Aporia

Редкие порывы ночного ветра разрезали толщи воздуха в номере, проникая в помещение сквозь распахнутые настежь балконные двери, закрывающиеся очень редко. Лето в Лос Анджелесе выдалось аномально жарким. Кондиционеры, созданные для спасения хотя бы в номерах, не выдерживали такого ритм работы и ломались, а в комнатах горячий воздух превращался в плотный кисель. Казалось, еще чуть-чуть, и он станет осязаем, как любой физический предмет. Лишь ночью поднимался легкий ветерок, ласково обволакивая своими прохладными объятьями, и доставлял неземное удовольствие. Йошики поступил благоразумно, когда переселил нашу группу из центрального отеля, где ноги проваливались в плавящийся асфальт даже на парковке, в трехэтажную комфортабельную гостиницу на берегу моря. Уютные небольшие номера, обставленные скорее по личным пристрастиям хозяев, нежели в определенном стиле, как это делается в любых других местах подобного типа, располагались на последнем этаже, куда не пускали никого, кроме стаффа группы «S.K.I.N». Это очень удобно. Хаяши умеет предоставить все условия для плодотворной работы. Днем наш этаж, словно, умирал. Жара распространялась по всему зданию, а мы всей командой сбегали в студию, где работали на износ. Этот проект оказался более чем удачным – звездный состав, опытный лидер и четкий план работы. Каждый из нас знал, что нужно делать, и делал. Мы все быстро нашли точки соприкосновения, сближаясь, как настоящая группа, а не просто временная команда. От этого работа шла в несколько раз быстрее, и у нас оставалось достаточно времени для развлечений, которые приходили с наступлением ночи. Сугизо вечно таскал Йошики в бары, вспоминать былое, Джу Кен, как истинный дамский угодник , клеил девочек на пляже и у бассейна, а мы с Мияви, спутавшиеся на второй день знакомства, то зависали в номере, то утопали в ночной жизни Города Грехов. Истинные рокеры восьмидесятых – секс без обязательств, наркотики и рок. Генерал иногда включал лидера-зануду и объявлял комендантский час. В одиннадцать часов мы разбредались каждый по своему номеру. Как и сейчас, я посвящал ночь самому себе. Ночь на балконе в компании виски и сигарет. Оттуда открывался волшебный вид. Вокруг все было окутано темнотой, лишь свет звезд и луны освещал пляж и тихо шуршащие волны. Я облокотился на перила, втягивая горький дым «Джокера». Тлеющий конец подрагивал от порывов ветерка. Мыслей нет. Я повернул голову в сторону остальных балконов ребят. Мой был последним. Мертвые окна номера Мияви, будто говорили, что номер пуст, покинут его хозяином. - Где тебя носит? – спрашиваю, будто мне будет дан ответ. Стискиваю в руке бокал мягко-коричневой жидкости. Он угрожающе хрустнул. Мотнул головой и вновь сделал глубокую затяжку, выкинул половину сигареты с балкона. Откуда-то ветер донес знакомую лирику, давным-давно вышедшую из-под пера Хаяши. Ухмыльнувшись, устремляю взгляд на море. Меня обуревает беспокойство на половину со злостью. Гитариста нет в номере. Я это знаю точно. Нехорошее предчувствие точит, как червь. - Он слинял из номера. Он развлекается. Он забыл про тебя. Он с другим, - голоса разных тембров и полов изводят меня. Некоторые из них я узнаю. Общие знакомые, музыканты, бывшие любовники. – Вот ты сейчас тут, а кто-то чужой касается его. Этот кто-то имеет его податливое, изящное тело. Ты ведь помнишь, каков Мияви в постели. Ах, а как он стонет, как вскрикивает при каждом толчке… Мой рык привлекает внимание работника гостиницы, который обходит территорию. Запускаю руки в волосы, нещадно сжимаю пряди. Ясно вижу картины, как по татуированной груди скользят чужие руки, губы терзают соски, а мой Мияви прогибается в спине и стонет. Вот его длинные ноги обвивают талию. Шлепки. Они как удары гонга раздаются в моей голове, в глазах мутнеет. - Ублюдок, - шепчу. – Нельзя трогать то, что принадлежит мне… Мне понадобилось большое количество времени, чтобы успокоить приступ звериной ярости. Жадно осушил стакан и утер губы рукавом. Абсолютное, каменное спокойствие поглотило меня с той же скоростью, как и ярость. Холодная решительность пронзила осколком. Я был переполнен ею. - Изящный, постой, - внизу послышался незнакомый голос, отвлекший меня от бесцельного созерцания горизонта, где едва заметно занимался новый день. Я опустил голову и скрипнул зубами, кулаком ударил по перилам. Высокий мускулистый гайдзин стискивал своими грубыми ручищами моего гитариста о объятьях. Они целовались. Мив отвечал, привстав на носочки. Тонкий, изящный и невозможно красивый рядом с этой скалой выглядел таким хрупким и почти нереальным. - Грязная скотина, убери