Четыре угла

Несмотря на то, что это собрание было последним накануне проведения эксперимента, оно было на редкость обычным. Даже слишком, до тошноты и боли в зубах. Просторная, светлая и чистая аудитория, которая обычно вызывала желание сесть за один из стоящих тут компьютеров и начать писать очередную научную диссертацию, доклад или как минимум подойти к огромной грифельной доске и заполнить её множеством формул, сейчас навевала тоску и скуку. С ним явно было что-то не так, как обычно. Он продолжал докладывать с места о положительных результатах компьютерных тестов прибора, так же чётко выговаривая слова и уверенно оглядывая присутствующих, но пока его разум ставил галочки возле пунктов, которые необходимо было сообщить, сознание неутешительно констатировало факт, что смотреть в глаза он никому не может. Словно он опасался, что встретившись с ним взглядом, его неуместное безразличие к происходящему, может заметить кто-то ещё. Ещё никогда ему не было настолько сложно скрывать свои эмоции, никогда он не чувствовал, что вот-вот готов расплакаться без ведомой на то причины. «Может это гормональное и мне необходимо пройти курс каких-нибудь витаминов? Вроде бы такое иногда случается, но преимущественно у малышек…» устало подумал Знайка, закончив речь и предоставляя право высказаться другим. Слушать их не хотелось, малыш и так знал в подробностях о протекании эксперимента и данное собрание проводилось исключительно для ассистентов. «Нет, к Ниточке я больше обращаться не буду, она и так последнее время странно на меня смотрит. Может быть сомневается в моей компетентности в управлении учёными-медиками? Посмотрю что-нибудь в интернете». Пока распинался Звёздочкин, брюнет осторожно нажал на кнопку экрана, лежащего перед ним. Это был монитор небольшого компьютера, через который можно было наблюдать камеры, установленные недавно в комнате пациента. Изо всех сил стараясь привлекать к своим действиям как можно меньше внимания, он увеличил изображение одной из них на весь экран и, ещё раз убедившись в том, что беседа в зале продолжается, посмотрел вниз, чувствуя себя последним глупцом. *** В комнате было немного народу, но так как все были закадычными друзьями и имели много общих воспоминаний, создавалось впечатление, что он попал как минимум на огромный праздник. Со всех сторон его дёргали за одежду, подсовывали что-то под нос и говорили, смеялись, хлопали по плечу. Незнайка, впервые за долгое время общался с друзьями и испытывал от этого невероятное удовольствие. Их улыбки и прикосновения, слова в которых абсолютно точно не было и не могло быть второго дна, согревали его, пряча в лучах радости боль и отчаяние, мучавшие его на протяжении всей прошлой ночи. Тяжесть, душившая его, будто бы медленно опустилась вниз, позволяя ему вздохнуть полной грудью и улыбаться в ответ. Жаль только, что он не сможет рассказать им всего и избавиться от душевных мучений можно лишь на время. Блондин понимал, что все присутствующие беспокоятся за него и давать им дополнительный повод для этого будет значить повторить свою ошибку – вести себя эгоистично. Нет-нет, хватит! Он больше не собирается быть ни для кого обузой. И навязываться тоже не будет, ни Знайке, ни кому либо ещё. «Пусть все думают, что у меня всё хорошо и даже лучше, чем они могут себе представить.» - А потом он взял и реально пошёл отрывать лист лопуха! – жестикулируя указательным пальцем и доверительно смотря то на Пачкулю, то на Гуньку, говорила Кнопочка, - Притащил и говорит мне мол, вот и наша лодка! – они рассмеялись. Гунька с Пачкулей, видимо представив эту картину, а Кнопочка с Незнайкой – вспомнив. - Что же вы нас-то не позвали на лопухах по Огурцовой реке кататься? – спросил Гунька, одновременно хохоча и пытаясь жевать пирожок, - я же там совсем рядом работаю! - Да ты чтоооо, - одёрнул его Пачкуля, нарочно специально протягивая гласные - Не знаешь будто, что Незнайка туда только малышек водит! Или ты хочешь с ним туда в качестве малышки прогуляться? – серьёзно сказал Пёстренький, кивая головой. Он вообще был серьёзным коротышкой, настолько, что и шутил с серьёзным выражением на лице. Кнопочка даже купилась и первые секунды две с искренним удивлением смотрела на внезапно покрасневшего от такого взгляда Гуньку. - Нет-нет-нет, братцы, вы что с ума сошли?