«Братик»

Чанёль понял, что не может больше жить, зная, что его любимый братик, Бэкхён, фотографирует полуобнажённых продажных девок, живёт неизвестно где и с кем. Может, с той моделью-шлюхой, с которой его братик сейчас встречается. У Чанёля буквально три дня назад закончились гастроли по Бельгии и частично Франции. Сейчас он свободен и у него есть время, чтобы заполучить своего братика обратно. Он уже успел убить их родителей, потому что они были недостойны внимания Бэкхёна, но раньше он этого сделать не мог, на глазах любимого братика. Чанёль до сих пор с ухмылкой вспоминает выражение лица папаши, который перед смертью узнал, что не какой-то там мусульманин расстрелял группу подростков, а его сын, который очень далёк от этой религии. Теперь он думает, как заполучить Бэкхёна к себе. Он думает, что надо его похитить – по своей воле он вряд ли будет безвылазно жить на его вилле, как бы старший не просил его. Он не смог раздобыть хлороформ, чтобы усыпить братика, осталось только подобрать время и место, чтобы это сделать. Чанёль активно просматривает записи и посты Бэкхёна, но пока Бэкхён ничего не писал, с момента, как Чанёль убил их родителей и об этом сообщили в новостях. Старший знал, что его братик так отреагирует – он чувствительный, даже ранимый, поэтому он и избавлял его от недостойных людей. Чанёлю пришлось больше недели ждать, чтобы его братик снова возобновил свою работу, а также продолжил писать в социальных сетях. Он не звонит братику, не спрашивает о работе, потому что боится, что Бэкхён может заподозрить, ведь Чанёлю нужно будет узнавать, в какое время, в каком месте он будет – хоть он и заботливый брат, но всё равно подозрительно. После долгих дней ожидания Чанёль увидел твит: Завтра будут съёмки модели… для журнала Elle Belgium. Ждите! :) Покопавшись в Интернете, Чанёль нашёл студию, где обычно проходят фотосессии для этого журнала. Хлороформ с тряпкой есть, информация есть, осталось всё грамотно организовать и дождаться Бэкхёна. Сентябрьским холодным утром Чанёль стоял среди домов в куртке с капюшоном, чтобы Бэкхён не узнал его и не сорвал весь план. Одну руку он спрятал в карман куртки, сжимая смоченную хлороформом тряпку, чтобы в любой момент вынуть её и приложить к носовой полости братика – самый безопасный метод, который возможен. Дует холодный ветер, все люди пытаются побольше закутаться в куртки, сохранить тепло, ускоряя шаг, одновременно чтобы согреться и добраться до места, куда направляется, где должно быть теплее, чем на улице. Чанёль почти не обращает внимания, он лишь пытается найти среди редких прохожих своего братика. Заметив знакомую тёмно-фиолетовую голову (Чанёль в инстаграме видел, что его братик ещё и перекрасился), старший незамедлительно обхватил его сзади, прислонив к его носу тряпку. Бэкхён сопротивляется, пытается кричать, но из-за тряпки получается мычание, но всё это длится где-то минуту, потом младший резко обмякает в руках Чанёля, который уже тащит его в сторону своей машины, кладёт на заднее сиденье, сам садится за руль. Чанёль, перед тем как завести машину, оборачивается на заднее сиденье, смотря на лицо братика – он всегда был милым, когда спал. Ангел – особенно, если вспомнить о «крыльях» на его спине. Пара фиолетовых коротких прядей спадают на лицо, глаза закрыты, а губы приоткрыты. Чанёль почти что умиление от этого чувствует, готов постоянно смотреть на такую картину, но времени терять нельзя – он точно не помнит, сколько по времени действует хлороформ. На максимальной по правилам скорости он направляется в свою виллу, по пути он чувствует возбуждение, которое окутало его от осознания того, что его братик теперь принадлежит только ему, что больше никто не коснётся его, не будет говорить с ним, портить его – только он, только он будет касаться его и разговаривать с ним. Путь до виллы не занял много времени – максимум полчаса. Он берёт на руки Бэкхёна, который ещё без сознания, относит его в подвал, где уже стоит односпальная кровать специально для братика, в которую Чанёль его укладывает, завязывает его руки тканью, привязывая другой конец к спинке кровати, чтобы он не сбежал, предварительно сняв с него крутку – он позаботился о том, чтобы в подвале было тепло. Чанёль чувствует, как джинсы приносят дискомфорт из-за своей узости – его член стоит. Да, он хочет своего братика, как бы неправильно это не было, но как может быть по-другому, если его братик идеален и не может не нравиться, не возбуждать, оставлять равнодушным? Да, ему хочется заняться с ним сексом, но он не смеет этого делать сейчас, когда Бэкхён без сознания и не может ответить на его ласку, стонать под ним от удовольствия. Ему не хочется трахать человека, который реагирует как труп, - всё-таки он не совсем ненормальный. Он лишь тихонько