Загадай желание

*Прошу прощения за задержку, мой Муз взбунтовался и совсем не хотел работать.* С того дня прошло уже около месяца. Все это время Ярослав усиленно старался сосредоточиться на экзаменах и защите дипломной работы. Это у него относительно получилось, так как дипломную и госы он сдал на отлично. Красный диплом ему, конечно, не светил из-за троек полученных в период учебы по второстепенным предметам, но он его и не сильно-то и хотел. Главное не цвет диплома, а то, что у тебя в голове, а свою специальность он знал довольно таки неплохо. За все это время они виделись с Лексом всего от силы раза три, и то старательно делали вид, что не знают друг друга. Максимум, что позволял себе Ярослав, это сделать морду кирпичом и бросить в сторону Лекса презрительный взгляд. Однако эти его взгляды ударялись о Лекса как о каменную стену, с таким выражением полнейшего равнодушия он смотрел куда-то мимо, словно сквозь него. Как бы ни хотел признавать Яр, но это его очень задевало. Внутри его грыз червячок обиды на брюнета за то, что он, кажется, абсолютно забыл все, что произошло между ними. Яр тоже пытался. Видит бог, он пытался изо всех сил, старался стереть из памяти все события той памятной ночи. Забыть об этом как о самой глупой ошибке в его жизни. Но разве возможно забыть такое? Если бы его спросили «какое самое яркое и памятное событие, произошедшее в твоей жизни?», ему бы сразу на ум пришли воспоминания о той ночи. Он до сих пор помнил каждый стон, каждый поцелуй, каждую ласку. Помнил, каково это, когда тело готово расплавиться от одного лишь прикосновения губ и когда ты выворачиваешь душу наизнанку, позволяя кому-то постороннему увидеть все твои эмоции как на ладони. И от этого становилось еще больнее и он злился еще сильнее, по большей части на себя, за то, что допустил такое. Сейчас воспоминания о том, что когда-то он искренне верил что, чтобы избавиться от наваждения под названием Лекс, достаточно только один раз переспать с ним, вызывали у него лишь горькую усмешку. Вот же ж святая простота. Поделом тебе, впредь не будешь таким наивным. Ярослав гневно тряхнул головой, пытаясь прогнать эти навязчивые мысли о брюнете. Ему и так предстояло сегодня столкнуться с ним, хотел он того или нет. А он и сам не знал, чего он хотел. С одной стороны, жутко хотелось увидеть эту наглую рожу, это уже ощущалось на уровне физической потребности, а с другой он хотел больше никогда ни слышать о нем, ни видеть этого человека. Но сегодня у них выпускной, а так как они решили отмечать его в одном и том же клубе всем факультетом, значит, встреча неминуема. Ярослав ослабил тонкий темно-фиолетовый галстук, свободной петлей обвивавший его шею, расстегнул верхнюю пуговицу и поправил ворот легкой сиреневой рубашки с короткими рукавами. Костюм завершали новенькие светло-серые потертые джинсы и кеды. Ну вот, он готов. Вообще-то, он не собирался идти на гулянку по поводу окончания университета, его уговорил Пашка. Тот вообще в последние дни был какой-то чуднОй: часто звонил Яру, звал его в гости, приглашал вместе сходить в клуб. За этот последний месяц они общались намного больше, чем за все пять лет вместе взятые. И Яру это нравилось, было приятно, когда тебе звонят просто для того, чтобы спросить, чем ты занимаешься и какое у тебя настроение. О том, что произошло между Яром и Лексом у него на вечеринке, Паша так и не спросил, за что Яр был ему очень благодарен, втайне надеясь, что тот так ничего и не понял. Рассказывать правду он был совсем не готов, а врать новоиспеченному другу тоже не хотелось. В этот момент раздалась трель мобильного телефона. — Я уже подъехал! Выходи, — раздался в трубке бодрый голос Паши. — И тебе привет, — усмехнулся Яр. – Уже спускаюсь. Паша сам предложил заехать за ним. Хотя, по мнению Яра, ехать на машине в клуб, где ты собирался напиться