Загадай желание

Это было замечательное начало дня во всех отношениях. Яр шел вдоль каштановой аллеи, наслаждаясь весенним солнышком и музыкой, звучавшей в плеере, который подарил ему дед на прошлый день рождения. В кармане лежала новенькая мобила с восстановленной симкой, с которой он первым делом позвонил на работу и предупредил, что появится через три дня. При мысли о работе настроение чуток упало. Эх, отвык он от рабочих будней. Но ничего, осталось потерпеть совсем немного, через полтора месяца он уже будет с дипломом на руках, вот тогда он и найдет себе достойную работу. А вокруг все цвело и пело. После долгой серой зимы и не менее холодной весны, царившее вокруг буйство красок радовало глаз. Май выдался на удивление жарким и солнечным, словно компенсируя холодную погоду в первые два весенних месяца. Девушки наконец-то поснимали джинсы и брюки, и теперь щеголяли в коротеньких юбках и легких разноцветных платьях. Солнце словно вернуло улыбки на лица людей и вдохнуло в них жизнь. В такое время особо остро ощущается одиночество и потребность иметь рядом кого-то близкого, кого-то, с кем можно делиться такими простыми радостями, как хорошее настроение. Вот и Ярослав при виде очередной влюбленной парочки тяжело вздохнул. Ему всегда было интересно, каково это любить всей душой, ощущать, что другой человек является твоей половинкой, что кто-то может понимать тебя без слов? И вообще, бывает ли такое? Может, любви и нет вовсе? А люди ее себе просто придумали? Они верят в то, во что хотят верить, но это не значит, что любовь есть на самом деле. Он никогда не видел по-настоящему влюбленных людей, среди его знакомых не было таких. Они встречались, влюблялись, смотрели друг на друга влюбленными глазами, а через какое-то время эта так называемая любовь выдыхалась, словно флакончик с дешевой туалетной водой, и люди, которые клялись друг другу в вечной любви, разбегались в разные стороны, давать те же самые клятвы, но уже кому-то другому. Правда, его дедушка говорил, что он очень любил бабушку… Вот ему Яр верил. И вовсе не потому что он был для него дорогим человеком, нет. Просто достаточно было взглянуть на деда Лёню, когда тот рассматривал фотографии покойной жены. В эти моменты в его глазах появлялось что-то такое, чего Яр объяснить не мог. Они словно светились каким-то внутренним светом. А еще в них всегда были слезы. Даже по прошествии стольких лет после смерти бабушки дед не мог сдержать слез, когда рассматривал ее фотографии. Ярослав видел, как он скучал по ней и как ему без нее тяжело. Часто он, сам того не замечая, звал ее по имени. Бывает, сидят они вместе, телевизор смотрят, а дед вдруг как вскрикнет «Васечка» и взгляд у него в такие моменты странный, затуманенный, словно в себя обращенный. Бабушку Яра звали Василисой, а Леонид Гаврилович ее всегда Васечкой называл, с самого первого дня знакомства. Он рассказывал, что бабушка сперва злилась на него жутко, что он ее мужским именем называет, но потом ей это даже стало нравиться. Ярослав тоже скучал по ней, хоть и не видел ни разу, но скучал. Ему казалось, что он знает ее всю жизнь, по рассказам деда создавая себе ее образ. Яр ни минуты не сомневался, что она бы его любила по-настоящему, как мать. Она бы вытирала ему слезы, когда он приходил с улицы с разбитыми коленками, целовала бы его в лоб, когда у него был сильный жар, к ней бы он пришел, чтобы рассказать о своей самой первой детской влюбленности. Но ее не было, и от этого было очень горько, а еще горше становилось при мысли о том, что ведь есть женщина, которая могла бы все это делать, могла бы его любить и заботиться о нем, и живет она с ним рядом совсем, в одном городе. Женщина, которая подарила ему жизнь, но включать его в свою не захотела. При мысли о матери Ярослав горько усмехнулся. Говорят, что какими бы родители ни были, дети обязаны любить их и уважать, хотя бы просто за то, что те дали им жизнь. Спорное утверждение. А если эта жизнь не в радость? Если ты в этой жизни один и абсолютно никому не нужен? Даже собственной матери… Нет уж, увольте. Пусть он и ведет себя как неблагодарная сволочь, но уважать