целует приоткрытые губы, буквально только соприкасаясь с ними своими губами, затем выходит из подвала, оставляя Бэкхёна. Бэкхён приходит в себя менее чем через пару часов. Его руки затекли, бок отлёжан, голова тяжёлая, как и веки, которые он еле открывает. До него не сразу всё доходит, что с ним произошло несколько часов ранее, где он сейчас, в какую ситуацию попал, но когда туман в голове рассеивается, то его охватывает паника. Он начинает пытаться разорвать ткань, сковывающую его руки, но только приносит боль запястьям, больно натирая их. Он судорожно думает, кто это мог быть, что с ним сейчас будет и как ему выбраться, не важно, где он, главное выбраться. Неужели сумасшедшие фанатки или же ненавистники? Его тут, наверное, изнасилуют и убьют… Как ему сбежать? Как выбраться? Бэкхён смотрит по сторонам, но подвал освещает лишь одна жалкая энергосберегающая лампочка. Ни до чего ему не дотянуться даже ногами, которые у него не совсем короткие, хоть и не шибко длинные. Бэкхён вновь тщетно пытается разорвать оковы, пока в подвал не заходит Чанёль, заявив о себе скрипом двери. Младший замирает, понимая, что сейчас получит ответы на часть своих вопросов, но одновременно его пугает этот факт. Особенно, когда он узнал, что это его старший брат. - Чанёль, какого хрена ты меня похитил?! – Бэкхён в шоке, он думал, что это совершенно незнакомые ему люди сделали, а тут родной брат. Старший сел на бёдра братика, нависая над ним, видя в его глазах неприкрытый страх, что разочаровывает Чанёля. - Ты фотографируешь каких-то шлюх, общаешься с недостойными тебя людьми, которые тебя только портят и могут принести боль. Я лишь позаботился о том, чтобы тебя они не окружали, не ломали тебе жизнь. Пришлось поступать так, иначе бы ты не согласился. Чанёль говорит спокойно и ровно, он глубоко убеждён в том, что делает всё во благо братика, чтобы ему было лучше. Однако Бэкхён считает, что по старшему психушка плачет. - Ты больной! Думаешь, тут взаперти мне будет лучше? – Бэкхён пытается столкнуть Чанёля с себя, но в итоге только трётся своим пахом об его пах, ощущая, как по телу старшего пробегают мурашки, видя, как он на мгновение закатил от удовольствия глаза, сразу замер. - Если я тебя сейчас освобожу, то ты от меня сбежишь, поэтому тебе придётся побыть тут, пока не поймёшь, что сбегать не нужно. И к тому же бесполезно. Бэкхён повернул голову в сторону, кусая нижнюю губу. Он в ловушке. Похищен и заперт собственным братом! Прекрасно! - Не волнуйся, через какое-то время, когда я буду убеждён, что ты не сбежишь, ты больше не будешь здесь находиться, - Чанёль провёл носом по шее братика, затем поцеловал её. – Не бойся, я буду заботиться о тебе. Я ведь не маньяк, чтобы тебя похищать и держать в отвратных условиях, как в фильмах. «Но на маньяка всё равно смахиваешь», - думает Бэкхён, ёрзая от ласки старшего. Чанёль не намеревается с него слезать, забираясь холодными пальцами под тонкий пуловер Бэкхёна, уже от этого начиная сбито дышать и возбуждаться, что не мог не заметить младший. - Я так люблю тебя, братик. Не представляешь, сколько лет я мечтал об этом, - массируя его соски и дыша на ухо, говорит старший. Бэкхён приблизительно представляет, жмурясь и начиная ёрзать под Чанёлем, пытаясь скинуть его с себя. Нет, он уже не заявляет, что он гомофоб, но спать с родным братом – это настоящее извращение! - Чанёль, прекрати! Мне неприятно это! – Бэкхён жмурится, пытается уйти от ласки, вразумить старшего, что это неправильно. - Извини, я думал только о своём удовольствии, - Чанёлю искренне жаль, младший уже начал ликовать и мысленно праздновать победу, но когда старший начал расстёгивать его джинсы, то понял, что брат не так всё понял. Но возразить на счёт этого он не смог, потому что Чанёль уже успел обхватить его член ладонью и начать умело ласкать. Бэкхён вообразить не может, как можно так умело ласкать другого человека, когда ты сам ни с кем не был – даже если ты ласкаешь парня. Младший стонет, отчего Чанёль от одного приятного звука его голоса готов кончить, к тому же его мокрые сны и мечты начали сбываться – его любимый братик стонет от его ласк! Бэкхён рефлекторно двигается навстречу ладони старшего, не прекращая стонать в голос, хныча, уже хотя просить о большем, но сдерживает себя, понимая, что Чанёль всё-таки его брат и это неправильно. Ладно, дрочка, а секс… Но Чанёль не думает о том, что связь между братьями так уж плоха. Ему хочется этого, ему хочется доставлять своему братику удовольствие, притом не прося ничего взамен, он готов ласкать его, не думая, что Бэкхён будет ему отвечать – его стонов вполне достаточно. Он готов выполнять его самые сокровенные желания в этом плане, не важно, что ему хочется, главное доставить наслаждение братику. Чанёль снимает брюки и трусы