a thousand years

И тысячи лет проходили перед глазами, прежде чем время остановилось хоть на секунду. А потом была вечность. /// Чанёль гоняет на харлее, выжимает во всю газ и смеется в ночной город, что светом неоновых вывесок живет очередной бесконечный круг. Они гоняют третью ночь подряд, третью ночь подряд Пак Чанёль приходит победителем в (не)честной гонке. Чанёль пожинает лавры и плоды, а Лухан смотрит на него как-то особенно грустно, когда в руках Пака оказываются очередные конверты с выигранными деньгами, и уходит куда-то в сторону. Чанёль не понимает и никогда не поймет. Лухан готовит каждое утро кофе в постель, кормит исправно рыбок и говорит о том, что хотел бы завести птицу. (только чтобы обязательно без клетки) - Хорошо, давай заведем, - откликается каждый раз Пак, пересчитывая купюры и выкладывая ими ровные стопки на шоколадного цвета тумбочке. /// Чанёль гоняет на харлее, выжимает во всю газ и смеется в ночной город, вызывая лихой ветер, и отдается ему, раскинув руки и обнимая потоки. Чанёль - сам такой ветер, рассыпается и пускает управление, находится одновременно везде. (привычно смотрит на мир сквозь призму неба и чувствует, как загораются звезды на небосводе - так загораются неоновые вывески Сеула) А потом возвращается на привычную скорость и смеется, смеется дальше, проезжая узкие улочки и впитывая в себя ночной город. Лухан встречает на углу маленькой кофейни, держит что-то, завернутое в куртку. Чанёль закуривает сигарету, щурится едва и заглядывает в небольшой сверток из собственной кожаной куртки. Маленький черный котенок (почти сливается) выглядывает из складок и еле слышно издает так ожидаемое от него “мяу”. Чанёль хмурится, выдыхает дым прямо в кошачью морду и не понимает. - Из какой канавы ты его вытащил? Лухан прикрывает котенку мордочку, разгоняет серость узкой ладонью и хмурится, привычно кусая нижнюю губу. - Я хочу котенка, и он у нас будет. Чанёль пожимает плечами, откидывает в сторону недокуренный бычок и садится на родной харлей. Лухан прижимается к спине, а между ними маленький пушистый комочек, который совсем не нравится Паку, но уже надежно поселился в душе старшего. /// Чанёль просыпается утром от того, что котенок, показав коготки, всячески бьет его лапами по лицу. Неприятной саднящей болью откликается подбородок, когда парень было открывает рот. Иссиня-черный кот смотрит на него с нескрываемым интересом и ведет пушистым хвостом-метелкой. Чанёль понимает, что у него нет другого выхода. И если честно, то не ради котов он пришёл в этот мир. /// Чанёль гоняет на харлее до соседнего магазина, где покупает огромный мешок с алкоголем, просаживая почти все деньги, что выиграл за три тура гонки. Котёнок в доме выводит Пака из состояния равновесия и выбивает из легких весь город, который впитаться был должен так, что не вывести никак и ничем. Только город исходит из синих вен, и ночное небо гаснет. У него власть над животными, а напротив всегда Лухан с ледяным спокойствием. Чанёль вливает в себя с десяток бутылок какой-то мерзостной дряни, давится алкоголем, а потом запрыгивает на хромированный мотоцикл и выдавливает все двести, вперед по встречной. Машины сворачивают шины, визжат тормоза, и Чанёль перелетает от лобового столкновения, бьется спиной сначала о лобовуху, потом о крышу и в итоге падает куда-то за багажник, ощущая земную вибрацию. На какую-то пару секунд Чанёль думает, что умер на самом деле, а потом смеется, вытирая кровь из уголка губ. Харлей в смятку; водитель на переднем тоже, а рядом собирается множество аварий, потому что Шива всегда все рушит из-за своего желания. Чанёлю смешно; он улыбается беззвездным небом, схаркивает кровь и угоняет ближайшую машину, водитель которой выскочил, осматривая место дтп. Немногим позже в новостях напишут о том, что водитель мотоцикла на месте аварии не найден, а число жертв равно трем; в столкновении мотоцикла и машины не выжила только семья. Чанёль оправдает все это отсутствием веры, когда Лухан откроет дверь. - Они просто в нас не верят. Все проблемы от этого. /// Чанёль сидит на ржавом балконе и курит одну за одной, скидывая окурки на головы прохожих. Лухан стоит внизу, под балконом и смотрит, как летят бумажные фильтры вниз. Котенок резвится перед ним на траве, и белая дрянь совсем его не интересует. Лухан ведет ладонью над полузавявшими цветами и выгоревшей травой (ровно под их балконом), смотря, как