Любимый стул

По правде говоря, Чимин считает себя довольно-таки компетентным экспертом в области человеческих задниц. И он уже давно должен был им стать, тогда как, являясь стулом, все что он видит и ощущает - это пятые точки. С утра до ночи, день за днем, месяц за месяцем разные попы садятся и ерзают по его деревянной поверхности. У Чимина одна забота - выдерживать и поддерживать все возможные типы ягодиц. Чимин очень хороший стул, он прилежно выполняет свою работу. Так что, волей-неволей он чертовски хорошо разбирается в задницах. Так он тихо-мирно существовал, переходя от одного владельца к другому, и в конечном итоге пришел к выводу, что все-таки его любимая попа принадлежит Мин Юнги. Юнги - это его последний владелец, который пригласил его к себе домой, и к чести Чимина, поставил стул у самой кровати. - Милый, - хмурится женщина у двери, которая, как вычислил Чимин, вероятно, является, мамой Юнги, - этот стул не сочетается с мебелью. - А мне нравится, - Юнги пожимает плечами, скользит рукой по шероховатому краю и очерчивает большим пальцем угол стула, - у него есть своя история. - Ты точно не хочешь удобный стул на колесиках, как у папы на работе? - мама пытается уговорить его, но Юнги не намерен менять своего решения. - Нет мам, мне нравится именно этот стул. Он классный. Все эти отметины, - Юнги проводит пальцем по углублению, оставшемуся от царапины, которую Чимин получил от только что брошенной художницы, когда та вооружившись слишком большим количеством вина и ножичком принялась корябать дерево. - Они говорят об индивидуальности, рассказывают истории из жизни разных людей, у которых этот стул был до меня. Он улыбается маме. - Твоей бабушке надо за это голову оторвать, - вздыхает женщина и качает головой, - я ей сто лет назад говорила выкинуть этот стул, но она его оставила. "Эмоциональная привязанность" твердила она. Это ты в нее такой романтик с склонностью к поэзии. - Да, да, ты уже как-то говорила. - Юнги усмехается, переворачивая стул задом-наперед так, что теперь его грудь упирается в спинку Чимина. И да, какая ж офигенная попа. Такая мягенькая, кругленькая. - Ну хорошо, милый, если ты так уверен, - его мама в последний раз пытается переубедить, но Юнги кивает в знак согласия. - Ладно, - она разворачивается и уходит. Чимин просто уверен, что вот она настоящая жизнь, и он хочет остаться здесь навсегда. ___ Иногда Юнги приводит гостей в свою комнату. Еще люди, еще ягодицы, "его друзья", думает Чимин. У того, которого зовут Тэхен, плоская задница, кости штыком втыкаются в сиденье Чимина. А еще у него противная привычка покачиваться на стуле, а так его маленькая костлявая жопка еще больше впивается в дерево. И Чимин тут же решает, что он ему в самом деле не очень нравится. Еще одного друга зовут Намджун. Вот он, как думает Чимин, он ему нравится. У Намджуна неплохие бедра, и когда он садится, они надавливают нежно и удобно, его попа довольно-таки мягкая. Но ничто не может сравниться с прекрасными ягодицами Юнги. - Ну правда, они такие изящные и приятные, - Чимин счастливо вздыхает и смотрит из окна на светящуюся круглую луну. Она прям как его попа. Их кот Чонгук едва удостаивает его ленивым взглядом со своего лежака на подоконнике. - Они так легко и непринужденно заполняют собой его джинсы, - Чимин разглагольствует. - Мне кажется, я его люблю, - наконец признается он, и Чонгук фыркает. - Ты же знаешь, что у тебя ничего не выйдет, - Чонгук мурлыкает вполголоса, проводя языком по шерсти на лапе. - Ты ведь стул, а он человек. - Тогда я хочу быть человеком, - заявляет Чимин. Чонгук смеется с такой силой, что чуть не вываливается из раскрытого окна, давится комком шерсти и спрыгивает на письменный стол Юнги. - Так тебе и надо, - хмыкает Чимин на попытки Чонгука откашляться. - Чонгук, заткнись, - мямлит сонным голосом Юнги и слепо швыряет свернутую в мяч футболку куда-то в их сторону. Чимин вздыхает. На его спинку падает лунный свет, а он ловит себя на мысли, что тоскует о том, чему никогда не суждено сбыться. Именно в этот момент яркий, сияющий шар проносится вспышкой по небу, оставляя за собой мерцающий