Мотылек

По ходу дела, у этого козла прилив нежности, ибо целует меня везде, попутно стаскивая с меня кофту. Я хотел сказать ему про эти нежности, но не решился, ведь знал, что ничем хорошим это точно не обернется. Арик стащил с себя футболку и опять прилип ко мне, прижимаясь голым телом. Мне все эти прикосновения и поцелуи не противны,  а... приятны? Марк, фу, прекрати. Из-за того, что они и правда приятны, я начал возбуждаться, а брюнет почувствовал это своим прессом сквозь мои штаны и ткань трусов и хмыкнул. Мне стыдно, и я краснею, а это ему тоже нравится. Да блин, ему нравится унижать свою добычу своим взглядом, словами и действиями, а потом выбрасывать за порог, ибо эта жертва потом вовсе не нужна. Так будет и со мной - я это еще с первого желания понял. Наиграется с моим телом - выбросит и даже не задумается о том, что надо подлатать. Может, многим мазохистам это и нравится, но не мне. Мне не хочется быть брошенным на пороге. Видимо, я завис, смотря безразличным взглядом на потолок, и поэтому Арик решил меня привести в чувство, ущипнув за живот. Я ойкнул и приподнял голову, встречаясь взглядом с его, полным дикого желания. Наклоняется к моей шее и ставит очередной засос на моей бледной коже. Я карябаю ногтями стол с противном звуком, а брюнету нравится такое мое поведение, и он целует небольшие засосы, оставленные на ключицах и шее. Мелодия звонка. Парень ударил кулаком рядом с моей головой и поднялся, доставая из заднего кармана джинс телефон. Я лишь выдавил сумасшедшую улыбку, представляя, как брюнет случайно так попал бы по мне. Не радужная перспектива... - Хули те надо? - услышал я злобный рык Арика. Я не услышал ответа говорящего с ним, ведь далеко лежал от парня. - Иди нахуй, я тебя не впущу. - ... - Уебывай туда, откуда и приехал. И номер мой удали, на всякий случай, - рычит и сбрасывает вызов. Кладет обратно в карман и возвращает свое внимание ко мне. Мелодия повторилась, и я заметил, как глаз Арика дернулся и он, оперевшись одним локтем рядом со мной, достал снова телефон и ответил. - Я тебе плохо объяснил? - в ответ идут слова, но я их не могу разобрать: собеседник очень быстро говорит. - Ладно, - вздыхает, и я поражаюсь, как он так быстро успокоился. Голубоглазый смотрит куда-то в стену, позабыв про меня, и я привлекаю его внимание, громко чихнув. Потом чихнул еще два раза и расслабился. Какой кайф - чихнуть три раза. - Я тут не один, - говорит брюнет и касается свободной рукой моих губ, проводит по ним. Он ухмыляется, а я не понимаю, что он делает. - Нет, не с девушкой, - так он меня еще и палит! Начинаю дергаться, но он щипает меня за бок, и мне приходится успокоиться, ведь знаю, что потом еще сильней ущипнет. - Ой, бля, сам перетрахал почти всех парней, которых я отымел, так что не надо тут. - ... - О, тоже хочешь попробовать мою игрушку? Может, он будет не против секса втроем. Ну ваще охуел, пиздюк. Смотрит на меня и лыбится, ублюдок. Ну, ничего... - Ачхуй! - чихаю на всю комнату и прямо на него. А иногда болезнь полезна, да. - Иди нахуй, ты и так свое желание просрал. На другой стороне телефонной линии я услышал дикий ржач, а Арик лишь провел рукой по лицу, убирая мои слюни с лица, и, когда я увидел его нахмуренное лицо - это мне не очень понравилось. - Я скоро приеду, подожди, - говорит и отключает. Бросает телефон на стол, куда-то подальше и, взяв меня за волосы, притягивает к себе останавливаясь лишь тогда, когда мои губы чуть ли не соприкасаются с его. - Что ты сказал? Не хочешь повторить? - опаляет своим горячим дыханием мои губы, смотря прямо в глубину моих глаз. Взгляд у него сейчас дикий, бешеный, и я сглатываю. Рывком встает и меня тянет за собой. Переворачивает и ставит раком, как с самого начала, больно ударяет головой о стол. Гребаный садист, мне ж больно. Берет за резинку моих штанов и трусов и стягивает вниз, оголяя мой зад. Я дернулся, но его рука, которая запуталась в моих волосах и которая прижимала мою голову к столу, не дала мне этого сделать. Я задрожал от легкого страха, и когда это заметил брюнет, то, хмыкнув, сказал: - Меньше выебываться будешь. Расстегивает джинсы и приспускает ткань трусов. Теперь в мой зад упирается его возбужденный член немалых размеров, и от этого я лишь скривился. Как я понял - нежным он точно больше не будет, поэтому и напрягаюсь. Я почувствовал, как он дотронулся пальцами до моего зада, и я снова дернулся, но опять же безрезультатно. Убирает руку, и я ощущаю, как головка с помощью руки направлена на мой вход. Без смазки, без растяжки, без всего, он начинает входить, а я от этого заорал. Закрывает мне рот рукой, но вскоре по его ладони потекли соленые ручейки моих слез. Жмурюсь и сжимаюсь, но он все равно