вновь зеленеют травинки и выпрямляются листья-лепестки. Шива всегда разрушает, а Вишну обязан собирать по кусочкам в своем созидании. Только вот ту семью Лухан никак не в состоянии спасти. У Чанёля еще половина пакета с выпивкой и новый блок сигарет. И его совсем ничто не обязывает вести себя хорошо, хотя бы перед самим Лу. Они просто сожители; сожителями будут, сожителями и останутся. А когда-то в далеком прошлом вечные братья боги, где один рушит, а второй склеивает все из кусочков. /// - Послушай, я не хочу, чтобы это животное жило с нами. - Я отдал тебе их жизни, а ты отдаешь мне котенка, - Лухан ведет головой и наливает в маленькое блюдечко немного молока. Котенок запрыгивает на стол и привычно трется о маленькую ладонь хозяина. - Тебе важнее кто? Я или это мерзкое животное? - Мерзкое животное тут ты, а важнее мне он. Чанёль громко хлопает дверью, забирает с собой пакет и уходит куда-то далеко, прошипев сквозь зубы, что вернется только тогда, когда из дома исчезнет кот. Лухан смотрит на черного котенка с голубыми глазами, улыбается и шепчет чуть слышно: - Видишь, Брахма, он совсем никогда не изменится. /// Когда Чанёль не приходит к двум, блондин начинает беспокоиться; достает небольшую связку ключей с брелком лотосом и идет по ночному городу, разговаривая со звёздами. Те появляются, когда он смотрит на небо и говорят ему о том, что Шива сейчас далеко. Что Шиве сейчас плохо. И гаснут, когда другие глаза устремляются ввысь, ожидая увидеть непроглядно черное небо. Лухан находит Чанёля вдрызг пьяным, сидящим на грязных ступенях какого-то притона и пышущего мятой. Он дышит дымными кольцами и смотрит на черноту, заставляя звезды погаснуть. Вишну ведет рукой по черным волосам Шивы, садится рядом и смотрит в глаза, непрогляднее ночи. А где-то в глубине танцуют хороводами созвездия, и божественное начало всегда берет свое. Чанёль подается вперед и касается своими губами чужих холодных губ. У Чанёля на плечах татуировки, порванная косуха и алкоголь. - Почему в нас никто не верит, Лухан? - Потому что наше время вышло. Шива сжимает Вишну в крепких объятиях, словно вот-вот переломает все кости. А тот смотрит на небо, и погашенные разрушением звезды начинают сиять с удвоенной силой. /// Шива всегда все рушит, а Вишну словно существует для того, чтобы собирать все разрушенное. И хотя создавать - задача Брахмы, тот смотрит лишь голубыми глазами и устраивается с Луханом рядом на больших подушках, сворачиваясь в маленький клубочек. Лухану не менее плохо; он чувствует, как с каждым вздохом гаснут огоньки веры, как теряется в потоке времени жизнь. Жизнь другая, когда он созидал, а не восстанавливал по крупицам. Чанёль приходит под самое утро, когда успокоенный мурлыканьем котенка парень засыпает. Устраивается рядом, кладет голову на плоский живот старшего и засыпает, ощущая себя защищённым. Лухан тогда приоткрывает глаза, гладит ласково по голове и надеется, что все когда-нибудь изменится. Что Шива с Вишну не будут погибать в душном Сеуле, что Шива с Вишну не будут одни. Но Шива обнимает длинными руками, утыкается носом куда-то в пупок и тихо зовет во сне. А Вишну ведет ладонью по темным волосам и гасит лунный свет, чтобы тому снились только теплые солнечные сны. /// Чанёль гоняет на новеньком харлее, выжимая по полной газ. Котенок сидит в маленьком, специально для него сделанном, шлеме в небольшой корзинке. Пак идет на обгон, разрезая колесами ленту финиша и приходит, как обычно первым. Лухан встревоженно посматривает на младшего, стоя поодаль от толпы. Пак поднимает котёнка вверх, целует его в маленькую мордочку и горделиво собирает в большие ладони собственный выигрыш. А потом идет к Вишну, наклоняется сильно и ласково целует чужие холодные губы, слишком сильно прижимая к себе. Звезды гаснут все разом, когда тучи наплывают на огромный лунный диск, и Брахма мяукает, забираясь на плечи в татуировках. Чанёль смотрит на Лухана, а тот берет в руки котенка. И где-то в мире, они чувствуют все втроем, чуть заметно теплится огонек веры, который еще нескоро погаснет. У Чанёля есть сигареты, старший брат и божественное начало, спрятанное где-то в самой глубине бездонных темных глаз. Шива всегда разрушает, а Вишну собирает по кусочкам разрушенное, потому что в этом его призвание, находясь рядом с младшим. /// И тысячи лет стояли перед глазами, прежде чем время пошло хоть на секунду. А потом была вечность.