эту женщину ему не за что. Не заслужила. За такими не слишком радужными мыслями Яр сам не заметил, как подошел к учебному корпусу своего университета. Была большая перемена и народ, галдя и смеясь во весь голос, вывалился на улицу, чтобы перекурить и просто пообщаться на свежем воздухе. Быстренько оглядев толпу во дворе корпуса, Яр отметил, что знакомых там нет, и зашел внутрь. На кафедре он провел небольшую консультацию со своим научным руководителем, который остался весьма доволен результатами его работы, после чего Яр, счастливый и гордый за себя, вышел в коридор. Там-то он и встретил Пашку из параллельной группы, одного из немногих людей, с которыми Яр общался более-менее близко. — Йааааааааррр! – заорал этот сумасшедший с противоположного конца коридора и, маневрируя между многочисленными студентами, направился к нему. Это был невысокого роста, симпатичный на лицо молодой человек, с темными волосами, на этот раз торчавшими ежиком и с раскосыми голубыми глазами. Пашка был свой в доску парень в любой компании. Учился он не ахти как, зарабатывая свои оценки не знаниями, а исключительно своим бьющим со всех дыр и щелей обаянием, сопротивляться которому не могли даже преподаватели. Это был эдакий сгусток неиссякаемого позитива, который мог поднять настроение и рассмешить кого угодно. И чтобы получить свою первую порцию позитива, достаточно было только лишь взглянуть на его одежду. У Пашки был свой особый, неповторимый стиль, который попервах приводил всех преподов в глубокий эстетический и культурный шок. Он мог нацепить классическую белую рубашку с бантиком-бабочкой и разбавить эту классику широченными камуфляжными штанами и кепкой, нацепленной задом на перед. Или же на нем можно было часто увидеть дорогой классический костюм, расписанный различными рожицами героев из так обожаемых Пашкой мультфильмов типа Симпсоны и Южный парк. Рисовал он все сам, уж если он что и умел делать в своей взбалмошной жизни, так это рисовать. Он покупал какие-то специальные краски для ткани и выпадал из жизни на какое-то время, пока очередное творение этого Юдашкина-недоучки не было готово. У него даже как-то местное телевидение интервью брало, так что Пашка был в какой-то степени университетской знаменитостью. В этот раз он был одет даже как-то скромненько – сиреневая рубашка, драные джинсы, причем разорваны они были не поперек, а вдоль штанин, от бедра до самой щиколотки, и цветастые кеды. — Ты чего так орешь-то? – с улыбкой спросил его Ярослав, когда Паша подошел к нему поближе, и пожал тому руку. — Да тебя увидел, обрадовался. Ты куда пропал-то? Я как-то звонил тебе на днях, а у тебя мобила выключена была. А ты чего весь на лицо такой разноцветный-то? – затараторил парень, вглядываясь в лицо Яра. – Опять с Лексом что ли подрались? Ты смотри, если декан узнает, озвереет. Вы для него и так как красная тряпка для быка. — Ну почему сразу с Лексом? Кроме него что, уже и подраться что ли не с кем? – проворчал Ярослав. – На меня на улице напали, мобильник стырили, поэтому и телефон выключен был. Но я сегодня симку восстановил, так что теперь на связи. — Ни фига ж себе! Надеюсь, ты отделался только утерей сотового и синяками? Черт, Яр, сейчас на улице столько психов всяких. Они ж и прирезать могли, — Паша нервно посмотрел на него, очевидно представляя себе все прелести возможности оказаться жертвой этих самых психов. — Да не ссы, все нормально же, — улыбнулся ему Ярослав, не желая дальше развивать эту тему. – А ты-то сам как? Какие новости? — Да я нормально, цвету и пахну. Вот, зацени мое новое творение, — Паша повернулся к нему спиной и продемонстрировал нарисованного на всю спину Барта Симпсона с гордо оттопыренным средним пальцем. — Ну ты блин художник от слова «худо»! – засмеялся Ярослав. — А то! И кстати про новости! У тебя сегодня какие планы на вечер? — Нууу… — «Найти себе девчонку и заняться наконец сексом», — ээээ… да вроде никаких… может телевизор посмотрю, почитаю… — Да ну тебя, ты как ботан, чесслово! Значит, ты сегодня свободен. — Свободен для чего? – настороженно спросил Ярослав. — У меня родаки свалили на неделю, и дом