вдрызг, было не самым разумным решением, но переубедить друга он так и не смог. Ему оставалось только надеяться, что у того хватит ума по истечении вечера оставить машину на стоянке и заказать такси. Всю дорогу до клуба у Паши рот просто не закрывался. При этом, объясняя что-то Яру, он смотрел именно на него, а вовсе не на дорогу, активно при этом жестикулируя руками. За месяц их близкого общения Яр уже начал потихоньку привыкать к этой манере вождения Паши, но все же, всегда садясь к нему в машину, обязательно пристегивался и крепко держался за ручку. На всякий случай. Но этим вечером он был особенно болтлив, создавалось впечатление, что он сильно нервничает. А еще эти странные взгляды, которые Паша изредка кидал на Яра. — Паш, все нормально? – решился спросить наконец Ярослав. – Ты какой-то дерганный сегодня. — Все отлично! – парень растянул губы в широкой улыбке и устремил все свое внимание на дорогу. Яр пожал плечами, типа «Не хочешь говорить и не надо». Лезть в душу он не собирался, это не в его характере. К тому же, если уж быть совсем честным перед самим собой, Яр тоже сейчас был далек от спокойствия. Его очень напрягало то, что ему придется встретиться с Лексом. Всю дорогу он только и занимался тем, что придумывал способы избежать с ним уж если не встречи, так как для этого нужно быть как минимум слепым, то хотя бы общения. Да и вообще, надо держаться от него подальше. И много не пить. А то пьяный Ярослав в присутствии Лекса представляет собой жалкое, неадекватно мыслящее существо. Хватит уже, научен горьким опытом. За такими мыслями он и не заметил, как они подъехали к клубу, который встретил их доносящейся из открытых дверей громкой музыкой и столпившейся у двери молодежи. Все радостно галдели и поздравляли друг друга с окончанием пятилетней каторги. Здороваясь по пути с сокурсниками, они с Пашкой протиснулись сквозь толпу и нырнули в уютный сумрак зала. Несмотря на работающие кондиционеры, в клубе было очень душно. Смешение резких запахов парфюма, алкоголя и специфического запаха дыма, окутавшего танцпол, делал воздух, подсвечиваемый фиолетовыми вспышками, неимоверно тяжелым, и первое время казалось, что задыхаешься. Но проходит короткий период адаптации и этот запах уже не кажется таким резким и через какое-то время вообще перестаешь ощущать его специфичность. Подсев за столик к их общим с Пашей знакомым, Яр стал оглядываться по сторонам, однако интересующего его человека он так и не увидел. Что он при этом почувствовал? Радость? Бесспорно. После свинского поведения Лекса тем утром, Яр его видеть не желал. Разочарование? Как бы ни хотел он это признавать, но … да. Когда он собирался сюда, он мысленно настроил себя на встречу, на то, что увидев его, Яр заглянет в эти чертовы зеленые глаза и хотя бы на секунду снова почувствует, каково это, оказаться под прицелом этого взгляда. Надежду? Да, черт возьми! Он, как последний идиот надеялся, что Лекс все же придет. Наверное, правду говорят, что мысли и желания могут материализоваться. Потому что в этот момент в его поле зрения попала высокая до боли знакомая темноволосая мужская фигура, стоящая у бара и прижимающая к себе за талию стройную симпатичную девушку. Та что-то увлеченно шептала Лексу, почти касаясь губами его уха, а ее рука при этом лежала у парня на животе, словно девушка придерживала его, боясь, что тот может убежать. Однако зря она боялась, потому что поза у парня была абсолютно расслабленная, а на губах играла легкая улыбка. Он определенно наслаждался общением. И тут, словно почувствовав на себе чужое внимание, он резко вскинул голову и встретился взглядом с Яром. Выражение его лица не изменилось, все та же спокойная улыбка, только вот взгляд стал другим. Серьезным и задумчивым. Музыка била по ушам, вторя ритму сердца, сейчас хаотично мечущемуся в грудной клетке, словно