Порочное тело

«Ты такая шлюха, Уточка моя…» Жадно пожираю тебя взглядом, когда ты, весь взмокший и уставший до дрожи в коленях, ходишь по гримёрке после концерта, жалко поскуливая и обливаясь холодной водой из бутылки. Крики из зала всё не прекращаются, они слышны даже здесь, далеко за сценой. Ты морщишься, приземляясь своей аппетитной попкой на первую попавшуюся поверхность, и начинаешь жадно обмахиваться ладонями с накрашенными идеальными ногтями, будто эти лёгкие движения и вправду смогут унять твой жар. С длинных прядей твоих волос на одежду и на пол падают холодные капли минералки, они стекают по твоему лицу, от виска по скуле и к пухлым губам, некоторые срываются с носа или подбородка, некоторые исчезают между губами. Одну из таких капель ты жадно слизываешь со своих губ, и мне становится дурно, в комнате будто работает печка вместо кондиционера. Убери от меня свои блядские губы, Утка, иначе я завалю тебя прямо здесь и оттрахаю при всём присутствующем персонале и мемберах, не напрягаясь даже закрыться в какой-нибудь подсобке. Что уж говорить о том, что придётся терпеть до самой гостиницы, где все мы, уставшие, разбредёмся по своим номерам. Но сегодня ты точно не попадёшь в отведённую тебе комнату, иначе не быть мне Стильным Демоном. Столько лет назад в одну светлую голову пришла идея сделать тебе особенный образ, и стилисты немедленно нацепили на тебя эти до ужаса короткие шорты. Встреть я эту светлую голову сейчас, даже не знаю, что сделал бы в первую очередь – пожал руку или врезал по морде. С одной стороны, безумно приятно каждый день получать эстетическое удовольствие, облизывая взглядом твои ножки, но с другой стороны, это жутко выводит из себя, заставляет всё время находиться в возбуждённом состоянии, желать тебя и ревновать к чужим взглядам одновременно. Эти оголённые участки нежной кожи только мои, запомни это, они только для меня. Я бы завернул тебя в плед, засунул в коробку, затем в сундук и для верности закрыл бы в подвале какого-нибудь особняка, чтобы ты был целиком и полностью моим, чтобы ничьи более взгляды не касались тебя, только мой. «Я тебя хочу…» Ты поступаешь весьма и весьма благоразумно, переодеваясь в обычные чёрные джинсы и свитер с длинными рукавами. Если бы ты этого не сделал, даже не знаю, смог ли бы я спокойно доехать с тобой на соседнем сидении до отеля. Чёрные очки скрывают мои глаза, поэтому ты даже не подозреваешь, каким хищным взглядом я скольжу по твоей изящной вытянутой фигуре. Даже уставший и ссутулившийся, ты прекрасен, как никто другой в этом грёбаном мире. Спрятать бы тебя, такого прекрасного, ото всех и всего и терзать твоё тело до сладкой дрожи бесконечно. От подобных мыслей и предвкушения начинает покалывать кончики пальцев на руках и ногах, и кажется, что я вот-вот не выдержу. Скорее к отелю, водила, скорее. До ушей доносится твой вымученный вздох, ты шумно дышишь, уставший после концерта, а у меня ощутимо поджимаются яйца, когда я слышу эти вздохи. Если закрыть глаза и немного пофантазировать, то можно представить, что так ты стонешь подо мной, распластавшись на деревянном столе в гостиничном номере. Смотрю на тебя украдкой через чёрные стёкла очков. Ты кусаешь губы, то и дело закатывая свои великолепные глаза, накрашенные ресницы взлетают и падают, касаясь бледных щёк, а губы ещё более пухлые, чем обычно. Да, вот так ты выглядишь вымотанным и совершенно уставшим. Ты кусаешь дужку своих очков, а я захлёбываюсь собственным дыханием, умело скрывая это ото всех, кто едет в машине. Твои полные губы, обхватывают дужку, а зубы, хоть я и не вижу, но уверен, покусывают её кончик эротично и возбуждающе. Так, как мне хотелось, чтобы ты покусывал кончики моих пальцев или же… Нельзя думать о подобном в переполненной людьми машине, но и не думать нельзя – это сущая пытка. «Ты пахнешь сексом…» Вылезая из машины вперёд меня, хоть я и сижу ближе к двери, ты не бросаешь на меня и взгляда, не проронив ни словечка за всё время пути, а меня обдаёт твоим запахом. Это резкий одеколон с запахом горной свежести и немного хвои, мятная жвачка, твой терпкий пот и что-то ещё, должно быть, новая одежда. Я знаю, ты любишь выпить, но сегодня ты