what the water gave me

Блейн боится многих вещей. Он боится потерять дорогих ему людей: брата, лучшего друга или мужа. Он немного боится летать, потому что железная конструкция, перевозящая в своем брюхе людей на высоте нескольких тысяч метров, не кажется ему слишком надежной. Он немного побаивается своей начальницы: к ней все подчиненные относятся со смесью страха и глубокого уважения. Это все рациональные, обычные страхи. Есть у Блейна и фобия - глубокая и непонятная даже ему, заставляющая его сердце пропускать удар при одной только мысли о ней (и это совсем не то приятное замирание сердца, которое он чувствует так часто рядом с Куртом). Блейн боится воды. Конечно, бутылки с минеральной водой или открытый кран не повергают его в священный ужас, но уже на мостах он чувствует себя некомфортно, а уж о том, чтобы зайти в воду или на корабль, и речи не идет уже очень давно. В то злополучное лето Блейну пять. Вся его семья сидит на берегу озера: отец с Купером режутся в карты, а мать листает какой-то детектив в мягкой обложке. Блейн дергает Купера, чтобы тот поучил его плавать, а Купер отнекивается - мол, он загорать хочет, загар сейчас так популярен у девчонок! В итоге отец, закатив глаза, разрешает Блейну пойти поплескаться одному. — Не заходи слишком далеко в воду! — привычно кричит мать, не отрываясь от детектива, когда Блейн бежит к сверкающим на солнце волнам и ударом по воде пускает к небу море брызг. Он и не собирается заплывать слишком далеко, конечно, он послушный мальчик. Блейн забирается в воду по грудь и неумело плывет влево по-собачьи несколько метров перед тем, как вновь встать на ноги. Затем вправо. Снова влево. Он обязан научиться плавать, потому что мальчики с детской площадки задразнили его, когда узнали о том, что он не умеет. А самый старший из них, который уже несколько лет ходит в школу и который был на площадке лишь потому, что приглядывал за младшей сестрой, сказал Блейну, что в школе все сдают экзамен по плаванию на физкультуре. Блейн и так опасается идти в школу. Если он научится плавать, ему будет хотя бы немного спокойнее. Блейн плывет и за мыслями не замечает, как волны медленно относят его от берега. Он пытается нащупать ногами дно и не может. В ушах шумит и он видит пробивающиеся сквозь толщу воды солнечные лучи где-то над собой. Он тянется к поверхности и безуспешно загребает воду рукой. Сильные руки отца выхватывают его из воды, и Блейн вцепляется в его насквозь мокрую рубашку. Мать даже не говорит Блейну ничего вроде “я же говорила” или “ты меня никогда не слушаешь!”, что она говорит по поводу и без повода, и даже Купер выглядит несколько бледнее обычного, несмотря на свой загар. Отец редко проявляет какую-то нежность к Блейну, но сейчас он треплет его по голове и прижимает к себе. Из этого случая Блейн выносит сразу два урока. Во-первых, воду следует избегать любой ценой. Во-вторых, нет проявления любви сильнее, чем спасение и защита любимого человека. Когда Блейн встречает Курта Хаммела, ему сразу хочется оберегать того от всего мира. Он не сразу понимает, что это - влюбленность, но потом удивляется, что до него так долго доходило это осознание. Блейну никого не хотелось спасти так сильно, как Курта. Он отталкивает от Курта его мучителя и готов наброситься на него, уничтожить, растоптать и применить все те полученные в бойцовском клубе Далтона навыки, которые сам себе клялся применять лишь ради самообороны. Но защищать Курта - куда более благородное занятие, чем защищать самого себя. Когда они с Куртом во время свидания натыкаются на агрессивно настроенную бродячую собаку, которая рычит и скалит на них зубы, Блейн перехватывает свою сумку так, чтобы было чем обороняться от нее, если она решит наброситься. Собака в итоге дает им пройти, но рука Блейна еще долго болит от того, как сильно в нее вцепился Курт, и это только придает ему сил в том, чтобы защищать-защищать-защищать. Блейн бросается перед Куртом, заслоняя его от холодного льда, выплескивающегося из бумажного стакана. Блейн знает, как много раз Курт смывал с себя цветной лед в туалете школы, и он не может позволить этому произойти снова. Блейн чувствует жжение в глазах, и пусть эта боль пронизывает его целиком, он знает, что ему было бы куда