стремящемуся выскочить наружу. Запах чужих разгоряченных тел дурманил, заставляя ноздри хищно раздуваться. Кто-то звал его по имени, но Яр сейчас был не в силах реагировать на внешние раздражители. Он просто не мог оборвать связывающую его с Лексом взгляд-ниточку, по своей прочности превосходящую самый крепкий канат. Кто знает, сколько бы он так просидел, играя с Лексом в гляделки, если бы Пашка резко не дернул его за руку, притягивая Яра к себе. — Ты чего? – ошарашено спросил Яр, которого от силы пашкиного рывка впечатало в тело товарища. — Это ты чего! – в голосе друга слышалось неприкрытое раздражение. – Я до тебя уже несколько минут докричаться не могу. Ты что на него так уставился? Соскучился? — Паш, не мели ерунды, — промямлил Яр, еще не придя в себя после визуального контакта с Лексом и Пашиного резкого выпада. Что это с ним? – Чего ты так бесишься? — Ничего, — буркнул тот. – Танцевать хочу. Ты идешь? Это была явная попытка прервать неприятный разговор и Яр не стал настаивать на его продолжении. Ему самому было немного стыдно перед другом. И правда, чего он так на Лекса уставился. Кинув быстрый взгляд в сторону барной стойки, у которой уже никого не было, он поплелся за Пашей на танцпол, где позволил себе полностью отдаться музыке, громкой, дикой, заставляющей тело вибрировать ей в такт. Их староста курса, Маша, хорошенько подвыпив, начала устраивать какие-то невероятно глупые конкурсы, но от того не менее забавные. Повсюду слышались смех и радостные крики, особенно когда все та же Маша начала учить народ танцевать летку-енку, и вот уже по клубу, подпрыгивая и подергиваясь, ползла длинная цепочка из пьяных студентов, держащихся друг за друга и неуклюже выкидывающие ноги в сторону, в попытках повторить демонстрируемые Машей движения. В целом вечер проходил неплохо. К Пашке настроение вроде вернулось, правда, не без помощи высокоградусных напитков, которые он поглощал так, как будто живет на свете последний день. Однако Павел был не единственный, кто, видимо, решил набраться в этот вечер до посинения. Все чаще и чаще Ярослав поглядывал на соседний столик, за которым сидел Лекс со своими одногруппниками. Пять рюмок водки, две бутылки пива, четыре рюмки коньяка. И это только за последний час. А сейчас эта будущая жертва адского похмелья сидела за столиком и со счастливым видом потягивала шампанское из высокого бокала в прикуску с сушеным кальмаром. «Фу, ну и вкусы у вас, Александр Батькович!», — поморщившись, подумал Яр. Отвернувшись наконец от соседнего столика, он поймал на себе пристальный взгляд Паши. — Пойдем, покурим, — произнес тот и, не дожидаясь ответа, неровной походкой направился к выходу из клуба. — Паш, ты же знаешь, я не курю! Да и вообще, зачем идти куда-то если тут можно курить и за столиками, — обратился к пашиной спине Яр, послушно следуя за другом. — Значит, пойдем, подышим свежим воздухом! – прервал его парень, целенаправленно двигаясь к выходу. — Да что с тобой такое! – тут же накинулся на товарища Яр, как только они остановились недалеко от клуба, скрытые тенью большого раскидистого дерева. – Ты сегодня как с цепи сорвался. Может, все же объяснишь, в чем дело? — Я тебе нравлюсь? — Чего? – Яр удивленно уставился на приятеля, про себя решив, что тот, видимо уже хорошенько перебрал. — Яр, не тупи. Ты прекрасно слышал, что я спросил. Я тебе нравлюсь? – медленно произнес Паша, словно разговаривал с несмышленым ребенком. — Эээээ… ммм… Паш, вопрос странный какой-то. Конечно, ты мне нравишься, — Яр подозревал, что Паша употребил это слово немного в другом смысле, но решил включить дурачкА. – Если бы ты мне не нравился, общался бы я с тобой? Более того, я тебя считаю своим другом. Ты классный парень и с тобой интересно, так что… — Бля, вот только не надо делать вид, что ты ни фига не понял. Все ты понял. И давай