«Братик»

Расследование ведётся с предположительной версией, что Бэкхёна именно похитили, а не с тем, что он убил самого себя. Под подозрение попали все его коллеги, которые могут завидовать его известности и избавиться от него. К сожалению, список оказался немаленьким. Всем троим пришлось разделиться и по одному заниматься допросом подозреваемых. Ифань бы хотел доверить менее вероятного преступника Дилану, но, к сожалению, все они в равной степени могут быть похитителями, у всех них одинаковый мотив, что-то может измениться только после допроса. Но Дилан может им спутать все карты. Как его только в полицию взяли? Ифань просит его подробно записывать ответы подозреваемых, даже предлагает самому составить вопросы, которые бы ему оставалось только зачитать, но Дилан отказался, считая, что и сам с этим разберётся. А Ифань как раз и боится того, что он будет сам с этим разбираться. Сам Ифань с большой отдачей относится к этому делу. Он обязан найти виновного. Ради Бэкхёна. Если его убили (чего Ифань хочет меньше всего), Ифань готов сам отомстить за это, как это делали его предки в Древнем Китае, наплевав на закон. Всё ради Бэкхёна. Бэкхён уже привык к такой жизни. Единственным разнообразием является внимание брата, который желает переспать с ним, но не решается этого сделать, ожидая, когда Бэкхён будет к этому готов. Конечно, его жизнь сравнима с жизнью секс-игрушки, но есть разительное отличие – Чанёль любит его. Да, эта любовь неправильна, но у них же не появятся дети-уроды, которые рождаются у близких родственников или у тех народов, у которых не было десятки поколений смешанных браков. И ведь он может управлять своим братом. Чанёль беспрекословно сделает всё, что попросит Бэкхён, прислушивается сначала к его ощущениям, потом уже к своим. Поэтому они до сих пор и не переспали. Раздался до боли знакомый скрип двери. Уже от одного скрипа температура его тела повышается на градус, а мурашки покрывают всю плоть, затем скапливаются в его паху. Тело прекрасно помнит, что последует после этого скрипа. На этот раз Чанёль пришёл к нему со свечой, зажигалкой и пачкой сигарет Pall Mall. Как давно он курит? Разве он не участвует в мюзиклах и ему не нужно беречь голос? Может быть, он купил сигареты специально для их «особенных игр»? - Скоро мне уезжать на гастроли. Хочу, чтобы ты помнил обо мне всё это время, братик, - садясь на край кровати, одновременно поджигая фитиль свечи зажигалкой, говорит Чанёль. Бэкхён нервно сглотнул. Учитывая, что принёс старший, Бэкхён точно об этом будет помнить, но в плохом смысле. Чанёль раздвинул ноги младшего в разные стороны, сев на них. Бэкхён обнажён, его молочно-белая кожа беззащитна перед каплями горячего воска, его руки привязаны к изголовью кровати, и он не сможет прикрыть самые чувствительные и нежные места. Старший наклоняет свечу, ожидая, когда первая белёсая капля упадёт. Бэкхён вновь нервно сглатывает, он не будет останавливать Чанёля, ведь ему и самому интересно всё это прочувствовать. С Ифанем у него не будет такой возможности. Ифань не любит жестокость, поэтому и пошёл в полицейские, чтобы бороться с ним. На БДСМ он никогда не согласится, считая, что причинит только боль Бэкхёну, что это слишком жестоко по отношению к любовнику. Чанёль же так не думает. Ему кажется, что это способ для разнообразия интима. Первая капля падает на сосок Бэкхёна, отчего тот сразу начинает шипеть от боли, жмурясь. Сморщенную кожу обжигает воск, который почти мгновенно застывает, покрывая защитным слоем недавно обожжённый сосок. Три капли подряд падают на грудь, как бы прикрывая выступающие рёбра, появившиеся от его сильной худобы. Бэкхён вновь шипит, прогибаясь в спине дугой, ощущая жар, исходящий от паха