воздержался и до, и после концерта, поэтому какой-либо запах спиртного напрочь отсутствует. Но и без этой нотки ты пахнешь просто божественно. Ноги дрожат в предвкушении, отчего я не сразу могу выбраться из машины. Следую за шлейфом, когда ты заходишь, минуя немногочисленных прохожих, в здание отеля. Стафф вокруг, вымотанные, как и мы с тобой, мемберы плетутся сзади, но мне всё равно. Для меня здесь больше никого нет, только ты и твой одуряющий запах. Он забивает мне всю голову, когда мы оказываемся в замкнутом душном пространстве лифта. Он манит меня подойти поближе к тебе, схватить эти упругие ягодицы, смять их ладонями, провести языком по блестящей влажной коже, впитывая твой вкус. Так больше не может продолжаться, мы должны срочно остаться одни. Когда лифт достигает нужного этажа и ты выходишь, не оглянувшись ни на кого, я хватаю тебя за отнюдь не хрупкое, но оттого не менее сексуальное запястье, тяну в сторону своей двери, отшучиваясь перед менеджером, что мы собираемся немного выпить. Твои глаза расширяются, ты роняешь дорогущие дизайнерские очки на пол, устланный дорогим бордовым ковром, какой здесь почти во всех коридорах. Ты спрашиваешь у меня, какого чёрта я творю, наклоняясь в этот момент поднять свои очки, джинсы обтягивают твои ягодицы, и это зрелище взвинчивает меня ещё сильнее. Едва ты успеваешь выпрямиться, я заталкиваю тебя в свой номер, пластиковой карточкой закрывая его изнутри и пряча её во внутренний карман пиджака. «Хочу слышать твой голос…» Расширившимися от шока глазами ты смотришь на меня, недоумевая, зачем понадобился мне после концерта, а я пожираю тебя жадным взглядом, всего, от макушки до пят. Ты ловишь мой голодный взгляд, сглатываешь и шёпотом просишь меня остановиться, подождать до утра, дать тебе отдохнуть и что-то ещё. Но мне наплевать. Чёрт, какой же у тебя великолепный хриплый шёпот, а уж полный голос вообще может довести до оргазма. Я хочу слышать, как ты будешь стонать, кричать, умолять меня и просить больше, ещё и сильнее, глубже. Как ты обычно это делаешь. Делаю шаг к тебе, а ты – два от меня, сам того не видя, приближаешься к широкой кровати, пока не упираешься в неё ногами, от неожиданности присаживаясь на край. Теперь моя очередь смотреть сверху вниз, неспешно приближаясь к тебе, наблюдая, как ты нервно облизываешь и закусываешь аппетитные губы, пальцами теребишь край своего свитера и всё ещё пытаешься словами остановить меня. Но я не слышу слов, не разбираю их, я лишь тону в твоём низком голосе, вибрирующем на каждой поверхности в этой комнате. В этом голосе хочется утонуть, в него хочется проникнуть, как в горячее тело. Хочется, чтобы он обволакивал, касался, ласкал… Что ты сделал со мной, Уруха? Прикладываю пальцы к твоим губам, смыкая их, дабы больше ни единый звук этого голоса не долетел до меня, иначе я не сдержусь и возьму тебя прямо здесь, у края кровати, на сухую и безо всякой подготовки. Но ты же не хочешь снова позорно краснеть перед мемберами, стесняясь своей красноречивой походки? «Твоё тело порочно…» Я прошу тебя раздеться для меня, и ты, опуская голову, чтобы скрыть блеск глаз цвета молочного шоколада, послушно киваешь, спешно разуваясь. Поднимаешься, забираешься на высокую большую кровать, вставая ногами на мягкость одеяла. Ты знаешь, что раздеться для меня – это не просто скинуть одежду и отдать тело в мои руки. Это намного больше. Это танец без музыки, ритм без звука, разговор без слов и секс без проникновения. Ты расстёгиваешь неторопливо длинными пальцами с искусным маникюром пуговку на своих джинсах, но замок трогать не спешишь. Подцепив пальцами край свитера, тянешь его медленно наверх, иногда плавными движениями возвращая на пару сантиметров вниз. Постепенно оголяешь живот, затем грудь, а после и вовсе снимаешь вещь, давая мне насладиться видом твоего голого торса, широких худых плеч и напряжённых тёмных сосков. Выведя узкими бёдрами восьмёрку, ты касаешься собачки, с характерным звуком несколько раз расстёгиваешь и застёгиваешь её и в итоге оставляешь в покое, дав моим глазам обласкать взглядом твою возбуждённую плоть, обтянутую тканью красного белья. Ты специально для меня так нарядился? Спустив джинсы