поговорим на чистоту. Ты — гей, я – гей, так что все нормально. Все свои. — Чтооо? – завопил Яр, отскочив от Паши. Получилось как-то истерично. Теперь ему казалось, что это он перебрал и это все лишь бред, навеянный алкоголем. Паша назвал его геем? Но откуда он… Неужели знает, что Яр спал с Лексом? И еще он сказал, что сам гей. Черт! Как же так… Хотя, Яр сам бывало задумывался, почему это Пашку всегда окружают одни пацаны, а девушки у него сроду не было, хотя парень вроде более чем симпатичный. Но он всегда спихивал это на странности пашкиного характера. Он даже и подумать не мог, что на самом деле тот нетрадиционной ориентации. Интересно получается… раньше, во времена его далекой еще «натуральной» юности, он про голубых только из фильмов да всяких передач знал, а теперь они стали появляться в его жизни, как грибы после дождя. — Паш, с чего ты взял, что я тоже… — он все же решил для вида поотпираться. — Яр, ну я же не тупой, — хмыкнул Паша, — Я ж сразу понял, чем вы у меня дома тогда занимались. Губы у обоих были красные и распухшие, как вареники. Да и стояк у тебя тогда был знатный, угу. Впрочем, как и у Лекса. У того даже через джинсы было видно. Да и эти ваши взгляды. Такое ощущение, что вы друг друга съесть готовы. Знаешь, что странно… Вы же с ним терпеть друг друга не могли, все время как бешенные кидались в драку. А тут… Вы с ним встречаетесь? — Нет, Паш. Мы не встречаемся, — отстраненным тоном произнес Ярослав. Было так странно говорить с кем-то об их с Лексом отношениях. Он ощущал жгучий стыд, из-за которого хотелось уйти отсюда, остаться одному и не пускать никого в свои мысли. Это его тайна. Его слабость, которую он еще не был готов обнажать перед чужим взором. Это слишком личное. Но в то же время отчаянно хотелось услышать от кого-то подтверждение, что да, это было. Это не твой бред. Были те взгляды, поцелуи… Было намного большее. – У нас просто был секс. Всего лишь. Зачем он это сказал? Ведь Паша его даже не об этом спросил. Просто захотелось произнести это вслух? «Просто секс». Безликие два слова, которые и в сотой степени не отражают то, что на самом деле кроется за ними. Но вот этого Паше знать совсем не обязательно. — А сейчас? – спросил наконец Паша, после длительного молчания. Видимо переваривал информацию. – Что между вами сейчас? — Ничего, — Яр постарался как можно беззаботнее пожать плечами. – Абсолютно ничего. Мы даже особо и не общаемся. — Отлично, — выдохнул Паша. – Значит, ты свободен. Яр было открыл рот, чтобы спросить, что тот имеет в виду, как Паша резко прижал его спиной к стволу дерева и накрыл его губы своими. Первым порывом Яра было отпихнуть от себя присосавшегося к нему приятеля. Сделать это не представляло никаких сложностей, так как несмотря на почти одинаковый рост, Яр был более плотным и накаченным. Однако он ничего такого не сделал. Может, он растерялся, а может ему просто было интересно проверить, как это, когда не с Лексом? Мягкие губы настойчиво мяли его рот, проникая внутрь языком, задевая нёбо и касаясь ровного ряда зубов. Это было приятно. Сколько Яр ни пытался проанализировать свои эмоции на тот момент, единственное слово, которое приходило ему в голову — «приятно». И все. Не было того крышесносного ощущения, что земля уходит из-под ног, сердце вот-вот выскочит из груди, а мозг взорвется миллиардом маленьких осколков. Все равно, что после терпкого, богатого на разные вкусовые оттенки вина, выпить воду, пресную и безвкусную. Яр даже испытал нечто вроде разочарования. Ему жутко хотелось верить, что Лекс для него совсем не особенный. Что таких, как он, вокруг полно и не он один способен зажигать в нем такой огонь. Но как бы Ярослав ни хотел в это верить, в данный момент он убеждался в обратном. Паша тем временем, недовольный пассивностью Яра, начал действовать настойчивее, углубляя поцелуй и пуская