полностью в моем распоряжении. Я сегодня устраиваю вечеринку, ты приглашен. Отказ не принимается! – последнее предложение Паша произнес суровым тоном, словно другого ответа помимо отказа он и не ожидал. А Яр на самом деле сперва хотел отказаться. Зная Пашу, то это можно предположить, что там будет чуть ли не весь курс, ну или как минимум половина, а учитывая, что с большинством из них Яр не особо-то общался, эта перспектива его не особенно радовала. Но подумав хорошенько, он пришел к мысли, что где как не на студенческой вечеринке он сможет найти себе то, чего так хотел? — Значит, решено! – радостно заявил Пашка, пока Яр все же не надумал отказаться. – Жду тебя у себя к семи часам. Ты помнишь, где я живу? — Да помню я, помню! Не настолько я уж тогда был пьян, — фыркнул Ярослав, вспоминая единственный раз, когда он был у Паши в гостях. Тогда они праздновали чей-то день рождения дома у Пашкиного одногруппника, а когда все разошлись, этот неугомонный тип потащил Яра к себе домой, где они вдвоем вылакали две бутылки водки, две полтарашки пива и бутылку вина. — Ну конечно, ты тогда был в таком состоянии, что было удивительно, как ты имя свое помнишь, уж не говоря о моем адресе, — засмеялся Паша. – Ну ладно, мне бежать пора. Смотри мне, чтобы пришел! — Есть сэр! – шутливо отдал честь Ярослав, на что Пашка засмеялся и умчался по своим делам. После общения с ним, Ярослав заметно повеселел. «Все-таки хорошо, что есть такие люди как Паша, — думал он по дороге домой, — он как маленькое солнышко, с ним тепло и уютно и так легко. Он понятен и открыт, все его мысли как на ладони, не то что у …». Яр тут же осекся, понимая, что так или иначе все его мысли возвращаются к одному и тому же — к тому, о ком он запретил себе думать. Со всей силы пнув валявшийся на дороге ни в чем не повинный камень, он проследил траекторию его полета и, тяжело вздохнув, пошел домой. Чуть позже назначенного времени он неуверенно мялся у порога пашкиного дома, сжимая в руках пакет с выпивкой и все еще сомневаясь, правильно ли он поступил, приехав сюда. У него было какое-то дурацкое предчувствие, что он еще пожалеет, что пошел на эту вечеринку. Однако, будучи не из робкого десятка, Ярослав поспешил заткнуть по дальним углам все сомнения, и уверенно нажал на кнопку звонка. — Ярочка, ты все-таки пришел! – глупо улыбаясь, протянул Пашка, распахивая настежь дверь и приглашая гостя внутрь. — А ты, пьянь такая, уже нажрался, — это был не вопрос, а утверждение. Улыбнувшись, Паша развел руками и пожал плечами, угу, типа «не виноватая я, он сам пришел». — Держи уже, горе ты луковое, — Ярослав протянул приятелю пакет с выпивкой. — Вот спасибо, этого добра никогда много не бывает! Я сейчас на кухню сгоняю, а ты пока проходи в гостиную, — схватив пакет, Паша скрылся с ним в ответвлении коридора, и Яру ничего не оставалось, как пройти в гостиную. Точное расположение он не помнил, так как дом у Паши был не маленький, но ориентируясь на орущую на весь дом музыку, он с легкостью набрел на эпицентр вечеринки. В огромной комнате уже собралась уйма народу и веселье шло своим ходом. В глаза сразу же бросался огромный стол, стоявший слева от входа и уставленный выпивкой. Машинально схватив со стола банку пива, Ярослав нырнул в толпу, попутно вглядываясь в лица присутствующих. Большинство из них были ему знакомы, уж если не лично, то просто визуально, хотя были и такие, которых он не знал вообще. Кто-то вовсю отплясывал, кто-то, собравшись в кучки, что-то оживленно рассказывал, бурно при этом жестикулируя и то и дело, сквозь музыку прорывались взрывы хохота. Потягивая холодное пиво из банки, Яр приглядел себе только что освободившееся место на диване и уже было направился к нему, как в него со всего размаху влетела какая-то девушка. — Ой, — поморщившись и потирая предплечье, вскрикнула она. – Какой ты твердый. — Мммм… я должен воспринимать это как комплимент? – спросил Ярослав, разглядывая девушку. Это была миниатюрная блондинка, с длинными волосами и с выразительными голубыми глазами. Ну прям вылитая кукла Барби. Немного придя в себя от столкновения, она подняла голову и