белый след. - Чонгук! - кричит Чимин, - Смотри, падающая звезда! Я загадаю желание. - Ну давай, - шипит Чонгук, все еще пытаясь избавиться от комка у него в горле. И Чимин загадывает, молясь от всего сердца, чтобы сбылось. Загадывает стать человеком, потому что тогда он сможет любить Юнги как полагается, он сможет касаться той попы своими руками и жить долго и счастливо. "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста", Чимин с жаром повторяет про себя, "я просто хочу сделать Юнги счастливым и сам хочу быть счастливым". К тому времени, как Чимин заканчивает со своим желанием, Чонгук все еще корчится, у него шерсть на загривке дыбом, он откашливается, зацепившись лапой за деревянный стол. ___ Когда утром Юнги просыпается, первое, о чем он думает, - это то, что он вспотел и что почему-то необычно тепло. - Черт, я вроде засыпал с открытым окном, - он ворчит, переворачиваясь, чтобы встать с кровати и открыть это несчастное окно и впустить в комнату прохладный воздух. Но встать с кровати становится очень проблематичным делом, когда его тело не может пошевелиться. Почему он не может повернуться? Мозг с утра в полную мощность не работает, Юнги тяжело вздыхает, ноги лениво пинают неизвестно и неважно что, которое удерживает его. Затем его сонливость потихоньку убывает и разум начинает проясняться. И он понимает, что что-то не так. Что? Юнги наконец просыпается и одним глазом затуманенным взглядом осматривает свое тело. Рядом с которым лежит еще одно тело. Очень голое тело. Тело, которое вовсе не принадлежит Юнги. - Что за хрень? - кричит Юнги, грубо спихивая голого парня с кровати. - Что? Кто? Раздается такой громкий вопль, и очень злой Чонгук бросается с кровати под стол Юнги в поисках места поспокойней, попутно грозно шипя на кого бы то ни было на полу. - Ой, - хнычет Чимин, потирая ушибленную пятую точку, на которую он так неожиданно приземлился, когда падал с кровати. - Больно. - Ты кто?! - кричит Юнги и обвиняюще тычет пальцем в сторону Чимина, - и почему ты голый?! - Что? - Чимин моргает и смотрит непонимающе на Юнги, затем на себя, а затем опять на Юнги. Опять на себя. На Юнги. На себя. На Юнги. - Ого! - голос Чимина взлетает на несколько октав. Он машет руками перед носом, сжимает пальцы, наблюдая за ними выпученными глазами. - Руки! У меня есть руки! Смотри! И ноги! - Чимин с нескрываемым восторгом трогает свое тело. Его реальное, настоящее тело, с конечностями, пальцами и далее по списку. - У меня есть задница! - О господи, - Юнги тяжело вздыхает. В его комнате стоит сумасшедший, который ощупывает собственную задницу. - Ты кто? - он спрашивает еще раз и потихоньку тянет одеяло на себя, что должно послужить своего рода защитой. - И что ты здесь делаешь? Чимин приостанавливает процесс тщательного осмотра своего тела и смотрит на Юнги. Его Юнги. И тут Чимин, на пока еще неродных ногах, в два прыжка сокращает расстояние между ними и набрасывается на ошарашенного парнишку, всем весом плюхаясь ему на колени. - Эй! Что за?.. - Юнги пытается бороться с неподатливыми руками, которые обвились вокруг него. - Отцепись! - Я Чимин! - заявляет Чимин и прижимается щекой к одеялу, сбившемуся вокруг живота Юнги. - Я твой любимый стул! - Что? - Юнги чуть не задыхается от такого заявления, все еще пытаясь отцепить его пальцы, и с трудом убеждая себя не обращать внимание на то, что тот до неприличия голый. - Ты больной? Отстань от меня! Юнги чувствует, как его щеки наливаются краской. - Я Чимин! - он повторяет, счастливо улыбаясь, глядя на Юнги. А он не хочет, но все же думает, что у него очень милая улыбка. Вот только не это. Ну нет. - Вот, смотри, - Чимин высвобождает руку и тычет через плечо. - Это та царапина! Ты говорил, она тебе нравится. Юнги глубоко вдыхает через нос, чтобы прочистить хаос мыслей в его голове, и мельком проходится взглядом по бледной, гладкой коже в том месте, где указывает Чимин. Игнорируя наготу. Юнги замечает очень знакомый на вид шрам. Хоть и на человеческом теле, это все та же отчетливая линия, немного скривленная у конца. Это вообще не нормально. Быть такого не может. О господи. Юнги смотрит в