с бёдер, дальше ты даёшь им свободно соскользнуть по стройным ногам вниз на кровать, переступаешь через них и подходишь к краю. Ты знаешь, что не следует снимать бельё, пока что - нет. «Ты страстный любовник, Уточка…» Подхожу к тебе, ты снова смотришь на меня сверху вниз. Твой пах из-за высоты кровати на уровне моего лица. Возбуждённой плоти неуютно под грубой тканью белья, маленькое мокрое пятно смазки уже виднеется на ней. Прижимаюсь к плоти губами через красную ткань, покрываю мимолётными поцелуями от основания до головки и обратно, кончиком языка касаюсь яичек, видя, как они под бельём поджимаются. Ты дышишь учащённо, шумно, почти сопишь от приятных ощущений, пожирая меня ответным возбуждённым взглядом, но не прикасаешься ни к волосам, ни к плечам. Шёпотом приказываю тебе, ты подчиняешься. Встаёшь, отойдя от меня, в центре кровати, стягиваешь с себя бельё, вместе с ранее снятой одеждой сбрасывая его с кровати, и ложишься на спину, неотрывно глядя на меня в ожидании. Ты дрожишь. Не от страха – от возбуждения. Поглощаешь взглядом мою фигуру, пока я раздеваюсь, скидывая с себя пиджак, рубашку, разуваясь, медленно снимая брюки и бельё. Твой пристальный взгляд уже облизал моё тело, прикусил кожу и оставил несколько собственнических засосов на видных местах, но на самом деле ты бы не посмел. Через несколько секунд оказываюсь рядом с тобой, а точнее – над тобой, нависаю, заставляю тянуться ко мне за поцелуем, сминаю нетерпеливо и страстно эти мягкие губы, заставляя тебя захлебнуться вдохом. Отстраняюсь, а ты тянешься следом, молчаливо требуя ещё, но мне хочется совсем другого. Перестаю придавливать твоё тело к кровати, отстраняясь, встаю на колени поодаль, почти у края, наблюдая за тобой – твоё тело горит и изнывает. Вновь приказываю. Ты снова слушаешься. Послушно, медленно и до невозможности эротично разводишь стройные ножки в стороны, широко, как я и хочу. Ладонями снизу обхватываешь ягодицы, крепко сжимая, отчего длинные чёрные ногти впиваются в девственно бледную кожу. Раздвигаешь их для меня, давая созерцать смуглую дырочку, сжавшуюся, но ожидавшую меня, желавшую. Смотришь из-под опущённых накрашенных ресниц, облизываешь губы, маня, умоляя, требуя, безмолвно крича. «Тебя невозможно не взять…» Повинуясь нашим общим желаниям, я приближаюсь к тебе, ложусь между твоих разведённых ног, нависнув над пахом, опираясь на руки по обе стороны от твоих бёдер. Не разрывая зрительного контакта, кончиком языка касаюсь чувствительной головки, слизывая выступившую смазку. Ты не запрокидываешь голову, хотя я знаю, что тебе хочется. Ещё тебе хочется застонать, это отчётливо видно по твоим глазам, словно бегущая строка, но ты молчишь. Кусаешь губы, терзая их, они краснеют и становятся ещё более припухшими, хотя я их ещё толком не целовал. Кончиком языка провожу по напряжённому стволу от головки до основания, а затем губами скольжу по яичкам, зная, что это безмерно приятно. Медленно спустившись к сжимающейся аппетитной дырочке, обвожу её вокруг, заставляя мышцы сжаться и вновь расслабиться. Широко скольжу по ней языком, затем вновь лаская лишь его кончиком, чуть надавливая. Слышу, как ты сдерживаешь стон в горле, и закрываю глаза, победно усмехаясь. Ещё бы. Кончиком языка проникаю внутрь, и колечко мышц охотно мне поддаётся, плавно толкаюсь глубже в раскинувшееся передо мною тело, ласкаю изнутри. Ты стонешь, не громко, но хрипло и страстно, так, что у меня вновь поджимаются яйца, сгибаешь ноги, волоча ими по постели, прижимаешь их ближе к себе, сводишь вместе, едва не зажимая между них мою голову. Знаю, тебе приятно. Толкаюсь языком внутри, оглаживаю горячие узкие стенки, смазываю и ласкаю, заставляя раскрываться. После нескольких минут сладкой пытки отстраняюсь, прикасаясь к влажной дырочке уже кончиком пальца. Он скользит внутрь, не встречая сопротивления, оглаживает тело изнутри, заставляя тебя закусывать собственную ладонь, избегая стонов. Добавляю к нему и второй, вместе мягкими подушечками задевая бугорок простаты, и ты давишься стоном, твои ноги разъезжаются в стороны, ослабевают, дрожат. Поглаживая простату и упиваясь твоими всхлипами, добавляю третий палец, разводя их внутри