заинтересованно посмотрела на Яра. Очевидно, увиденное ее порадовало, так как ее губы, накрашенные розовым блеском, тут же расплылись в кокетливой улыбке. — Конечно, — томным голосом протянула она. – Для мужчины это всегда комплимент, о какой бы части тела ни шла речь. В этот момент в комнату вошел хозяин вечеринки и, приглушив чуть музыку, попросил женскую часть коллектива помочь ему на кухне. Новая знакомая, улыбнувшись напоследок, вышла из гостиной, а Яр проводил ее оценивающим взглядом, предполагая, что, видимо, спутницу на вечер он себе нашел. Завидев компанию ребят, с которыми он отрабатывал практику в прошлом году, он направился к ним. Его тут же втянули в разговор, всучив ему очередную бутылку пива. Яр уже начал понемногу расслабляться и получать удовольствие от вечеринки, все-таки он правильно сделал, что пришел сюда. Все лучше чем сидеть дома и думать о… Ну вот, опять начинается. Ярослав мысленно дал себе подзатыльника. Ну сколько уже можно-то? Он что, центр вселенной? Мысли то и дело крутятся вокруг него… Ну уж нет, испортить этот вечер он ему не позволит! На него словно нашло чувство эйфории, может быть в этом было виновато выпитое спиртное, а может и что-то другое. Какая разница. Главное, что Яр наконец-то почувствовал себя свободным от всех тех идиотских мыслей. Он шутил, смеялся, танцевал, флиртовал. Даже его знакомые заметили, что он сегодня в ударе, такого Ярослава они еще не видели. А у самого Яра было чувство, что он под кайфом, его не покидало ощущение неправильности всего этого, словно эта веселость наигранная, притянутая за уши. Но сейчас думать об этом совершенно не хотелось, а хотелось оторваться, забыться. И вот когда они с Пашкой под дикий ржач окружающей их молодежи, распевали песни их юности, Паше в голову пришла идея устроить небольшой концерт. Ярослав поморщился, прекрасно понимая, что его ждет, но отказываться не собирался. Поэтому когда Павел влетел в комнату с гитарой в руках и протянул ее Яру, тот даже не пытаясь отнекиваться, с обреченным видом взял музыкальный инструмент. Проведя рукой по плавным изгибам, он попробовал вспомнить, когда же в последний раз держал в руках гитару. Давно, очень давно. Раньше он буквально не выпускал ее из рук, таская везде за собой, но потом началась учеба, работа и гитара нашла свое место на шифоньере в черном чехле, укрытая толстым слоем пыли. Правда на первом курсе, ему, как единственному человеку в их группе, умеющему играть на гитаре и петь, пришлось выступать на различных посвящениях и прочих студенческих мероприятиях, но с тех пор уже много воды утекло. Однако его руки ничего не забыли. Уверенным движением он провел по струнам, прислушиваясь к звучанию, и довольно улыбнулся. Он скучал по этому чувству, когда из-под твоих пальцев рождается музыка, это непередаваемые ощущения. Завидев гитару, все радостно загалдели и тут же, перекрикивая друг друга, принялись выбирать песни. Когда зазвучали первые аккорды, все замерли в каком-то благоговейном молчании, прислушиваясь к звукам гитары, к которым затем присоединился бархатный, с легкой хрипотцой, голос Яра. Одна песня следовала за другой, теперь пел не один Ярослав, а все присутствующие, перекрикивая друг друга, перевирая слова. Но это было здорово. Групповое пение это вообще нечто особенное, а тем более групповое пение в пьяной компании. Хор нестройных голосов создавал полнейшее чувство нирваны, когда ты ощущаешь себя частью целого, объединенного звучащей гитарной музыкой и словами песни, которые и не все особо-то помнили. Под конец он уже пел закрыв глаза, полностью отдавшись музыке, пальцы на автомате отыгрывали знакомую мелодию, какой-то частью сознания отмечая, что хор чужих голосов утих, и в комнате теперь слышен один единственный голос – его. А еще он чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Нет, он, конечно, понимал и это было совершенно логично, что сейчас все взоры слушателей устремлены на поющего, и за вечер он уже привык к этому вниманию. Но сейчас что-то неумолимо изменилось, он не мог точно определить что, но теперь он явно чувствовал какой-то странный дискомфорт. Но вот