в ход руки, которые проскользнули под рубашку, касаясь холодными кончиками пальцев обнаженного живота. Однако большего позволить себе он так и не успел, потому что в этот момент кто-то схватил его за ворот рубашки, оттягивая от Ярослава и швыряя на землю. Темная фигура двигалась настолько стремительно, что сперва Яр в темноте даже не разобрал, кто это такой борзый. И только уже схватив нападавшего за талию и оттянув того от Паши, он почувствовал знакомый аромат и увидел мерцающий в темноте злющий черный взгляд, который, он знал, при дневном освещении был невероятного зеленого цвета. — Какого хуя ты позволяешь ему себя целовать? – рявкнул Лекс, вырываясь из хватки Яра. Тот на всякий случай встал перед еще не совсем пришедшим в себя Пашей, закрывая его собой. — Тебя забыл спросить! – в тон Лексу ответил Ярослав. – Какого ты к нам лезешь? Иди куда шел. Да даже если я сейчас с ним трахаться начну, это мое дело, понятно? — Что, распробовал все прелести голубой жизни? Во вкус вошел? – злая усмешка искривила губы Лекса, придавая его лицу еще более яростное выражение. — Еще раз повторяю, не твое дело! – Яр схватил Пашу за предплечье, намереваясь увести его, но тому вдруг так не вовремя приспичило вставить свои пять копеек. — Лекс, отвянь, а? Он теперь со мной, ясно? И поверь, одними поцелуями мы не ограничимся. Паша едва успел договорить окончание фразы, как тут же отлетел в сторону, отброшенный силой удара Лекса. А Яр даже не двинулся в сторону приятеля. Он конечно для приличия окинул Лекса злющим ледяным взглядом, но про себя был даже вполне с ним солидарен. За тот бред, который выдал Пашка, у Яра самого кулаки зачесались, так захотелось ему врезать. Недобро глянув на лежащего на траве Пашу, Яр перевел взгляд на Лекса, только сейчас заметив его бледное, словно светящееся в темноте лицо, неуверенную позу и то, как тот хватается одной рукой за дерево. Видимо та адская смесь, которой он сегодня накачался, начала таки действовать. — Яр, пойдем со мной? – вдруг тихо спросил брюнет, уже полностью облокотившись спиной о ствол дерева и откинув назад голову. — Куда? – не понял блондин, растерявшийся от такой резкой смены настроения Лекса. — Ко мне. Пойдем ко мне домой. — Издеваешься что ли? Никуда я с тобой не пойду. — Хрен тебе Колесников, у нас с Яром планы на вечер, — попытался влезть в разговор Паша, который кое-как крехтя и постанывая поднялся таки с земли, и теперь стоял пошатываясь, напоминая новорожденного олененка, делающего свои первые неуверенные шаги. — Паш, будь другом, заткнись! Или я сам тебя заткну, — не выдержал Ярослав.— Стой здесь и жди меня. Никуда не отходи, понял? Я сейчас вернусь. Дав указания и дождавшись кивка от своего горе-приятеля, он схватил за руку Лекса и повел того к припаркованным неподалеку от клуба такси. — Черт! Куда ты так несешься, меня сейчас вырвет, — застонал Лекс, послушно следуя за Ярославом, хотя и выбора-то у него особого не было. Его в прямом смысле взяли на буксир. — Пить меньше надо! – фыркнул Ярослав, подходя к одной из машин с шашечкой. Назвав водителю адрес, он открыл заднюю дверцу и затолкнул Лекса в салон. — А ты? – спохватился тот, когда Яр хотел закрыть дверцу с внешней стороны. — А я остаюсь. Мне еще Пашкой заняться надо. При упоминании этого имени, лицо Лекса словно заледенело. Не глядя на Яра, он скинул его руку с дверцы и сам захлопнул ее. Громко и от души, так, что возившийся с магнитолой водитель, не страдавший отсутствием красноречия, также громко и также от души обложил развалившегося на заднем сидении парня трехэтажным матом. А тот словно и не слышал, уставившись в окно отсутствующим взглядом, и до побелевших костяшек сжимая кулаки. Яр, проводив взглядом отъезжающее такси, вернулся к Паше, который стоял там же, где его и оставили. Подойдя к нему вплотную, Яр нежно взял его за грудки и тут