наполняя ее совсем другой музыкой. Охлажденное шампанское Мы выходим к небольшому фонтану. Вода журчит, загораясь на мгновение чистым лунным светом. Донхэ идет вперед, легко взобравшись на низкий бортик. Он танцует, прикрыв глаза. Музыки нет, но она и не нужна, чтобы это тонкое тело уверенно двигалось в опасной близости от края. Капельки воды блестят на теле, волосы поднимаются на мгновение в воздух, веером осыпаясь вниз. Я стою рядом, не в силах отвести взгляд, и могу только молить, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. На его груди подвеска в форме ключика. Она искрится и сверкает россыпью драгоценных камней. Донхэ спрыгивает на траву и тянет меня в дом. Я уже не против. В голове шумит хмель, а тело двигается в ритме, известном только этому месту. На потолке над кроватью висит зеркало. Опускаюсь на легкие простыни, а Донхэ достает из ведерка розовое шампанское. Бокалов нет, но они и не нужны нам. Сижу на кровати, ожидая, пока он сделает глоток. Медленное движение вперед, и я уже приоткрываю губы, чтобы почувствовать языком игривый напиток. Я никогда не пил с чужих губ, но теперь теряю голову, слизывая сладкие капельки, и тянусь за новым поцелуем. Сознание уплывает, заставляя мое тело дрожать, искать тепла и ласки. - Мы здесь только узники, и это дело наших собственных рук, - шепчет он, посылая по моему позвоночнику волну мурашек. Его руки теплые и мягкие, он гладит подушечками пальцев мои израненные ноги, кожу покалывает от этих прикосновений, и я уже не понимаю, отчего. Боль? Страсть? Все слилось воедино, оставляя в груди лишь щемящую нежность и отметины, расцветающие алым. Рассвет Просыпаюсь вновь, не почувствовав рядом привычного тепла. За окном стояла все та же ночь, только теперь дом ожил. Вокруг слышался шепот, но звуки упорно не желали связываться в слова. В теле осталась приятная усталость и сладкая истома. Потягиваюсь, слыша хруст позвонков. Встаю с постели, переступая через ведерко, в котором уже растаял лед. Надеваю штаны. Из смежной комнаты доносятся странные звуки. Босые пятки гулко стучат по паркету, кожа, видимо, опять лопнула, и теперь я оставляю за собой капельки крови. Толкаю дверь, замирая на пороге. На столе, связанный по рукам и ногам, лежит Кюхен. В его рту кляп, он мычит, выгибаясь всем телом, когда очередной кинжал достигает кожи. Стою в дверях, не в силах сделать что-либо. Люди в цветастых одеждах колют стальными ножами жертву, но не могут убить так просто. Кровь на одеждах, кровь на полу. Она блестит рубинами в свете свечей, а люди, смеясь, размазывают по его лицу бардовые потоки. - Кровавые слезы, - шепчет мужчина, а я уже несусь к выходу. Меня больше не пугают темные коридоры с сотнями дверей, скрипучие лестницы и странные слуги. Я хочу выбраться наружу, оставив за спиной гостеприимный отель, и оказаться в лесу в теплой компании волков. Мне нужно найти обратный путь, чтобы вернуться туда, откуда пришел. Останавливаюсь лишь в холле, видя распахнутые настежь двери. На ступеньках сидит хозяин гостиницы. Он все в тех же штанах, на голове привычный венок. Он курит сигарету, выпуская дым в сереющее небо. - Расслабься, - говорит он, повернувшись ко мне. – Мы должны принимать гостей, и любой может освободить номер, когда пожелает. Но уйти назад нельзя, ты уже стал частью пьесы, - он улыбается, глядя мне в глаза, а ночь отступает, загораясь алым заревом на горизонте. - Все должны правильно исполнять свои роли. Кю должен был привозить гостей, я должен их встречать, мальчики должны прислуживать. Все находятся на своих местах, - он щурится, вновь повернувшись к небу. Дым колечками поднимается вверх. - А где мое место? - Оно здесь, рядом со мной, - ночь отступила, вышло алое солнце. Я опускаюсь на скрипящие ступеньки, пытаясь понять, что мне делать дальше. Я так долго бежал от этого мира, но теперь бежать некуда. *** Выписка из газеты Times, 20 июля 2014 год: "Новое исчезновение в окрестностях заброшенного отеля "Калифорния". На этот раз пропал молодой студент Ли Хекдже, путешествующий в одиночку. Друзья и родственники опечалены. Они подняли на ноги все поисковые отряды, но пока новостей нет. Шериф Рид разводит руками, объясняя отсутствие результатов тем, что уже не один человек пропал на этой территории. Он позволил также сделать предположение, что это является работой серийного маньяка, но доказательств пока нет. В ходе поисков была найдена машина и тело Чо Кюхена, пропавшего без вести 27 лет назад. Эксперты в замешательстве - тело выглядит так, словно молодой человек погиб вчера, ничуть не изменившись внешне и не имея никаких следов разложения..."