прозвучал последний аккорд, и воцарилась тишина, которую тут же в дребезги разнесли крики одобрения и восхищения. Ярослав медленно, словно нехотя, открыл глаза, почему-то боясь вылезать из этого уютного кокона, который он сам сплел себе из музыки и слов, но не мог же он вечно стоять с закрытыми глазами, прижимая к себе гитару; и первое, что он увидел – это его персональный кошмар, от которого ему, казалось, нет спасения. Он преследовал его везде – будь то его мысли, сны, или же будни. Лекс стоял напротив, облокотившись о стену, и не сводил с него пристального взгляда, от которого у Яра пересохло в горле, хотя нет, о чем это он, жажда появилась от долгого пения, именно. Аккуратно положив гитару на диван, Яр ни на кого не оглядываясь, вышел из гостиной и, петляя по коридору, пошел на кухню. Взяв высокий стакан, он доверху наполнил его водой из-под крана и залпом осушил, потом снова наполнил и опять выпил до дна. Его трясло, словно в лихорадке, стало невыносимо душно, и Яр пожалел, что сейчас не зима, он бы не отказался выйти на мороз прямо так в футболке, и плевать, что он только недавно выздоровел. Открыв кран на полную мощность, он зачерпнул ладонями воду и ополоснул лицо, пытаясь остудить пылающие щеки. Ему не хотелось думать о том, что с ним происходило, потому что эти мысли ни к чему хорошему не приведут. Ему просто жарко, вот и все. Возвращаться ко всем не хотелось, поэтому он сел на ближайший стул и, вытянув ноги, не моргая, уставился в пространство перед собой, пытаясь унять пульсирующее тревожное чувство внутри. Его одиночество было нарушено скрипом открывающейся двери, и Яр испугано вздрогнув, нервно уставился на входящего, но тут же облегченно выдохнул. Это был всего лишь Пашка. — Ты чего тут один сидишь? – как-то робко спросил он. — Да вот, попить пришел, — Яр показал на стоявший рядом пустой стакан. – А ты чего не со всеми? Тоже пить захотел? — Да не, я тебя искал. — Если ты насчет того, чтобы продолжить этот концерт по заявкам, то я пас, — ответил он немного резче, чем собирался. — Нет, я не насчет этого. Яр, ты на меня не обиделся? — А почему я на тебя обидеться должен, Паш? – он удивленно посмотрел на парня. – Ты с чего это вообще взял? — Ну, я про то, что и Лекс тоже на вечеринку пришел. Я же знаю, что вы терпеть друг друга не можете, — виновато промямлил Паша. – Просто я же… — Эй, хорош бред всякий нести. Я же знаю, что ты с ним хорошо общаешься. Почему из-за меня ты должен чувствовать себя виноватым, приглашая своих друзей? Да, мы не ладим, но мы не дети малые, можем себя контролировать. Так что успокойся, все в порядке, — для убедительности своих слов Яр растянул губы в улыбке, как он надеялся достаточно искренней, чтобы успокоить Пашу. — Правда? Просто когда ты ушел, я подумал, что ты домой собрался. Думал это из-за него. — Эй, я просто пришел попить воды. У меня горло после пения пересохло, а ты из мухи слона раздул, — Яр, усмехаясь, покачал головой. — Значит, ты остаешься? – Пашка улыбнулся во все тридцать два. — Вот и замечательно! Тогда пошли веселиться дальше? И схватив Яра за край футболки, он потащил его обратно в зал. Про себя Яр решил, что не позволит Лексу испортить ему этот вечер. Как он там сказал? «Только не думай, что после всего этого мы станем с тобой друзьями и все такое. Общаться мы будем так же, как и раньше». Яр бы с удовольствием пообщался с ним так же, как и раньше, врезал бы ему от души, уж очень кулаки чесались. Жаль повода только нет… да и Пашку расстраивать не хотелось. Ну что ж, значит, придется просто игнорировать. С такими мыслями Яр, следуя за Пашей, решительно вошел в зал. Весь оставшийся вечер, он старался не обращать внимания на Лекса, хотя периодически чувствовал на себе его тяжелый взгляд. Ему самому до жути хотелось обернуться, но он себя сдерживал, стараясь не думать о нем, хотя это было сложно. Поэтому, когда к нему подошла та блондиночка, с которой он познакомился еще в начале вечера, он заметно повеселел. Девушка явно задалась целью соблазнить его, иначе как объяснить эти ее томные взгляды, слова с придыханием и постоянные попытки коснуться его: то по