сторону стола и обнаруживает, что его стула и правда нет. Это еще ничего не значит. Может, его маме он все-таки надоел и она его отнесла на помойку. Или его папа для чего-нибудь взял его. Что угодно. Юнги не знает, что думать. Что за хрень. Юнги приходит к убеждению, что, наверное, он слетел с катушек. Или еще чего хуже. - О господи... - Юнги жалобно стонет и накрывает лицо руками, отчего слова невозможно расслышать. - Я что, умер? Я умер ночью, а этот бред - какая-то ненормальная извращенная загробная жизнь? - Нет, дурачина, - говорит Чимин, светясь от счастья, вновь обхватив Юнги двумя руками. - Ты очень даже живой и здоровый. Как и я! - Я не верю, я сплю, - бормочет Юнги, до сих пор не убрав руки с лица. Чимин поднимает взгляд на Юнги, чуточку расстроенный тем, что Юнги, похоже, огорчен. - Ты говорил о моей индивидуальности..., - голос Чимина мягкий, и Юнги наблюдает за ним через щелочки между пальцами. - Ты говорил, отметины и царапины на моем теле рассказывают истории... Все еще опасаясь, Юнги с подозрением осматривает Чимина, - игнорируя наготу, конечно, - изучает место всех шрамиков и порезов, которые разбросаны по телу Чимина, как узоры на карте. Он поражен тем, что может узнать все и отдельно каждую отметину на теле. Вот по этому закругленному желобку он водил указательным пальцем, пока готовился к контрольной по математике. По этой царапине в форме буквы 's' он снова и снова несильно скоблил ручкой, когда делал домашку, раз за разом, много много раз. - Офигеть, - все что Юнги может сказать на тот момент. Похоже, мысли его покинули. В ушах противно звенит, и ему становится сложно дышать. - Офигеть. - Юнги? - Чимин начинает волноваться. Он здоров? Чимин уже успел его доконать? - Офигеть. Это что, на самом деле все так? - Юнги старается дышать, обмякшие руки свешиваются по бокам. - Да! - губы Чимина расплываются в улыбке, в который раз. Он счастлив, что до Юнги наконец начинает доходить вся суть происходящего. - Я настоящий! - Я просто... - Юнги зажмуривает глаза и медленно трясет головой. - Слишком много информации за один раз. - Да ничего, - Чимин, не расцепляя рук вокруг Юнги, ерзает на его коленках как довольный пятилетний ребенок. - Времени у меня - хоть отбавляй. Юнги бросает еще один взгляд на по-прежнему голое тело. - Дай-ка, - Юнги легонько отталкивает руки Чимина. - Можешь хотя бы отпустить? Я найду тебе что-нибудь надеть. - Хорошо, - Чимин расцепляет пальцы, заваливается на другую сторону кровати и заворачивается в лаваш из одеяла, пока тот встает. Юнги чувствует, что головная боль не заставит себя ждать, уже начинает давить в висках. Он стаскивает себя с кровати, следя глазами за одеяльным лавашем, который что-то довольно бубнит себе под нос. - Вот, на, надень, - Юнги бросает ему футболку и басктебольные шорты. Чимин высовывает лицо из своего укрытия и, улыбаясь, тянется к сложенным вещам. - Я не знаю, как это надевать, - он произносит жалобным голосом. Юнги просто медленно опускается на колени, лицом вниз, утыкается носом в ковер и задается вопросом, что же такого он мог наделать в прошлой жизни, чтобы заслужить такое наказание. - Можешь помочь? Юнги ворчит и хочет только одного: чтобы ковер разверзся и поглотил его. Потому что утро субботы он явно планировал провести по-другому. Пока Юнги грязнет в жалости к самому себе, что-то плотное и мягкое утыкается ему в спину, отчего Юнги, застигнутый врасплох, издает звук наподобие кряка. Он поворачивает голову через плечо и видит счастливое лицо Чимина, тот все еще в своем одеяльном коконе. И Юнги опять понимает, что все мысли куда-то разбежались. Его улыбка сбивает с толку. Юнги, что это, мать его, такое? Юнги сильно моргает. Кто вообще так светится своей улыбкой? - Поможешь? - просит Чимин и широко улыбается, как ребенок в утро Нового года. - Пожалуйста? - Ладно, - Юнги понимает, что его предательский рот уже ответил, не дожидаясь согласия мозга. - Хорошо, давай сюда. - Ура, спасибо! - радостно вопит Чимин, пока Юнги вздыхает. Утро обещает быть очень долгим и очень неловким. А как это объяснить родителям? Теперь его мама точно бабушке голову оторвет.