твоего тела, растягивая тугие горячие стенки, расслабляя. Я чувствую, что там всё уже влажное, расслабленное, горячее, ждёт меня, требует, зовёт. Ты в нетерпении вскидываешь бёдра, безмолвно приказывая прекратить эту пытку, а я в этот раз потакаю твоим желаниям. Так уж и быть. «Внутри тебя просто великолепно…» Короткими многократными поцелуями поднимаюсь неторопливо вверх по твоему телу: целую подрагивающий от возбуждения член, низ живота, впадинку пупка, грудь, коричневые напряжённые соски, сильную шею, трогательно выпирающие ключицы, а после впиваюсь в губы. Терзаю их мягкость, сминаю, прихватываю, нежно кусаю, обвожу языком по контуру. Тебе совсем не противно, ты стонешь в поцелуй, требуя меня войти в твоё тело. И я вновь повинуюсь, приставляя головку напряжённого члена к расслабленному колечку мышц, скольжу по нему, не входя, размазывая естественную смазку по дырочке, дрожу в нетерпении вместе с тобой. Напираю, одним плавным толчком входя в тебя до основания, а тебя выгибает на постели дугой с хриплым стоном. Твои ноги совсем разъехались, неприлично широко и слишком эротично, голова запрокинута назад, а бледная шея открыта для поцелуев, но я не стану. Делаю несколько плавных, осторожных толчков, пробуя, давая нам обоим привыкнуть. Ты стонешь, кусаешь губы, сжимаешь над своей головой простынь в ладонях, волочешь ногами по постели. Всё верно. Толкаюсь сильнее, чуть более резко, выходя почти полностью, а затем врываясь в податливое тело до самого основания. Стараюсь не прикасаться губами к твоей коже сейчас, не трогать ни шею, ни плечи, потому что не смогу сдержаться, а это непозволительно. Ты начинаешь толкаться мне навстречу, вжиматься бёдрами в меня, со временем не оставляя в покое простынь и едва не разрывая её в порыве страсти. Рычу тебе на ушко, а ты в ответ выдыхаешь судорожно, моля. Ещё так ещё, воля твоя. Врываюсь в горячее трепещущее тело подо мной сильнее, глубже, резче. Ты бесстыдно подмахиваешь бёдрами, сам насаживаешься на меня, желая ощутить горячий член глубже в себе. Опускаешь руку к своему паху, но я не позволяю, отстраняю её, делая всё сам, накрываю пульсирующий член ладонью. Обхватываю его плотным горячим кольцом своих пальцев, вожу по стволу от головки до основания и обратно, не в такт своим движениям - мучительно медленно. Ты стонешь с каждым толчком всё громче и громче, заставляя меня врываться в дрожащее распалённое тело быстрее. Ты кончаешь с громким хриплым криком, судорожно сжимая меня горячими стенками внутри, обхватывая так плотно, что я задыхаюсь от удовольствия. Твоя сперма растекается по моей ладони и в итоге пачкает твой подрагивающий живот, а я толкаюсь неистово, как зверь, в дрожащее тело. Кончаю спустя несколько секунд после тебя с гулким рыком, изливаясь внутри, отчего ты вздрагиваешь вновь, шепча моё имя. Позволяю себе прикусить несильно мочку твоего уха, от этого точно не останется следов. Ты дрожишь, всё ещё дрожишь, дыша так, будто бежал марафон, ослабевшими пальцами зарываешься в моих волосах, треплешь их, но не притягиваешь к себе для поцелуя. Не сейчас. «Я люблю тебя…» Ты засыпаешь в моих объятиях, почти у меня на руках. Пока ты всё ещё хрипло шептал мне какие-то глупости после нашей страсти, я входил в твоё расслабленное тело двумя пальцами, раздвигая ослабшие стенки, давая белёсым каплям покинуть тебя, испортив гостиничное покрывало. Ты смеялся, когда капли скользили по твоим бёдрам, щекоча кожу. Ты боишься щекотки. После я целовал тебя, зацеловывал твои губы, пока они не покраснели и не опухли так, что ты не смог говорить. Ты сонно шептал мне пожелания, проваливаясь в забытье. И сейчас ты сладко спишь, доверительно жмёшься ко мне, прижимаешься бархатной кожей, закидываешь на меня свои стройные ноги. Тычешься холодным носом в моё плечо, а накрашенные ресницы, во сне едва вздрагивая, щекочут мне шею. Ты сопишь, как маленький ребёнок, тихо, но слышно, заставляя мои губы растягиваться в нежной улыбке. Глажу тёплыми ладонями тебя по спине, глажу по плечам, по пояснице, зная, что утром она будет немного побаливать. Зарываюсь в твои волосы пальцами и глажу их едва ощутимо, заботливо, чтобы не потревожить твой сон. Я люблю тебя.