с Бэкхёна, отчего последний невольно сводит их вместе, почти прижимая их к груди, желая закрыть самые интимные части тела. Старший успокаивающе гладит его по коленям. - Братик, не бойся, я не причиню тебе боль. Хочешь, мы повременим с этим? Пока я буду тебя только растягивать? – Чанёль не может увидеть лица младшего из-за свисающей чёлки, к тому же он пытается спрятать своё лицо. Чанёль думает, что у братика были только девушки, он ещё думает, что он натурал, что единственная связь с парнями, которая у него была, – это минет старшего брата, поэтому он так учтив и терпелив, понимая, что в первый раз ему будет больно и неприятно с непривычки. Бэкхён кивнул, ведь так он сможет отдалить этот момент, который ему жутко неприятен. Чанёль нежно раздвигает ноги братика, придерживая его за бёдра, наклоняется, обхватывает губами сначала головку, лаская её языком, проводя им вокруг нежной плоти, затем несколько раз вдоль уретры под звуки стонов Бэкхёна, – и чего это он говорил, что у него нет слуха?- после чего взял глубже его плоть, почти до основания. Младший двигает бёдрами вверх, стеная, наслаждаясь узостью и теплотой рта брата, который старается вдуть щёки и ласкать член по всей длине, уделяя внимание каждому миллиметру, каждой венке, складке крайней плоти. Чанёль ласкает мошонку одной рукой, иногда спускаясь губами к ней, посасывая, издавая пошлые чмокающие звуки, которые смущают Бэкхёна, заставляя его краснеть. Чанёль проводит языком от основания до головки, вновь зацикливаясь на ней, зная, что самая чувствительная часть члена именно головка с уретрой. Бэкхён стонет громче, ёрзая и двигая бёдрами навстречу рту брата. Через пару минут Чанёль отстраняется, засовывая два пальца в рот, начиная тщательно смачивать их слюной, прикрывая глаза от удовольствия, ведь скоро эти пальцы окажутся внутри братика. Бэкхён жмурится, мысленно готовя к себя к этому, нет, в этом плане он не девственник, впрочем, как и в нормальном смысле, не в первый раз, но всё равно… Брат… Неправильно всё это, но ничего с этим не поделаешь. Закончив, Чанёль вновь обхватывает губами возбуждённый член братика, просовывая в его анус указательный палец. Бэкхён прогибается в спине – Чанёль сразу нащупал простату, начал её стимулировать. Младший почти задыхается от удовольствия, когда Чанёль добавляет второй палец, продолжая массировать комок нервов внутри него. Бэкхёна трясёт от удовольствия, ему хорошо фактически так же, как с Ифанем, на лице выступает испарина, всё тело горит. Он чувствует, что скоро кончит, хочет предупредить об этом старшего, но не может, язык заплетается, а голова почти не соображает. Он кончает в рот Чанёля, который совершенно от этого не возражает, наоборот, рад, что смог вновь ощутить вкус своего братика. Бэкхён обмяк, руки ослабли и ещё больше повисли на ткани, доставляя ещё больше боли, но он этого не замечает, закрыв глаза и приводя дыхание в норму, дыша через рот. Чанёль целует пылающую щёку братика, затем взял полотенце с маленького стола в углу помещения, вытер испарину со лба младшего, затем вновь поцеловал его, но уже в лоб. - Я скоро приду, - тихо сообщил он и ушёл. Бэкхён весь сжался, страх охватил его, а ощущение пальцев брата внутри него всё ещё пульсирует в нём, напоминая, что это всего лишь подготовка к самому главному, что Чанёль просто думает, что у Бэкхёна не было парней… Ему противно. Противно, что он будет последующие разы спать со своим братом, да, он не против, не принуждает Бэкхёна делать минет в ответ (хоть и сам уже второй раз сделал это), толерантен к его ориентации, не подозревая, что его обманывают, хотя так даже лучше для самого Бэкхёна, но всё равно. Секс с родным братом – это кошмар! Это неправильно, так не должно быть. Но ещё он вспомнил, что Чанёль возбудился, притом конкретно, но не стал ни к чему принуждать Бэкхёна, уйдя онанировать, хотя вполне мог принудить младшего хотя бы минет сделать. Руки бы ему он вряд ли решил освобождать. Через несколько минут Чанёль вернулся с чашкой риса и ложкой, помог привстать младшему, чтобы тот смог сесть. - Ты, наверное, голоден. Я помню, что ты любишь рис, поэтому и приготовил его. Бэкхён действительно голоден и рад, что это именно рис, потому что он крепит, а с туалетом он ещё вопрос не решил с ненормальным братом. К тому же ходить в ведро ему как-то не хочется… Чанёль заботливо кормит с ложки младшего, будто ухаживает за больным, который сам есть не может. Бэкхёна смущает такая забота, но нужно потерпеть и дождаться, когда Чанёль подумает, что младший сбегать от него не будет и освободит, тогда можно будет придумывать план побега. У него ведь ещё должны быть гастроли, работу ему никто не отменял – тогда он должен обязательно воспользоваться своим шансом. Когда Бэкхён доел рис, Чанёль вновь ушёл.