руке погладит, то ладонь на грудь положит. Сперва эти ее ужимки казались Яру забавными, но потом он стал ловить себя на мысли, что это его раздражает. Однако он продолжал улыбаться ей, смеяться над ее словами, дарить ей ответные прикосновения. Он чувствовал себя словно актер на сцене, которому во что бы то ни стало нужно отыграть эту партию на отлично, ведь зритель не дремлет. И он играл изо всех сил, не для себя, а ради того, чей взгляд прожигал на нем дыры. Яр не знал, зачем ему это нужно, кому и что он пытался доказать, в нем клокотала злость вперемешку с отчаянием, мешая рационально мыслить. Хотя после выпитого количества спиртного, о рациональном мышлении вообще можно было забыть до утра. Когда девушка потянула его за руку из комнаты, призывно при этом улыбаясь, он попытался улыбнуться в ответ, очень надеясь, что это получилась именно улыбка, а не гримаса. Он прекрасно понимал, чего она от него хочет, ведь и он хочет того же самого, разве нет? Разве не ради этого он пришел сюда? Тогда почему у него сейчас такое ощущение, как будто он идет не сексом заниматься, а на прием к стоматологу? Ярослав тяжело вздохнул, смиренно следуя за девушкой. В последнее время он устал от попыток понять самого себя, чем сильнее он старался сделать это, тем больше путался. По дороге он пару раз чуть не упал, и девушке пришлось ловить его. Со стороны это было довольно забавное зрелище: она, вся такая миниатюрная, пытается удержать на ногах здорового парня. — Кажется, кто-то сегодня перебрал, — хихикнула она, затаскивая его в какую-то комнату и толкая на диван. Как только Яр завалился на спину, она уселась сверху и начала стягивать с него одежду. «Кажется, меня сейчас изнасилуют, — вялая мысль промелькнула в затуманенном алкоголем сознании, — Может, стоит позвать на помощь? Хотя нет, мне лень. Пусть что хочет, то и делает, главное, чтобы живой остался». Девушка, совершенно не обращая внимания на пассивность партнера, стянув с него футболку, принялась за молнию джинсов. Раздался такой громкий звук, что Яр испугался, не выдрала ли она эту молнию с корнем. Когда парень остался в одних боксерах, она впилась ему в губы таким страстным поцелуем, что чуть не выбила ему зубы, при этом больно царапая грудь своими острыми ногтями. Ярослав недовольно замычал, не в силах говорить, так как рот ему ловко заткнули языком. Найдя в себе силы, он схватился одной рукой за спинку дивана и, подтянувшись, смог наконец-то сесть. Но этим самым только ухудшил положение. Девушка тут же обхватила его талию ногами, словно железными тисками, а руками обвила шею, при этом не отрываясь от губ Ярослава, который всерьез уже начал опасаться за свою жизнь. Такими темпами эта ненормальная задушит его. Схватив блондинку (черт, он даже не удосужился спросить ее имя!) за плечи, он попытался отцепить ее от себя. Почему-то это вызвало у него ассоциацию с тем, когда от человека отлепляют присосавшуюся пиявку. Даже звук был характерный. — Полегче, пожалуйста, — наконец смог прохрипеть он. — Какие мы хрупкие, — недовольно буркнула эта маньячка, однако хватку свою ослабила. Проведя губами по его шее, она стала целовать его грудь, спускаясь все ниже. Ярослав с опаской покосился на нее, как-то боязно было давать ей открытый доступ к самому дорогому. И вообще, вся эта затея с сексом ему теперь казалась идиотской, единственное, чего он хотел сейчас – это оказаться дома, подальше от этой маньячки, и завалиться спать. Одному. В это время девушка провела коготком по его животу, что заставило Яра нервно задержать дыхание, и запустила руку под резинку трусов. — Надеюсь, я вам не помешал? – раздался со стороны двери насмешливый голос. Ярослав сперва вздрогнул от неожиданности, а потом нервно хихикнул. Ну конечно, кто же это еще мог быть? То ли он перенервничал и теперь выдохся, то ли он был просто слишком пьян, но появление Лекса не вызвало у него привычной агрессии, а скорее даже наоборот, в каком-то смысле он был рад его видеть. — Заходи! Третьим будешь, — произнес он, делая приглашающий жест рукой. — Лекс, ты просто афигеть как вовремя! – прошипела эта дюймовочка-маньячка, даже не