- замахал малыш руками, усиленно мотая головой влево-вправо, - Не бывает такого! Да чтобы два малыша, да вы бредите, должно быть! – воздух в комнате, вдруг резко стал липким и вязким. Серьёзность в тоне друга, в фразе сказанной совершенно случайно, неожиданно ударила Незнайку в самое сердце, вновь сковав его болью. Повисла неловкая пауза и Гунька, видимо желая избавиться от внезапно окружившей их атмосферы дискомфорта, громко рассмеялся, да так, что схватился за живот одной рукой. - Нет, ну вы даёте! Я же пошутил! Ахаха, нет, ну вы бы видели сейчас свои лица! – смеялся малыш, тряся за плечо свободной рукой, сидящего рядом Гуньку. Кнопочка тоже рассмеялась, а её уже поддержал и третий малыш, и только Незнайка грустно улыбнувшись, поднялся на ноги, отворачиваясь от собравшихся, и устремляясь в сторону коридора. - Незнайка, ты куда? – голос малышки отчего-то серьёзный, даже не верится, что она только что смеялась. - В туалет. – коротко бросил он, ощущая на своей спине тяжёлый вопросительный взгляд. Может потому, что Кнопочка начала о чём-то догадываться, а может потому, что на самом деле туалет был и в его комнате, он не знал. Но и думать об этом сейчас совершенно не хотелось. *** Отчего-то наблюдаемая им картина происходящего откровенно его злила. И самое паршивое в этой злости то, что Знайка никак не мог понять, что же именно становится его причиной. Наверное, это стало проявляться настолько явно, только вчера вечером, в этой самой комнате, где четверо друзей сейчас просто пили чай и весело болтали. Он впервые ударил за то, что ему кажется, что Незнайка его обманывает. Да, именно так, он не был до конца уверен в правдивости его слов о чувствах, только потому что не мог найти им доказательств. Не мог, потому что не знал, как они должны выглядеть и чем являться. Тем ли, что случилось между ними в их общей комнате сразу после конференции или же нет? Могут ли прикосновения быть аргументами на стороне правды? Ведь прикасаться можно свободно и действия рук, ног, тела, всё можно подстроить, обмануть. Но зачем?! К своему величайшему стыду, Знайка не мог отрицать того, что после произошедшего любое упоминание о Незнайке, а тем более его присутствие, выбивает его из колеи. Как будто бы все процессы в организме замирают и осторожно прислушиваются к оглушающим ударам сердца. Волнение? Страх? Раздражение? Разве когда-нибудь они принимали настолько серьёзные формы? -Знайка! Знайка, ты слушаешь вообще? – словно ведро холодной воды на голову, прозвучал над ухом укоризненный голос Винтика. Механик даже встал с места, а оглядев зал, брюнет увидел обращённые на него лица с нескрываемым выражением беспокойства. Видимо, выдернутый из размышлений, он выглядел испуганным и расстроенным одновременно. В попытке отвлечь внимание общественности и оправдать своё поведение, Знайка устало поднялся с кресла, криво улыбаясь. - Нет, всё в порядке, я просто немного устал. Я, пожалуй, пойду отдохну, а вы продолжайте без меня, - после чего решительно встал и направился к двери. Странно, но никто не стал задавать вопросов и его даже не попытались остановить. «И к лучшему» подумал великий учёный, раздражённо пиная стену. «Я слишком устал от проблем, решить которые я не в силах. Я просто, слишком устал…»