умудряется продвигаться вперед. Звонок в дверь. Парень его игнорит, но потом к нему добавился еще и стук. Выругавшись, Арик отпускает меня, а я ударяюсь повторно головой о стол. Слезы бегут с моих глаз, капая на стол. Мне больно, мне противно, мне стыдно, и хочется провалиться сквозь землю. Сейчас я ничего не могу, ни пошевелиться, ничего сказать, лишь лить слезы сейчас в моих возможностях. Брюнет возвращается и, взяв нож, разрезает веревки. Мои руки свободные, и я опускаю их на стол. Парень, что-то говоря себе под нос, ушел опять куда-то, а я потихоньку начал вставать. Из-за того, что сильно тряслись ноги, а саднящая боль в заднице не давала нормально двинуться, я упал на холодный пол. Наивно, как в детстве, притягиваю к себе колени и прячу за ними свои глаза. Челка щекочет колени, но я просто не обращаю на это внимание. Всхлипываю и снова заливаюсь. Черт, я не думал, что это так больно! Но сейчас я больше плачу не от боли, а от беспомощности, которая была в тот момент. Я не мог свести ноги, хотя это бы не помогло, не мог остановить его руками. Да я когда дергался, он лишь сильней дергал меня за волосы! Я бесполезен, слаб и беспомощен, а он пользуется этим, вытирая ноги о мою гордость. Мне больно и обидно. Хотя какой обидно? Блин, он мне чуть зад не порвал! А хотя может и порвал... Обидно должно быть, когда ты влюбляешься в человека, а он тебя просто хочет трахнуть. А у нас не такие отношения, и я вообще ненавижу этого козла. У нас отношения "Хозяин и раб", причем раб выступает в форме сексуальной игрушки, которая должна делать все по приказам хозяина. Мне больно, ведь задевают мою гордость. Да ее не просто задевают, а топчут грязными ботинками. И топчут не раз, и не два. А у меня тоже же есть чувства, но о них не задумываются, когда делают то, что хотят делать. На самом деле, я ведь ему ничего плохого не делал. Только посмотрел один раз громко порнушку. И из-за этого он теперь меня так мучает? Из-за какой-то порнухи? Он же ведь отомстил мне... Что-то мягкое ложится на мою голову, а потом и на остальное тело. Все равно не поднимаю взгляда, лишь иногда всхлипываю. Чьи-то две руки берут меня за плечи. - Пол холодный. Простынешь. - И так уже простыл. Из-за тебя причем, - начинаю медленно вставать, держа на себе белое длинное полотенце. Хватаюсь за стол, чтобы позорно не упасть, хотя уже и поддержка этого стола заставляет усмехаться. - Я? А не ты ли полез в тот переулок спасать шкуру этого маленького клубка? - Видишь ли, - поворачиваюсь к нему, опираясь о стол и закутываясь в полотенце, чтобы скрыть наготу, - я не такая бесчувственная тварь, как ты. Если бы ты в тот день проводил Макса до аэропорта, то не травмировал бы его душевно, и сейчас я бы не был тут у тебя. - А если у меня были дела? - Какие же? - смотрю прямо в его глаза. - Да ты из дома почти не выходишь, только с Касом погулять, да в магазин. А, точно, иногда можешь свалить на попойку и возвращаться, шатаясь, в квартиру. Я почти до утра не сплю, так что видел, - Арик прищуривается и смотрит на меня. - Не оправдаться никак, да? - Ну, не хотел я его провожать, что дальше? - Да ты скотина эгоистичная. Он тебе в детстве помог, а ты к нему так относишься! - на это брюнет засмеялся. - Веришь в эту сказку? Это я попросил сочинить ее и могу сказать тебе, что все совсем не так, как рассказал тебе твой друг, - начинает подходить ко мне. - Максим, знаешь ли, после того, как ты отсюда ушел в тот раз, извивался подо мной на этом самом диване и стонал, как шлюха. И это было по его желанию, не по моему. Он сам согласился быть моей личной подстилкой, - наклоняется к моему лицу и смотрит на мои бешеные от злости глаза. - По началу мне это нравилось, но теперь появился ты, и его услуги перестали мне быть нужными. Поэтому я и сплавил его на своих людей. - Ах ты... - я замахнулся, но он сильно схватил меня за руку. - Ты слабак и ничего мне сделать не сможешь. До сих пор еще не понял этого? Ты можешь лишь лить слезы от своей ничтожности, не больше. Да от тебя пользы, как от козла молока. Желания через жопу выполняешь, выпендриваешься, капризничаешь, еще и сопротивляешься, когда я хочу трахнуть тебя. Ты даже подстилкой нормальной быть не можешь. Самому от себя не противно? - Ублюдок, - шиплю, будто змея. - И знаешь, твоя дырка не стоит того, чтобы я тут перед тобой так раскладывался и все подавал. Да ты вообще не очень-то меня и достоин, так что не зазнавайся. Отпускает мою руку и, хмыкая, уходит. Хлопает за собой дверью и нагоняет на квартиру тишину. Да, она сейчас самое то. Пытаюсь выйти из кухни в гостиную, но не могу из-за боли. Сползаю по стене на пол и снова захлебываюсь в слезах. Я знаю, что я ничтожество, мог и не напоминать.