хуже, если бы на бетонном полу стоянки корчился Курт. Блейн не может перестать винить себя в том, что его не было рядом с Куртом, когда какие-то ублюдки посмели поранить его, расписать белоснежный холст его кожи уродливыми чернильными пятнами синяков. Курт говорит Блейну, что ему больше не нужна защита. Что его кожа не фарфор, а сталь. Что Блейн вошел в его жизнь тогда, когда он боялся всего мира и стоял на самом краю обрыва. Что он благодарен Блейну за то, что тот удержал его, но теперь он сам способен стоять. Блейн думает, что для него это значит “мне не нужна твоя любовь”. Блейн думает, что нечестно требовать от Курта, чтобы он был его нежным цветком, который Блейн будет каждый день поливать и накрывать стеклянным колпаком, чтобы защитить от всего мира. Какой-то части Блейна все равно этого безумно хочется, и он почти ненавидит себя за это. — Ты не понимаешь... — тихо бормочет Блейн, и Курт вскидывается, скрещивая руки на груди. — По-моему, я все отлично понимаю, Блейн. Ты считаешь, что эти отношения работают лишь тогда, когда ты способен защитить меня от всех земных несчастий. Это невозможно, Блейн. — Я... я так люблю тебя. Я так выражаю свою любовь. Как умею. Я бы с радостью умер за тебя, и это было бы высшим проявлением моей любви. Курт молчит и смотрит на Блейна растерянно и немного устало. — Когда у нас в школе прогремел выстрел, мне было страшно. Но я радовался тому, что тебя там нет. Курт сжимает пальцы в замок, Курт опускается на диван рядом с Блейном, Курт пододвигается ближе. — Высшее проявление любви - это жить ради того человека, которого любишь, — выдыхает он, склоняясь близко-близко к Блейну. — Умереть куда легче, чем цепляться за жизнь. Курт целует Блейна в уголок губы. Блейн закрывает глаза и не воплощает в слова ни одну из миллиона своих мыслей. У Куинн, которая сидит на соседнем сидении машины, длинные волнистые волосы, мягкая улыбка и округлый живот, и Блейн улыбается, бросая взгляд на нее. Лучше Куинн суррогатной матери для них с Куртом нельзя было и придумать. Она здорова, у нее уже есть опыт беременности и она их близкий друг. Куинн роется в бумажном пакете с покупками и достает плюшевого медведя. Она смотрит на него с нежностью, перебирая его пушистый белый мех. Потом прижимает к себе, и у Блейна щемит сердце при одной мысли, что через несколько месяцев он так же сможет прижать к себе свою дочь. Куинн продолжает с интересом шуршать пакетами, и это немного отвлекает Блейна от дороги. — Сейчас приедем домой и разберем покупки, хорошо? — говорит он, поворачиваясь к Куинн. Куинн кивает перед тем, как ее лицо белеет, как мел. Блейн удивленно приподнимает бровь и поворачивается обратно к дороге лишь для того, чтобы услышать громкий скрежет тормозов и почувствовать град стекла на своих руках перед тем, как мир застилает темнота. За последние несколько дней (недель? месяц?) Блейн изучил потолок их с Куртом спальни досконально. Небольшая трещина, несколько пятнышек, кремовый цвет, большая люстра. Он помнит, как долго они выбирали подходящую - Курту не нравился ни один из вариантов в мебельных, и в конце концов они нашли ту самую люстру, немного потертую в паре мест, на блошином рынке. Блейн слышит скрип петель двери и чувствует на себе взгляд. Курт, думает Блейн, заходит сюда так часто, потому что он хочет удостовериться, что Блейн еще дышит. Блейн не уверен, что дышит. Ему кажется, что он тонет, как тогда, в детстве, и все попытки вынырнуть абсолютно бесполезны. Вот только на этот раз никто не придет и не спасет его. Даже Курт ничего не в силах сделать, да он и не обязан - ему не легче, чем Блейну. Он чувствует себя последней сволочью за то, что оставил Курта в этот момент - оставил его в одиночестве разбирать пустующую детскую, избавляться от всех детских вещей и снимать мобиль со звездочками с потолка. Оставил его плакать в плечо Рейчел, хотя это Блейн должен был сжимать Курта в объятиях и говорить, что все будет хорошо, несмотря на то, что никто в это не верит. Курт садится на край кровати и смотрит на Блейна красными глазами. Блейн не знает, от слез это или от бессонницы или из-за их смеси. Слезы Курта - самая страшная вода, которая известна Блейну. В одной капле можно захлебнуться. Курт вздыхает и тянется к руке