пытаясь прикрыться. Нахмурившись, Яр только сейчас заметил, что она успела раздеть не только его, но и сама обнажилась. Чудеса, да и только! Ей бы в цирке с фокусами выступать. — Марин, а я всегда вовремя, — Лекс тем временем вошел в комнату и присел на край дивана рядом с ними. – Тебя там Костик разыскивает. Ты ж не хочешь, чтобы он тебя в таком виде застукал? — А мне пофигу, мы с ним расстались! – бросила Марина (вот и познакомились!), и потянулась к губам Ярослава. — А вот он так не думает, — стальные нотки в голосе Лекса явно давали понять, что веселье закончилось, и ей лучше свалить отсюда как можно скорее. — Все вы, мужики, козлы и придурки! – скатившись с Яра, она натянула на себя одежду, не забывая крыть при этом матом весь мужской род, а закончив одеваться, выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Проводив ее взглядом, Ярослав облегченно рассмеялся. — Знаешь, а ты меня опять спас от изнасилования. — А ты опять в одних трусах, — тихо, чуть ли не шепотом произнес Лекс. Он сидел совсем рядом, и Яр мог почувствовать его запах, который, казалось, он теперь мог узнать из тысячи. Хотелось подползти к нему близко-близко, так, чтобы уткнуться ему в шею и глубоко вдохнуть этот запах. Хотелось просто дотронуться до него. Все его самообладание укатилось к чертовой матери, стоило только Лексу оказаться на расстоянии вытянутой руки. Но сейчас он не будет заниматься самобичеванием, не будет убеждать себя, что это все неправильно и что он не должен этого чувствовать. Завтра. Он займется этим завтра. А пока хотелось просто насладиться этой близостью, пусть недолгой, но такой необходимой сейчас, как глоток воздуха. — Знаешь, я пьян, как свинья, — зарядил вдруг Лекс, уставившись куда-то в пол. Ярослав удивленно посмотрел на него. По Лексу не было видно, что он пьян, если что и выдавало его состояние, то только может этот странный блеск во взгляде, слегка заалевшие щеки и взлохмаченные волосы. — Ну, подумаешь, удивил, это же вечеринка. Тут и полагается всем быть пьяными. Я вот тоже сегодня не соком яблочным баловался, — хмыкнул Ярослав. — Ты потом имей это в виду, хорошо? – как-то странно прошептал Лекс, наконец, прекращая пялиться на ковер и посмотрев Яру в глаза. Почему то от этого взгляда сердце с грохотом рухнуло куда-то в область желудка, а легкие с шумом выпустили из себя весь воздух. — Иметь в виду что? – хрипло спросил он. — Что мы оба были пьяны… — Лекс, я не по… — Яр не успел договорить, потому что последующее действие Лекса ввело его в полный ступор. Ярослав словно в замедленной съемке наблюдал, как брюнет поворачивается к нему, как его лицо приближается и при этом его глаза неотрывно смотрят на губы Яра, которые тот нервно облизнул. Судорожно вздохнув, блондин подался вперед, жадно впечатываясь в губы Лекса, словно путник, страдающий от жажды и, наконец, дорвавшийся до источника воды. Он много раз представлял себе, какого это – целоваться с Лексом, видел это в своих снах. Но сны и фантазии с реальностью даже рядом не валялись. С диким восторгом он почувствовал, как язык брюнета проскользнул между его губ, касаясь его собственного языка. Запустив пальцы в темные волосы, Яр почти грубо сжал их в кулаках, пытаясь притянуть Лекса еще ближе, и чувствуя, как тот в ответ обхватил ладонями его талию, больно впиваясь в кожу ногтями. Легкие горели огнем, стало не хватать воздуха, но ни за что на свете Ярослав бы не разорвал этот такой долгожданный для него поцелуй. Громко застонав, он провел ладонями по спине Лекса, чувствуя, что его прикосновения вызывают ответную дрожь. Ощущение горячего языка на губах сводило с ума, мозг уже полностью отключился и тело действовало само по себе. Ярослав ощущал себя клубком оголенных нервов, каждое прикосновение воспринималось им в тысячи раз сильнее, от чего сердце трепыхалось как ненормальное, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Язык Лекса вытворял невероятные вещи, он словно пытался исследовать каждый уголок рта Ярослава, вылизать каждый миллиметр. Хотелось вжаться в это тело, так, чтобы вобрать в себя его жар каждой своей клеточкой. Резким движением