Чанёля, слыша его шумное сбитое дыхание от возбуждения. Чанёль хочет его, но, пока младший не позволит, старший не трахнет его. Воск начинает часто капать, и Чанёль образовывает линию из засыхающих капель от груди Бэкхёна до его паха. Младший рефлекторно хочет прикрыть свою нежную плоть, но ни руками, ни ногами он этого сделать не может, он почти полностью обездвижен. Первая капля падает на покрасневшую головку эрегированного члена. Бэкхён вскрикивает, вздрагивая всем телом, снова пытаясь увернуться от следующей капли, упавшей на мошонку. Всё тщетно. Младший кусает губы, жмурится. Он не станет умолять своего брата о чём-то. Из-за его изощрённых прелюдий, Бэкхён уже давно хочет, чтобы его трахнули, но гордость мешает ему сказать об этом Чанёлю. И он ещё не уверен, что Чанёль не заподозрит, что он теперь спит с мужчинами. Почему его так это волнует? Почему у него чуть ли паранойя не наступает от того, что он боится, что Чанёль об этом узнает? Притом как? Сам Бэкхён не понимает своего страха. Наверное, это из-за того, что старший думает, что он гомофоб. А после его минета Бэкхён пересмотрел свои взгляды на парней. Может, из-за того, что именно из-за него младший сменил ориентацию, его и тревожит так эта мысль? Бэкхён отвлёкся от своих мыслей, наблюдая за жадным взглядом Чанёля, рот которого приоткрыт. Как он только может настолько долго сдерживаться? Бэкхён бы, наверное, со своей выдержкой давно бы уже трахнул его. Даже насильно. Бэкхён вскрикивает, когда воск капает на член. Чанёль кусает нижнюю губу, ощущая тяжесть внизу живота и дискомфорт из-за джинс. Ему хочется хотя бы сжать свой член, прикоснуться к нему, а ещё лучше, если бы к нему прикоснулся братик. Но он сам решил, что только он будет доставлять удовольствие братику. Чанёль хочет, чтобы братик помнил о нём всё время, пока у него гастроли, чтобы он ждал его. Чанёль готов не думать о своём наслаждении, главное, чтобы братику было хорошо, чтобы он хотел только его. Конечно, придётся быть немного жестоким… Закончив со свечой, Чанёль берёт сигарету и зажигает её. Он пытается прикурить, но закашливается, когда делает первую затяжку. Бэкхён испуганно смотрит, как старший разбирается со своей, похоже, первой сигаретой. Чанёль впервые пробует поцеловать братика в губы. Он медленно опускается к нему, держа сверху дымящуюся сигарету. Бэкхён прикрывает глаза, всё равно рано или поздно это бы произошло. Он может в очередной раз представить на месте брата Ифаня. Чанёль готов ликовать – он коснулся нежных губ братика! Внезапно Бэкхён почувствовал жжение в области бедра. Он сильно зажмурился и случайно прикусил губу Чанёля. Старший продолжает прижимать сигарету к белой коже. Из глаз Бэкхёна уже начинают течь слёзы, поэтому он останавливается. Всё-таки ему не хочется совсем уж издеваться над братиком. Тело Бэкхёна покрыто застывшем воском, а на бедре ожог от сигареты. Не думает ли Чанёль, что младший может и возненавидеть его за такое? Бэкхён жмурится, пытаясь сдержать слёзы. Мужик он или нет? Он должен это вытерпеть. Совсем скоро Чанёль уедет на гастроли, и у Бэкхёна появится шанс сбежать. Интересно, как отреагирует Ифань? Только сейчас Бэкхён задумался, а помнит ли о нём Ифань? Он сам каждый раз его вспоминает, представляет его на месте старшего брата. А не смирился ли Ифань с его пропажей и не нашёл себе нового парня? Может, он и пострадал первое время, а сейчас? Почему это он решил, что Ифань помнит и страдает по нему? Сколько уже дней прошло? Может, уже счёт идёт в неделях? Ифань – мужик, вполне нормально, если он уже перепихнулся с кем-то другим… Но Бэкхён всё равно должен сбежать. Нужно воспользоваться такой возможностью. И так вечно жить, трахаясь с братом, он не может.