Блейна, переплетает их пальцы в замке. — Прошло уже полтора месяца, Блейн. Я... я понимаю, как тебе тяжело. Конечно. Но я скучаю по тебе. Ты нужен мне. Особенно сейчас, — говорит Курт тихо и размеренно, и Блейн безучастно кивает. Он все понимает, вот только толща воды над головой искажает голос и не дает ничего сказать. — Ты не виноват. Водитель, который врезался в вашу машину, был пьян. Я не виню тебя. Куинн тоже, — продолжает Курт, поглаживая ладонь Блейна большим пальцем. — Она хочет зайти к нам в гости. Ты хочешь с ней поговорить? Может быть, тебе будет легче. Блейн опускает глаза и качает головой. — Мне будет слишком стыдно посмотреть ей в глаза. Достаточно того, что мне стыдно быть рядом с тобой. Курт закусывает губу и ложится на кровать рядом с Блейном. — Достаточно того, что я потерял её, Блейн, — выдыхает он. — Я не могу потерять и тебя тоже. Ты здесь, но... ты не здесь. Я не могу вытащить тебя отсюда. Я стараюсь. Но ты должен пойти мне навстречу. — Я хочу, — слова удаются Блейну с трудом, и ему приходится выталкивать их из себя, будто воду из легких. — Я хочу, правда. Я люблю тебя и мне очень жаль... мне так жаль, что я причиняю тебе столько боли. — Ты мог остановиться на “я люблю тебя”. Я тебя тоже люблю. Очень, — Курт склоняется к Блейну чуть ближе. — Я знаю, что ты бы умер за меня. Но мне не надо этого. Мне надо, чтобы ты жил. Хотя бы для меня, если ты сейчас не видишь другой причины вставать с кровати по утрам. Хотя бы ради нашего совместного завтрака. Блейн думает, что он видит просвет в воде над головой. Через неделю он присоединяется к Курту за завтраком и чувствует себя, как будто бы наконец выполз на берег. Курт рисует улыбающееся лицо вареньем на его блинчике и целует Блейна. Блейн думает, что это - лучшее искусственное дыхание в мире. Блейн долго сомневается, отпускать ли Дэнни на день рождения его лучшего друга - с одной стороны, Дэнни так хочет, а с другой - ему только-только исполнилось пять, и Блейн панически боится отпускать его куда-то одного. Одной потери ему было достаточно. В итоге ему не приходится делать выбор, потому что родителей тоже зовут присоединиться к детям, обещая барбекю, коктейли и купание в бассейне. Курт ведет оживленную беседу с чьей-то мамой, пока дети бегают по заднему двору дома и шумят в ожидании торта. Гул голосов внезапно прорезает громкий всплеск. Он оборачивается и с ужасом видит Дэнни, барахтающегося в ярко-голубой воде бассейна. Тело Блейна реагирует быстрее, чем мозг, и он прыгает в воду вслед за ним, быстро подхватывая Дэнни на руки. Тот фыркает и с недоумением смотрит на него. — Папа, ты чего? Я просто поскользнулся, но тут совсем не глубоко, — говорит Дэнни недовольно, и Блейн чувствует себя крайне неловко. Курт помогает им вылезти из воды, раздобывает где-то полотенца и, извинившись перед хозяйкой дома, утягивает Блейна внутрь дома. — Это... это было храбро с твоей стороны, милый, — говорит Курт, вытирая кудри Блейна пушистым белым полотенцем. — Но ты пытаешься защитить Дэнни от всего. Даже мелких бассейнов. Ты же знаешь, он точно набьет шишек когда-нибудь. И это нормально. Так учатся жить. — Ты же знаешь, как я боюсь за него, — отвечает Блейн и отводит глаза. — Даже больше, чем воды. — Знаю, — Курт промокает рубашку Блейна и вздыхает. — Но ты душишь его своей заботой. — Так сложно избавиться от навязчивых мыслей и страхов. Иногда кажется, что они почти отступили, но они просто ждут момента, чтобы подступить вновь, заставляя тебя вздрагивать и прятаться от них. Может быть, того, что ты боишься, никогда не случится, но ты все равно трясешься. Курт молчит, сжимая в руке полотенце. — Неужели у тебя никогда такого не было? — Было, — говорит он кратко. — Особенно плохо было перед тем, как я встретил тебя. Единственной причиной цепляться за жизнь был отец. А потом пришел ты. В словах Курта Блейн слышит удары о железные шкафчики и звон снотворного в стеклянной бутылке. Он слишком хорошо знает эту историю. — Нет проявления любви сильнее, чем оставаться в живых, — эхом отзывается Блейн, и Курт притягивает его к себе, целуя. Курт сжимает его руку, и на секунду все страхи Блейна кажутся ему смешными и игрушечными. Блейн чувствует себя так, будто тонет, но на этот раз ему совсем не страшно.