руки… - прошипел я, сдерживаясь, чтобы не спуститься к ним. Они меня вряд ли могли слышать, они буквально поедали друг друга. - Спасибо за вечер, красавчик, - наконец незнакомец отстранился от Мива. – Хочу тебя завтра! - Посмотрим, - в свойственной себе манере гитарист подмигивает и скрывается за дверями гостиницы. Не помня себя, я ловко пробрался через балкон и оказался в номере гитариста. Щелчок замка, Мияви вошел в номер. Он весь пропах сексом и травкой. Сначала он не заметил меня, замеревшего в дверном проеме. Темнота играет мне на руку. Не медлю, вжимая гитариста в дверь. Грубо, жестоко и жадно терзаю его губы. Провожу языком по зубам, беру его языком, настойчиво толкаясь. Пальцы в цветных волосах, наматывают их на кулак. Стонет. Уже готов. Он всегда готов к сексу. Он помешан на нем. Он мастер в нем. - Га-ку-то, - простонал в мой рот. – Поиграем? - Поиграем, - усмехаюсь и резко дергаю за волосы, вволакивая его в комнату. Такамаса издает болезненный вскрик, падая на ковер комнаты. Я нетороплив. Запираю дверь и с грацией хищника подхожу к нему, присаживаясь на корточки. В воздухе появляется новый запах. Адреналин. Он боится. - Ты пахнешь чужим, - ни единой эмоции в голосе. - Твоя кожа пропитана его запахом. Почему? Мияви отползает в сторону дивана и трет голову. Руки заметно дрожат. Он понимает – это не игра. Хватаю его лицо, не позволяя опускать глаза. Взгляды встречаются. Мияви ощутимо дрожит: - Гакт, что ты делаешь? Отпусти, - умоляет он, а я тяну просто вверх, скалясь. – Мне больно… Горький смех отчеканил от стен. Я даже не сразу осознал, что смеюсь. Размах. Гитарист зажмурился, как хлесткая пощечина обожгла красивое лицо. Сила удара вышла из-под контроля. По чувственным губам потекла кровь, окрашивая майку в красный цвет. - Я говорил, ты мой, - я склонился к трепещущему от ужаса любовнику и провел носом по линии шеи. – Я должен стереть этот запах. - Ты с ума сошел? – нотки истерики послышались в голосе Мива. - Это ты меня свел. Никому, никому тебя не отдам. Короткими поцелуями покрываю лицо, прижимаю к себе. Мне никогда не хватало времени насытиться им. Теперь оно будет. Он навсегда останется моим. Будет только со мной. Мив извивается и пытается меня оттолкнуть. Он не кричит, знает, что смысла нет. Звукоизоляция. - Ты в ловушке, мой Изящный, - шепчу, немного отстраняясь. – Тебе так идет темно-алый цвет. Давай сделаем тебя еще красивее? - Псих! – изворачивается и пинает меня в грудь. Отлетаю на небольшое расстояние и вновь смеюсь. Это заводит. Сжимаю кулаки и налетаю на него, садясь сверху. Еще удар: - Мой, на веки. Волна ударов обрушилась на гитариста. Я бил его, слыша, как хрустят кости, как он кричит, пытаясь позвать на помощь. В эти моменты я просто останавливался и целовал разбитые губы, слизывал кровь и неотрывно следил за тем, как красивые глаза теряют живой блеск. Через несколько минут Мияви больше не шевелился. Замер с неестественно откинутой назад головой, по щеке из приоткрытых губ текла кровь, собираясь в лужицу на ковре. - Ты так прекрасен. Мой Изящный, - улыбаюсь, поднимая на руки бездыханное тело. – Ты по-настоящему прекрасен. Одежда гитариста пропитана кровью, по рукам, которые еще несколько часов назад извлекали из струн восхитительные мелодии, исчерчены темно-алыми паутинками, которые стекали и падали на пол. Я уложил возлюбленного на постель и лег с ним рядом и поднял ладони перед собой. Мы были едины. Его кровь пропитала и меня. Спокойствие и безмятежность я ощутил в тот момент, когда обнял и прижал к себе Мива. - Теперь ты только мой, посмертно, - поправил прилипшие к прекрасному лицу волосы и закрыл глаза. – Спокойного сна, любовь моя.

***

Гакт проснулся в холодном поту и посмотрел на свои руки. Следов крови не было, постель была чиста, а вот Мияви в ней не оказалось. Он вскочил на ноги и, на ходу надевая халат, отправился в номер гитариста. Он не мог понять, приснилось ему это или нет. Слишком реальные образы, слишком реальные ощущения. Дверь оказалась заперта. Подергав ее еще пару раз, вокалист постучал и замер. «Неужели я это сделал, а потом вернулся к себе? Пожалуйста, пусть это будет лишь сон!» - мысленно Камуи молился, хотя и не верил ни во что подобное никогда. - Кого черт принес? - послышалось сонное из-за двери. - Это Гакт, - только и смог выговорить мужчина, узнав голос гитариста. Мияви открыл дверь, но не успел ничего спросить. Вокалист влетел в номер, прижимая к себе. Облегченный выдох вырвался из груди. - Дурень, что на тебя нашло? Отпусти меня! - Я люблю тебя. - Эм… Неожиданно… - Ты будешь со мной? - Я и так принадлежу только тебе.