же резко труханул так, что у бедного Паши клацнули челюсти. — И что это было? – зашипел Ярослав прямо в лицо изумленно блымкающему Паше. – Ты какого хрена весь этот цирк устроил? Какой к черту «он теперь со мной»? Говоришь, «одними поцелуями не ограничимся»? О да… точно не ограничимся. Я тебе сейчас так по твоим губеням врежу, что ты еще долго не то что целоваться не сможешь, думать о поцелуях перестанешь! Паша что-то невнятно замычал, но Яр его перебил. — Я закрою глаза на то, что ты вытворял сегодня вечером. Делаю скидку на то, что ты пьян и плохо соображаешь. А сейчас я посажу тебя в такси, и ты поедешь домой. Понял? — Но моя машина… — попытался возразить Паша. — Какая к черту машина? Ты убиться хочешь? Завтра заберешь. Отправив домой виновато притихшего приятеля, Яр не стал оставаться в клубе. Праздник был безнадежно испорчен. Зато он смело может заявить, что у него был незабываемый выпускной вечер. Романтичный, бля, до тошноты. Ну разве это не романтично, когда из-за тебя дерутся два парня? Один уже переспал с тобой, а другой пока только хочет. Нда уж… повороты судьбы воистину неожиданны. Вот растет себе мальчик, хочет стать космонавтом, а в итоге становится геем. Вот такая вот загадочная штука жизнь. Уже подъезжая к дому, он снова подумал о Лексе и у него перед глазами тут же встало его бледное лицо. «А ведь ему действительно было плохо. Интересно, как он добрался? Ведь он еле на ногах держался. А вдруг он столкнулся с теми придурками, ошивающимися в их районе?». И уже заранее ненавидя себя за все свои последующие действия, обратился к таксисту: — Я передумал. Мне, пожалуйста, на Первомайскую, тут недалеко, буквально в нескольких кварталах отсюда. Когда машина затормозила у знакомой многоэтажки, Яр расплатился с таксистом и поспешил к подъезду. Набрав номер квартиры, он начал нетерпеливо переступать с ноги на ногу, прислушиваясь к раздражающему пиликанью домофона. Ему никто не ответил. Он набирал шесть раз, но все безрезультатно. Что делать дальше Яр не представлял. Конечно, можно было предположить, что Лекс сейчас самым наглым образом дрыхнет дома, и просто не услышал звонка, но ведь могло быть и по-другому. А что, если он так и не добрался до дома? Стараясь унять нервную дрожь, Ярослав уселся прямо на порожки перед входной дверью, надеясь, что кто-то выйдет из подъезда, позволив ему тем самым проскользнуть внутрь. Хотя, кому приспичит в два часа ночи куда-то идти? Сколько он там просидел он не знал. Может десять минут, а может и целый час. Но тут до Ярослава донеслись звуки шагов, сменяющиеся тихими смешками и звуками характерными для поцелуев. Оставшись незамеченным, Яр наблюдал, как мимо него прошла жарко обнимающаяся парочка. Не отрываясь от своей спутницы, парень на ощупь вставил магнитный ключ в разъем и они зашли внутрь подъезда. Быстро вскочив на ноги, Ярослав успел удержать дверь прежде, чем она захлопнулась. Тихо проскользнув внутрь, он направился к ступенькам, решив подняться до седьмого этажа пешком. И чем выше он поднимался, тем сильнее его охватывало волнение, заставляя дыхание сбиваться, а ноги двигаться еще быстрее. Добравшись до седьмого этажа, Ярослав остановился перед нужной квартирой и чуть не засмеялся от облегчения. Пока он там сидел на улице на холодных бетонных ступеньках, издерганный беспокойными мыслями, эта пьянь спокойно себе посапывала на коврике перед входной дверью! Присев на корточки перед облокотившимся спиной о входную дверь Лексом, Яр мягко провел рукой по его спутанным волосам. Такой спокойный, умиротворенный… пока спит. Подобрав валявшиеся рядом с брюнетом ключи, Ярослав отомкнул замок и намеренно резко открыл дверь. Лишившийся опоры Лекс ввалился спиной внутрь и глухо застонал. — Какого черта? Он непонимающе заозирался по сторонам, словно пытаясь понять, где он находится, и, наконец, определившись