Ярослав опрокинул Лекса на спину, а сам сел сверху. Лекс прервал поцелуй и как-то растерянно посмотрел на Яра. В этом взгляде читалось безумие, неуверенность и желание. Да! Теперь-то Яр совершенно точно знал, что это именно желание, и осознание этого наполнило его внутренним ликованием. Он чувствовал себя словно маленький мальчишка, который получил на день рождения желанный подарок. Боже, как же долго он этого ждал. Стянув с Лекса футболку, он наклонился к нему, чувствуя на своих губах его сбившееся горячее дыхание и еле сдерживаясь, чтобы не облизнуться. Хотелось зацеловать его до потери сознания, почувствовать его всего, каждый миллиметр его тела. Взгляд Яра прошелся по лицу брюнета и скользнул ниже, зацепившись за простенькую серебряную цепочку с кулоном, который сейчас так уютно лежал на гладкой груди Лекса. Он представлял собой голову пантеры, раскрывшую пасть в грозном оскале, зловеще поблескивающую своими глазами-изумрудами, по цвету так похожими на глаза Лекса. Яр с неким трепетом провел кончиками пальцев по кулону, восхищаясь про себя его красотой и тем, насколько же этот зверь напоминает ему самого Лекса. Стон брюнета отвлек его от созерцания вещицы и Ярослав коснулся губами его груди, проведя языком влажную дорожку от одного соска к другому, в то время как его правая рука скользнула вдоль живота, неуверенно остановившись на молнии джинсов. Он хотел этого безумно, но в то же время очень нервничал. Это было похоже на прыжок в воду с утеса. Ты боишься и нервничаешь, потому что не знаешь какая там глубина, не знаешь, что скрывается в этой пучине, в которую собираешься прыгнуть, но в то же время понимаешь, что ощущение полета подарит тебе такие незабываемые чувства, которые ты, возможно, никогда в своей жизни и не испытывал. И ты прыгаешь. Смеясь всем своим страхам в лицо и идя на поводу своего неразумного, не поддающегося контролю желания. Ярослав резко вдохнув, уверенным движением расстегнул молнию и, схватившись за штанины, потянул их вниз. Произошедшее далее случилось настолько быстро, что Яр даже не успел среагировать. Почувствовав, что с него стягивают штаны, Лекс резко подскочил, скидывая с себя Ярослава, который от неожиданности кубарем скатился на пол. Взгляд Лекса был диким и в тоже время напуганным, в тот момент он напоминал загнанное в угол животное. — Нет! – прохрипел он. – Я не могу… не хочу! Черт! Да что же это... Оперевшись локтями на колени, он обхватил голову и стал покачиваться из стороны в сторону. У Яра было такое ощущение, что он упал с неба на землю. Хотя нет, он не сам упал, его столкнули! Злость колючим дикобразом зашевелилась внутри, готовая пустить в ход свои острые иглы. — Что ты истеришь как баба? – его лицо искривилось от гнева. – Опять будешь обвинять во всем меня? Лекс кинул на него взгляд полный отчаяния и злости, но ответить ничего не успел, так как дверь открылась, и в комнату вошел Пашка. Нда… Ярослав пожалел, что у него фотоаппарата под рукой не было, потому что такие выражения лиц заслуживают того, чтобы быть запечатленными на снимках. Когда Паша таки смог подобрать с пола свою челюсть и к нему вернулся дар речи, он выдавил из себя: — Эээээ… вы… у вас все в порядке? — У меня все просто замечательно! – рявкнул Лекс, натянув на ходу футболку и выскочил из комнаты. Паша перевел растерянный взгляд на валявшегося на полу почти голого Ярослава. — Паш, прошу, не спрашивай ни о чем, – простонал Яр, чувствуя, как алеют его щеки при попытке представить что мог увидеть Паша, войди он на несколько минут раньше. Черт! Как же стыдно-то. Перед Пашкой стыдно, перед собой. Ярослав всегда подозревал, что Павел настоящее золото, а после того как тот не задав ни одного вопроса просто кивнул и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь, Яр убедился в этом окончательно. Собрав свою одежду, раскиданную по комнате, он со злостью швырнул ее на диван. «Какой же ты, Лекс, трус. Сбежал, как крыса с тонущего корабля. Но ты не думай, что теперь я это оставлю просто так! Черта с два! Теперь я знаю, что ты меня тоже хочешь. Так что ты просто так от меня не отвертишься, даже не рассчитывай».