со своим местоположением, сфокусировал свой взгляд на нависшем над ним Ярославе. — Что ты тут делаешь? – недовольно спросил он, пытаясь подняться на ноги. – Одного Паши тебе на ночь мало? Решил и ко мне наведаться? — И зачем я только к тебе приперся? – мученическим тоном задал Ярослав риторический вопрос, обхватывая брюнета за талию и собираясь оттащить того в спальню. Однако Лекс вдруг резко позеленел и прикрыл рот рукой. Маршрут пришлось изменить. Придерживая над унитазом напряженное тело, сжимающееся от рвотных спазмов, блондин пытался понять, зачем ему все это надо. Как он ни старался, но разумного ответа на этот вопрос так и не нашел. Он просто знал, что чувствует какое-то непонятное удовлетворение тем, что он сейчас находится в нужном месте, словно и должен быть здесь. Словно все это до неприличия правильно. То, что он придерживает его волосы, не позволяя им упасть на лицо, умывает его и терпеливо ждет, пока Лекс сам, неуверенными ослабевшими движениями почистит зубы, затем провожает его в спальню, раздевая и укладывая в кровать, а сам идет на кухню, чтобы сварить ему крепкий кофе. — Ну как ты? – спросил Ярослав, забирая у лежащего на постели Лекса пустую чашку из-под кофе. — Лучше, — буркнул тот, и через какое-то время добавил, — Спасибо. Кивнув вместо ответа, Ярослав поднялся с края кровати и будничным тоном произнес: — Ну, я пойду тогда. Он понимал, что наверное со стороны это все выглядело ужасно глупо. Он приехал сюда, чтобы сварить Лексу кофе и уложить его спать? И теперь он собирается уйти? «Нет» — шепнул ему внутренний голос, — «Ты приехал, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке». Ну что ж, он свою совесть успокоил, теперь можно и домой. Помявшись немного у кровати, он направился к выходу, собираясь покинуть спальню, когда его окликнули. — Яр. Останься. — Зачем? – он не повернулся, все так же продолжая стоять в проходе. Лишь спина напряглась, выдавая его волнение. — Просто останься. Ярослав наконец обернулся, вглядываясь в лежащего на кровати парня и пытаясь понять ход его мыслей, прочитать это в его глазах. Но не смог. Лекс смотрел на него спокойно, выжидающе, лишь губы сжаты в тонкую полоску, а пальцы чересчур крепко ухватились за край покрывала. — Знаешь, — наконец выдавил из себя Яр, стягивая рубашку и джинсы. – Я тебя совсем не понимаю. — Знаю, — кивнул в знак согласия брюнет, откидывая край покрывала в сторону, тем самым приглашая Яра присоединиться к нему. – Я сам себя не понимаю. Как только Ярослав принял горизонтальное положение, Лекс тут же пододвинулся к нему поближе и уткнулся носом в шею. Он у него был холодный, впрочем, как и весь Лекс. — Замерз? – спросил Ярослав, и в ответ получил неопределенное пожатие плечами. Немного поколебавшись, он все же обхватил льнущее к нему тело обеими руками и прижал его еще крепче, переплетаясь ногами, стараясь накрыть его собой целиком. — Так будет теплее, — зачем-то пояснил он. Ответом ему послужила тишина и он уже было решил, что Лекс уснул, как тот вдруг выдохнул ему в шею: — Ты спишь с Пашей? Первым порывом Яра было послать брюнета куда подальше и вот уже в который раз объяснить, что это не его дело. Но что-то в его тоне не позволило этого сделать, да и не хотелось нарушать эту сложившуюся между ними идиллию очередной бранью. — Нет, не сплю, — просто ответил он и услышал легкий облегченный выдох. Или ему показалось? Действительно ли мысль о том, что у Ярослава может кто-то быть, так волнует Лекса? Судя по его реакции, выходит, что он ревнует. Но возможно ли это? И чего ему следует ждать завтра утром? Может, завтра его снова выставят за порог. Прислушиваясь к ровному горячему дыханию, щекочущему его шею, он провел рукой по темным шелковистым волосам уже уснувшего парня и, прижавшись губами к его виску, тихо прошептал в темноту: — Как же с тобой сложно.